Ринге, но, с другой — ему совсем не хотелось потерять такой источник снабжения.— А чего рассказывать. Он такой же, как и другие мужчины.— Но не у всех отцы нанимают человека, чтобы тот познакомил их сыновей с жизнью.Тоби был поражен:— Он вам об этом сказал?— Да. Не стесняйтесь, мажьте больше масла на булку. Меня удивляло, почему он не… Вернее, я хочу спросить, почему он не обращает никакого внимания на женщин?— Я и сам не понимаю, — ответил Тоби.— Может, это разочарование в любви? Он кого-то любил, но не смог по какой-то причине быть с ней вместе?— Вы хотите сказать, как в этих песнях, которые вы поете? Нет, ничего похожего. Он просто не обращает на женщин внимания, и все. Вы даже представить себе не можете, на что некоторые из них пускались, только бы его завлечь, но все без толку.— Берите еще помидор. Может, это отсутствие всякого интереса к женщинам у них семейная черта?— Нет, мэм. Поэтому-то его отец так и тревожился. Все шесть братьев парня действительно интересуются девушками. Даже самые маленькие из них. Хотя, может, дело тут в том, что мальчик самый некрасивый в семье.Она застыла, не донеся до рта вилку.— Вы хотите сказать, что капитан Монтгомери некрасив?— Верно, мэм. Его братья никогда не давали ему об этом забыть, поминутно хвастаясь, что они намного красивее своего старшего брата.И тут только Мэдди сообразила, что, несмотря на невинное выражение лица, Тоби, конечно же, над ней подшучивал. Она снисходительно улыбнулась.— Если его не интересуют женщины, что же в таком случае его интересует?— Долг. Честь. И все остальное в том же роде. — Тоби произнес это так, будто говорил о самых отвратительных чертах. Затем, откусив кусок хлеба, поднял на нее глаза и спросил: — Он вас интересует?— Конечно же, нет. Мне просто хотелось знать, можно ли ему доверять.Тоби положил хлеб на стол, и, когда вновь поднял на нее глаза, взгляд его был необычайно серьезен.— Ему можно доверять. Вы можете доверить ему даже свою жизнь. Если он сказал, что защитит вас, он так и сделает. Прежде чем с вами что-нибудь случится, парень будет мертв.Мэдди нахмурилась:— Надеюсь, он не станет делать ничего незаконного.«Как, например, — подумала она с горечью, — мешать территории сделать свой выбор между свободой и рабством».— Черт, конечно же, нет! О, простите меня, мэм. Да он скорее согласится подвергнуться пыткам, чем сделать что-нибудь дурное. — Тоби усмехнулся. — Говорю вам, парень может кого угодно довести до белого каления. Он не врет, не обманывает, не делает ничего, что было бы против Божеских или человеческих законов.Мэдди слабо улыбнулась. Все так, как она и думала. Знай капитан Монтгомери о письмах, то наверняка выдал бы ее своим начальникам в армии и сам отвез в столицу, где она предстала бы перед судом по обвинению в государственной измене. А он, наверно, лишь сказал бы, что благо страны дороже блага одного ребенка.— Вы, похоже, о чем-то задумались, мэм?— Да, Тоби.— Он хороший мальчик. Вы можете доверить ему даже собственную жизнь.«Но могу ли я, — мелькнула у нее мысль, — доверить ему свои тайны?»— Чем он сейчас занимается?— Наблюдает.— Наблюдает за чем?— Наблюдает за вами. За вами следуют какие-то люди, и он забирается на холм и оттуда наблюдает. Двое из них прячутся довольно ловко, но другие двое — просто настоящие медведи.Она перестала есть.— Вы хотите сказать, Тоби, что он просто сидит там и смотрит? Смотрит, что я делаю?Тоби улыбнулся уголком рта.