Все для ванны, цены ниже конкурентов
Здесь осуществлялась та самая мечта, которую Клиттихорн сулил Акахлару ценой крови. И проводил ее в жизнь представитель господствующей расы.
И все же Сэм не могла отделаться от легкого беспокойства. Герцог Паседо мог ведь оказаться на стороне рогатого чародея Клиттихорна, если не в открытую, то по крайней мере тайно. Сэм не могла избавиться от чувства, что она, возможно, постучалась прямо в дверь врага, который прилагал все усилия к тому, чтобы ее убить.
Гостей почти тотчас же провели в то крыло дворца, которое, по всей видимости, предназначалось для временных постояльцев. Комнаты были огромные, с пуховыми перинами и подушками, туалетным столиком, холодной проточной водой и чем-то, что скорее всего было туалетом. Тут был даже небольшой балкон за стеклянной дверью. На балконе, с которого открывался прекрасный вид на каньон, стоял столик и два кресла. Ни душа, ни ванны не было. Согласно акхарской традиции, для купания полагалось иметь особые комнаты, как правило, отдельные для мужчин и для женщин.
Соседнюю комнату, которая соединялась с комнатой Сэм общим туалетом, отвели для девочек. И комната, и постели им очень понравились. Сэм тоже с вожделением посматривала на свою кровать. Однако начинать следовало с начала.
– Мы не ели уже несколько дней, – сказала она Авале. Странное дело, Сэм чувствовала скорее слабость и головокружение, чем голод, но все же решила, что надо поесть.
Женщина кивнула:
– Я пришлю вам что-нибудь. Время обеда уже прошло, но мы найдем для вас еду. Я попрошу управляющего прислать вам одежду, теперь я знаю, что рам требуется. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте и ни о чем не думайте. Вам пришлют все, что нужно, а через день-два, когда вы отдохнете и придете в себя, милорд герцог наверняка пожелает вас принять. Если вам что-нибудь понадобится, просто нажмите на эту кнопку рядом с дверью. Это звонок, на него обязательно кто-нибудь откликнется. Попросите позвать Авалу.
– Спасибо тебе за заботу, – сказала Сэм.
– Это моя работа, – продолжая загадочно улыбаться, ответила женщина и вышла из комнаты.
Все произошло, как и обещала Авала. Казалось, их прибытия ждали и готовились к нему. Через несколько минут появился мужчина в чем-то вроде саронга и принес огромный поднос, полный маленьких бутербродов, фруктов, овощей и пирожных. Потом пришел другой, он толкал перед собой тележку, на которой стояли два графина с вином, кувшин темного пива и кувшин с фруктовым соком. Сэм особенно оценила сок. Она так и не свыклась с тем, что в Акахларе дети наравне со взрослыми запивают еду вином.
Девочки едва прикоснулись к еде, они уже успели отвыкнуть от пищи, и даже Сэм ничего не лезло в горло, хотя угощение было замечательное. Конечно, они проспали неизвестно сколько времени там, под скалой, но все равно казалось, что они не смыкали глаз уже целую неделю. Сэм уговорила детей немного поесть, а потом уложила их в постель. Через несколько минут девочки уже спали, а она стояла над ними, мучаясь сознанием своей вины. Они нравились ей – когда не слишком капризничали, – но она чувствовала, что не имеет права тащить их с собой. Если этот герцог может помочь, она должна оставить их здесь.
Сэм вернулась к себе, закрыла дверь и села, пытаясь сосредоточиться. Все произошло слишком внезапно: ужасная ночь, бегство по выжженной пустыне, потеря всего, разлука с единственными людьми, которые что-то значили для нее в этом мире. А теперь этот дворец. Она машинально снова принялась за сандвичи, запивая их пивом.
Наверное, с ней тоже что-то было неладно; она чувствовала себя опустошенной, выжатой, она как бы отстранилась и от себя, и от всего, что ее окружало. Может быть, наступит день, когда она сможет дать себе волю и проплакать дня два-три подряд, но не сейчас. Чем меньше она стремилась взвалить на себя обязанности и ответственность, тем неизбежнее становился их груз. Дома ей часто снился Акахлар, этот мир и пугал и привлекал ее. Он был далеко, и он был романтичен, пока существовал только в ее воображении. Теперь она была тут, романтика исчезла, ее жизни угрожал могущественный враг, и каждый раз, когда ей удавалось найти укромный уголок, все рушилось, и все приходилось начинать сначала. Теперь исчезли даже Чарли и Бодэ. Сэм надеялась, что они живы, что с ними все в порядке, но, если Медаку не удастся их разыскать или они не придут сюда сами, что тогда? Она останется совершенно одна.
