И Блейр с жадностью прильнула к его губам.
Движения Ли ускорились, она подстроилась под его темп, обхватив его руками и ногами. В ответ на все ускоряющиеся движения Блейр напряглась, прижала свои бедра к его, позволяя ему глубже проникнуть в свое тело.
Когда наступила кульминация, она опять вскрикнула, и судорога наслаждения свела ее тело. Ли, обессилев, затих. Через несколько минут Блейр почувствовала полное расслабление, но стоило ей опять прикоснуться к его телу, как она прильнула к нему, не желая отпустить даже на секунду.
Так они лежали несколько минут, пока Блейр не ослабила мертвую хватку.
Она провела пальцами по влажным прядям у него на затылке, дотронулась до кожи. Ли был еще таким незнакомым, и в то же время казалось, что они уже давно-давно вместе. Она еще очень мало знала его и хотела восполнить этот пробел.
Он приподнялся на локте и посмотрел на нее:
— Внизу есть сидячая ванна, а на плите кипит вода. Хочешь искупаться?
Она молчала, любуясь им, и думала о том, каким дорогим стал для ее этот человек. Ей только так кажется, или он действительно самый красивый мужчина в мире?
— Если будешь так на меня смотреть, то не попадешь в ванну до следующего вторника.
Ли поднял бровь в ответ на сердитый взгляд Блейр, завернул ее в одеяло и отнес на первый этаж. Почти половину его занимал огромный, сложенный из камня камин, по обе стороны от которого находились два больших окна. Другая часть помещения была отдана под кухню. Заваленный грязной посудой стол свидетельствовал о кулинарной деятельности Ли. На три фута от пола стены были из камня, а дальше — из бревен. Еще несколько беспорядочно прорубленных окон дополняли картину.
У камина стояла жестяная ванна, один край у нее был выше другого. Сейчас ванна была частично наполнена холодной водой из соседнего ручья, как сказал Ли. Блейр почему-то смутилась, и Ли, налив в ванну горячей воды, подвел ее к ней, затем снял с Блейр одеяло и посадил в воду.
Ощущение было божественным, и Блейр тут же расслабилась. Она видела, что Ли стоит рядом и смотрит на нее. Он надел только брюки, и она не могла отвести взгляда от его обнаженного торса — от тугих мышц под смуглой кожей.
— Я вышла замуж за соседского мальчишку, — улыбаясь, пробормотала она.
Он опустился на колени около ванны.
— Почему ты так отравляла мне жизнь, когда мы были детьми?
— Я ничего подобного не делала, — ответила Блейр и принялась обмывать руки.
— А как назвать комья грязи и снежки, которыми ты в меня швыряла? А кто сказал Мэри Элис Пендергаст, что я в нее влюблен? Ее мать показывала моей матери любовные записки, которые принадлежали якобы мне.
— Потому что ты отнял у меня Хьюстон, — тихо ответила она. — Она была моей половиной, а тут внезапно появился ты и, по всей видимости, стал ей дороже меня.
Ли ничего не ответил, и Блейр подняла глаза. Он пристально смотрел на нее. Похоже, он ей не верил. Она очень давно не вспоминала о своих детских годах. Она действительно ненавидела его, ненавидела с того момента, как увидела. Но почему? Все вокруг любили его, Хьюстон — обожала, а она не могла даже стоять рядом с ним. Когда он входил в комнату, она ее покидала.
— Может быть… — прошептала она.
— Может быть — что?
— Может быть, я хотела подружиться с тобой.
— И не могла, потому что Хьюстон уже заявила на меня свои права, Он нащупал в воде ее ногу, поднял в воздух и намыливать, начав с пальцев и поднимаясь все выше и выше.
— Ты говоришь так, словно не имел к этому никакого отношения. Но между прочим, ты сделал ей предложение. — Блейр следила за его руками, чувствовала их прикосновения.
