Король слетел вниз. Тяжело взмахивая крыльями, глядя прямо перед собой, он опустился в самом центре Зала и только потом обвел всех внимательным взглядом. Обернулся к Черному и Ренкру, властно бросил: «Ждите», и обратился к драконам:— Братья, я прошу вас, остановитесь. Выслушайте меня, а уж потом решайте, что нам делать со всем этим. — Старик кивнул на Камень.Они выслушали. Так или иначе, каждый уже понимал, что происходит нечто необычное. Судьбоносное. И когда все стало на свои места, когда они поняли, что это — единственный шанс вырваться из проклятого круга, ни один не отказался. Старик знал, что так будет. Потом, возможно, появятся сомнения, но тогда будет уже слишком поздно — и слава Создателю! Все было решено. Предрешено. Поэтому оставалось только заставить Убийцу сделать это.Тот стоял в растерянности, словно бы так ничего и не понял, хотя конечно же понял, давным-давно понял — просто боялся впустить в себя это знание. Не важно. Главное, чтобы он исполнил предначертанное им, Королем, и еще несколькими наиболее стойкими. Давай же, мальчик.Ренкр непонимающе слушал: «Что он такое говорит? Убийца? Кто Убийца?»Альв указал на обломки:— Резец же ело…— Секира, парень, — устало произнес Черный, вкладывая свой меч в ножны.— Секира…Тогда Ренкр понял. И, размахнувшись, ударил по Камню секирой Свиллина Доблестного, ударил, вкладывая в этот удар всю жалость, все милосердие, какие только нашлись в его душе.Зал за спиной простонал, дрожа от боли. От места удара по всей поверхности Камня мгновенно побежала паутинка трещин, а потом он начал медленно разваливаться на куски. Из трещин внезапно брызнула во все стороны красная жидкость, и Ренкр, вопреки всякому здравому смыслу, с ужасом понял, что это — кровь. Он прикрыл левой рукой лицо, но было поздно, и теперь по телу тягуче стекали струйки страшной жидкости. Бессмертный грубо выругался. Его тоже задело этой дикой волной.Воцарилась такая вяжущая плотная тишина, что, казалось, можно опереться на нее усталой спиной, опереться и отдохнуть. Драконы молчали, с облегчением глядя на обломки ненавистного Камня их жизни: «Все кончено. Эту битву мы выиграли». Но ничего еще не было кончено.В этот миг, разрывая густую тишину, в Зал влетел еще один дракон. Вообще-то они прилетали постоянно, но вели себя смирно, понимая, что; происходит нечто значительное, этот же, опустившись на каменный пол, торжествующе воскликнул:— Мы свободны, братья! Я наконец распутал паутину чародейства Темного бога. Когда гном отсек своей секирой кусочек Камня, он убил его силу. Мы можем больше не творить этого проклятого ритуала, мы… — дракон оцепенело уставился на Ренкра и Черного, облитых кровью Камня, — свободны…— Зачем? — прошептал крылач. — Зачем вы… Вы же убили нас, когда было уже не нужно!— Прости, брат, — тихо произнес Король. — Это я вас убил. Это моя предопределенность, моя, потому что остальные, те, кто создавал ее вместе со мной, уже мертвы. Все мертвы. Теперь мой черед.— Нет, брат, — возразил кто-то из драконов. — Мы сами убили себя много лет назад. Ты же — возродил нас. Спасибо.И все драконы, как один, склонили головы с лиловыми воротниками к полу, кланяясь старику. Тот ответил им тем же, потом вдруг повернулся к Ренкру и Черному, словно бы только сейчас вспомнил о них.— Вот так вот, — молвил Король, тяжело вздохнув. — И все-таки мы проиграли в этом сражении. Как смешно: так долго готовиться умереть и умирать теперь, зная, что все — зря! Впрочем, вы сделали, что должно. Благодарю. Сегодня ночью мы умрем, и мудрость наша уйдет с нами в небытие. Пусть. Еще не все потеряно, слышите, не все! Темный бог покамест слишком слаб, чтобы уничтожить всех драконов Ниса. Прошу вас, отправляйтесь на Срединный материк, отыщите там Повелителя драконов Дирл-Олл-Арка и сообщите ему о том, что происходит. Лишь драконы смогут противостоять Темному богу, да и то если поторопятся, ибо скоро станет слишком поздно что-либо предпринимать. — Он замолчал. Печальные глаза смотрели на Ренкра и Черного одновременно с выражением отчаянья и надежды. Только в эту минуту альв понял, насколько значительно все, происходящее здесь. — И еще. Перед своей гибелью я запечатаю этот Зал таким заклинанием, снять которое будет под силу лишь Повелителю. Оно не позволит проникнуть сюда постороннему, даже Темному богу. Под защитой заклинания в Зале будут храниться свитки с заключенной в них частицей мудрости, той частицей, которую возможно спасти. Здесь же останутся наши нерожденные дети, те, которых мы успеем сюда перенести. Пускай Дирл-Олл-Арк придет и раскроет Зал тогда, когда сочтет это необходимым. Запомните. А теперь — ступайте с миром.