* * *
Если с ними все в порядке, как они могли пропустить этот огромный каменный монолит с императорской печатью? Бодэ умеет читать, надо быть полными идиотами, чтобы не заглянуть сюда.
Значит, теперь Сэм сама по себе. Что же делать? Здесь она как будто должна чувствовать себя в безопасности, но ей, наоборот, чудится смутная угроза. А если это так, то что ей делать? Здесь некуда бежать, негде спрятаться.
«Пришло время взрослеть, – подумала она. – Ни демона из магического кристалла, ни Чарли, ни Бодэ. Я одна. А я даже не знаю, кто я на самом деле и кем или чем я могла бы стать. Проклятие!»
Сама того не замечая, она уничтожала все, что было на подносе. Когда пиво кончилось, Сэм налила себе вина и спохватилась только тогда, когда обнаружила, что графин пуст. Она даже не заметила, как съела и выпила все, что им принесли. Но боль стихла, тошнота исчезла, и, хотя Сэм немного опьянела, ей стало гораздо лучше. Она добралась до постели, рухнула на нее, обняла подушку и мгновенно заснула.
Сэм проспала всего лишь пару часов. Когда она проснулась, отдохнувшая и с ясной головой, за окном только начинало темнеть. Сэм заглянула к девочкам, с удивлением обнаружила, что их комната пуста, но не слишком встревожилась. Насколько она поняла, здесь они были гостями, которые нуждались в помощи, а не заключенными. Она вернулась в свою комнату, подошла к раковине и взглянула в зеркало. Да, загар у нее был темнее, чем когда бы то ни было, но ей это даже нравилось. Если уж быть толстухой, то лучше походить на какую-нибудь южанку.
Короткие волосы растрепались. Хорошо бы раздобыть щетку и гребень. А еще не помешала бы горячая ванна. Но, пока она не узнала, где здесь купальня и когда она открыта, не стоило жалеть о том, что недоступно.
Тут только девушка заметила, что, пока она спала, в комнате кто-то побывал. Остатки обеда исчезли, а на маленькой тумбочке появилась одежда и кое-какие безделушки. Там были два наряда – бежевый и коричневый – из эластичной ткани, обычной для Акахлара. Одежды оказались всего лишь кусками материи, которые не могли ни прикрыть или поддержать ее груди, ни спрятать расплывшиеся бедра и могучий зад, но в них она должна была чувствовать себя достаточно удобно. Рядом с тумбочкой стояли сандалии разных видов и размеров и пара высоких мягких кожаных башмаков с отворотами. Эта обувь была ей знакома, они неплохо выглядели и легко натягивались на самую широкую ногу, но большого толку от них не было. К тому же они были длинноваты и не очень удобны. В сандалиях Сэм чувствовала бы себя лучше, но они могли не подойти к обстановке. Не имея ни малейшего представления о том, как здесь принято одеваться по вечерам, она выбрала бежевый наряд. На фоне ее загара коричневая одежда была почти незаметна, в ней она казалась бы вообще неодетой.
На столике лежала еще косметичка и несколько дешевых, незатейливых украшений, но Сэм от них отказалась. Она и раньше никогда не чувствовала пристрастия к косметике, разве что иногда пыталась в шутку подражать Чарли, давным-давно, там, дома. А сейчас ей и вовсе не хотелось краситься.
Наконец она почувствовала себя готовой, только к чему? «Вырядилась, а идти-то некуда», – подумала Сэм. Она подошла к кнопке, расположенной у самой двери, и позвонила. Через минуту раздался тихий стук, она распахнула дверь и увидела высокого худого человека средних лет, одетого в обычный здесь саронг. Он молча смотрел на нее. Сэм спросила:
– Можно позвать Авалу?
