Перед ним лежало недописанное письмо, перо выпало из руки на пол.Должно быть, решила Каролина, он заснул от усталости. Напряжение и усталость последних двух дней сказались даже на этом сильном человеке. Несколько мгновений она не будила его, а стояла, глядя на его лицо при свете свечей.Он выглядел таким молодым. Пожалуй, впервые Каролина увидела на его лице выражение ничем не потревоженного покоя. Уголки рта приподнялись вверх, словно он вот-вот улыбнется; было что-то детское и беззащитное в закрытых глазах и в том, как он прижался щекой к мягкому бархату кресла.Каролина ощутила непреодолимое желание обнять его, крепко прижать к груди и укрыть от всего мира. В этот миг в ней проснулось чувство материнства, тот ошеломляющий прилив нежности, который приходит к каждой женщине с рождением ребенка. Но она тотчас решительно подавила свои чувства и заставила себя думать только о том, что дорога каждая минута.— Вейн! — мягко позвала она, и опять: — Вейн!Он пошевелился, глаза его открылись и взглянули в ее глаза.— Каролина, любимая моя, — пробормотал он тихо, словно и ожидал ее увидеть, словно она — всего лишь дивный сон. В следующее мгновение он окончательно проснулся.— Что случилось? — спросил он. — Почему ты здесь? Каролина взяла его руки в свои.— Слушай, Вейн, — проговорила она и тихим, лишь слегка дрожащим голосом рассказала, что видела внизу.Когда она закончила, он встал на ноги.— Пойду, посмотрю, — произнес он. — Ты оставайся здесь.— Не дотрагивайся до него, — предупредила она. — И обещай, что не предпримешь никаких действий, пока не поговоришь со мной. Мне кажется, я знаю, что нам делать; но торопись, Вейн, иди скорее — нельзя терять ни минуты.Он подчинился. Каролина встала в дверях спальни, наблюдая, как он спускается по парадной лестнице, и, прижав руку к сердцу, ждала его возвращения. Когда, спустя несколько минут Вейн вернулся в комнату, Каролине показалось, что он мгновенно постарел. Лицо его помрачнело; и было в нем что-то еще — выражение отчаяния, точно он смирился с неизбежным и перестал бороться.— Все, как ты сказала, — понуро заметил он и, невзирая на то, что она стояла, не извинившись, бросился в одно из кресел возле камина с умирающим огнем.— Что будем делать? — спросила Каролина почти шепотом.— Ничего, — ответил он. — Если, как ты говоришь, здесь замешана Хестер Миллер, она, конечно, подождет, пока служанки зайдут в библиотеку раздвинуть шторы на окнах и обнаружат труп. Тогда они с криками бросятся к миссис Миллер, и она, пораженная и потрясенная, пошлет за деревенским констеблем.— Да, да, это все понятно, — нетерпеливо отозвалась Каролина, — но какие шаги предпринять нам, чтобы расстроить их планы?— Шаги? Какие шаги мы может предпринять? — спросил лорд Брикон. — Нет такого места, где труп можно было бы спрятать так, чтобы его не нашли. Не сомневайся: Джервас позаботится, чтобы мальчика начали разыскивать. Тут все продумано. Признаю, ты была права насчет Джерваса, если это может доставить тебе удовлетворение.Каролина потерла руками лоб.— Вот что, — проговорила она. — Дядя Френсис в Ноуле. Ты сам мне вчера сказал. Я пошлю за ним.— Без сомнения, он приедет в должное время, чтобы арестовать меня, — сказал лорд Брикон, и губы его искривились в усмешке.— Мы должны всеми силами постараться избежать этого. Во всяком случае, до тех пор, пока у нас не будет какого-нибудь доказательства, что ты не причастен к этому преступлению. Вероятно, ты был со мной, когда убили этого несчастного.