— Думаю, нельзя обвинять только Фентона, — сказал Ли. — Существуют акционеры, и он должен выполнять условия контрактов. В этом участвуют и другие.
Блейр не поверила своим ушам. В эту минуту их экипаж остановился, чтобы пропустить конку, и она, взглянув на сестру, порадовалась, что та это услышала. Лиандер защищает угольных баронов, а Блейр знала, как глубоко Хьюстон сочувствует шахтерам.
— Ты никогда не работал на угольной шахте, — сказала Блейр. — Ты и представления не имеешь о том, что такое ежедневная работа за средства к существованию.
— А ты, по-видимому, знаешь.
— Во всяком случае, больше, чем ты, — бросила она. — Ты изучал медицину в Гарварде. Женщин туда не принимают.
— Ты опять за свое, — устало произнес Лиандер. — Скажи мне, ты возлагаешь вину на всех докторов-мужчин или выделила только меня?
— Ты единственный, кто женится на моей сестре. Он повернулся к ней, подняв в изумлении брови:
— А мне и в голову не приходило, что ты ревнуешь. Приободрись, Блейр, ты обязательно найдешь себе мужа.
Блейр незаметно сжала кулачки, уставилась вперед и попыталась припомнить, зачем она вступила в разговор с мужчиной, у которого настолько преувеличено чувство собственной значимости. Она надеялась, что Хьюстон оценит то, что она делает ради нее!
Блейр сделала глубокий вдох:
— А что ты думаешь о женщинах как о врачах?
— Мне нравятся женщины.
— Ага! Женщины нравятся тебе, пока они на кухне, а не в твоей больнице.
— Это твои слова, а не мои.
— Ты сказал, что я не «настоящий» врач и не могу делать с тобой обходы.
— Я сказал, что, по моему мнению. Больничный совет не согласится на это. Получи его разрешение, и я покажу тебе все, что захочешь.
— А разве твой отец не в совете?
— Я мог влиять на него, когда мне было пять лет… или еще меньше.
— Я уверена, что он такой же, как ты, и не верит, что женщины могут быть врачами.
— Насколько я помню, я не высказывал своих мыслей относительно женщин в медицине. Блейр почувствовала, что сейчас закричит.
— Мы ходим по кругу. Что ты думаешь о женщинах в медицине?
— Я думаю, что это зависит от моего пациента. Если он скажет., что скорее умрет, чем позволит женщине лечить себя, я не подпущу женщину-врача к мужчине. Но если мой пациент будет умолять меня найти ему врача-леди, я буду рыть землю, коли придется.
Блейр не нашла что ответить. Лиандеру удается все поставить с ног на голову.
— Хьюстон мечтает о таком доме, — заметил Ли, когда конка проехала, ему явно хотелось сменить тему разговора. — Если бы не я, она присоединилась бы к толпе женщин, охотящихся за Таггертом и его домом.
— Мне хотелось бы побывать внутри, — словно в забытьи проговорила Хьюстон, а потом попросила Ли высадить ее у магазина Вилсона.
В отсутствии Хьюстон у Блейр не было необходимости разговаривать с Лиандером, да и он явно не считал себя обязанным поддерживать беседу. На языке у нее вертелось множество вопросов о больнице, но совсем не хотелось услышать в ответ ироничную отповедь.
Она сошла у конторы «Чандлер Кроникл» и остановилась поболтать с кем-то из старых знакомых. Все называли ее Блейр-Хьюстон, потому что не различали близнецов. Никто не называл ее так уже несколько лет, и она подумала, что интересно было бы узнать, как чувствует себя Хьюстон, постоянно оказываясь частью целого и никогда сама собой.
Она забрала новый медицинский журнал и по широкому деревянному тротуару направилась вниз по Третьей улице к магазину скобяных товаров Фаррела. Там она должна была встретиться с Хьюстон и Лиандером.
