Живо мне свежего посыльного… нет, двоих. Одного – галопом за командиром артдивизиона, второго – на катер. И привезти сюда срочно начальника рембазы.
– Что ты задумал? – Орландо застонал, когда лекарь принялся срезать присохшие бинты. – О чем совещание-то? Самое время совещаться…
– На, хлебни, – Артур отвинтил крышечку фляжки, выглянул в иллюминатор правого борта. – Задумался я, дорогой друг, о роли бронетехники в современной войне…
– Что? Это ты… извините, это вы к чему? – поправился итальянец.
– Скоро узнаешь…
На ближайшем пирсе работали пленные, разделенные на десятки. Под командой конвойных они шустро выгружали из полузатопленного вражеского крейсера мешки и ящики, укладывали балласт под навесом. Особая команда заводила пластырь, человек двадцать, под стук барабана, орудовали рычагами насосов. Вода хлестала сразу из пяти шлангов, но крен не уменьшался, боевой корабль уверенно шел ко дну. Дальше по берегу катили куда-то сотни бочек и разбирали по кирпичику рухнувший пакгауз. По поверхности сияющего от ярких солнечных бликов моря курсировали взад-вперед десятки и сотни лодочек и катеров. Истошно ревели гудки, орали матом в рупоры старшины, слышалась немецкая, турецкая, итальянская, польская речь, но преобладал великий и могучий, с его непостижимо емкими, столь загадочными для иноземного уха оборотами.
Вода в акватории так и не очистилась от жуткого масляного пятна, метров на сорок от берега колыхалась сплошная черная пленка, в которой барахтались сотни птиц, там же застряли предметы мебели, одежды и тысячи вещей неясного назначения. Со дна бухты до сих пор, даже на четвертый день, продолжал фонтанировать вулкан из самых разных предметов обихода. Над местом, где залег на дно авианосец, кружила целая флотилия плотов. Полуголые матросы ныряли с абордажными крючьями, на сцепленных плотах уже громоздились горы вещей. Плоты по одному отцепляли и буксировали в гавань, где приемом контрафакта руководил один из главарей немцев-канониров.
Коваль подумал, что немцы не успокоятся, пока не разденут затонувшего «Рональда Рейгана» до нитки.
Еще дальше с жутким скрипом катили по ржавым рельсам портовый кран. В кран впряглись не меньше сотни человек; упираясь ногами, пыхтя и ругаясь, они едва не ложились на потрескавшийся бетон. Наконец махина стронулась с места и покатила, набирая ход. Метров через сорок кран уже ждала следующая команда грузчиков на пирамиде из полуразобранных орудий, а у причала пыхтел катер, готовый взять на себя функции кранового электромотора. Рядом с воплями и руганью швартовали длинную баржу. Очевидно, орудия готовили к переброске на один из уцелевших американских кораблей.
В самом углу следующего причала, под громадной черной цифрой «6», среди влажных покосившихся свай дремал на привязи красный дракон. Последний из китайских бородатых змеев устал от безделья, скучал и периодически оглашал порт трубным ревом. За время отсутствия Коваля к змею никто не осмелился подойти близко. До сих пор возле палатки стоял часовой: Артур издалека различал блеск солнца на штыке.
В кают-компанию заглянул с докладом дежурный офицер. Начальник плавучей рембазы уже прибыл, он оказался неподалеку, руководил разборкой обшивки одной из полузатопленных барж. Из одиннадцати вспомогательных транспортов силами личного состава собирали четыре грузовика. Следом за шефом ремонтников один за другим примчались командир экспедиционного корпуса, начальник порта, начальник тыловых служб, вновь назначенный командир гарнизона и еще десяток руководителей рангом ниже. Вызванные начальники хорошо знали, что в мирное время их главнокомандующий гораздо опаснее, чем в бою.
Опаснее для своих, естественно. Для нерадивых и ленивых. Боже упаси попасть к Кузнецу в «черный список», боже упаси опоздать больше одного раза, боже упаси спать, когда дела в твоем ведомстве не доведены до совершенства. Лучше сразу подать в отставку…
– Прошу садиться, господа.
– Артур, что ты задумал? Ты решил изменить план атаки? – В проницательности Орландо не откажешь.
– Нам нужны танки… – пробормотал президент. – Садитесь, садитесь, все доклады позже.
Диспетчерская заполнялась людьми. Командиры экипажей, ответственные руководители вспомогательных служб, командиры десантных отрядов. Все в запыленной, перепачканной одежде, небритые, нечесаные, точно бандиты с большой дороги.
– Я отвлеку вас ненадолго, – Артур взглянул на часы. – В план операции вносятся изменения. Мы должны развивать наступление на море, но в то же время создать мобильную – я подчеркиваю – мобильную, – группу для выдвижения вот сюда.
