Крыши сохранились лишь на нескольких домах, многие из которых превратились в груду досок, сваленных на земле.
Кэди шла и чувствовала, как печаль пронзает ее насквозь. Она представляла, каким мог бы стать этот город, и знала, что привело его к сегодняшнему жалкому состоянию.
– А каким все было, когда ты сюда попала? – спросил ее подошедший сзади Тарик. Впервые он, казалось, не шутил и не поддразнивал ее. Сначала Кэди не хотела отвечать, она не желала слушать его замечания относительно путешествий во времени, и все-таки не могла нести одна груз этих печальных воспоминаний.
– Внизу у дороги стояла школа с огромной спортивной площадкой. Думаю, Коул придумал ее, потому что место для игр очень важно для девятилетнего мальчика. Вот здесь были склады, а ниже находилось самое большое кафе-мороженое, какое только можно себе представить.
Она зашагала быстрее, указывая на дом за домом. Как некогда Коул, она не обращала внимания на то, что в большинстве зданий размещались салуны, предпочитая вспомнить, чем они стали, когда она была здесь с Коулом.
– Это Граница Джордана, но при мне она напоминала красивую живую изгородь. – Кэди посмотрела на остатки каменной стены, которая некогда разделяла «хорошую» и «плохую» части города. – Вот это носило название Райской тропы. Церковь была большой и красивой. А здесь размещалась огромная библиотека.
Повернув направо, она остановилась перед началом неширокой дорожки, которая, насколько она знала, вела к особняку Джорданов.
– Вон там, ниже, Коул построил мечеть. – Она повернулась и посмотрела на Тарика. – В память о своем лучшем друге, которого убили вместе с ним. – Голос ее зазвучал совсем тихо. – Его звали Тарик, как и тебя.
Она стояла, не двигаясь, постепенно ощущая, как все вокруг начинает давить на нее. Тарик взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
Увидев, что его глаза полны сострадания, Кэди вырвалась.
– Ты мне не веришь, так и не притворяйся! Он возмутился:
– Не знаю, почему у тебя сложилось мнение, что я настоящее бесчувственное чудовище, но какая разница, верю я или нет в то, что ты встречалась с людьми, которые жили сто лет назад. Я вижу, что все вокруг огорчает тебя. Может, ты хочешь уехать и вернуться в Денвер? Или в Нью-Йорк?
– А как же приписка к завещанию Рут? Ты что, желаешь оставить деньги без присмотра на три года?
– Ты можешь вернуться в Нью-Йорк вместе со мной, и следующие три года я мог бы принимать все решения, а ты подписывать бумаги.
Она посмотрела на него, прищурившись.
– Работать вместе с тобой? Каждый день?
Три, года?
Он криво усмехнулся.
– А что, по мне, так звучит неплохо. Кэди пошла дальше.
– А как это понравится твоей замечательной Леони?, – Она не из ревнивых, к тому же какие поводы у нее найдутся для ревности? Мы ведь не…
– Правильно, – бросила она через плечо. – Между нами ничего нет. Фактически… – Она остановилась и повернулась к нему. – Почему бы тебе меня здесь не оставить? Ты сказал дяде, что я член вашей семьи, и он больше не станет в меня стрелять, так что мне больше не нужна твоя помощь.
При этих словах сердце Кэди едва не остановилось. Ей одновременно хотелось броситься к нему, обвить руками его шею и умолять не оставлять наедине с этим страшным стариком, но в то же время она хотела, чтобы он уехал и ей никогда в жизни не пришлось бы с ним снова встречаться.
Тарик даже не стал ей отвечать.
– Дерево-виселица вон там. Хочешь его увидеть?
– Я должна это сделать, спасибо, – сказала она, вздохнув после некоторой паузы, и снова зашагала вперед.
Однако Кэди совершенно забыла, что в этой же стороне находится кладбище. Когда она приезжала сюда с Рут, то отказалась войти. Сейчас же, при свете яркого солнца, Кэди остановилась перед покосившейся оградой и словно зачарованная смотрела на обветренные и избитые дождями камни.
– Пойдем. – Тарик нежно взял ее за руку.
– Нет, – прошептала она. – Я не хочу видеть.
Но он настаивал.
– Пойдем, ты должна.
– Нет! – более решительно возразила она, пытаясь вырваться.
Однако Тарик не отпускал ее руку, а когда она дернулась сильнее, просто прижал ее к себе.
– Кэди, пожалуйста, – говорил он, обнимая ее и поглаживая по голове. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Разве я здесь не ради тебя?
Она уткнулась лицом ему в грудь и закивала. Ей было так приятно ощущать его тепло! Грубая шерсть его свитера только подчеркивала мужественность Тарика. Ни один мужчина, прикасаясь к ней, не заставлял ее испытывать то, что она чувствовала при его прикосновении.
Он казался ей надежным и опасным одновременно. Она понимала, что он и друг ей, и враг, и защитник, и обидчик.
– Посмотри вокруг, – упрашивал он ее потихоньку, заставляя оторвать лицо от своей груди. – Это кладбище, и все лежащие на нем умерли много лет назад.
