— Да, сказала. Еще сказала, что приезжал один человек, который очень хотел, чтобы моя мать взяла меня. Но это не мой отец.— А зачем ему было нужно, чтобы она тебя взяла?— Я так понял, что Альбина проговорилась… Или просто придумала, чтобы сделать мне больно. Но потом мне и другие говорили, что обо мне спрашивал какой-то человек и интересовался, ношу ли я на шее медальон.— Ты видел его?— Нет, откуда… Сначала я думал, что это… — Соломон замолчал. Видно было, что он не до конца доверял Сергею, чтобы признаться еще в чем-то, что он совершил в своей жизни.— Ты расскажи, как познакомился с Мартой, — подсказал ему Сергей.— А… Да… Так вот. У меня начался грипп, я просто подыхал там, под мостом, но в интернат идти не хотел. И как раз там нашла меня Марта. Она на своей лодке-гулянке пристала к тому месту, где мы и кучковались. Ребята знали ее, она нередко отдавала им весь свой улов, и рассказали о том, что мне плохо, что я весь горю…— И она тебя привезла сюда?Да, ты угадал. Я сначала лежал на том же самом диване, на котором сейчас лежит ваша Лариса. Знал бы ты, как мне было плохо. И она меня лечила. Кормила как на убой, и вообще мы здорово с ней ладили. Вот ей я рассказал о себе все. И о том, что мать свою ненавижу. Она — свой человек. Но я никогда не злоупотребляю ее добротой. Я же понимаю, что у меня — своя жизнь, а у нее — своя. Она мечтает о девчонке. Зачем ей я, взрослый парень? Видишь, сколько здесь Книг? Я их почти все перечитал. Когда поправлялся. Это была не жизнь, а рай! И я бы много отдал, чтобы все это было моим. Но я еще недорос до такой жизни. Мне еще надо многому научиться, закончить десятилетку, поступить в медицинский, а уж потом зарабатывать деньги и строить вот такой же дом. А у тебя есть мечта?Мальчики вышли на балкон, откуда им открылся чудесный вид на Волгу, на ее зеленые острова и заливы, и Соломон, достав сигарету, закурил.— У меня? Мечта? — немного растерялся Сергей. Конечно, у него, как и у каждого, была своя мечта. Но по сравнению с мечтой Соломона она выглядела почти детской, смешной. Но и врать не хотелось. Если Соломон доверился ему, то почему бы не довериться и Соломону? — Да, у меня тоже есть мечта. Но только для того, чтобы она исполнилась, мне тоже нужны деньги. Ты только не смейся, но я мечтаю поехать на остров Мадагаскар…Сергей закрыл глаза и мысленно перенесся на далекий и таинственный прекрасный остров, омываемый океаном, где растет диковинное дерево, напоминающее хвост павлина, — «дерево путешественника». И где водятся большие и злобные кошки с острыми, как лезвия, втяжными когтями с горящими в темноте глазищами — фоссы!Он начал рассказывать об этом Соломону, и вдруг представил себе, что они на Мадагаскаре все вместе — и Соломон, и Машка с Пузырьком, и Сашка Дронов и, конечно же, таинственная и чем-то необъяснимым образом притягивающая к себе «рыбачка» с весенним именем Марта.— Да уж, побывать на Мадагаскаре и я бы… не отказался — вздохнул Соломон, и по тому, каким тоном это было сказано, Сергей понял, что обрел в его лице еще одного, настоящего друга. Глава 9ЧЕРНЫЙ КАПЮШОН И ЛУННЫЕ ПРОГУЛКИ Маше понравилось поливать сад. Марта предложила ей переодеться в старую мужскую сорочку, доходящую ей почти до колен, вручила в руки шланг и, показав, как им пользоваться, чтобы он превратился в хрустальную радугу, ушла в дом, посмотреть, «как ваша Лариса» . И почти тотчас вернулась: на лице ее сияла улыбка, которая делала ее почти молодой.— Маша, пойди посмотри, кажется, она очнулась. Лежит, смотрит в потолок и не разговаривает со мной. Думаю, что ей необходимо увидеть родное лицо…Маша не поверила своим ушам.