Он ткнул пальцем наугад в западное побережье Греции. На случай вероятного шпионажа никто, даже самые приближенные, не должны были знать об истинной цели похода.
– Все, что плавает, понадобится нам для перевозки грузов, – уточнил президент. – Итак, господа, эсминец, фрегат и три корабля поддержки выдвигаются сейчас в условленное место к турецкому берегу, где собирается десант противника. Если нам повезет, то удастся перебить достаточно врагов на берегу, прежде чем они сообразят, что перед ними не «Рональд Рейган». Вторая группа кораблей – я имею в виду тральщики, все баржи, что удастся восстановить, и прочую мелюзгу – пойдет в Грецию…
По залу пронесся шум. Самые смелые планы инженеров не заходили так далеко, как требовал президент.
– Тихо, тихо! – поднял ладонь Артур. – Я знаю, что вы хотите возразить. У нас не хватает сил обеспечить даже свои корабли. У нас не хватит механиков и машинистов… Однако мне уже доложили, что захвачены в плен инженеры неприятеля. После некоторых… гм… колебаний они согласились сотрудничать с нами. Да, за ними придется следить, им придется платить жалование, вдвое больше, чем платил Карамаз-паша, и с них придется сдувать пылинки. Но баржи поплывут. Пусть медленно, но поплывут! Теперь конкретные задачи. Первое. Отменяются все ремонтные работы, пока не будут восстановлены три судна горизонтальной выгрузки. Начальник временной тюрьмы, слышите меня? Всех арестованных – на перевозку леса. Бревна для сходней грузить на эти суда. Прошу всех командиров подразделений к утру представить командующему списки самых технически одаренных матросов и десантников. Неважно, насколько человек хорош в бою. Нам необходимо в самый краткий срок подготовить механиков и починить люки. Далее. Сто человек вооружить плотницким инструментом, а лучше – двести. Все срубленные деревья превратить в бревна, зачистить и загрузить на эти суда, имеющие носовые люки. Конкретные инструкции я передал начальнику рембазы. У него получите инструмент и чертежи. Мы должны создать условия для перевозки тяжелой техники. Что, есть вопросы?
– Насколько тяжелой, господин президент?
– Порядка ста тонн каждая единица. Я сам поведу этот караван. Мы загрузим тяжелые машины и вернемся сюда.
На сей раз долго молчали, а когда он разрешил говорить, в зале поднялся невообразимый шум. Артур предложил выступать поочередно. Слово взял Даляр и, как оказалось, выразил общие чаяния.
– Господин президент… Идти морем – это мысль толковая. Уж всяко лучше, чем людям по берегу ноги сбивать. Мы уже сами с начальником штаба прикидывали, сколько кораблей у врага осталось и сколько затопить придется. Но… ведь там у них, как пить дать, еще целые крейсера найдутся…
Поднял руку командир канониров. Артур кивнул.
– Даже не крейсера, – веско заметил артиллерист. – Достаточно двух фрегатов, таких как этот, что мы чиним сейчас в доке, с нормальным боекомплектом, – и нас потопят…
– Нас просто не подпустят к Стамбулу, – согласился начальник штаба. – Ведь трем кораблям врага удалось уйти. Они наверняка устроят переполох. Столицу и проливы будут охранять, как гарем с девственницами. Даже если мы пройдем Грецию без боя, что маловероятно…
– Иными словами, у нас недостаточно боеприпасов? – уточнил Артур.
– На уцелевших вражеских судах снарядов полно, – начальник службы тыла вытянулся по струнке. – Но не хватит подготовленных людей, чтобы управлять орудиями. Кроме того, у них там иные схемы электропитания, а у меня заряженных исправных аккумуляторов не хватает толком даже на свои суда… Топлива мало, на угле только плоскодонки две ходят…
– Господин президент, пленных слишком много, не убивать же…
– Наши патроны к ихним пулеметам не подходят…
– Господин адмирал ранен, а кто, кроме него, разберется?
Загомонили разом. Но и замолчали тоже разом, стоило главкому подняться.
– Я понял, спасибо, – перебил президент, и лицо его не предвещало ничего хорошего. – Напомню вам всем – у нас совещание на тему «как одолеть врага», а не на тему «как унести отсюда ноги». Если я еще раз услышу, да даже просто почую у кого-то из вас паникерские настроения… – Он замолк, нарочно затягивая паузу. – Кто из вас скажет, что у нас «не получится», тот будет немедленно разжалован в рядовые и отдан под трибунал!
В кабинете воцарилась полная тишина. Стало слышно, как двумя этажами ниже бойцовый буль президента лакает воду из миски.