Какое-то время он продолжал смотреть на Сэм, потом показал на уши и на рот. Сообразив наконец, что он глухой, она повернулась к нему лицом и очень отчетливо произнесла:
– А-ва-ла.
Он кивнул, сделал жест, который должен был означать: «Подожди», и вышел в коридор.
«Должно быть, непросто читать по губам, – подумала она, – когда тон так же важен, как то, что ты говоришь». Но как же он услышал звонок? Сэм выглянула в коридор и заметила небольшой столик, потом окинула взглядом двери соседних комнат. Возле каждой из них была крохотная лампочка, а рядом с ней маленький выключатель, похожий на кнопку звонка. Значит, это как в самолете: для вызова стюардессы зажигается лампочка и горит до тех пор, пока не появится кто-нибудь из персонала и не выключит ее.
Авала появилась через минуту-другую. Грудь у нее по-прежнему была обнажена, но теперь на ней была пестрая причудливая юбка, тщательно расчесанные длинные волосы блестящими прядями струились по плечам, на ногах были сандалии, а на груди – гирлянда, сплетенная из золотых и розовых цветов и зеленых листьев. Сэм подумала, что вид у нее потрясающий.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила ее Авала со своей обычной приветливой улыбкой.
– Замечательно. Ты так добра ко мне. Я просто ожила. Но, знаешь, я снова проголодалась, и еще мне очень хотелось бы принять ванну.
Авала рассмеялась:
– Милорд герцог сейчас очень занят. Мы можем пойти в столовую для персонала. Потом я покажу тебе общественные купальни. Мойся, сколько хочешь. Здесь есть горячие минеральные источники, это лучше, чем просто ванна.
Столовая для персонала, огромный, роскошно убранный зал, скорее напоминала буфет. Можно было взять тарелки, выбрать место за общим столом и есть сколько и чего захочется. Кое-где были устроены какие-то странные сиденья. Они были не заняты, и Сэм подумала, что это к лучшему. Бог знает, для каких существ они устроены.
Народу в столовой было немного. Ужин был уже готов, однако сюда приходили по расписанию. Столовую открывали пораньше специально для таких «гостей», как Сэм, и для старшего персонала, на который не распространялось общее расписание.
– А где мои девочки? – спросила Сэм, когда они уселись за стол.
– Они проснулись гораздо раньше тебя, увидели, что ты спишь, и позвонили мне. У нас здесь много детей, для них устроены игровые площадки, к тому же мы хотели, чтобы наши лекари осмотрели их и убедились, что все, что с ними случилось, обошлось без последствий. Ты тоже пройдешь осмотр, когда будешь готова.
– Когда угодно, но только после ванны, – отозвалась Сэм, чувствуя некоторое облегчение. В Акахларе не было врачей в том смысле, как это понимали в прежнем мире Чарли и Сэм. Люди полагались на алхимиков и чародеев. Их заклятия, травы, обряды и зелья порой действительно помогали, но трудно было отличить хорошего целителя от шарлатана. Впрочем, подданные герцога казались скорее здоровыми, по крайней мере насколько это было возможно в их состоянии.
Собственный аппетит слегка смущал Сэм. Особенно ее тревожило, что она не замечает, как много ест, пока не уничтожит все, что лежит перед ней. Она сама была виновата, что в тот год, который провела с Бодэ, совсем не следила за собой. Лишь заклятие демона из Кристалла Омака не давало ей избавиться от лишнего веса, пока она не доберется до Булеана; правда, демон уверил ее, что у нее хватит сил на это путешествие. Сэм задумалась. Несколько дней она почти ничего не ела и все-таки, несмотря на свой вес, без труда проехала верхом огромное расстояние, бежала, карабкалась по скалам, плыла. Едва ли другая толстуха осилила бы такое. Наверное, теперь ей требовалось восполнить потраченную энергию: это подлое заклятие надо было еще и подкармливать, чтобы оно не давало ей похудеть! По крайней мере Сэм перестала терзаться угрызениями совести. «Какого черта! Если мне все равно суждено быть толстухой, то почему бы этим не воспользоваться?» – И она принялась за десерт.