— Полагаю, я сделал ей предложение. Но иногда я словно забывал об этом, как будто я никому не говорил этих слов. Думаю, я сделал это из чувства мужской солидарности. Все мужчины Чандлера делали Хьюстон предложение.
— Да? — с интересом спросила Блейр. — Хьюстон даже и словом со мной об этом не обмолвилась. А мне сделал предложение только Алан. Все остальные мужчины…
— Дураки, — коротко сказал Ли, тщательно намыливая ступню.
— Но я ведь так не похожа на других, — сказала Блейр, и глаза ее начали наполняться слезами обиды. — Я всегда старалась походить на других женщин, на Хьюстон, быть спокойной и нежной. А вместо этого я стала врачом. И тогда я добилась самых больших успехов по сравнению с другими студентами, мужчинами и женщинами. И замечала, как у мужчин менялся взгляд, когда они смотрели на меня. И…
— Тебе еще нужно поработать над швами, — заметил он, отпустил ее ногу и взял в руки другую.
— И если я в чем-нибудь превосходила мужчину, он… — Ее глаза расширились. — Что?
— Когда ты спешишь, то делаешь слишком большие стежки. Тебе нужно над этим поработать.
Блейр открыла рот и тут же закрыла его. Она хотела сказать, что ее стежки безупречны, но поняла, что дело тут не в них. Он не хотел, чтобы она жалела себя. Она с улыбкой посмотрела на него:
— Ты поможешь мне?
— Я помогу тебе во всем, — сказал он, и от его взгляда ей стало тепло. — Эти мужчины были дураками. Если мужчина уверен в себе, он не боится женщин. А вот тебе пришлось проделать долгий путь, чтобы соединиться со мной.
— С тобой. С женихом моей сестры, — вздохнула Блейр.
Ли молчал, он мыл ей руки, намыливал их, переплетая свои пальцы с ее.
— Если бы у меня был брат и все женщины охотились только за ним, я бы тоже стал ревновать.
— Ревновать! Но я… — Она никогда раньше об этом не думала, но, возможно, и в самом деле ревновала Хьюстон. — Я всегда хотела быть такой, как она. Я не хотела становиться врачом, но мне пришлось. А все, о чем я мечтала, — походить на Хьюстон и чтобы мои перчатки всегда оставались чистыми. У нее было так много друзей. У нее был ты.
Он даже не поднял глаз и стал намыливать ее правую руку.
— Нет, у нее никогда не было меня. Блейр продолжала:
— У Хьюстон все так хорошо получалось. Она легко заводила друзей. Все вокруг любили ее. Если бы она возглавила войска южан, они бы победили в Гражданской войне. Ей нет равных в организаторских способностях.
— Это точно. Она прекрасно организовала передачу меня в твои руки.
— Тебя! Нет, нет, это случайность. Это все я. Хьюстон здесь не виновата.
— Блейр, — тихо сказал он, — в ту ночь я собирался сказать Хьюстон, что расторгаю нашу помолвку.
— Расторгаешь? Ты сейчас специально так говоришь, но ты не думал об этом.
Он прервал процедуру омовения.
— Я совершенно не знаю Хьюстон. И, думаю, никогда не знал. Но в тебе я вижу некоторые черты, которые, как мне кажется, есть и у Хьюстон. Она просто прикрывает их своими белыми перчатками. Еще в детстве она почему-то решила, что станет моей женой. Я был для нее не личностью, а целью. Наверное, у тебя так было с медициной. Только тут цель оказалась верной. Полагаю, Хьюстон искала повода, чтобы разорвать помолвку, потому что начала понимать, что у нас с ней ничего не получится.
— Но ты не видел ее в тот вечер, когда мистер Гейтс объявил, что твоей женой стану я.
— А что почувствовала бы ты, отдав несколько лет изучению медицины и обнаружив, что падаешь в обморок при виде крови? Или что у тебя аллергия на карболку?