– Я очень рад, что меня все правильно поняли, – подобрел Коваль. – А теперь поговорим о деле. Нам не нужны орудия и торпеды. Нам не нужны большие команды. Вторая наша эскадра ни с кем не будет воевать. Прошу всех ближе к столу. Я объясню каждому его задачу…
2
МЫ ПОЙДЕМ НАОБОРОТ
Палуба подрагивала под ногами. Машинисты пробовали запустить одну из четырех турбин американского крейсера. Опытных техников действительно не хватало, пришлось срочно набирать добровольцев из числа местных жителей и даже из числа пленных.
С местными вел переговоры Орландо. К большому удивлению Артура, выяснилось, что изрядно поредевшая община Сицилии не озверела и не опустилась до уровня дикого средневековья. Детей водили в школы, старательно переписывали от руки учебники, книги и даже газеты. В самой Катании, до появления полчищ Карамаза, функционировали четыре церкви, два рынка, велась торговля с соседними областями, орудовала целая флотилия рыбацких судов, работали суд, земельная управа и монетный двор. За три месяца оккупации хозяйство пришло в негодность, многие жители погибли, а уцелевшие бежали на западную оконечность острова или в столицу. Плыть на материк никто не решался, там до самого Рима тянулись полосы Мертвых земель. Войска Карамаза, к счастью, не преследовали мелкие группы беглецов. Споткнувшись на Желтых болотах материковой части Италии, Карамаз отложил наступление на запад и сосредоточился на востоке. Проутюжил Болгарию, Южную Украину, с тяжелыми боями покорил греков, завяз в Трансильванских горах – и резко повернул армии к каспийским нефтяным промыслам.
«Всё как в старые добрые времена, – усмехался про себя Артур. – Как только угроза с Востока, вечно Запад в стороне, а нам приходится за всех отдуваться…»
На Сицилии Карамаза интересовала только Катания – база кораблей НАТО. То есть он, конечно, с удовольствием захватил бы весь остров, но получил неожиданно сильный отпор со стороны местных партизан. Пока инженеры Карамаза восстанавливали флот, отряды сипахов прочесывали местность, вели перепись хлебных запасов и скота, сразу отбирали лошадей и прочие средства передвижения, но не углублялись далеко в гористые районы…
После разгрома флота ситуация резко поменялась.
Орландо уже четырежды выносили для общения наружу, и раз двадцать он принимал делегации из маленьких окрестных городков. Адмирал первый придумал организовать перед въездом на базу вербовочный пункт, где будущий легионер мог за счет казны хлебнуть винца, закусить жареным мясом и получить крепкую новую обувку. Естественно, после того, как подписывал контракт на пять лет службы.
Сразу нашлись и такие, кто подпись поставил, нажрался за счет российской казны, приоделся, получил серебра на первые дни – и тут же исчез. Однако Орландо очень быстро отучил ловких сородичей так поступать. За ловкачами выезжали ночью. Их находили легко: по новым флотским ботинкам, по веселым песням и поздним гулянкам. После того как на рыночной площади в Катании повесили девять несостоявшихся легионеров, попытки шутить пошли на убыль.
За неделю набрали пятьсот человек, но с каждым днем приходило все больше голодранцев. Шли издалека, с гор, из рыбацких деревушек, привлеченные рассказами о смелом итальянском парне, который служит у русских и поднялся до самых больших высот. Коваль приказал тут же начать строевую и огневую подготовку, ближайшие поля за пределами порта превратились в сплошной военизированный лагерь. Но многие вояки категорически отказывались от огнестрельного оружия; они приросли сердцами к своим тяжелым арбалетам и ни на что их не хотели менять. Пришлось адмиралу Орландо срочно сочинять дополнительные статьи к уставам. Арбалетчиков сбили в особый батальон и придумали для них особую тренировку.
Наступил момент, когда на горизонте появилось что-то вроде организованной армии. Отлично вооруженные повстанцы были остановлены предупредительным огнем из пулеметов и расположились прямо на площадях Катании. Вскоре из лагеря выдвинулась делегация с белым флагом.
– У нас лишь три человека понимают по-итальянски, двое из них сейчас в море, а третий – сам адмирал, и тот тяжело ранен… – вздохнул начальник караула в ответ на жестикуляцию парламентеров. – Ладно, поступим вот как. Растолкуй им, Тимоха, что трое главных – только трое – поднимутся на борт катера, и их проводят к адмиралу.
После пяти минут оживленной перепалки из группы вытолкнули двоих пожилых, сгорбленных, и одного помоложе, носатого, смуглого, как бедуин. Когда катер причалил к борту линкора, Коваль сам проводил их к Орландо. Командующий эскадрой едва не расплакался, услышав какой-то особенно близкий его сердцу диалект. Довольно долго все четверо вскрикивали, тараторили, перебивали друг друга, воздевали руки и цокали языками. В какой-то момент сицилийцы разом повернулись к Артуру и коротко, но церемонно поклонились.
1 2 3 4 5 6 7 8