— Очнулась? А где же врачиха?— Она пошла встречать машину.И Маша побежала в дом. Разулась, оставив резиновые калоши с налипшими на них комьями влажной земли на веранде, и осторожно, с бьющимся сердцем, вошла в спальню, где на диване, обложенная грелками и одеялами, лежала Лариса. Волосы на ее мокром лбу были влажные и змеились вокруг порозовевшего лица.— Лариса, это я… — и Маша бросилась к ней и уткнулась лицом в ее горячую, свисавшую с края постели, как плеть, руку.Лариса повернула голову и, встретившись взглядом с Машей, широко раскрыла глаза. Брови ее в удивлении взлетели вверх, а рот открылся…— Не бойтесь, вы среди друзей, — плакала Маша, гладя Ларису по голове, как маленькую. — Вы узнали меня? Я — Маша!— Ма-а-ш-ша… — Лариса закашлялась, и Марта, которая к этому времени вошла в комнату, дала ей воды. — Машенька…— Вы хотя бы что-нибудь помните?Но Лариса не успела ответить, потому что послышались какие-то незнакомые голоса, шум. Марта выбежала из комнаты, а вернулась уже в сопровождении людей в белых халатах, которые установили рядом с больной капельницу и, проинструктировав хозяйку, каким образом ею пользоваться и в каких пропорциях смешивать препараты, уехали, забрав с собой и докторшу. «Раз так, значит, с Ларисой ничего серьезного…», — подумала Маша.— Маша, где я? — спросила Лариса, морщась от боли, потому что в это самое время Марта поправляла ей трубку, ведущую к иголке, наполовину утонувшей в вене.— Вы сами-то помните, где вы были и кто вас сюда привез? — спросила Марта. — Очень важно, чтобы вы сами что-то вспомнили.— Я летела в самолете. С человеком, которого никогда прежде не видела… Вот он, его зовут Николай Петрович, — Лариса повернулась к Маше, — он сказал, что если я не поеду с ним в… Подождите, мне надо вспомнить, как называется этот город…Марта, предупредив желание Маши произнести название города, приложила указательный палец к губам, мол, подожди, пусть она сама постарается вспомнить.— Город на Волге, похоже на Астрахань или Самару… Саратов! Точно! Вспомнила. Он говорил, что мне непременно надо с ним лететь в Саратов, что там я встречусь со своим сыном…И тут она испуганно замолчала. Откинулась на подушки и закрыла лицо свободной от капельницы рукой. «Господи…» — прошептала она, и из уголков глаз ее прямо на подушку скатилось несколько капель слез.— У вас есть сын? — спросила пораженная Маша, до сих пор знавшая Ларису как человека одинокого и бездетного.Лариса открыла глаза.— Он, этот Николай Петрович, сказал, что если я не поеду с ним, то вам — вам, Маша, тебе и Никитке — будет плохо. Это я во всем виновата… Когда он стал преследовать меня и устроил настоящий погром в моей квартире, чтобы напугать меня по-настоящему, я сказала, что не могу лететь ни в какой Саратов, потому что должна присматривать за соседскими детьми, что я обещала вашим родителям… Разве могла я представить, что он воспользуется этим обстоятельством и именно вами начнет меня шантажировать…Маше не понравилось, что Лариса ушла от ответа, на самом ли деле у нее есть ребенок, или этот Николай Петрович все напутал.— Он ваш родственник? — спросила Марта.— Нет, думаю, что у него фальшивые документы. Потому что я случайно увидела его паспорт, в котором он был как Ветров…— Маша, я думаю, что Ларисе нужен сейчас покой. А еще врач сказал, что вам надо немного поесть. У меня на плите варится курица, через несколько минут будет готов бульон… Вы, Лариса, должны поесть. А потом, когда вам станет получше, вы нам расскажете, что же с вами случилось. Пойдем, Машенька, пусть она отдохнет и немного поспит…Маша, так и не пришедшая в себя от новости, что у Ларисы, возможно, где-то есть ребенок, покорно вышла из комнаты.