Еще один человек, находившийся в родстере, с
идел за рулем, и его стопа упиралась в педаль стартера, находясь в постоян
ной готовности нажать на нее. В свете уличных фонарей глаза шофера обшар
ивали полумрак тротуаров и проезжей части, и он беспрестанно вертел голо
вой.
Группа людей, собравшаяся послушать оратора, была немногочисленной и по
стоянно меняла свои очертания, поскольку то один, то другой проталкивалс
я за ее пределы, а вновь прибывшие вливались в нее. Оратор же кричал толпе:

Ч Им нужна кровь рабочих! А проливать ее придется вам и мне! Именно так! И э
то Ч конгресс, за который мы с вами голосовали. Это те парни, избранные на
ми, чтобы заседать в Капитолии, это они хотят переложить бремя войны на на
ши плечи. И президент. Да, именно президент! Конечно вы можете ворчать, вся
эта проклятая страна может ворчать, а потом идти на войну и получить пулю
в лоб! Я знаю, президенту хотелось бы выглядеть хорошим парнем, да он так и
выглядел бы где-нибудь на чайной церемонии, но это не чайная церемония! Эт
о Ч война, вы понимаете, олухи царя небесного, война! Завтра в полдень, то е
сть через пятнадцать часов, президент обратится к конгрессу. Он скажет: е
му, мол, стыдно, но нам придется воевать. А может, он так и не скажет. И что же т
огда?
Оратор остановился и тяжело, с надрывом откашлялся. Сидевший за рулем му
жчина дернул его за рукав, оратор наклонился и выслушал слова, которые то
т прошептал ему на ухо. После этого он кивнул, выпрямился и снова закричал
толпе:
Ч Так что же тогда? А я вам скажу что! Тогда конгресс заявит ему, что он мож
ет убираться ко всем чертям, а они, конгрессмены, продолжат защищать чест
ь нашей страны. Мою и вашу честь? Черта с два! Проливать мою и вашу кровь. Там
, в Европе, стряпается новый коктейль, его приготовление, идет уже более го
да. Creme de sang Ч так назвали его. Это по-французски, а по-нашему получается «Крем
-кровь». Не водица, а настоящая кровь! Кровь немецкая, кровь английская, фр
анцузская, итальянская, русская, японская, польская Ч все взяты в оборот.
Там проливаются реки крови, и океаны полнятся ею! Теперь они хотят, чтобы п
роливалась и наша кровь. Конгресс соберется завтра в полдень, и не важно, ч
то скажет президент, конгрессмены проголосуют за то, чтобы послать нас н
а войну, в ад, который царит там. Вы это понимаете? Они пошлют на войну нас, р
абочих. А это значит Ч тебя, меня, всех нас! Реки крови! Реки нашей крови! Од
нако конгрессмены могут передумать, если мы решительно выступим с проте
стом. Да, товарищи, они могут проголосовать и против войны! Ладно-ладно, см
ейся, ты, там! Конечно, я Ч коммунист. Родом я из Бостона, штат Массачусетс,
и насколько мне известно, это территория Америки.
Здесь, только в этом городе, нас около тысячи, и все мы Ч коммунисты, и все м
ы Ч рабочие, и у нас есть право на жизнь, и у нас есть кровь, и мы не хотим тер
ять все это. А ты хочешь? Ведь это справедливый вопрос, верно? Все, кто не хоч
ет терять свое право на жизнь, приходите завтра в полдень к Капитолию. Это
то место, куда намерены прийти и мы, и пусть эти несмышленыши узнают, что м
ы живы и что мы намерены и впредь оставаться таковыми. Однако не надо ждат
ь до самого полудня. Приходите раньше! Не нужно никаких нарушений порядк
а! Приходите, и пусть они взглянут на нас. Ведь они трусы. Если нас будет мно
го, то их вывернет наизнанку только от одного этого зрелища.
