Он ударил молниеносно, пробушевал что-то около получаса и утих. Они разожгли костерок у самого входа в пещеру, чтобы дым выходил наружу, а не скапливался под потолком. Пламя отсветами ложилось на лица и стены, где-то высоко в ночном небе зажглись звезды, и стали видны горы Эндоллон-Дотт-Вэндра. Туда большими усталыми тенями слетались драконы. Потом они прыгали, и Ренкр смотрел на это, потому что не смотреть было невозможно. Последним ушел Король. Отсюда точно не разобрать, но альв знал: Король. По-другому просто не могло быть.Потом снова начался дождь, но на сей раз уже не получасовой, а затяжной, с ветром, молниями, громом и прочими атрибутами. Дождь смывал безразличие, словно вливал в душу и тело какие-то мысли и желания. Было прохладно, но в общем довольно приятно. Шальные капли залетали в пещеру, ударяясь о ее каменный пол, стекая в небольшое углубление и образуя миниатюрную лужицу. На ее поверхности плясал свой собственный маленький костер, отражались долинщик и бессмертный.— Так как же тебе все-таки удалось добраться сюда?Иномирянин пожал плечами и начал рассказывать, глядя в ночной шелест дождя снаружи. СТРАННИК К оставленной пещере я вернулся нескоро. Во-первых, мне пришлось нести на себе вещи — и свои, и Ренкровы, а во-вторых, выйти через ворота наружу оказалось не так-то просто… В общем, добрался я таки до пещеры и уже на подходах почувствовал, что там кто-то есть. «Н-да, это место явно пользуется удивительной популярностью. С чего бы?»Впрочем, кто б там ни был, своего присутствия он не скрывал: клекотал, возился, словно… А интересная мысль.Я не стал дожидаться, пока очередной посетитель изволит выйти, и проник внутрь. Это был грифон, тот самый грифон, сын которого недавно изволил рухнуть в нарубленные мной дрова. Интересно, что на сей раз. Нечаянный гость — огромное существо с телом льва, хвостом, крыльями и головой орла — смущенно щелкнул клювом:— Вот, думал, может, помощь какая-нибудь понадобится. Ведь ты так быстро ушел, а…Помощь? Помощь на самом деле понадобится, вот только не мне. Боже, какой-то грифон… в то время как я побоялся вызволить человека… ну, альва, какая разница! — альва, с которым мы прошли столько дорог, испытали столько лишений, делились последним куском!.. Ведь даже мысли об этом какие-то неестественные, словно все — из умной книжонки.Чушь! Разборки со своей совестью — попозже. На это у тебя впереди целая вечность. Нужно спасать альва. Наверное, как раз сейчас дракон уносит его из Гритон-Сдраула. Ладно, посмотрим, что у нас получится…Грифон согласился почти сразу. Не мешкая, я подхватил вещи и взобрался на его широкую спину. И мы отправились в Эндоллон-Дотт-Вэндр. Вот и все. Так просто, что остается только рассмеяться, но почему-то как раз рассмеяться не получается. Наверное, от осознания собственной трусости, никчемности. Ведь даже попал я в страну драконов исключительно благодаря внешним обстоятельствам: не прилети грифон — кто знает, что бы я тогда делал?.. А мог, мог попытаться вызвать Хризаурга, уж он бы отнес меня куда угодно и в такие сроки — куда уж грифону.Впрочем, все эти самокопания остались при мне. Ренкру я пересказал свою историю в более терпимом варианте и, разумеется, в более коротком. Никогда не любил виниться перед другими — слишком простой и жалкий выход. Намного труднее выдержать суд самого себя, уж поверьте. А еще сложнее — искупить вину в собственных глазах. В конце концов, таковое искупление все равно происходит только перед лицом своей совести.Но сейчас меня беспокоило не это. Нужно было решить, что же делать дальше. Поход на северо-запад закончился, и результаты оказались слишком неутешительными, чтобы следовать дальнейшим планам. Правда, я окончательно убедился в своих подозрениях, теперь многое становилось понятным, но еще большее требовало объяснений. Например, теперь я знал, что в столицу драконов меня вела созданная ими предопределенность — просто задело ее краем еще тогда, в Хэннале, и с тех пор не отпускало — вот до сегодняшнего дня. Или?.. Или еще не отпустило? Кто знает, может быть, Король успел создать новую, для того, чтобы я таки добрался до Повелителя драконов. Ну, здесь ему придется туго — на Срединный я, конечно, отправлюсь, но только после того, как помогу Ренкру попасть в селение и установить обломок Камня в отверстие над котлованом. Тем более что куда-куда, а на Срединный меня никак не тянет. Нечего мне там делать, слишком много воспоминаний, слишком мало друзей… живых друзей, наверное, еще меньше. Даже в Аврию я бы отправился намного охотнее, чем на Срединный. Но больше всего не давало мне покоя то письмо, придавленное окатышем, лежавшее на столе в башне. А ведь еще оставался неизвестный, убивший Свиллина, был еще Дэррин, к которому я очень хотел наведаться и пообщаться на разные интересные темы. Наконец, был Темный бог, единица неизвестная, но весьма значительная, судя по последним событиям.