— Можно, я вернусь в сад и продолжу поливать? — спросила она Марту.— Не стоит. На улице похолодало и солнышко скрылось. Посиди со мной на кухне, поболтаем…— Что-то наши мужчины затихли наверху.— Думаю, что им есть о чем поговорить. Одна ваша история чего стоит. И как это вы решились на такое опасное и рискованное путешествие?! И тебе не страшно было?— Да я и сама не знаю, — смутилась Маша. — Просто во мне сидит сразу несколько Маш, и все — разные. Одна Маша была в шоке от того, что я собралась куда-то там ехать, а другая считала, что если я не поеду, то потеряю полжизни… Понимаете, вот у вас, взрослых, жизнь интересная, насыщенная и зависит прежде всего от вас самих, а у нас, детей, все подчинено каким-то там условностям. Мы с Сергеем весь год мечтали о таком путешествии. Долгими зимними вечерами мы мечтали о том, что когда наступит лето, то обязательно воспользуемся отъездом родителей, чтобы пожить самостоятельно. Ведь что у нас за жизнь такая? Одна учеба и обязанности, и никаких прав. А мир не ограничивается стенами квартиры или школы. Вокруг так много интересного!— Как я понимаю тебя… — немного грустно улыбнулась Марта, наливая в чашку горячий бульон и тихонько дуя на него. — Думаю, что через это прошли все взрослые… Но у вас есть преимущество.— Какое?— Вы не несете ответственности за многие серьезные вещи. Вы пока еще ограждены от них…— Неправда! — с жаром воскликнула Маша. — У меня, к примеру, так вообще повышенное чувство ответственности, я даже устаю от него, и мне порой хочется быть чуть ли не преступницей, только чтобы немного побыть самой собой!..— Значит, ты не такая, какой хочешь казаться.— Это верно. Говорю же — во мне слишком много скопилось разных Маш, если бы вы только знали, как я от них устала. Хочется быть какой-нибудь одной, но не получается. — И тут Маша в порыве откровенности выдала: — Вообще-то я мечтаю стать актрисой. Как Лариса.— А… Ну тогда все понятно. Думаю, что у тебя все получится. Ну что, пойдем, покормим нашу больную?Лариса не спала. Она послушно выпила из рук Марты бульон, поблагодарила ее и, попросив дать ей носовой платок, вытерла слезы.— Я бы хотела узнать, где я, — сказала она. — У меня что-то с памятью, и я никак не могу вспомнить, что со мной было после самолета. И как случилось, что я нахожусь в незнакомом доме?Тот человек, которого вы называете Николаем Петровичем, — сказала Маша после того, как Марта кивком головы разрешила ей ответить на этот вопрос, — на самом деле никакой не Ветров. Настоящую фамилию его мы еще не выяснили, но зовут его Ефим Борисович…В это время чашка выпала из рук Марты и разбилась.— Как ты сказала, Ефим Борисович? — теперь уже спросила Марта. — Но почему вы мне раньше ничего не сказали?Она казалась очень взволнованной.— А вы что, знакомы с ним? — удивилась Маша. — Вы знаете его?— Может быть… — загадочно ответила Марта. — Но как вам стало известно, что его зовут именно так?— А разве Соломон не рассказал вам, что в то время, когда мы были в гостиничном номере, туда неожиданно пришла Альбина…— Альбина?… — еще больше удивилась Марта. — Альбина Георгиевна?— Точно, — развела руками Маша. — Но вы-то откуда ее знаете?— Она работает воспитательницей в интернате, где раньше жил Мих… вернее, Соломон… Пренеприятная особа, надо сказать.— Мы поняли это, когда Соломон набросился на нее и сорвал с ее шеи свой медальон. А он действительно его?— А ты думаешь, что он обманывает вас? Да на Соломона вы можете положиться, как на себя, — успокоила ее Марта. — Это хороший мальчик, хотя и позволяет себе иногда странные вещи…— Вы имеете в виду его побег из интерната и тому подобное?