Как ни странно, несмотря на гостеприимство их неожиданных хозяев, Сэм чувствовала себя неуютно. Здешний персонал приводил ее в замешательство. Все они, даже калеки и уроды, казались счастливыми, но, прислушавшись к разговорам в столовой, Сэм обратила внимание на то, что они мало разговаривают друг с другом и только о самых обыденных вещах или о дневных происшествиях.
Она спросила:
– Ты родилась здесь, Авала? Женщина только пожала плечами:
– Извини, но я этого не знаю, сколько себя помню, я была здесь.
– А прежде? Кто твои родители? У тебя есть братья и сестры?
– Не помню, – пожала плечами Авала. – Мне сказали, что давным-давно меня нашли в пустыне и что я не могла ничего о себе рассказать. Я здесь счастлива и выполняю нужную работу.
Значит, даже «нормальные» люди здесь были «пациентами» герцога. Но ведь Авала была довольна жизнью и, судя по всему, совершенно не интересовалась своим прошлым. Это и было самое страшное: опять заклинание, зелье или еще какие-нибудь акхарские фокусы? Скорее первое.
Пока они с Авалой ходили по роскошному дворцу, Сэм осторожно задала ей несколько вопросов и поняла, что девушка не имеет представления о том мире, что лежал за пределами каньона, – это ее попросту не занимало. Все, что выходило за рамки уединенной жизни обитателей каньона, не представляло для Авалы никакого интереса. Вряд ли она была глупа или ограниченна. Просто она была такой, какой должна была быть, какой ее сделало заклинание, хотя сама Авала, конечно, и не подозревала об этом. Этому могло быть и совершенно невинное объяснение: ведь было непохоже, чтобы кто-нибудь пытался поработить или эксплуатировать девушку. Может быть, ее действительно нашли в пустыне после того, как она пережила какое-то ужасное потрясение. Сэм чувствовала, что ей самой никогда не забыть то страшное изнасилование, и она знала, как жестоко это ранило души Рани и Шеки, как бы они это ни скрывали. Может быть, что-то похожее или еще худшее пережила Авала, и это сломало ее. Может быть, здешние целители решили, что лучше полностью стереть ее память, чем заставлять снова и снова терпеть адские муки воспоминаний. Сэм показалось, что такое решение очень в духе этого места – Изумрудный санаторий страны Оз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
И все же Сэм не могла отделаться от легкого беспокойства. Герцог Паседо мог ведь оказаться на стороне рогатого чародея Клиттихорна, если не в открытую, то по крайней мере тайно. Сэм не могла избавиться от чувства, что она, возможно, постучалась прямо в дверь врага, который прилагал все усилия к тому, чтобы ее убить.
Гостей почти тотчас же провели в то крыло дворца, которое, по всей видимости, предназначалось для временных постояльцев. Комнаты были огромные, с пуховыми перинами и подушками, туалетным столиком, холодной проточной водой и чем-то, что скорее всего было туалетом. Тут был даже небольшой балкон за стеклянной дверью. На балконе, с которого открывался прекрасный вид на каньон, стоял столик и два кресла. Ни душа, ни ванны не было. Согласно акхарской традиции, для купания полагалось иметь особые комнаты, как правило, отдельные для мужчин и для женщин.
Соседнюю комнату, которая соединялась с комнатой Сэм общим туалетом, отвели для девочек. И комната, и постели им очень понравились. Сэм тоже с вожделением посматривала на свою кровать. Однако начинать следовало с начала.
– Мы не ели уже несколько дней, – сказала она Авале. Странное дело, Сэм чувствовала скорее слабость и головокружение, чем голод, но все же решила, что надо поесть.
Женщина кивнула:
– Я пришлю вам что-нибудь. Время обеда уже прошло, но мы найдем для вас еду. Я попрошу управляющего прислать вам одежду, теперь я знаю, что рам требуется. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте и ни о чем не думайте. Вам пришлют все, что нужно, а через день-два, когда вы отдохнете и придете в себя, милорд герцог наверняка пожелает вас принять. Если вам что-нибудь понадобится, просто нажмите на эту кнопку рядом с дверью. Это звонок, на него обязательно кто-нибудь откликнется. Попросите позвать Авалу.
– Спасибо тебе за заботу, – сказала Сэм.
– Это моя работа, – продолжая загадочно улыбаться, ответила женщина и вышла из комнаты.