Товарищи! Идите вместе с нами, начало в…
В это время мужчина, сидевший за рулем, с силой потянул оратора за полу пал
ьто, и тот опустился на сиденье машины. Заработал стартер, и взревел двига
тель.
Водитель громко крикнул двум стоявшим перед машиной зевакам, чтобы они о
свободили проезд, и пронзительно засигналил. По толпе негромко прошелес
тело:
«Копы! Расходись, ребята, Ч полиция» Ч и она пришла в движение, разбивая
сь на мелкие группы и растекаясь.
Но за мгновение до того, как колеса машины сделали первые обороты, и пока п
олисмен все еще шел к митингующим, находясь от них по крайней мере в тридц
ати шагах, стремительная вспышка насилия изменила ход событий. С противо
положной стороны улицы будто ниоткуда возникли серые тени, в которых мож
но было различить группу бегущих прямо к родстеру мужчин.
Они кричали: «Единение!» Очевидно, это слово служило им боевым кличем. Муж
чины выволокли водителя из машины, бросили на асфальт и, окружив поверже
нного, стали бить его ногами. Раздался резкий свист, полисмен побежал к ни
м, стремясь остановить избиение. Зажав в руке двухфутовый обрезок стальн
ой трубы, оратор поднялся в машине. Однако его первый удар не достиг цели,
а прежде чем он успел замахнуться во второй раз, нападавшие провели захв
ат сзади и опрокинули его на спину. Он еще пытался обороняться, царапаясь
и кусаясь, однако сильный удар в пах заставил его сложиться вдвое и прекр
атить сопротивление. К тому времени полисмен уже лежал на земле, оглушен
ный собственной дубинкой.
Один из нападавших забрался в автомобиль и потянул за рычаг коробки пере
дач, но кто-то из его приятелей завопил: «Вылезай, идиот проклятый! Двигае
м отсюда!
Единение!» Мужчина выпрыгнул из родстера и вместе с остальными, пригнувш
ись, бросился наутек. При неярком вечернем освещении все нападавшие были
похожи друг на друга, поскольку все они были без пиджаков и рубашки у всех
были одного цвета Ч серого. Повсюду слышались свистки полицейских, и вс
я группа молниеносно исчезла в боковой аллее. На мостовой остались тольк
о оратор, полицейский и водитель машины. Оратор стонал и корчился от боли.
Шофер и полисмен лежали без движения.
Толпа митингующих, которая, заметив приближение полисмена, стала расход
иться медленно и неохотно, разлетелась как на крыльях при первых же звук
ах боевого клича, послышавшегося с противоположной стороны улицы. Два уч
астника митинга, товарищи по несчастью, которые теперь жевали пончики у
стойки закусочной на колесах, расположенной в нескольких кварталах от м
еста побоища, не проявляли особого желания обсуждать случившееся, хотя о
дин из них и произнес тихо-тихо, почти прошептал:
Ч Во всяком случае, эти серорубашечники и впрямь оказали тому парню усл
угу. Теперь, наверное, ему не придется идти на войну.

Глава 4

Ч В этом нет абсолютно никакого смысла, Ч произнес дородный седой джен
тльмен. Ч С таким же успехом я мог бы остаться в Нью-Йорке и спать в собств
енной кровати.
Стоявший рядом с ним молодой человек выглядел смущенным и расстроенным.

Ч Мне очень жаль, что так получилось, Ч сказал он, Ч я даже представить
себе не мог, что он откажется принять вас.