Но Марта ничего не ответила. Она смотрела на лежащую Ларису и думала о чем-то своем.— Лариса, — наконец сказала она, — вы можете говорить?— Да, могу…— Тогда не могли бы вы вспомнить, когда вы в первый раз увидели человека, которого Маша назвала Ефимом Борисовичем?Я все помню. Дело было поздно вечером, когда я возвращалась из театра. Я очень спешила, потому что мне надо было покормить ужином детей, вот, — она кивнула в сторону Маши, — Машу и ее братика. Их родители уехали и попросили меня пару недель присмотреть за ними. Машенька взрослая девочка, поэтому я была спокойна за них и верила, что у меня все получится… :— она перевела дух и продолжила: — Вот иду я по улице, уже ночь, спектакль закончился где-то в половине одиннадцатого… Словом, уже очень поздно. И вот в подъезде на меня почти нападает этот человек. Он зажимает мне ладонью рот и требует, чтобы мы вместе с ним поднялись на лифте ко мне домой. Если бы вы знали, как я испугалась… Я приняла его за вора. Но когда мы пришли ко мне, он отпустил меня, правда, швырнул грубо в кресло, сам сел напротив и начал говорить такие вещи… — Глаза ее снова наполнились слезами. — Он сказал, что презирает меня за то, что я бросила своего сына, что настоящие матери так не поступают и что это я, а не он, виновата в том, что его долгое время не могли найти. Я слушала его с ужасом! Кто бы мог подумать, что кому-то известно о том, что у меня есть сын и что я отдала его своей сестре?! Вы понимаете, жизнь у актрисы — это ожидание момента, когда может случиться карьера… И ребенок, неожиданный, можно сказать, случайно рожденный… Вы не подумайте, что я такая черствая мать, которая на самом деле бросила своего ребенка где-нибудь на вокзале, нет! Все случилось иначе. У меня есть родная сестра, у них с мужем нет детей, поэтому, когда у меня родился сын, я предложила отдать его сестре… Что в этом плохого? Он растет и не знает, что она — его приемная мать.— Да вы не расстраивайтесь так, вы же на самом деле не бросили его на вокзале… — как могла, утешала ее Марта. — А отдали сестре.— Но как об этом узнал этот человек? — Лариса промокнула слезы и тяжело вздохнула. — Ведь он не знает мою сестру, я его спрашивала…— Так что он от вас хотел? — спросила Марта прямо. — Он шантажировал вас, грозился, что расскажет о вашем ребенке кому-нибудь?— Нет! Он не шантажировал, в том-то все и дело. Он хотел ВЕРНУТЬ МНЕ МОЕГО СЫНА.После этих слов в комнате стало особенно тихо. Все пытались осмыслить услышанное.— Но каким образом?— Николай Петрович сказал мне, что я непременно должна лететь с ним на следующий день в Саратов и забрать своего сына. Что он нашелся, что в Саратове живет человек, который знает, где он, но прежде, чем я это узнаю, мне придется рассказать, где спрятан какой-то САКВОЯЖ.— Саквояж? — Марта замешкалась и принялась почему-то именно сейчас подбирать осколки разбитой чашки, словно это было так необходимо. — Какой еще саквояж?Слова ее доносились снизу, глухо, как если бы из-под пола.— Да я сама ничего не могу понять! Когда я спросила его, знаком ли он с Виноградовой Татьяной — так зовут мою сестру, — он сказал, что это имя ему ни о чем не говорит и пригрозил мне, что, если я попытаюсь запутать его, он вынужден будет ударить меня… Тогда я стала плакать и клясться, что у меня нет никакого саквояжа, что я ничего не знаю… Но он в ответ на мои уверения достал из кармана смятую афишу — мою последнюю афишу, где моя фотография находится в самом центре, да еще и снята я там так удачно… и швыряет ее мне в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17