Все произошло, как и обещала Авала. Казалось, их прибытия ждали и готовились к нему. Через несколько минут появился мужчина в чем-то вроде саронга и принес огромный поднос, полный маленьких бутербродов, фруктов, овощей и пирожных. Потом пришел другой, он толкал перед собой тележку, на которой стояли два графина с вином, кувшин темного пива и кувшин с фруктовым соком. Сэм особенно оценила сок. Она так и не свыклась с тем, что в Акахларе дети наравне со взрослыми запивают еду вином.
Девочки едва прикоснулись к еде, они уже успели отвыкнуть от пищи, и даже Сэм ничего не лезло в горло, хотя угощение было замечательное. Конечно, они проспали неизвестно сколько времени там, под скалой, но все равно казалось, что они не смыкали глаз уже целую неделю. Сэм уговорила детей немного поесть, а потом уложила их в постель. Через несколько минут девочки уже спали, а она стояла над ними, мучаясь сознанием своей вины. Они нравились ей – когда не слишком капризничали, – но она чувствовала, что не имеет права тащить их с собой. Если этот герцог может помочь, она должна оставить их здесь.
Сэм вернулась к себе, закрыла дверь и села, пытаясь сосредоточиться. Все произошло слишком внезапно: ужасная ночь, бегство по выжженной пустыне, потеря всего, разлука с единственными людьми, которые что-то значили для нее в этом мире. А теперь этот дворец. Она машинально снова принялась за сандвичи, запивая их пивом.
Наверное, с ней тоже что-то было неладно; она чувствовала себя опустошенной, выжатой, она как бы отстранилась и от себя, и от всего, что ее окружало. Может быть, наступит день, когда она сможет дать себе волю и проплакать дня два-три подряд, но не сейчас. Чем меньше она стремилась взвалить на себя обязанности и ответственность, тем неизбежнее становился их груз. Дома ей часто снился Акахлар, этот мир и пугал и привлекал ее. Он был далеко, и он был романтичен, пока существовал только в ее воображении. Теперь она была тут, романтика исчезла, ее жизни угрожал могущественный враг, и каждый раз, когда ей удавалось найти укромный уголок, все рушилось, и все приходилось начинать сначала. Теперь исчезли даже Чарли и Бодэ. Сэм надеялась, что они живы, что с ними все в порядке, но, если Медаку не удастся их разыскать или они не придут сюда сами, что тогда? Она останется совершенно одна.
* * *
Если с ними все в порядке, как они могли пропустить этот огромный каменный монолит с императорской печатью? Бодэ умеет читать, надо быть полными идиотами, чтобы не заглянуть сюда.
Значит, теперь Сэм сама по себе. Что же делать? Здесь она как будто должна чувствовать себя в безопасности, но ей, наоборот, чудится смутная угроза. А если это так, то что ей делать? Здесь некуда бежать, негде спрятаться.
«Пришло время взрослеть, – подумала она. – Ни демона из магического кристалла, ни Чарли, ни Бодэ. Я одна. А я даже не знаю, кто я на самом деле и кем или чем я могла бы стать. Проклятие!»
Сама того не замечая, она уничтожала все, что было на подносе. Когда пиво кончилось, Сэм налила себе вина и спохватилась только тогда, когда обнаружила, что графин пуст. Она даже не заметила, как съела и выпила все, что им принесли. Но боль стихла, тошнота исчезла, и, хотя Сэм немного опьянела, ей стало гораздо лучше. Она добралась до постели, рухнула на нее, обняла подушку и мгновенно заснула.
Сэм проспала всего лишь пару часов. Когда она проснулась, отдохнувшая и с ясной головой, за окном только начинало темнеть. Сэм заглянула к девочкам, с удивлением обнаружила, что их комната пуста, но не слишком встревожилась. Насколько она поняла, здесь они были гостями, которые нуждались в помощи, а не заключенными. Она вернулась в свою комнату, подошла к раковине и взглянула в зеркало. Да, загар у нее был темнее, чем когда бы то ни было, но ей это даже нравилось. Если уж быть толстухой, то лучше походить на какую-нибудь южанку.