— Ты моя жена, — прервал ее лорд Брикон, — и любому твоему показанию в мою пользу мало кто поверит.— Да, конечно, я знаю, — кивнула Каролина, — но могут найтись и другие свидетели.— Где же это они могут найтись?— Как раз вчера вечером я послала весточку верному человеку, — пояснила Каролина. — Вейн, сейчас некогда рассказывать, кто это. Тебе нужно немедленно уехать.— Сбежать? Зачем?В голосе лорда Брикона звучало презрение. Заглянув ему в глаза, Каролина с невнятным восклицанием опустилась на колени возле его кресла и обняла его.— Вейн, любимый, послушай, — заговорила она, — сейчас ты должен довериться мне, даже если не доверял раньше. Я глубоко убеждена, что мы сумеем выбраться из этой ужасной западни, что мы спасем твое имя и освободим тебя от опасности в будущем, но я не могу убедить тебя словами, потому что моя уверенность основана на вере в то, что Господь милостив. Любимый, доверься мне, потому что я тебя люблю; сделай то, что я прошу. Пожалуйста, Вейн! Прошу тебя, Вейн!— И что же я должен сделать? — спросил лорд Брикон. Теперь его голос звучал спокойнее и взгляд как будто стал не таким жестким.— Я хочу, чтобы ты взял самого быстрого коня и немедленно ехал в Мандрейк, — ответила Каролина. — Одновременно мы пошлем грума к дяде Френсису и попросим его приехать сюда как можно скорее. В Англии по-прежнему можно найти справедливость, Вейн. Я не верю, что повесят невинного.— Ты думаешь, что, скрывшись, я тем самым докажу свою невиновность? — спросил лорд Брикон.— Все не так, — возразила Каролина. — Я расскажу дяде Френсису, где ты. Просто я не хочу, чтобы ты действовал именно так, как задумали Джервас и миссис Миллер. Они знают, что ты здесь, и, как ты сам только что сказал, утром, когда обнаружат тело, будут готовы послать за констеблем. Давай расстроим их планы единственным возможным для нас способом. Если ты исчезнешь или — если тебе так больше нравится, — если ты уедешь из замка, это даст нам время подумать, порасспрашивать, выяснить, не сможет ли мой друг — тот, кому я послала весточку сегодня вечером — предложить иной рассказ, отличающийся от того, что подготовили Джервас и его шайка головорезов.Лорд Брикон нахмурился.— Я понял тебя, Каролина, но ни один порядочный человек не покинет жену, когда произошло столь грязное и отвратительное преступление.Каролина коротко рассмеялась, но была на грани слез.— О, Вейн, неужели в такое время мы будем думать о правилах приличия? Мой любимый, мой самый дорогой, с первой же встречи у нас с тобой все было не так, как принято! Мне совершенно безразлично, как ты себя ведешь, лишь бы ты помнил, что я тебя люблю.— Ты и вправду все еще любишь меня? — спросил лорд Брикон. — Я не принес тебе ничего, кроме несчастья и ужаса, с первого момента нашей встречи.Каролина глубоко вздохнула.— Сказать тебе, о чем я думала несколько минут назад, когда ты был внизу?— Скажи.— Я думала, что, если ты оставишь меня, как грозился сделать, мне больше незачем жить, — ведь без тебя, Вейн, жизнь для меня ничего не значит.В ответ он притянул ее к себе и прижался щекой к ее щеке.— О, Каролина, — вымолвил он, — я недостоин тебя.— Я хотела сказать еще вот что, — продолжала Каролина. — Если обстоятельства окажутся сильнее и тебя действительно признают виновным в этом ужасном преступлении, которого, как мы с тобой знаем, ты не совершал, тогда мы вместе уедем в Европу. Это легко сделать, если ты будешь в Мандрейке. В прошлом бесчисленное количество лодок оттуда тайно пересекали Ла-Манш. С какой стати тебе умирать на радость Джервасу? И почему я должна утратить всякое желание жить из-за грязных махинаций убийцы? Мы вместе будем жить далеко отсюда, и меня не испугают никакие трудности, пока ты со мной.