Ли стоял в одиночестве, прислонившись к ограде. Рядом находился его экипаж, запряженный крупной вороной лошадью в белых яблоках. Хьюстон не было видно поблизости, и Блейр решила подождать прихода сестры в обувном магазине напротив. Но Ли увидел ее и закричал на весь город:
— Убегаешь, поджав хвост?
Блейр выпрямилась, пересекла пыльную улицу и подошла к нему.
Он самодовольно улыбался, и Блейр захотелось стать мужчиной, чтобы иметь возможность вызвать его на дуэль.
— Я не думаю, что то, о чем ты сейчас подумала, украшает леди. Что скажет мистер Гейтс?
— Уверена, ничего нового. Выражение лица Ли тут же изменилось:
— Хьюстон сказала, что он очень груб с тобой. Если я могу чем-нибудь помочь, скажи мне.
На секунду Блейр смутилась — и от перемены в его отношении к ней, и от предложения помощи. Она-то думала, что он презирает ее. Но Блейр не успела ответить, как появилась Хьюстон. Лицо ее горело, выглядела она растерянной.
— Я рад, что ты вернулась именно сейчас. Ты спасла свою сестру больше, чем от смерти. Ей чуть было не пришлось заговорить со мной вежливо.
— Прошу прощения, — сказала Хьюстон. Ли взял ее за локоть и проводил до экипажа.
— Думаю, вам лучше поехать домой, чтобы подготовиться к сегодняшнему приему у губернатора.
Он помог Хьюстон сесть в экипаж, потом повернулся к Блейр.
Взглянув на сестру, Блейр поняла, что она должна еще раз попытаться раскрыть ей глаза на Лиандера.
— Я не сомневаюсь, что ты тоже сторонник теории доктора Кларка о перегрузке женских мозгов, — громко произнесла она.
Обняв Блейр за талию, Лиандер озадаченно взглянул на нее и рассмеялся. Затем смерил ее взглядом с головы до ног и сказал:
— Блейр, тебе не о чем беспокоиться. Мне кажется, твои мозги находятся в нужном месте.
Блейр сидела в экипаже, слушала посмеивающегося Лиандера и думала, что никакая другая сестра не вынесла бы того, что она терпит ради своей.
Когда они выезжали из города, двое мужчин с бычьими шеями, управлявшие таким ветхим фургоном, что никакой уважающий себя фермер не сел бы в него, крикнули Лиандеру, чтобы тот остановился. Угрюмый, пугающего вида бородатый человек, явный грубиян, нагло приветствовал Хьюстон. Никогда раньше Блейр не видела, чтобы сестра позволила так с собой обращаться. Что-что, а поставить на место зарвавшегося поклонника она умела.
Хьюстон вежливо кивнула ему, он стегнул своих лошадей, и фургон умчался, взметнув облако пыли.
— Что, все это значит? — спросил Лиандер. — Я не знал, что ты знакома с Таггертом.
Прежде чем Хьюстон смогла ответить, Блейр вставила:
— Так это тот человек, который построил этот дом? Не удивительно, что он никого к себе не приглашает. На его приглашения просто никто бы не ответил. Кстати, как он смог нас различить?
— По одежде, — быстро ответила Хьюстон. — Я видела его в магазине Вилсона.
— Раз все отвергают его приглашения, — сказал Ли, — думаю, Хьюстон может, рискуя вляпаться в любую беду, попасть к Таггерту.
Блейр наклонилась вперед:
— Ты получал письма из этого дома?
— Если бы я мог продавать слова на вес, я давно бы стал миллионером.
— Как и его хозяин, — сказала Блейр, глядя на дом, который возвышался над западной частью города. — Он хранит свои миллионы и стережет свой чудовищный дом.
— Мы опять сошлись во мнении, — сказал Ли, разыгрывая удивление. — Тебе не кажется, что это становится правилом?