Когда ей удалось, наконец, открыть глаза, на первом камне, который она увидела, оказалось написано имя Хуана Барелы, и она снова уткнулась Тарику в грудь.
– Нет, – прошептала она, пытаясь уйти, но он удержал ее. Почему ты так со мной поступаешь? – спросила она, внимательно глядя на него.
– Я хочу, чтобы ты увидела разницу между живым и мертвым. Ты никогда не была замужем за Коулом Джорданом, потому что он умер много лет назад.
При этих словах она вырвалась и бросилась к воротам. Потом обернулась и гневно сверкнула глазами в его сторону.
– Ты ничего об этом не знаешь! Ты считаешь, раз это нельзя ввести в компьютер, то это и не существует. Ты думаешь… Да какая разница, что ты думаешь? Ты мне не нужен, я ничего от тебя не хочу. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Повернувшись, она побежала к Дереву-виселице, месту, где она впервые познакомилась с Коулом, но Тарик поймал ее за руку. Когда она попыталась вырваться, он только крепче сжал руку и держал ее до тех пор, пока она не сдалась и не начала всхлипывать, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Кэди, я знаю, ты говоришь, что я тебе не нравлюсь, – тихо заговорил Тарик. – И, может, у тебя есть на то причины. Но я не оставлю тебя здесь одну. Мне кажется, слишком часто люди оставляли тебя одну в этой жизни. И не важно, верю я в твою историю или нет. Я собираюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе.
Он отстранил ее от себя и, когда она не подняла глаз, взял ее за подбородок и заставил посмотреть наверх.
– Мы партнеры, ты не забыла?
Она заглянула прямо в его темные глаза и снова увидела перед собой мужчину, которого почти век? жизнь видела в своих снах. Она вспомнила, как ребенком зарисовывала нижнюю часть лиц на всех фотографиях в поисках глаз, которые сейчас смотрели на нее. Кэди не сомневалась: если он будет и дальше так внимателен к ней, она полюбит его, очень сильно полюбит.
А это невозможно. Они принадлежат двум разным мирам, и единственное, чего он от нее хочет, это чтобы она помогла ему вернуть семейный бизнес. Если бы Рут не сделала этой приписки к завещанию, он никогда не встретился бы с ней вновь. И как только задуманное свершится, он уйдет из жизни Кэди с той же легкостью, с какой ворвался в нее.
Она освободилась от его объятий и вытерла глаза.
– Ладно, – сказала Кэди. – Мы – деловые партнеры, и мне хотелось бы, чтобы все так и оставалось. Поэтому, пожалуйста, убери от меня руки. – Она вздернула подбородок. – И больше никакой доморощенной психотерапии, вроде попыток заставить меня смотреть на надгробные камни. Что я делаю или не делаю – не твое дело. Теперь, если ты не против, я хотела бы побыть одна.
Пока она говорила, выражение его лица полностью изменилось – от настоящей озабоченности до маски высокомерной веселости.
– Конечно, – согласился он. – Извини, что навязываю тебе свое общество. Я уверен, ты знаешь дорогу к дому, и, как ты только что совершенно ясно сформулировала, я тебе не нужен. – Он криво усмехнулся одним уголком рта. – Если тебе придется заскочить в прошлое, передай привет от меня моим родственникам.
С этими словами он повернулся и направился в сторону Ледженда.
Чувствуя себя ужасно одиноко, Кэди побрела в горы. Она была совершенно уверена, что самостоятельно способна отыскать дорогу к наскальным рисункам. И когда она их найдет, там, без сомнения, окажется проход в прошлое. Но что она обнаружит, когда пройдет сквозь него? Не исключено, что по ошибке она окажется, например, в Ледженде 1917 года. А может, скалы сомкнутся вокруг нее, и она попадет в ловушку.
Вдруг ей очень захотелось, чтобы рядом был Тарик, но Кэди тут же назвала это желание глупым. Почему ее так тянет к нему? Почему она сейчас не вспоминает каждую минуту, проведенную с Коулом, почему не хочет всей душой вернуться к нему? Почему этот темноволосый мужчина стер ее воспоминания о любом другом?
– Он абсолютно ничего для меня не значит, – проговорила Кэди, гордо вздернув подбородок, и зашагала дальше, не обращая внимания на то, что «он» – это, конечно, Тарик.
За сто лет, которые прошли с тех пор, когда она была здесь последний раз, тропинка в горах несколько изменилась. Выветривание коснулось многих валунов, деревья выглядели совершенно по-другому. Пропал старый большой тополь, на его месте выросло несколько молодых побегов. Но старые сосны, кажется, не выросли ни на сантиметр.
Добравшись, наконец, до отвесной стены, Кэди вынуждена была с усилием раздвигать вьющиеся стебли, чтобы найти рисунки на скале. Они стали не такими отчетливыми, как много лет назад, но все-таки она их хорошо различала.