— Он пытается узнать, что вы от него скрываете. Вы бы сказали ему все сами, чтобы он хоть немного поспал. Я не могу даже заставить его что-нибудь съесть, кроме этих проклятых галет. Слава Богу, они уже кончаются.«Сказать ему? — подумала Мэдди. — Я бы сказала, если бы все это не было так серьезно».— Эдит, положи в корзинку остальных цыплят и добавь несколько помидоров.— Вы хотите его проведать?«Я хочу заставить его сосредоточить свое внимание на чем-нибудь ином, кроме следующих за мной мужчин», — подумала она.— Да. Может, он будет рад небольшой компании.— Не думаю. Он предпочитает книгу обществу любой женщины, — сказал Тоби, с трудом подавляя смех.Он говорил это сотни раз сотням женщин, и каждая из них считала это вызовом себе. Его радовало, что и оперная певица оказалась в конце концов такой же, как и все остальные.— Ну, может, мне удастся его переубедить. — Она взяла из рук Эдит корзинку с провизией и двинулась вверх по склону холма.
— Капитан? — позвала Мэдди.Он сидел на траве, прислонившись спиной к дереву, и, казалось, крепко спал, но она знала, что это не так. Его дыхание было для этого слишком ровным и глубоким. Приблизившись, она опустилась на траву рядом с ним.— Вы слишком хороший каптёр, чтобы позволить кому-нибудь подобраться к вам незамеченным.Медленно он открыл глаза, но не улыбнулся:— Что вы тут делаете?— Я принесла вам жареных цыплят.— Спасибо, но я уже ел.— Тоби сказал мне, что вы тут едите. Я чем-нибудь вас оскорбила?— Вы имеете в виду, кроме того, что лгали мне и позволили себя похитить?— И еще сказала вам, что вы не умеете петь. Я знаю, что с чувством юмора у вас неважно, но вель я не оскообила наших чувств?— Нет, вы их не оскорбили. А теперь будьте добры вернуться к себе в палатку.— И оставить вас здесь одного, позволив за мной шпионить?Прежде чем ‘Ринг сообразил, что она собирается сделать, Мэдди протянула руку и выхватила у него из-за спины подзорную трубу. Он рванулся за ней, но она оказалась проворнее и успела спрятать ее за спиной. Вздохнув, ‘Ринг снова прислонился к дереву.— А она старая, — проговорила Мэдди, разглядывая красивый, но сильно потертый медный корпус. — Не такой ли точно трубой пользуются моряки?— Возможно.Она выдвинула трубу на всю ее длину.— Ах да, вспомнила. На веревках, которыми вы стянули Фрэнка с Сэмом, были морские узлы. Думаю, в прошлом, капитан, вы были как-то связаны с морем. Я права?Не ответив, он выхватил у нее из рук трубу.— Что вы так злитесь?— Мне необходимо заняться делом, и я предпочел бы, чтобы вы вернулись в лагерь.Она открыла приготовленную Эдит корзинку и достала оттуда несколько костлявую цыплячью грудку.— Я принесла вам кое-что вкусное.— О? Что-нибудь опять отравленное? От вас я ничего не приму.— Но ведь вы пили портвейн, которым я вас угощала.— Вы налили нам из одной бутылки и выпили первой.— Ну хорошо, — проговорила она со вздохом, оторвала от цыпленка кусок мяса, съела половину и протянула остальное ‘Рингу.— Благодарю вас, я уже ел.— Это ужасно вкусно, — проговорила она, размахивая цыпленком прямо у него перед носом. — Никогда такого не ела. М-м-м.Он усмехнулся и, открыв рот, попытался было ухватить мясо зубами, но она со смехом отдернула руку.Тогда он кинулся к ней, повалил на землю и, схватив за руку, сунул ее пальцы, в которых было мясо, прямо себе в рот.Ощутив на себе тяжесть его тела и свои пальцы у него во рту, Мэдди перестала смеяться и внимательно посмотрела на него. Мгновение ей казалось, что он чувствует то же, что и она, но это мгновение прошло, и он отстранил ее руку.— Цыпленок — да, но не пальцы.