— Сомневаюсь, — огрызнулась Блейр, впрочем, без особого жара. Может быть, она и ошибалась в нем.
Но несколькими минутами позже будущее сестры взволновало ее с новой силой. Она оставила Ли и Хьюстон наедине в саду, а потом вспомнила, что забыла свой журнал в повозке Ли. Торопясь вниз по ступенькам, Блейр стала свидетелем маленькой драмы между женихом и невестой.
Лиандер потянулся к голове Хьюстон, чтобы отогнать пчелу. Его жест заставил ее застыть. Даже оттуда, где она стояла, Блейр увидела, как резко отодвинулась сестра, чтобы избежать прикосновения Ли.
— Не беспокойся, — произнес он безжизненным голосом, — я до тебя не дотронусь.
— Это только до свадьбы, — прошептала она, но Ли, не ответив, в бешенстве промчался мимо Блейр, сел в свой экипаж и быстро уехал.
Лиандер ворвался в дом отца, хлопнув дверью с такой силой, что задребезжали стекла витража. Он взбежал по лестнице через две ступеньки, повернул налево и устремился в свою комнату. После женитьбы ему предстояло расстаться с ней и переехать в дом, тупленный им для невесты.
Он чуть не столкнулся с отцом, но не извинился и не замедлил шаг.
Рид Вестфилд, взглянув на пронесшегося мимо сына, заметил выражение ярости на его лице и прошел за ним в его комнату. Когда он вошел туда, Лиандер был занят тем, что швырял в чемодан одежду.
Рид постоял в дверях, наблюдая за сыном. Внешне они не походили друг на друга. Рид был невысоким, полноватым, черты его лица напоминали бульдожьи. Но темперамент у обоих был одинаковым. Чтобы вывести Вестфилдов из себя, требовалось приложить немало усилий.
— У тебя срочный вызов? — спросил Рид, наблюдая, как разъяренный сын бросает одежду в чемодан, через раз промахиваясь.
— Нет, это все женщины, — процедил Ли сквозь зубы.
Рид закашлялся, стараясь скрыть улыбку. За годы работы он научился не показывать своей реакции, что бы ни говорили его пациенты.
— Поссорился с Хьюстон?
Ли повернулся к отцу, не скрывая бушевавших в нем чувств:
— У меня никогда не было с Хьюстон ни ссор, ни споров, ни стычек, никаких других разногласий. Хьюстон — абсолютное совершенство, в ней нет изъянов.
— А, так, значит, это ее сестра. Кто-то сказал, что она изводила тебя сегодня. Но тебе ведь не придется жить со свояченицей.
Ли приостановил сборы:
— Блейр? Да причем здесь она? Наоборот, с тех пор, как я помолвлен, я никогда так не наслаждался обществом женщины. Это Хьюстон сводит меня в могилу. Или, точнее, вынуждает меня уехать из Чандлера.
— Подожди, — попросил Рид, взяв сына за руку. — Прежде чем ты прыгнешь в поезд и оставишь своих пациентов умирать, почему бы нам не сесть и не поговорить. Расскажи мне, что довело тебя до такого состояния?
Ли тяжело опустился на стул, словно весил тонну, и несколько минут сидел молча.
— Ты помнишь, почему я попросил Хьюстон стать моей женой? Я сейчас не могу припомнить ни единой причины, заставившей меня сделать это.
Рид сел напротив сына.
— Подожди… если я ничего, не путаю, это была просто чистая, целомудренная, старомодная страсть. Когда ты приехал из Вены, ты присоединился к легиону мужчин, молодых и старых, которые преследовали несравненную мисс Хьюстон Чандлер по всему городу, приглашая ее во всевозможные места, лишь бы побыть рядом с ней. Я помню, как ты слагал оды в честь ее красоты и говорил, что все мужчины Чандлера уже делали ей предложение. И я помню тот вечер, когда ты тоже сделал ей предложение, и она приняла его. По-моему, ты с неделю ходил, как во сне. — Он помолчал. — Я ответил на твой вопрос? А теперь ты решил, что больше не пылаешь страстью к прекрасной мисс Хьюстон?