— Я бы… умерла, — наконец произнесла Блейр.
— Думаю, что у Хьюстон на меня была аллергия. Мы уже просто не выносили друг друга. Мы никогда не беседовали, не смеялись, а если я хотел до нее дотронуться, она надувала губки.
— Невероятно! — с непритворным ужасом воскликнула Блейр.
Ли принялся за ее шею и щеки.
— Может быть, подсознательно она понимала, что мы с тобой подходим друг другу, и поэтому отправила тебя со мной.
— Но она же только хотела побывать в доме Таггерта и…
— Не смеши меня! Прелестная ледяная принцесса Хьюстон Чандлер никогда в жизни не проявляла благосклонности ни к одному мужчине, и вот, в первый раз, она сама обратила на кого-то внимание — на Таггерта, растопившего ее лед. Вспомни, как мы встретились с ним в городе, и он с вожделением уставился на Хьюстон. Я только позже узнал, что должен был приревновать ее. Если бы я ее любил, так и было бы. Но меня, скорее, разобрало любопытство.
— Таггерт, — сказала Блейр. — Не представляю женщину, способную полюбить этого ужасного человека.
— А ведь он всерьез рисковал жизнью ради нас, — сказал Ли, его руки заскользили вниз, к ее груди. — Банда Фрэнки приняла тебя за Хьюстон. Они потребовали пятьдесят тысяч выкупа. Таггерт захватил не только оружие, но и деньги.
Блейр не слышала слов Ли, потому что его пальцы добрались до ее груди. Она ладонями прижала его руки к своей коже, чтобы полнее насладиться его прикосновениями.
Он поднялся и бережно вынул ее из воды.
— Я так долго ждал этого мгновения, — сказал он.
Ли, несомненно, был чемпионом по избавлению от одежды, потому что, одолев три шага до кушетки, он оказался полностью раздетым. Первый порыв страсти прошел, и ему хотелось показать ей нечто большее, чем просто исступление плоти. Блейр казалось, что ее пытают. Он развел ее руки в стороны и касался ее тела только руками, губами, терся об ее кожу до тех пор, пока она почти не лишилась чувств от желания.
В момент разрядки ей показалось, что она умирает. Ее тело выгнулось дугой, извиваясь и сотрясаясь.
Ли отодвинулся и улыбнулся:
— Я знал, что мы составим отличную пару. Она посмотрела на него очень серьезно:
— Ты хотел жениться на мне только из-за постели? Он ответил не менее серьезно:
— Из-за этого и из-за твоих стежков.
— Ты! — выдохнула она и ткнула его кулаком под ребра.
Ли отодвинулся.
— Давай, вставай. Пойдем погуляем. Я хочу показать тебе окрестности.
Ей все еще непривычно было видеть его без одежды. Все другие обнаженные мужчины в ее жизни были трупами на холодных мраморных столах. А Ли выглядел самым живым изо всех, кого она знала.
— О нет-нет, — засмеялся он, беря ее за руки и помогая подняться с кушетки. — Иди наверх и оденься. Там в сундуке на верхней площадке ты найдешь старую одежду. Подбери себе что-нибудь.
И шлепнул ее, когда она начала подниматься по лестнице.
Блейр открыла сундук и стала перебирать вещи, но зеркало на стене отвлекло ее, и она поднялась, чтобы взглянуть на себя. Кожа ее сияла, щеки были розовыми, а глаза лучистыми. Волосы, обычно туго зачесанные назад, чтобы не мешать работе, напоминали сейчас львиную голову.
Неужели Лиандер действительно любит ее? Ему, кажется, и впрямь по душе ее общество, и он так старался завоевать ее. Или он просто нуждался в коллеге и подходящем партнере в постели?
— В твоем распоряжении три минуты, — крикнул снизу Ли, — И как ты меня накажешь, если я не буду готова? — крикнула она в ответ.
— Воздержанием!