И вот пока я все это обдумывал, какая-то маленькая моя частица, которую принято называть чувством самосохранения, вопила: «Бежать! Надо немедленно бежать — вообще из этого мира. Слишком уж серьезная каша здесь заваривается — не на твой бессмертный желудок. Бежать!»Стоило больших усилий ее заглушить. А стоило ли?..— Так что же дальше? — спросил Ренкр.Он подсознательно боялся этого вопроса — боялся, потому что в ответ, скорее всего, услышит, что дальше их с Черным пути расходятся. И вот потом-то перед ним на самом деле встанет вопрос: а что же дальше? И главное — как? Бессмертный помолчал, глядя на мокрую сеть дождя, все падающую, падающую, падающую — как те драконы на далеком Карнизе. Прошло немного времени, но альв уже успел приготовиться к самому худшему.— Дальше пойдем на восток, — решительно ответил Черный. — Перейдем горы и отправимся по восточным равнинам в Котор-Молл. На запад все равно соваться не стоит — слишком уж густы и малонаселены тамошние леса.— А дальше? — упрямо повторил долинщик. — Я ведь имею в виду, что мы будем делать дальше вообще.Иномирянин пожал плечами:— Помогу тебе добраться до Санбалура, потом отправлюсь в свою башню, а уже оттуда — на Срединный. Вот и все.— Как же мы минуем Брарт-О-Дейн? Ты же сам говорил, что гномы не отказываются от мести — никогда.— А по воде и минуем. Ближайший к нам гномий порт, расположенный на северо-восточном побережье, — Рангхорн. Там сядем на любое судно, идущее на восток. Это будет значительно быстрее — если повезет с погодой.— А если не повезет?— Так ведь другого выхода у нас просто нет, — пожал плечами Черный. — Дай Создатель, чтобы все обошлось на корабле. А ведь будет еще путь к Рангхорну — и путь неблизкий. Так что не бери дурного в голову. Когда доберемся до Брарт-О-Дейна, тогда и разберемся. Не исключено, что столь небезразличная к нам судьба выкинет очередной фортель, в результате которого все наши планы так и останутся всего лишь планами — и не более.Ренкр кивнул. Дождь вроде немного утих. Иномирянин отодвинул одеяло подальше от огня, пожелал спокойной ночи и, отвернувшись, заснул. Ренкр же подошел к выходу из пещеры, вдыхая полной грудью изменившийся, словно бы пронизанный живительной энергией воздух. Спать не хотелось совсем, зато давила неосознанная необходимость еще раз попробовать разложить происходящее по полочкам. Слишком уж много полочек оставалось свободными…По крайней мере, теперь становилось понятным поведение Ахнн-Дер-Хампа: с одной стороны — покорность требованиям Панла, чтобы дракон увез его внука, с другой — слова этого странного создания /от судьбы не уйти. И не важно, называть ли ее судьбой, или предназначением, или роком, — все равно не уйти!/.Выходит, он знал, он был одним из посвященных в тайну Короля. Просто в последний миг испугался смерти, настолько испугался, что забыл обо всем — и вспомнил только тогда, в реке. Когда, в общем-то, можно было уже и не вспоминать: слишком поздно. А что же Ворнхольд? Неужели его действия тоже оказались предопределены драконами? Все-таки он был мудрецом. Может, все обстоит чуть иначе? Что, если предопределение, созданное в агонизирующей попытке драконов спасти если не жизнь, то хотя бы честь, было тоже предопределено… Создателем?..Ладно, все это материи высокие и очень далекие от действительности. Действительность — вот она: выбитые зубы, раны по всему телу, снова накатившая усталость, сиротливая пещерка на перевале и в ней — два одиноких двуногих существа, у которых впереди еще много недель пути. И нужно ложиться спать, потому что завтра — в дорогу.Так он и сделал. Снаружи лениво капал дождь, и где-то пел одинокий сверчок. Догорал костер.На сей раз Вальрон вышел ему навстречу. Что-то не то было в поспешных движениях старика, в его прищуренных глазах, в сильнее обычного дрожавших руках. Ренкр поздоровался с учителем, и тот ответил как-то неуверенно, испуганно. Потом положил узкую сухую ладонь на плечо парня:— Ну вот все и началось для тебя, мальчик.Ренкр, улыбнувшись, покачал головой:— Все наконец-то закончилось.Мастер посмотрел на него со странным выражением:— Все только начинается, мальчик. Просто ты этого пока не понимаешь. Ты думал, что драконы и Камень — главное. Прости; но это далеко не так. Настоящий Герой никогда не остается невостребованным, потому что появляется он тогда, когда само время нуждается в нем. Поэтому у Героя может быть все, что угодно, кроме одного — кроме покоя.— Даже в снах?