И они направились к выходу. Драконы расступались, провожая их взглядами, и невозможно было понять, что в них, в этих взглядах, такого, что заставляет опустить голову и идти почти на ощупь, надеясь, что выход где-нибудь здесь, поблизости. Уже у отверстия их догнал голос Короля:— И… спасибо вам за свершенное.Они не стали оборачиваться. Они уходили прочь из мертвой столицы умирающей страны. Сутки — и Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк станет лишь легендой.Ренкр готов был отдать полжизни, лишь бы не слышать таких легенд. И почему-то ему казалось, что мастер Вальрон на сей раз не осудил бы его. ИНТЕРЛЮДИЯ Когда наконец было сделано все, что возможно, когда продолговатые яйца, в которых еще теплилась жизнь, были уложены рядом со свитками, оставшиеся собрались на Карнизе. Это была огромная каменная площадка, способная вместить почти всех драконов города. Ни один из народа не хотел дожидаться своей смерти, и поэтому кто-то из них придумал это. Сперва считали, что ничего не получится, все-таки тяга к жизни оставалась сильной. А потом оказалось, что все изменилось для них в этот тягостный миг. И слава Создателю.Его народ все прыгал, прыгал, прыгал, а старик терпеливо ожидал, пока последний из драконов, прилетевших сюда, соскользнет с Карниза, полетит навстречу своей смерти. И прыгали, прыгали, прыгали. Прыгали всю ночь, и с каждым прыжком сердце старого Короля ударялось в грудь, крича, рыдая, умоляя: «Выпусти меня отсюда. Я не могу этого видеть». «Смотри, — говорил он себе. — Смотри. На то ты и Король. Им нужен кто-то, кто будет видеть все это, и ты подходишь на подобную роль больше чем кто-либо другой. Смотри». Он смотрел.Последний из них ушел уже глубокой ночью. Остался он, он один, и старик понял, что сейчас настал его миг. Он запечатал Зал (запечатал так, что мир на мгновение вздрогнул, ощутив всплеск силы), а потом закрыл глаза, прислушиваясь. Пели сверчки, натягивая свой чудесный звуковой ковер, где-то бродил печальный ветерок. Тогда он вдохнул в ноздри живительную прохладу ночи, расправил кожистые крылья и ступил с утеса прямо в небо, подхватывая потоки воздуха, опираясь на них, одним своим существованием вплетаясь в общую мелодию окружающего великолепия. Он… Он летел. В Вечность.По всему южному побережью Ивла прошла сильнейшая череда штормов, буквально сметавшая все, что вставало на ее пути. Порт Валлего был разрушен более чем на половину. В горах Андорского хребта участились случаи вулканической активности, которая, как считалось, полностью прекращена в этих местах. Несколько существ, которые считались величайшими мудрецами своего народа, умерли в одну и ту же ночь, в одночасье. За эту же ночь эльф Мэрком Буринский, первый советник короля Бурин-Дора, состарился на несколько сотен лет — по крайней мере, именно так он выглядел, когда явился ко двору. На вопрос, что же произошло, ученый туманно ответил: «Неужели вы не почувствовали? Мудрость… Из мира ушла его мудрость, не вся, но даже этой частицы нам теперь будет очень недоставать. Что-то происходит, что-то…» Но кто знает, что таилось за словами Мэркома? Только Создатель.Что же было причиной описанных выше событий? Ведь — помните? — все во Вселенной взаимосвязанно. Может быть, происшедшее было вызвано гибелью драконов Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка? Может быть. А может быть, где-то взмахнул крылом комар…Опять уходить в неизвестность. И снова не знать, чем закончится завтрашний день.И слабо бороться с надеждою новой на то, что вернусь и увижу друзей.Дорога под ноги устало ложится, а небо мигает осколками звезд.И кажется — самое время стремиться к ответу на страшный и дикий вопрос.Но утро наступит — и страхи отступят, и солнце осушит дорожки от слез.А я — молодой неумелый отступник — никак не забуду тот страшный вопрос.И, может быть, где-то, когда-то и с кем-то я вспомню, однажды встречая рассвет, как был мне дарован в то странное лето диковинный и необычный ответ… 11 Надвигается неслыханное, небывалое. Прежде, чем оно настигнет нас, вот мое пожелание вам.Когда оно настанет, дай нам Бог не растерять друг друга и не потерять души. Борис Пастернак Бывают в жизни такие моменты, когда всего тебя наполняет пустое безразличие: к окружающему, к друзьям, к самому себе. Ты не хочешь этим никого обижать, не хочешь никому делать больно — ты вообще ничего не хочешь. Только бы избавиться от той ноши, что жжет грудь изнутри! Самым смелым это удается. «Когда бы неизвестность после смерти…» Нет, здесь было кое-что другое. Да, он, Ренкр, стал причиной гибели драконов Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка, и, если бы не было у него других обязанностей, он бы с радостью — «в страну, откуда ни один не возвращался». Но были горяне, которым нужна его