Какое-то мгновение лорд Брикон не мог говорить, в глазах его стояли слезы. Очень нежно он привлек ее к себе и, наконец, вымолвил:— Каролина, ты заставила меня устыдиться. Могу только сказать, что ни один мужчина не достоин тебя.Он встал на ноги, поднял ее с колен и прижал к своей груди; его глаза устремились вдаль, словно он заглядывал в будущее, словно раздумывал, откроются ли для них обоих врата Рая.Первой шевельнулась Каролина.— Вейн, у нас мало времени, — напомнила она. — Ты должен уехать, прежде чем встанут служанки.— Я не могу этого сделать, Каролина.— Но ты должен, Вейн, должен! — почти сердито ответила она. — Ты сказал, что любишь меня, и знаешь, что я тебя люблю. Пожалуйста, доверься мне в этом!— И куда я отправлюсь? — спросил он. — Я не могу болтаться по стране, преследуемый полицией, — беглецом, который не желает предстать перед лицом правосудия.— Ну конечно нет, — ответила Каролина. — Да разве я могла просить тебя об этом! Все, чего я хочу, — это чтобы ты немедленно отправился в Мандрейк. Когда доберешься туда, спроси Ньюмана, камердинера моего деда. Он старик, но знает все потайные места в Мандрейке и, если понадобится, может укрыть сотню беглецов так, что никто их не найдет.— А дальше что?— Я пришлю тебе весточку, как только смогу, — ответила Каролина. — У нас лишь два пути: или с тебя снимут обвинение, или мы вместе уедем в Европу.— Каролина, что я могу сказать? — воскликнул лорд Брикон.Он долго смотрел ей в глаза, затем внезапно опустился на одно колено и поцеловал край ее платья.— Я сделаю так, как ты хочешь, — сказал он. — Не потому, что считаю, будто ты права, дорогая, любовь моя, а потому, что знаю: ты самая храбрая и самая замечательная женщина в целом свете.Когда он поднялся, Каролина обняла его за шею. Долгое мгновение они стояли так, чувствуя, что стали ближе и понимают друг друга, как никогда прежде. Затем Каролина отошла к камину и потянула шнур звонка, висевший рядом.— Ты доверяешь своему камердинеру? — спросила она. Лорд Брикон подумал.— Он у меня не очень давно. Было бы лучше послать за Бейтсоном — он служил здесь еще до того, как я появился на свет.Если камердинер и удивился, обнаружив, что его милость и ее милость беседуют в такой час, он ничем не показал этого.— Передай Бейтсону, чтобы он пришел ко мне, — сказал лорд Брикон, — и можешь ложиться спать. Ты мне больше не понадобишься.— Благодарю вас, милорд.Слуга тихо удалился. Несколько минут спустя появился Бейтсон. Хотя он одевался в спешке, но заметно этого не было. Тихо постучав, он вошел и почтительно ждал приказаний его милости.— Бейтсон, войди и закрой дверь, — сказал лорд Брикон.Когда дворецкий сделал это, лорд Брикон сказал:— Бейтсон, я попал в беду. Старый слуга перевел дыхание.— В какую беду, милорд?— Наихудшую, — ответил лорд Брикон. — Бейтсон, ты служил здесь еще у моего отца. Кто-то сегодня принес в библиотеку труп мальчика, запоротого до смерти. Рядом валяется мой кнут для верховой езды.Лицо дворецкого свело судорогой.— Мастер Принятоев Англии обращение слуг к сыну хозяина в детском возрасте