Монтгомери откровенно отвергал ее при каждой возможности, которую она ему предоставляла. И сейчас первым ее желанием было запустить в него корзинкой с едой, встать и уйти, но она напомнила себе, что ради Лорел должна быть с ним как можно более любезной. Если она хотела после своего завтрашнего выступления встретиться с одним из похитителей, необходимо добиться полного доверия капитана Монтгомери.Она заставила себя улыбнуться:— Если вам уже надоело давить на меня всем своим огромным телом, мне бы хотелось наконец встать.— Конечно, — весело ответил он и скатился на траву. — Полагаю, цыпленок не опасен, но я бы все же предпочел, чтобы вы откусывали от каждого куска, прежде чем я за него примусь.— Ну, это уж слишком, капитан. Вы что, считаете меня настоящей отравительницей?— Лукрецией Борджиа?— Кто это?Он посмотрел на нее поверх цыпленка, которого ел.— На скольких языках вы говорите?— Включая американские? — Мэдди почувствовала удовлетворение, заметив, как при этом расширились его глаза.— Включая язык, в котором есть такие слова, как «ночлежник» и «каптёр». Между прочим, что такое каптёр?До сих пор ей не приходилось встречать такого наблюдательного человека. Наверное, он даже заметил, с какой частотой бьется у нее пульс.— Это трапперский термин. Он означает лидера или просто опытного траппера. Я говорила вам, что общалась с горцами.— Ах да, в Ланконии. Вы вообще-то бывали там когда-нибудь?— Как цыпленок? Хотите помидор?‘Ринг взял у нее помидор и с наслаждением вонзил в него зубы.— Довольно странно, что вы так хорошо разбираетесь в языках и музыке и, однако, почти ничего не знаете об истории. А уж об арифметике, насколько я могу судить, вы вообще не имеете никакого понятия.— Я тащилась на эту гору, чтобы принести вам еду, а вы тут сидите и оскорбляете меня. Не понимаю, почему я до сих пор с вами вообще разговариваю.— Я тоже. Но я уверен, вы пришли сюда не для того, чтобы кормить меня цыплятами. У вас была какая-то совсем другая цель. Что сказала вам Эдит, когда мы возвратились?Мэдди отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза.— Когда-нибудь, мисс Уорт, вы поймете, что можете мне доверять.— Мой отец говорил, что люди должны заслужить доверие.— А все, что говорит папочка, закон.— Что вы хотите этим сказать?— Вы упоминаете своего отца… постоянно. — ‘Ринг откусил кусок цыпленка. — И всегда говорите о нем так, словно он Бог. Полагаю, ваш отец отличный каптёр?— Лучше всех! Он самый лучший на свете. Он честный, добрый, хороший и… — Она скривилась, увидев, как он усмехнулся. — И у него есть чувство юмора.— У любого, кто испытал то же, что и я в последние дни, и при этом не сошел с ума, должно быть просто огромное чувство юмора.— Вы сами во всем виноваты. — Несмотря на все свои добрые намерения, Мэдди чувствовала, что в ней начинает закипать злость. — Почему бы вам не возвратиться туда, откуда вы явились, и не оставить меня наконец в покое?— Предоставив полную свободу тем, кто за вами следит?— Из всех, кто следит за мной, докучаете мне только вы, капитан. — Она поднялась, чтобы уйти, но он поймал ее за юбку.— В чем дело? Разве у вас совсем нет чувства юмора? Что это вы вдруг так разозлились?Мэдди посмотрела на него сверху вниз, не понимая, смеется ли он над ней или говорит серьезно.— Ну же, — продолжал он. — Вам ведь не хочется уходить, признайтесь. Знаете, что я думаю, мисс Уорт?— Нет, и мне это совершенно безразлично.