Тем временем обстановка в огромной стране быстро менялась. Южнорусская
белая гвардия к исходу 1919-го потерпела от Красной Армии решающее поражен
ие, 12 декабря белые оставили Харьков и покатились по двум направлениям Ц
в Новороссийск и Крым. Генерал Слащев отступал с остатками белых войск к
Перекопу. 8 декабря он прошел через Екатеринослав, но это был не захват гор
ода, а бегство через Днепр. В воспоминаниях, опубликованных в советской п
ечати в 20-х годах, Слащев (он, кстати, быстро вернулся из эмиграции и стал сл
ужить в Красной Армии) весьма пренебрежительно отозвался о боевых качес
твах махновских войск. Конечно, с точки зрения военного-профессионала о
н прав, но эта правота все же поверхностна: как-никак, а отступать приходи
лось тогда не Махно, а самому генералу Слащеву.
Красные почти без боев занимали Украину вслед за бегущими белогвардейц
ами. И вот в самом начале нового 1920 года вновь состоялась встреча Нестора М
ахно и его воинства с наступающими советскими частями: в Екатеринославщ
ину вступила 14-я армия советского Южного фронта.
И опять встреча рядовых красноармейцев с повстанческими хлопцами оказ
алась дружественной, даже убежденный антикоммунист Аршинов признал по
зже, что она была «теплая, товарищеская», обе стороны проводили совместн
ые митинги и т. п. Немалое число бывших махновцев влилось в части Красной А
рмии, есть сведения, что целыми отрядами иногда переходили, особенно в бр
игаду популярного на Украине Григория Котовского. Все это понятно и есте
ственно: трудовые низы России и Украины дружно не принимали белогвардей
ских реставраторов и наивно полагали, что сейчас, после падения белогвар
дейщины, начинается наконец мирная и свободная жизнь, которую им давно с
разных сторон обещали. Но не тут-то было…
Красным дальнейшие события были ясны изначально. 7 декабря 1919 года Л. Троцк
ий выступил на VII Всероссийском съезде Советов. В настоящее время, открове
нно объяснял он, махновцы «представляют опасность для Деникина», но пред
упреждал грозно: «Завтра, после освобождения Украины (то есть установлен
ия там ревкомов и комбедов. Ц С. С.), махновцы станут смертельной опасност
ью для рабоче-крестьянского государства». (Ну, сколько было в тогдашнем «
государственном руководстве» подлинных рабочих и крестьян, вспоминать
не станем.)
У Махно и его атаманов тоже не имелось никаких сомнений относительно буд
ущих взаимоотношений с коммунистической властью. Никаких заявлений их
по этому поводу скудные источники не сохранили, но действия были выразит
ельны и однозначны: Махно и его штаб, анархистские «комиссары», а также на
иболее сильные и сплоченные отряды распадающейся под обаянием «теплой
встречи» махновской многочисленной и разноликой «армии» в том же январ
е отступили из городов и сосредоточились в степных пространствах вокру
г Гуляйполя. Обе стороны ожидали обострения событий, и оно последовало н
езамедлительно.
Получив соответствующие директивы от Троцкого, реввоенсовет 14-й армии (к
омандарм И. Уборевич, комиссары Г. Орджоникидзе, М. Рухимович) отдал приказ
«товарищу Махно» со всеми его частями передвинуться на советско-польск
ий фронт по маршруту Александрия Ц Черкассы Ц Чернигов Ц Ковель. Ну, вс
ем понимающим было тут ясно: оторвать Махно и его гвардию от близкой соци
альной среды, а там… там посмотрим и решим. В истории гражданской войны пр
оисходило немало случаев, когда командиры народной вольницы шли на таки
е соглашения, ближайший пример Ц тот же Котовский, немало склонный когд
а-то к анархизму: перешел на сторону большевиков и был обласкан. Но не так
ов был Нестор Махно.
Природным своим умом он чувствовал, к чему его понуждают. А ведь он не веда
л о тогдашних телеграфных переговорах, которые за его спиной вело красно
е командование вполне откровенно (ибо секретно). В 1929 году один из комбриго
в 14-ой армии Ф. Я.Левинзон опубликовал тексты переговоров в январе 1920-го по
прямому проводу между Уборевичем и комдивом Якиром:


«Уборевич: Соответствующее
отношение Махно к этому приказу дает нам возможность иметь определенны
й материал для нашего дальнейшего поведения.
Якир: Я лично, зная Махно, полагаю, что он ни в коем случае не согласится.
Уборевич: Приказ является известным политическим маневром, и только, мы
меньше всего надеемся на положительные результаты в смысле его исполне
ния Махно».

Да, прекрасно знали отдавшие приказ, что он для Махно и его движения невып
олним, отлично отдавали себе отчет, к каким кровавым последствиям это пр
иведет, но… Примерно так же осуществлялись тогда политические решения в
Бресте или в Версале, в Москве или Гуляйполе, и не важно, были то генералы в
орденах, дипломаты во фраках, комиссары в скромных гимнастерках или атам
аны в косматых папахах. Короче, с обеих сторон разыгрывался совместный с
ценарий, как игра в четыре руки.