помощь, в Хэннале дожидалась его мать (тогда он еще не знал, что мать… что матери давно уже нет). В общем, нужно было как-то жить. Как? Он не представлял себе этого и поэтому покорно брел за бессмертным по узкой тропке, спускаясь с горного пика — одного из трех, образующих — образовывавших — столицу драконьей державы. До сих пор Ренкр не мог понять, каким образом Черный так быстро добрался до Эндоллон-Дотт-Вэндра, но явно не по земле — слишком уж неуверенны были его шаги, слишком часто он осматривался, отыскивая путь. Да и припасы…Здесь размышления долинщика были прерваны возмущенным урчанием желудка: организм требовал свое и не желал принимать ко вниманию душевные переживания хозяина. Пришлось остановиться и поесть. Бессмертный пошел на это с неохотой — близость драконьего города делала его нервным, хотя, как отметил Ренкр, прежние настороженность и необъяснимость поступков, кажется, исчезли. Дай Создатель, чтобы навсегда. Это особенно кстати сейчас, когда юноша понятия не имеет, каким путем ему возвращаться назад. Кроме того, он не знал, пойдет ли иномирянин с ним или же завтра, упаковав вещи, распрощается и направится совсем в другую сторону. Разумеется, последняя просьба умирающего — закон, но мало ли… Сам Ренкр не собирался на Срединный континент. Пока не собирался. Вначале — селение и обломок Камня.Вот он, лежит в кармане, эта злобная насмешка судьбы. Ведь можно же было никуда не идти, можно было уже тогда, после сражения, догадаться, что к чему, и повернуть домой. И остались бы живы драконы, и…Да что там! Он ведь знал, что не повернул бы, не убедившись до конца, что это обломок именно Камня жизни, а не, положим, какого-нибудь другого камня. И не стоит забывать о предназначении, созданном драконами. Конечно, оно было слабее, чем предназначения Создателя, на которых держится (или уже только держался?!) мир, но действует так же безотказно. И сам Ренкр — наглядный тому пример.Бессмертный торопился, и поэтому парень не стал долго засиживаться, мудрствуя. Этим можно заниматься и по дороге.Когда они вышли из Зала, было раннее утро. К полудню путники оказались на перевале. Обессиленный событиями последней недели, Ренкр физически не мог двигаться дальше, и, сколь бы ни был недоволен Черный, пришлось остановиться здесь на ночь. Неподалеку отыскалась маленькая, но уютная пещерка, рядом виднелась серая, с золотистыми вкраплениями, жила горюн-камня. Долинщик постелил у входа одеяло и расслабленно откинулся на спину, чувствуя, как постепенно уходят из мышц боль и усталость. Прямо над ним распахнуло объятия голубое, без единого облачка, небо; по травинке рядом с лицом полз муравей — маленький такой черный муравей, деловито перебирающий всеми шестью ножками и размахивающий перед собой усиками.Ренкр даже не заметил, как заснул.Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо. Ну разумеется, бессмертный, кому ж еще здесь оказаться.— В чем дело? — спросил Ренкр полусонно, еще не понимая точно, что происходит, но уже отмечая какое-то изменение в окружающем.— Вставай, замерзнешь ведь. — Иномирянин подал руку и помог подняться. Показал на небо: — Думается мне, скоро погодка окончательно испортится.Ренкр проследил за его рукой: небосвод заполонили темные тучи и отовсюду наползали новые — мрачные, недовольные, раздосадованные. Усилился ветер.Ренкр свернул одеяло, отмечая, что муравей, так усердно карабкавшийся по травинке, куда-то исчез. «И никто ведь о нем не вспомнит. Потому, что и не знал-то никто», — пришла ниоткуда в голову дурацкая мысль.Альв отнес одеяло в пещеру, хотел было помочь Черному нарубить горюн-камня, но внезапно понял, что не может даже взять в руки секиру. Не потому что… а просто тяжело. Бессмертный коротко кивнул и продолжал работать — до грозы следовало вырубить побольше камня: кто знает, что еще за гроза такая, в это время ткарна ей здесь просто не полагается быть. Ренкр внимательно выслушал опасения иномирянина, задумчиво взглянул на небо и присел у края тропы, опустив ноги в сухую бездну, заканчивавшуюся острыми и не очень камнями далеко внизу. Воздух наполнился ожиданием грядущего «чего-то» и буквально вибрировал от этого. Стало свежо… и немного страшно. И… так страшно Ренкру еще никогда не было. Чувствовалась вся масштабность, величественность и глубина того, что наступает. «Мы живем во время перемен, и только потом, спустя много ткарнов, оглянувшись, сможем решить, были ли эти перемены к лучшему или нет. А скорее всего, мы-то как раз и не сможем оглянуться и решить, потому что перемены эти поглотят нас, как река — упавшие капельки дождя, незаметно для себя и для других».Дождь пришел вместе с темнотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52