Короткие волосы растрепались. Хорошо бы раздобыть щетку и гребень. А еще не помешала бы горячая ванна. Но, пока она не узнала, где здесь купальня и когда она открыта, не стоило жалеть о том, что недоступно.
Тут только девушка заметила, что, пока она спала, в комнате кто-то побывал. Остатки обеда исчезли, а на маленькой тумбочке появилась одежда и кое-какие безделушки. Там были два наряда – бежевый и коричневый – из эластичной ткани, обычной для Акахлара. Одежды оказались всего лишь кусками материи, которые не могли ни прикрыть или поддержать ее груди, ни спрятать расплывшиеся бедра и могучий зад, но в них она должна была чувствовать себя достаточно удобно. Рядом с тумбочкой стояли сандалии разных видов и размеров и пара высоких мягких кожаных башмаков с отворотами. Эта обувь была ей знакома, они неплохо выглядели и легко натягивались на самую широкую ногу, но большого толку от них не было. К тому же они были длинноваты и не очень удобны. В сандалиях Сэм чувствовала бы себя лучше, но они могли не подойти к обстановке. Не имея ни малейшего представления о том, как здесь принято одеваться по вечерам, она выбрала бежевый наряд. На фоне ее загара коричневая одежда была почти незаметна, в ней она казалась бы вообще неодетой.
На столике лежала еще косметичка и несколько дешевых, незатейливых украшений, но Сэм от них отказалась. Она и раньше никогда не чувствовала пристрастия к косметике, разве что иногда пыталась в шутку подражать Чарли, давным-давно, там, дома. А сейчас ей и вовсе не хотелось краситься.
Наконец она почувствовала себя готовой, только к чему? «Вырядилась, а идти-то некуда», – подумала Сэм. Она подошла к кнопке, расположенной у самой двери, и позвонила. Через минуту раздался тихий стук, она распахнула дверь и увидела высокого худого человека средних лет, одетого в обычный здесь саронг. Он молча смотрел на нее. Сэм спросила:
– Можно позвать Авалу?
Какое-то время он продолжал смотреть на Сэм, потом показал на уши и на рот. Сообразив наконец, что он глухой, она повернулась к нему лицом и очень отчетливо произнесла:
– А-ва-ла.
Он кивнул, сделал жест, который должен был означать: «Подожди», и вышел в коридор.
«Должно быть, непросто читать по губам, – подумала она, – когда тон так же важен, как то, что ты говоришь». Но как же он услышал звонок? Сэм выглянула в коридор и заметила небольшой столик, потом окинула взглядом двери соседних комнат. Возле каждой из них была крохотная лампочка, а рядом с ней маленький выключатель, похожий на кнопку звонка. Значит, это как в самолете: для вызова стюардессы зажигается лампочка и горит до тех пор, пока не появится кто-нибудь из персонала и не выключит ее.
Авала появилась через минуту-другую. Грудь у нее по-прежнему была обнажена, но теперь на ней была пестрая причудливая юбка, тщательно расчесанные длинные волосы блестящими прядями струились по плечам, на ногах были сандалии, а на груди – гирлянда, сплетенная из золотых и розовых цветов и зеленых листьев. Сэм подумала, что вид у нее потрясающий.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила ее Авала со своей обычной приветливой улыбкой.
– Замечательно. Ты так добра ко мне. Я просто ожила. Но, знаешь, я снова проголодалась, и еще мне очень хотелось бы принять ванну.
Авала рассмеялась:
– Милорд герцог сейчас очень занят. Мы можем пойти в столовую для персонала. Потом я покажу тебе общественные купальни. Мойся, сколько хочешь. Здесь есть горячие минеральные источники, это лучше, чем просто ванна.
Столовая для персонала, огромный, роскошно убранный зал, скорее напоминала буфет. Можно было взять тарелки, выбрать место за общим столом и есть сколько и чего захочется. Кое-где были устроены какие-то странные сиденья. Они были не заняты, и Сэм подумала, что это к лучшему. Бог знает, для каких существ они устроены.
Народу в столовой было немного. Ужин был уже готов, однако сюда приходили по расписанию. Столовую открывали пораньше специально для таких «гостей», как Сэм, и для старшего персонала, на который не распространялось общее расписание.