Вейн! — ахнул он. — Да как же это может быть?— Я сам себя спрашиваю об этом, — ответил лорд Брикон. — Пока у нас нет иного объяснения, кроме того, что ее милость, выглянув из окна своей спальни, видела, как двое мужчин втащили тело в библиотеку через окно, открытое кем-то в доме.— Значит, милорд, вас не могут обвинить в этом? — воскликнул Бейтсон.— Трудно доказать, что это не я, Бейтсон. Ведь, кроме того, что сразу припомнятся разговоры, ходившие, когда умер мой отец, и ты, и другие слышали, как я сегодня утром угрожал этому мальчишке, когда он ударил лошадь мистера Уорлингема.— Ох, милорд, милорд! — проговорил дворецкий. Лорд Брикон посмотрел на него и тихо сказал:— Бейтсон, я не убивал мальчика. Ты мне веришь? Каролине показалось, что глаза старика внезапно засияли.— Я верю вам, мастер Вейн, вы всегда были правдивы. Но есть, кто может вам и не поверить, вы, милорд, сами знаете.— Совершенно верно, — кивнул лорд Брикон. — Вот почему, Бейтсон, ее милость убедила меня уехать сегодня ночью, пока не началось расследование. Я считаю это неправильным; я считаю, что должен оставаться здесь, но ее милость настаивает.— Милорд, я уверен, что ее милость права. Понадобится время, чтобы во всем разобраться, и лучше, чтобы вашей милости здесь не было.— Мы должны торопиться, — вмешалась Каролина, охваченная нетерпением. — Бейтсон, его милости нужна лошадь, самая быстрая, и еще я хочу, чтобы грум немедленно отправился в Ноул с письмом для милорда Милборна. Вы проследите за этим? Мы знаем, что на вас можно положиться.— Можете положиться на меня, миледи, — подтвердил Бейтсон. — И на конюшне найдется двое таких, которым можно доверять; я за них ручаюсь. Вам лучше переодеться, милорд. Лошадь будет ждать вас минут через пять-десять.Он пошел к двери. Дойдя до нее, он обернулся; морщинистое лицо подрагивало от волнения, глаза и губы старались удержать слезы, которые, казалось, вот-вот вырвутся наружу.— Не тревожьтесь — мы спасем вас, мастер Вейн. Дверь за ним закрылась, и Каролина посмотрела на лорда Брикона.— Он тоже любит тебя, Вейн.Лорд Брикон не ответил, но она поняла, что его глубоко тронула преданность старика.— Пока ты переодеваешься, я пойду к себе и напишу письма Ньюману и дяде Френсису. Торопись, Вейн.В ответ он взял ее руку и поднес к губам. Это был не обычный поцелуй. Она задрожала, почувствовав на своих пальцах касание его губ, и была готова броситься в его объятия, но с трудом подавила свое желание и отвернулась, чтобы не задерживать его.Она написала письма и как раз запечатывала послание к лорду Милборну, когда дверь спальни отворилась, и на пороге появился Вейн. Он переоделся в костюм для верховой езды. На нем был габардиновый сюртук стального цвета; начищенные сапоги блестели при свете огня в камине. Ей вдруг показалось ужасным, что он одет элегантно и безукоризненно в тот самый момент, когда должен тайком выскользнуть из собственного дома, словно он и впрямь преступник, каким его хотел представить кузен.Но времени на фантазии не было. Каролина встала и подошла к нему, чтобы отдать письмо для Ньюмана. Он положил его в карман сюртука.— Постарайся, если сможешь, больше ни с кем в Мандрейке не разговаривать, — посоветовала она. — Чем меньше любопытства ты вызовешь, тем лучше. Лучше всего подъехать не к парадной двери, а в конюшенный двор.— Понимаю, — сказал он и посмотрел ей прямо в глаза.— Храни тебя Господь, Вейн, любовь моя, — сказала она, и голос ее дрогнул.В ответ он притянул ее к себе; на долгое, долгое мгновение его губы приникли к ее губам, а затем в молчании они спустились по лестнице, шагая рядом. В холле было темно, только у дверей горела одна свеча. Она явно была только что зажжена, и Каролина было забеспокоилась, пока с облегчением не увидела, что Бейтсон выступил из тени, где, должно быть, ожидал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40