Лиандер серьезно посмотрел на отца:
— А теперь я понял, что ее облик, эта ее походка, которая заставляет мужчин терять рассудок, — все это показное. Это не женщина, а кусок льда. Она холодная и бесчувственная. Я не могу жениться на такой, как она.
— И дело лишь в этом? — спросил Рид с явным облегчением. — Считается, что порядочные женщины должны вести себя именно таким образом. Подожди, вы поженитесь, и она оттает. Твоя мать была очень холодна со мной до женитьбы. Она сломала о мою голову зонтик, когда однажды вечером я показался ей слишком дерзким. Но потом, когда мы поженились… все изменилось, сильно изменилось. Посоветуйся с кем-нибудь, кто более сведущ в этих делах. Хьюстон хорошая девушка, но ей пришлось прожить с этим изувером Гейтсом много лет. Не удивительно, что она нервная и запуганная.
Лиандер внимательно слушал отца. Он никогда не думал остаться в Чандлере. Напротив, он намеревался поступить в интернатуру в большом городе, работать в крупной больнице, иметь собственную практику и хорошо зарабатывать. Так продолжалось полгода, пока он не вернулся в родной город, где в нем действительно нуждались, где его ждали более серьезные случаи, чем истерия богатых женщин.
В тот вечер, когда он вернулся домой, отец устроил праздник в его честь, и в комнату вошла «девочка». За это время Хьюстон превратилась в женщину с такой фигурой, что ладони у Ли вспотели. Он в изумлении смотрел на нее, а его старый друг дергал его за руку:
— Бесполезно. В городе не осталось ни одного мужчины, который не попросил бы ее руки… или чего-нибудь другого, с чем бы она пожелала расстаться… но мы ей не нужны. Она, наверное, ждет принца.
Ли самодовольно ухмыльнулся:
— Может, вы, ребята, не знаете, как просить. В Париже я научился кое-каким приемам.
Так он стал участником местных состязаний, в которых победитель получал в жены мисс Чандлер. Он так до сих пор и не понял, что произошло. Он пригласил ее на несколько вечеринок и где-то на третьей попросил ее стать его женой, сказав что-то вроде: «Я и не надеюсь, что ты захочешь стать моей женой». Он ожидал, что она откажет; тогда он сможет посмеяться с мужчинами в клубе, говоря, что тоже попытал счастья, но, увы, потерпел поражение.
Он испытал состояние шока, когда Хьюстон немедленно приняла его предложение и тут же спросила, устроит ли его двадцатое мая-. На следующее утро он увидел в газете свою фотографию и объявление об их с Хьюстон помолвке. В заметке также говорилось, что этим утром счастливая пара собирается покупать кольца. И после этого у него не было и минуты, чтобы осознать, что он совершил, сделав предложение. Если он не был в больнице, то шел к портному или согласовывал с Хьюстон цвет штор для дома, владельцем которого он вдруг оказался.
И вот теперь, за несколько недель до свадьбы, у него появились сомнения. Каждый раз, когда он дотрагивался до Хьюстон, она отодвигалась от него, словно ее отталкивали. Он, конечно, был знаком с Дунканом Гейтсом, который никогда не упускал возможности поставить женщину «на место». Отец писал ему несколько лет назад, что Гейтс пытался запретить женщинам посещать новое кафе-мороженое, открывшееся в городе. Он утверждал, что это поощряет женскую лень, сплетни и кокетство. Так это и оказалось, написал Рид… но мужчины остались довольны.
Лиандер достал из кармана длинную, тонкую сигару и зажег ее.
— У меня нет опыта в отношении «порядочных" девушек. А тебя до свадьбы не беспокоило, что мама может не измениться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39