Сделав шаг назад, Кэди смотрела на скалу, ожидая, когда стена раздвинется. Когда ничего не произошло, Кэди снова подошла к ней и ощупала поверхность руками, словно пытаясь найти хоть какую-то щель.
– Попробуй сказать «Сезам откройся», – услышала она голос из-за спины.
Повернувшись, Кэди увидела Тарика, на его красивом лице играла знакомая улыбочка. Однако когда он рассмотрел ее, улыбка исчезла. Спрыгнув с валуна, на котором он стоял, Тарик обнял ее и притянул к себе.
– Кэди, родная, ты дрожишь, словно листок. Иди сюда, садись. – Не отпуская, он подвел девушку к низкому камню и, осторожно усадив ее, дал напиться из фляги, что болталась у него на поясе.
– Так лучше? – спросил Тарик, садясь рядом с Кэди и все еще обнимая ее.
– Я тебе не родная и вообще, что ты тут делаешь?
– Забочусь о моей жене. Или тебе больше нравится хабибби?
– Мне не нравятся эти сюсюканья, к тому же я тебе не жена.
Слова ее, наверное, возымели бы больше действия, если бы его рука в этот момент не обнимала Кэди, голова ее не покоилась у него на плече, а пальцы другой руки Тарика не отводили бы с ее лба упавшие вперед волосы.
– Откуда тебе так много известно? – тихо спросила она, прижимаясь к нему.
– Я знаю очень мало, но я хороший слушатель. Хочешь мне обо всем рассказать?
Ей очень хотелось поделиться тем, что с ней произошло, хотя бы с кем-нибудь, а вернее, именно с этим человеком, с ним. В то же время она боялась, что позволит разыграться эмоциям, а это ни к чему хорошему не приведет.
– Нет, – сказала она, отбросила его руку и решительно поднялась.
– Проклятье! Что во мне так тебе не нравится?
– Твой иск, – ответила она. – И.., и…
– Этот иск был заготовлен за много лет до того, как я с тобой познакомился. Фаулеру были даны указания позвонить в другую адвокатскую контору в случае, если ты появишься, и иск автоматически попадал в суд.
– Это означает, что я должна тебя простить?
Когда она попыталась уйти, он поймал ее за плечи и развернул к себе лицом.
– Да, – тихо проговорил он. – Я хочу, чтобы ты меня простила. Я хочу.., ох, Кэди, я хочу тебя!
Прежде чем Кэди успела возразить, он притянул ее к себе и поцеловал. Она знала, что никто никогда в жизни так ее не целовал. Ни один мужчина. Грегори целовал ее сдержанно и осторожно. Поцелуи Коула искрились веселостью и волнением мальчишки. Этот мужчина целовал ее так, что она начинала ощущать себя его частью.
Поддерживая ее голову своей большой ладонью, он заставлял ее поворачиваться так, что касался губами каждого уголка ее рта, чего не делал ни один мужчина до него. Его язык искал ее, и Кэди почувствовала, как ее охватывает истома, ей казалось, что она сливается с ним, тело ее становится все мягче, а его – все напряженнее.
Руки Тарика скользнули по ее спине, путаясь в прядях, выбившихся из толстой косы. Рот его полностью накрыл ее губы, руки ласкали ее, ладони нашли ее груди, трепетно поглаживая их.
– Кэди, я… – начал он, отрывая губы от ее рта. Но что он мог сказать? Что тоже никогда не испытывал ничего подобного? Что ни одна женщина на свете не вызывала у него таких чувств? Даже ничего похожего!
Тарик обнимал ее, понимая, что не может больше удержаться, хочет любить ее прямо здесь и сейчас. Его пронзила мысль: «Так вот что значит любить!». Но в этот миг взгляд Тарика упал на скалу и то, что он увидел, заставило его похолодеть.
Можно было подумать, что поверхность скалы превратилась в экран в натуральную величину, и сквозь проем в скалах он отчетливо увидел то, что, без сомнения, было городом Ледженд много лет назад.
Перед ним был салун, четыре вызывающе одетые женщины сидели на балконе. Лошади у коновязи отгоняли хвостами мух, а двое идущих по грязной улице мужчин выглядели так, словно в жизни не бывали в бане.
Зрелище это настолько поразило Тарика, что на мгновение он забыл о достигнутой наконец цели и о том, что держит в объятиях Кэди. Он бессознательно сжал ее еще крепче, но не из страсти, а из желания защитить. До сих пор он не верил ни слову из истории, в которую складывались обрывки ее рассказов о том, что произошло, чтобы связать ее с семейством Джорданов.
Много лет назад он изучил все, что сумел найти об истории своей семьи, пытаясь представить себе, почему его пра-пра-прабабушка Рут Джордан оставила все деньги семьи какой-то незнакомке, которая к тому времени еще даже не родилась. Он узнал много подробностей из прошлого семьи, но не нашел никакого объяснения.
Теперь, глядя на ожившую, колышащуюся картину, открывшуюся его взору, Тарик понял: все, что Кэди рассказывает о своих приключениях – правда.
Двери салуна распахнулись, и до его слуха донеслись звуки плохо настроенного пианино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54