— Тем более… Но у меня малый срок, поэтому внимательно выслушай то, что я тебе скажу. Возвращайся. Не сворачивай с пути, возвращайся как можно скорее, потому что теперь ты нужен там, откуда ушел. Поторопись. И не забудь.— О чем?— О себе. Там поймешь… надеюсь. Все. Иди.Утро своими лучами взрезало веки, пробуждая.Чуть позже, обнаружив небольшое горное озерцо, путники решили искупаться, чтобы смыть с себя кровь Камня. Это получилось с превеликим трудом, а на теле, особенно на ладонях, рыжие пятна так и остались. Навсегда? «В конечном счете, все сводится к мозолям в душе, крови на руках и ожогам на сердце…»Через пару дней путники перевалили через хребет массива Андорских гор и спустились в восточные равнины. Эта их часть принадлежала области, куда разумные существа заходить боялись (и будут бояться еще очень долго), потому что сюда частенько наведывались драконы Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка. Перед путешественниками расстилалась желто-зелено-коричневая равнина, еще не знавшая беспощадной потребительской руки обладателя разума. До тех пределов, куда только могли достичь взоры, она слаженно колыхалась высокими степными травами — словно дышал единый гигантский организм. В первый момент у Ренкра перехватило дух от такой величественной картины, но Черный тут же вернул его к суровой реальности, заявив, что отныне они будут передвигаться по ночам. Почему? Да потому, что дневные хищники опаснее ночных. Благо и тех и других здесь меньше, чем по ту сторону гор, в непролазных тропических лесах. Ренкр философски пожал плечами, мол, что ж поделаешь, будем дожидаться ночи. Забравшись на более или менее неприступный скальный выступ, к которому вплотную подступало травянистое море, они уснули.Когда первые тени поползли от выступа к степи, бессмертный проснулся сам и растолкал Ренкра. Перекусив, путники отправились вслед за тенями. Стараясь не издавать лишнего шума, они углубились в траву, достававшую им до пояса. Постепенно стебли становились все выше и выше, и незаметно иномирянин и долинщик оказались окруженными со всех сторон травой, чьи верхушки покачивались уже где-то вверху. Это немного пугало, скорее всего тем, что видимость вокруг ограничивалась расстоянием вытянутой руки, а сведенные над головами стебли шелестели своей непонятной речью, вещуя беду. Благо не было нужды прорубать себе путь в этих гигантских зарослях травы: путешественники просто раздвигали стебли руками. Той ночью им не встретилось никого опаснее пиявки величиной с руку ребенка, которая попыталась впиться в Ренкра, но была разрублена на несколько частей, тут же уползших в заросли. Пару раз на путников нападали какие-то многоногие плоские твари, похожие на сколопендр, только сколопендр, вымахавших до неимоверных размеров. Отбиться от них было непросто, но после второго раза эти существа почему-то перестали нападать. Так продолжалось несколько дней. За это время долинщик восстановил утраченные силы и вернул себе форму, необходимую для долгих странствий.Примерно через неделю, к концу очередной ночи (уже ближе к рассвету), за их спинами раздался сухой и громкий треск, на который бессмертный среагировал неожиданно и молниеносно. Он резко толкнул долинщика, да так, что тот повалился ничком прямо на землю, а сам выхватил арбалет и обернулся назад. Парень услышал звук выстрела, чмокнувший в вышине, и стук чего-то, тяжело упавшего невдалеке. Судя по всему, таинственный летун был сбит.Ренкр встал и последовал за бессмертным к кривой вмятине в ковре травы. Там, сломав сочные стебли и перепачкавшись в их вязком соке, лежала тварь, похожая на мелких стрекоз — излюбленных героев игр юных хэннальцев. Как и в случае с льдистой змеей и углотом, прежде всего поражала разница в размерах. Насекомое, лежавшее перед ними, взлетев, могло бы понести на своей спине одного, а то и двух альвов. Сейчас же его прозрачные крылья помялись и вымазались в соке растений, а из раны на голове капала белесая жидкость. Тварь, однако, еще могла шевелить огромными темными зубцами, находящимися около ротового отверстия, а ее лапы бессильно дергались, вырывая и расшвыривая во все стороны комья земли.— Что это? — потрясенно спросил Ренкр.— Помнишь, когда мы миновали южную границу Брарт-О-Дейна, над нашими головами промелькнула такая разлапистая тень и я еще сказал, что это полетел посланник к Дэррину? То была такая вот стрекоза. Их зовут меганеврами. Прирученные, они способны переносить своих хозяев на значительные расстояния в очень короткие сроки. Гномы плохо умеют работать с ними, так что меганевр в Брарт-О-Дейне мало, зато на Срединном континенте их значительно больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52