— Я думаю, что уже многие годы в вас видят скорее легенду, чем обычного человека. Полагаю, вы никого не подпускаете к себе настолько близко, чтобы могли возникнуть какие-либо сомнения по поводу вашей истории о том, что вы герцогиня из Ланконии. А с вашим дивным голосом вы любому вскружите голову, да так, что он потеряет последние остатки разума.— Вы уверены? — она постаралась задать вопрос как можно более надменным тоном, но ей не вполне это удалось.— Вы рассказывали мне о своем импресарио, но, насколько я могу судить, его интересовали лишь ваши гонорары. Скажите мне, как давно вы видели кого-нибудь из своей семьи?К полному своему ужасу, Мэдди вдруг почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.— Пустите меня, — проговорила она, дергая за юбку. — Я не обязана все это выслушивать.— Да, конечно, вы правы, — произнес он тихо; в его голосе слышались нотки раскаяния. — Я не хотел…‘Ринг замолчал, и в этот момент оба они услышали в кустах какой-то шум. Звуки доносились с противоположной стороны от лагеря, так что тот, кто их производил, должен был идти сверху.Она никогда не думала, что кто-нибудь может двигаться так быстро. Только что капитан Монтгомери сидел на земле и вот в следующую же секунду уже лежит на ней, прикрывая ее своим телом и увлекая вниз, к подножию холма.Тело Мэдди едва касалось земли, так как, обхватив руками и прижав к груди, он защищал ее со всех сторон, и никакая опасность — будь то пуля или стрела — ей не грозила.Оказавшись в густых зарослях кустарника, футах в пятидесяти от подножия, она попыталась заговорить, но он мгновенно прижал ее лицо к своей груди, заставив сразу же умолкнуть.Шум тем временем становился все громче, и сначала она, а потом и он узнали наконец его причину.— Лось, — прошептала она у самого уха ‘Ринга, и он согласно кивнул.Продолжая лежать на ней, полностью ее прикрывая, он слегка повернул голову, позволив Мэдди сделать то же самое, и они увидели не лося, а оленя, стоявшего на вершине холма, с которого они только что скатились. Олень стоял неподвижно и смотрел на них, пытаясь, очевидно, решить для себя, представляют ли они какую-нибудь опасность. ‘Ринг поднял руку, и в то же мгновение олень исчез в кустах.— С вами все в порядке? — спросил он, приподнимаясь на локте и окидывая ее внимательным взглядом.— Кажется, да, — ответила Мэдди и начала выбираться из-под него, как вдруг почувствовала, как что-то ее укололо.— Похоже, у меня в плече колючка.Он скатился на траву, сел и, перевернув ее на бок, вытащил у нее из плеча две колючки кактуса.— Готово. Еще есть?— Вроде нет.Она пошевелила плечами и, окинув взглядом крутой, сплошь заросший кактусами склон холма, с которого они только что спустились, невольно поежилась, представив, что было бы, не будь на ней нижних юбок и корсета.— Никогда не видела такой быстрой реакции, — вновь поворачиваясь к ‘Рингу, сказала она. — Благодарю вас.— Ничего такого, что не сделал бы хороший каптёр — или ваш отец.Мэдди открыла было рот, собираясь сказать, что она думает по поводу этого замечания, но неожиданно для себя самой улыбнулась.— Неужели я и в самом деле говорю об отце в таком восторженном тоне?Он тоже улыбнулся и кивнул.— Вы готовы теперь возвратиться к себе в палатку?— Да, — ответила она и бросила взгляд на свою юбку, намереваясь ее почистить. Весь подол был сплошь утыкан колючками. — А ну-ка, повернитесь.— Я думаю, вам лучше возвратиться к себе. У вас были два очень тяжелых дня, завтра вы выступаете и…— Повернитесь, я сказала.— Мисс Хани будет вас искать.— Да Эдит наплевать на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38