Набравшийся политического опыта Нестор Махно с ответом не спешил Ц мал
о ли что увидится на быстро изменяющемся горизонте… Его усиленно замани
вали на переговоры к красным, но он отправил туда несколько своих второс
тепенных людей (вряд ли он и его приближенные сомневались в их дальнейше
й судьбе). 22 января такая встреча состоялась, посланцы Махно повторили нак
азы своего батько, а тогда он сам и все его воинство поспешным декретом Вс
еукраинского ревкома были объявлены вне закона (это очень популярная ме
ра Советского государства времен гражданской войны: с человеком, группо
й лиц и с целым общественным слоем после можно было творить что угодно).
Перевес в силах и организованности был у красных, они и нанесли первыми з
аранее подготовленный удар. Те махновские отряды, которые не успели уско
льзнуть в степи, беспощадно разгромили. Прикрыли все анархистские центр
ы, а «дядю Волина» даже захватили в плен в Кривом Роге, где он пытался укры
ться (и вот любопытно: не тронули старого революционера, отпустили даже з
а рубеж, а уж скольким простым хлопцам снесли тогда головы Ц про то один Г
осподь ведает). Но силы у красных были слабоваты для решающей победы, к том
у же их главные противники Ц белогвардейцы сохранили свой боевой костя
к и закрепились в Крыму: опасность уменьшилась, но оставалась.
Сыпной тиф косил тогда Россию, не разбирая красных, белых, зеленых и всех п
рочих. Заболел тифом и Махно, однако его надежно укрыли преданные люди. До
лго промучился слабый телом Нестор, но жена и близкие выходили его, а чеки
сты так и не смогли обнаружить укрытия. Лишь к концу зимы он оправился и вн
овь сел в боевую тачанку.
С февраля по осень 1920 года махновцы провели в бесконечных скитаниях по Ле
вобережью и постоянных жестоких стычках с советскими боевыми частями, т
ыловыми подразделениями и местными органами Советов, а особенно беспощ
адно с продотрядами и их опорой на местах Ц комбедами (на Украине они име
новались «комне-замами», то есть «комитетами незаможних селян»). Переск
азывать эти подробности тяжело и исторически совершенно не интересно: т
о они уничтожают мелкий отряд красных, то их отряд Ц красные. Но здесь сле
дует процитировать обширный и ни разу полностью у нас не опубликованный
документ, а именно Ц дневник Галины Андреевны Кузьменко, волею обстояте
льств попавший в советские архивы и благополучно сохранившийся там до н
аших дней.
Тут следует привести некоторые подробности. Дневник этот, написанный в т
етради на украинском языке, захвачен красными в одной из бесконечных мел
ких стычек с махновцами весной 1920-го, тогда же частично опубликован в сове
тской печати. Сперва приписывался этот документ некой Феодоре Гаенко, на
зываемой женой Махно, позже авторство приписали правильно Ц Галине Куз
ьменко. В чем тут дело, почему такая возникла разноголосица? Это был один и
з первых вопросов, с которым я обратился к Галине Андреевне, и получил от н
ее обстоятельную справку.
Ц Нестор очень хотел, чтобы история движения (так и только так именовала
Г. А. махновщину. Ц С. С.) была записана. При штабе был один гимназист, которо
го специально держали для ведения дневника, потом эти материалы отдали А
ршинову (возможно, он положил их в основу своей книги. Ц С. С). Я тоже вела дн
евник, тетрадь одолжила у Фани Гаенко, она была молодая женщина, любовниц
а Льва Задова, на первой странице тетради ее рукой была написана ее фамил
ия, а всю тетрадь записала я. Как-то мы с Фаней ехали по дороге в повозке, ко
гда Ц не помню, но было холодно, я была в шапке, появились красные кавалер
исты, нас не тронули, но выпрягли лошадей, оставив нам своих, загнанных. Че
модан с вещами был на другой повозке, его забрали, а там лежал дневник. Пот
ом в какой-то советской газете появилась статья о дневнике жены Махно Фе
одоры Гаенко. Аршинов сердито опровергал, но на самом-то деле дневник вел
а я.
Дневник Галины Кузьменко в переводе с украинского подлинника передал а
втору Илья Альтман, сотрудник Центрального архива Октябрьской революц
ии, за что выражаю ему сердечную признательность. Документ пролежал в на
глухо запертом хранилище семьдесят лет. Дневник, точнее Ц одна его сохр
анившаяся тетрадь Ц охватывает короткий срок: с 19 февраля до 28 марта 1920 год
а (видимо, как раз в конце марта чемодан Галины Кузьменко и захватили крас
ные). Всего тридцать семь дней, но какие это были дни!