Помещение, в котором расположились четверо мужчин, было большим, элегант
ным, пропитанным духом уверенности в незыблемости существующего поряд
ка. В стенных нишах находились шкафы, за современными раздвижными стекля
нными дверцами которых рядами выстроились книги; сами стены были закрыт
ы панелями темного дерева; выполненная с большим вкусом отделка бронзой
эффектно завершала облицовку камина, а обтянутые коричневой кожей крес
ла удачно вписывались в общую цветовую гамму комнаты. Двое мужчин, один и
з которых был средних лет, лысый и с острым носом, а другой Ч старый и смор
щенный, сидели у края большого стола в мавританском стиле и разглядывали
титульный лист старинного фолианта. Седой джентльмен с комфортом устро
ился в кресле возле окна; на низеньком столике, что был расположен на расс
тоянии вытянутой руки от его кресла, стоял стакан с коктейлем. Перед этим
джентльменом в позе глубокого почтения стоял мужчина помоложе, красивы
й, с мягкими чертами лица.
Ч Мне очень жаль, Ч повторил тот, что был помоложе. Ч Однако, если мне бу
дет позволено высказать свою точку зрения, ваша поездка стоила того, что
бы ее совершить. Я думал, что вы сможете встретиться с президентом и склон
ить его на свою сторону, и просто поражен тем, что он отказался принять вас
. В полдень я говорил по телефону с Роллинсом, и он сказал мне, что, в сущност
и, устроить эту встречу легко. Но я не знаю, может быть, у него ничего не вышл
о, может быть, переубедить президента оказалось невозможно; я уже в течен
ие добрых двух месяцев даю работу журналистам, поручая им клеймить прези
дента как человека колеблющегося. Полагаю, что вы заметили это?
В ответ седой только хмыкнул.
Ч Я не читаю газет, Ч сказал он.
Ч Да-да! И правильно делаете. Я не осуждаю вас за это. К сожалению, мне прих
одится их читать, поскольку я сам издатель. Но суть дела в том, что мнением
Стэнли следует пренебречь. Все свои надежды мы должны связать с тем стад
ом придурков, которое называем нашим конгрессом. Что бы ни сказал завтра
Стэнли, у народных избранников должен быть только один ответ: война. Вот п
очему я утверждаю, что вам стоило совершить это небольшое путешествие. Д
ля встречи с вами сюда придет Коркоран, я и его втянул в это дело, он должен
быть здесь через час. И даже просто известие о том, что вы в Вашингтоне, оно
одно принесет массу пользы. Ч При этих словах молодой человек улыбнулс
я; улыбка у него тоже была мягкой. Ч Я рад, что вы не читаете газеты. Передо
вая в моем утреннем выпуске посвящена необходимости освобождения от вл
ияния международных банкиров. Было бы ужасно, если бы вы прочитали такую
статью в моем собственном доме.
Ч Стало быть, вы втянули в это дело Коркорана, да? Ч донесся тонкий и злой
старческий голос с другого конца стола. Ч Значит, он стал такой же безмо
зглой развалиной, как и я?
Седой мужчина, который в это время подносил ко рту свой коктейль, постави
л стакан на место.
Ч Ха! Это вы-то Ч безмозглая развалина, Джордж? Ч рассмеялся он. Ч Эта и
постась вам не грозит. Я не удивлюсь, если вас обойдет стороной и сама смер
ть. Однако, Гриннел, что это вы говорили про Коркорана?
Ч Он приедет сюда, чтобы побеседовать с вами, вот и все. В десять часов. Спе
рва он упирался, но я настоял.
Ч Вас не затруднит объяснить мне, с какой целью?
Ч С какой целью? Как с какой целью? Ч заволновался издатель Гриннел.
Седой вздохнул, не скрывая раздражения.
Ч Вот именно, с какой целью, черт его подери! Ч проворчал он. Ч Должны же
быть какие-то причины, я просто не могу себе представить, что вы не знаете
их.
Вы тащите сюда Коркорана. Среди девяти человек, что задают тон в сенате, ес
ть трое неприкосновенных. За это я уважаю их, и самое плохое, что я могу пож
елать им, Ч так это похороны со всеми почестями. Из оставшихся шести пяте
ро верны нам, они связаны с нами определенными обязательствами. Остается
Тилни, он Ч сентиментальный осел, но очень опасен. Вы что, не знаете всего
этого? Я полагаю, что знаете. Задачей Коркорана на сегодняшний вечер явля
ется общение с Тилни, а не со мной, и в этот момент вы отвлекаете его.