– А где мои девочки? – спросила Сэм, когда они уселись за стол.
– Они проснулись гораздо раньше тебя, увидели, что ты спишь, и позвонили мне. У нас здесь много детей, для них устроены игровые площадки, к тому же мы хотели, чтобы наши лекари осмотрели их и убедились, что все, что с ними случилось, обошлось без последствий. Ты тоже пройдешь осмотр, когда будешь готова.
– Когда угодно, но только после ванны, – отозвалась Сэм, чувствуя некоторое облегчение. В Акахларе не было врачей в том смысле, как это понимали в прежнем мире Чарли и Сэм. Люди полагались на алхимиков и чародеев. Их заклятия, травы, обряды и зелья порой действительно помогали, но трудно было отличить хорошего целителя от шарлатана. Впрочем, подданные герцога казались скорее здоровыми, по крайней мере насколько это было возможно в их состоянии.
Собственный аппетит слегка смущал Сэм. Особенно ее тревожило, что она не замечает, как много ест, пока не уничтожит все, что лежит перед ней. Она сама была виновата, что в тот год, который провела с Бодэ, совсем не следила за собой. Лишь заклятие демона из Кристалла Омака не давало ей избавиться от лишнего веса, пока она не доберется до Булеана; правда, демон уверил ее, что у нее хватит сил на это путешествие. Сэм задумалась. Несколько дней она почти ничего не ела и все-таки, несмотря на свой вес, без труда проехала верхом огромное расстояние, бежала, карабкалась по скалам, плыла. Едва ли другая толстуха осилила бы такое. Наверное, теперь ей требовалось восполнить потраченную энергию: это подлое заклятие надо было еще и подкармливать, чтобы оно не давало ей похудеть! По крайней мере Сэм перестала терзаться угрызениями совести. «Какого черта! Если мне все равно суждено быть толстухой, то почему бы этим не воспользоваться?» – И она принялась за десерт.
Как ни странно, несмотря на гостеприимство их неожиданных хозяев, Сэм чувствовала себя неуютно. Здешний персонал приводил ее в замешательство. Все они, даже калеки и уроды, казались счастливыми, но, прислушавшись к разговорам в столовой, Сэм обратила внимание на то, что они мало разговаривают друг с другом и только о самых обыденных вещах или о дневных происшествиях.
Она спросила:
– Ты родилась здесь, Авала? Женщина только пожала плечами:
– Извини, но я этого не знаю, сколько себя помню, я была здесь.
– А прежде? Кто твои родители? У тебя есть братья и сестры?
– Не помню, – пожала плечами Авала. – Мне сказали, что давным-давно меня нашли в пустыне и что я не могла ничего о себе рассказать. Я здесь счастлива и выполняю нужную работу.
Значит, даже «нормальные» люди здесь были «пациентами» герцога. Но ведь Авала была довольна жизнью и, судя по всему, совершенно не интересовалась своим прошлым. Это и было самое страшное: опять заклинание, зелье или еще какие-нибудь акхарские фокусы? Скорее первое.
Пока они с Авалой ходили по роскошному дворцу, Сэм осторожно задала ей несколько вопросов и поняла, что девушка не имеет представления о том мире, что лежал за пределами каньона, – это ее попросту не занимало. Все, что выходило за рамки уединенной жизни обитателей каньона, не представляло для Авалы никакого интереса. Вряд ли она была глупа или ограниченна. Просто она была такой, какой должна была быть, какой ее сделало заклинание, хотя сама Авала, конечно, и не подозревала об этом. Этому могло быть и совершенно невинное объяснение: ведь было непохоже, чтобы кто-нибудь пытался поработить или эксплуатировать девушку. Может быть, ее действительно нашли в пустыне после того, как она пережила какое-то ужасное потрясение. Сэм чувствовала, что ей самой никогда не забыть то страшное изнасилование, и она знала, как жестоко это ранило души Рани и Шеки, как бы они это ни скрывали. Может быть, что-то похожее или еще худшее пережила Авала, и это сломало ее. Может быть, здешние целители решили, что лучше полностью стереть ее память, чем заставлять снова и снова терпеть адские муки воспоминаний. Сэм показалось, что такое решение очень в духе этого места – Изумрудный санаторий страны Оз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37