«19 февраля нового стиля
1920 года. Сегодня утром выехали из с. Гусарки. Часов в одиннадцать утра прие
хали в с. Конские Роздоры. Тут наши хлопцы обезоружили человек 40 красных. И
з этого же села к нашему отряду присоединились несколько хлопцев. Стояли
тут недолго, часа три, после чего переехали в Федоровку.
20 Ц 21 февраля. Переночевали в Федоровке на старой квартире. Утр
ом послали разведку в Гуляйполе. После обеда выехали из Федоровки. По дор
оге встретили своего посланца, который известил, что в Гуляйполе стоит ч
еловек 200 Ц 300 красноармейцев. Наши решили ночью сделать налет и обезоружи
ть красных. Вечером мы прибыли в с. Шагарово, где и остановились на несколь
ко часов. Отсюда снова была послана разведка, которая должна была выясни
ть расположение как начальников, так и войск (красных). Часов в 12 ночи выеха
ли из Шагарово на Гуляйполе. По дороге нас известили о расположении враж
еского войска. Быстро мы въехали в с. Гуляйполе и разместились на околице,
а все пригодные к бою хлопцы пошли сразу к центру, а потом и дальше обезору
живать непрошеных гостей. Красноармейцы не очень протестовали и быстро
сдавали оружие, командиры же защищались до последнего, пока их не убивал
и на месте. До утра почти 3/4 6-го полка было обезоружено. Часть, которые еще ос
тавались не обезоруженными и до которых дошла наконец очередь утром, сра
зу начали храбро отстреливаться, но быстро узнав, что их товарищи уже обе
зоружены, и сами сдали оружие. Очень замерзли и устали наши хлопцы, пока по
кончили с этим делом, но наградою за этот труд и мучения у каждого повстан
ца было сознание того, что и маленькой кучке людей слабых физически, но си
льных духом, вдохновленных одной великой идеей, можно делать большие дел
а. Таким образом, 70 Ц 75 наших хлопцев за несколько часов одолели 450 Ц 500 враго
в, убили почти всех командиров, забрали много винтовок, патронов, пулемет
ов, двуколок, коней и прочего.
Покончив с этим делом, хлопцы разошлись кто куда Ц кто пошел спать, кто до
мой, кто к знакомым. Мы с Нестором тоже поехали в центр. Кое-что купили, кое-
кого навестили и вернулись на свою квартиру. Начали собираться обедать,
когда вдруг влетает в хату Гаврюша и говорит, чтобы скорее запрягали лош
адей, потому что с горы по пологовской дороге спускается вражеская кавал
ерия. Быстро все собрались и выехали. В центре остались Савелий Махно, Вор
обьев и Скоромный. Когда выезжали из села, в центре была жуткая перестрел
ка. Часа через два мы были уже в Санжаровке. Тут постояли часа три и вечеро
м переехали в Вилоговку, где и переночевали.
22 февраля. Встали, позавтракали и выехали через Успеновку на Ди
бривку. Успеновские хлопцы обещали приехать к нам в Дибривку. В Дибривке
встретились с товарищем Петренко, который уже начал со своими хлопцами р
аботу и начал хвастать, как обезоруживал небольшие части, которые заезжа
ли в Большую Михайловку. Встреча была очень радостная. Петренко сразу за
явил, что идет с нами. Переночевали в Дибривке. 23-го я ночью угорела, целый д
ень чувствовала себя плохо. Утром, часов в 10, наши хлопцы схватили двух бол
ьшевистских агентов, которых расстреляли. После обеда выехали на Гаврил
овну. В Гавриловне захватили двух агентов, которые забирали скот, а также
одного инженера, который приехал устраивать ревкомы и исполкомы, а также
выяснить, кто воюет с Петлюрою, с Махно и с Деникиным. Тут мы переночевали.
Был митинг.
24 февраля. Кажется, сегодня выедем отсюда. Тут остается Феня. Уб
ито двое. Из Гуляйполя приехали члены Культпросветкомиссии, которые не у
спели выехать одновременно с нами, и рассказывают, что коммунисты убили
старого Коростылева и была перестрелка между Савкой Тыхенко и другими б
ольшевиками. Ходят слухи, что Савка убит. После обеда выехали из Гаврилов
ен через Андреев-ку на Комарь. Тут был митинг. Греки страшно хотели видеть
батько, но он отказался выйти. Они постояли возле квартиры и разошлись. Ту
т на квартире учительницы «цокотухи» переночевали.
24 февраля. Сегодня Феня оставила нас. Нестор сказал: «Вот Феня о
сталась Ц и жалко». Мне тоже жалко, что она осталась. Но для нее это лучше. К
ак выяснилось, она нужна была только мне, и то не всегда, остальным же она б
ыла обузой, и они в большинстве относились к ней враждебно. Я в таком полож
ении не хотела бы быть, не хочу, чтобы была в нем и она. Оставила нас Ц и хор
ошо сделала. А я?!. А мысль была остаться где-нибудь вместе с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20