Объясните мне, с какой целью, если сможете.
Вспыхнув, Гриннел сказал:
Ч Тилни сейчас на приеме в доме Салли Вормен.
Ч Какой Салли?
Ч Жены Д.Л. Вормена. Д.Л. Вормен Ч это человек Аллентауна из Стальной корп
орации. Жена Вормена нравится Тилни.
Ч И Коркоран там?
Ч Нет. В шесть его видели в Белом доме, он пробыл там полчаса. Но конечно, о
н встретится с Тилни, на собрании, которое состоится в офисе Аллена в один
надцать.
Седой поднял стакан с коктейлем и взболтал его.
Было слышно, как кусочки льда со звоном ударяются о хрустальные стенки. С
делав небольшой глоток, мужчина скроил гримасу, а затем допил коктейль д
о дна и вернул стакан на столик.
Ч Дрянь, Ч буркнул он. Ч Нет, Гриннел, не вы, слава богу, нет, а все эти пере
говоры. Ерунда. Президент отстранился от них, и это длится уже в течение це
лой недели. Я знал весь расклад раньше, теперь его знаете и вы, а завтра это
будет известно и президенту. Что бы он ни сказал и безотносительно к его п
опулярности в Ассоциации молодых христиан Америки, палата проголосует
за участие в войне в соотношении пять к одному.
Им от этого не отвертеться. За небольшим исключением, точно так же поступ
ит и сенат. В любом случае здесь нет ничего, что я мог бы или хотел сделать. М
ои доводы уже учтены. Так что, Гриннел, не думайте, ради бога, что я приехал в
Вашингтон, чтобы улещать ваших чертовых конгрессменов.
Сказав это, дородный джентльмен со вздохом поднялся из кресла, обогнул с
тол и направился к книжному шкафу, возле которого двое мужчин листали фо
лианты.
Когда он вновь заговорил, тон его изменился, став более спокойным и ровны
м, но при этом речь его была проникнута пафосом:
Ч Я приехал в Вашингтон, чтобы встретиться с вами, Джордж. По счастью, Гри
ннел сообщил мне, что вы здесь.
Могу ли я надеяться, что ваше пребывание у зятя оказалось приятным?
Почтенного возраста, седой как лунь джентльмен поднял голову от фолиант
а. Тяжелые набрякшие веки и многочисленные морщины почти полностью скры
вали его глаза.
Ч Благодарю вас, Мартин, Ч сказал он высоким визгливым голосом, Ч преб
ывание оказалось исключительно приятным. Так что теперь вы можете ехать
обратно.
Мартин Дрю усмехнулся:
Ч Да нет, меня попросили остаться на весь вечер. А что, хорошую книгу вам у
далось откопать здесь?
Ч Великолепную.
С этими словами старик осторожно закрыл фолиант, положил его на стол и от
одвинул подальше от края.
Ч Хотите поговорить со мной, Мартин? А книга занятная. Гораздо интересне
е… Ч он сглотнул, сделав паузу, Ч несколько приятнее, чем разговор, кото
рый мне пришлось услышать.
Ч Он вам не понравился?
Ч Мое замечание базируется не на симпатиях или антипатиях, а на объекти
вном анализе. Нам не стоит обсуждать это. Вам же нет нужды выслушивать, нас
колько вы глупы, вы это знаете и сами, успешно пренебрегая данным обстоят
ельством. И в этом ваша сила.
Казалось, что Мартин Дрю в ответ на эти слова рассмеется, чтобы скрыть нел
овкость, однако что-то остановило его. Несколько секунд он молча смотрел
на собеседника и лишь потом ответил ему:
1 2 3 4 5 6