Блейр, смеясь, натянула толстые холщевые штаны и фланелевую рубаху. Штаны были слишком короткими, но в целом ей удалось прикрыть тело. Они оказались еще и широки в талии, поэтому Блейр поддерживала их руками.
Внизу Ли укладывал в рюкзак еду.
— У тебя есть пояс? — спросила она. Когда он повернулся к ней, она с лукавой улыбкой позволила штанам упасть на пол. Стон Ли сполна вознаградил ее.
Он наклонился к вязанке дров, вытащил оттуда веревку.
Затем, встав около Блейр на колени, начал вдевать ее в шлевки, покрывая ее ноги поцелуями; И когда эта деталь ее одежды была водружена на место, Блейр едва держалась на ногах.
Ли направился к двери:
— Пойдем.
На этот раз лукавая улыбка играла на его губах. Едва справляясь с дрожью в коленях, Блейр последовала за ним.
Глава 25
Ли и Блейр прошли вдоль узкой оленьей тропы, потом через молодую дубовую поросль, пересекли луг и начали подниматься в гору. Олени объели кору на осинах, отчего многие из них погибли, поэтому пришлось перелезать через упавшие, деревья. Везде были видны следы животных, с наступлением лета ушедших на север.
Ли показал Блейр ястреба и назвал несколько цветков. Почувствовав, что идет слишком быстро. Ли замедлил шаг, отводя с ее пути в сторону ветви молоденьких дубков.
Наверху оказалась плоская площадка, второй склон горы зарос пихтами. И на много миль вокруг в голубой туманной дымке виднелись горы. Ли сел, прислонившись к поваленному дереву, и раскрыл Блейр свои объятия. Она благодарно свернулась рядом с ним клубочком, держа Ли за руки и перебирая его пальцы.
— Что имел в виду шериф, когда сказал, что ты нашел свою половину? — спросила она.
Ли сидел с закрытыми глазами, подставив лицо теплым солнечным лучам.
— В детстве у меня пару раз были неприятности. Полагаю, он не простил меня. Блейр выпрямилась:
— У тебя? У тебя были неприятности? Но ты всегда был образцом добродетели, мечтой любой матери.
Не открывая глаз, он улыбнулся и притянул ее к себе.
— Ты почти ничего обо мне не знаешь. Я совсем не такой, как тебе кажется.
— Тогда расскажи, что это были за неприятности и почему я ничего о них, не знаю. Я уверена, что подобное событие попало бы на первую страницу нашей газеты: «Святой Лиандер оказался несовершенным».
Ли широко улыбнулся:
— Ты не слышала об этом, потому что моему отцу удалось замять происшествие, а кроме того, это произошло в Колорадо-Спрингс. А что я натворил? Получил две пули.
— Пули? — поразилась Блейр. — Но я не видела следов.
Ли хмыкнул:
— Ты меня еще не разглядывала. Как только я к тебе приближался, ты на меня налетала.
— Я ничего подобного… — Блейр замолчала, потому что слова Ли были правдой. — Как это получилось? — слабым голосом произнесла она.
— Как-то раз я поехал с отцом в Колорадо-Спрингс. Мне было тогда лет четырнадцать. Ему нужно было переговорить со свидетелем по делу его клиента, и встреча была назначена в гостинице недалеко от банка. Мы только что пообедали и собрались уходить, как внезапно началась стрельба и кто-то закричал, что грабят банк. Я выглянул на улицу и увидел с полдюжины мужчин, ехавших верхом в нашу сторону. Не успев даже подумать, я выскочил на улицу. Поблизости стояла подвода, нагруженная чем-то тяжелым и запряженная четырьмя лошадьми. Я впрыгнул в нее, стронул с места и поставил поперек улицы, преградив бандитам дорогу.
— И они стреляли в тебя.
— Я не смог соскочить с подводы, потому что иначе лошади двинулись бы вперед и освободили им проезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39