Окон в помещении не имелось вовсе, дверей тоже. Земляной пол излучал нежное приятное тепло.
– Вот черт! – Сидеть надоело, поэтому Матях поднялся, натянул кальсоны с рубахой, поверх надел хэбэшку без знаков различия. Подпоясался ремнем. Вся остальная одежда мгновенно исчезла, а вместе с ней и сама стена. Перед сержантом открылась обширная залитая белым светом комната с круглым столом посередине. Здесь находились его ребята, давешний лейтенант, а также несколько чудиков, одетых под немцев.
– Слава Богу, живы! – Не удержавшись, Андрей подбежал к подчиненным, сгреб сразу обоих мордвинов. Потом, отдельно, обнял Колю Харитонова. – Целы, значит? Ну, тогда все хорошо. Мы где находимся? Что это за ванна была? Меня что, ранили?
– Хрен тут чего разберешь, командир, – пожал плечами Смирнов. – Мы с Витей сами только вчера проснулись. Потом эти фрицы появились, потом Харитон, лейтенант. Ну, и вы тоже. Кормят вроде нормально. Но пока ничего не объясняют. В Москве мы, наверное. Где еще такие устройства быть могут?
– Внимание! – Свет мигнул и зажегся снова. – Подойдите к столу и приступите к трапезе. Вы получите полностью сбалансированную пищу.
– Вот, – кивнул Смирнов. – Роботы одни и компьютеры. Точно, Москва. Не в Японию же нас занесло?
– Kommt zu den Tisch und beginnt zu essen. Hier bekommt ihr vollstandig ausgeglichene Ernahrung, – повторил голос на немецком языке. Правда, на этот раз свет не мигал.
– Сейчас какой-нибудь слизью накормят, из витаминов и протеина, – предположил Харитонов, но ошибся. Над поверхностью стола прокатилась дрожащая волна, словно от горячего воздуха, и на столешнице обнаружились овальные тарелки. На них парило горячее картофельное пюре, присыпанное с краю крупным зеленым горошком, а рядом – пара ровненьких толстых бифштексов.
Матях ощутил, как рот его моментально наполнился слюной, и решил отложить все вопросы на потом.
– Точно, Москва, – кивнул Новиков. – Еда как из ресторана.
– Von welchem Moskau sprechen sie immer? 2 – достаточно громко высказался один из одетых в немецкую форму солдат.
– Ich weiss nicht. Vielleieht, sind sie aus der Polizei? 3 – пожал плечами другой и прямо обратился к Матяху: – Woher komraen Sie, aus Russland? 4
Сержант промолчал, уселся за стол, придвинул к себе тарелку и принялся торопливо наворачивать картошку и горох алюминиевой ложкой – других столовых приборов все равно не имелось. Следом расселись за столом и все остальные.
– Скажите, лейтенант, – осторожно поинтересовался Матях, – вы знаете, куда мы попали?
Офицер, разламывая ложкой бифштекс, ничего не ответил.
– А это не связано с тем, что вы у нас на заставе делали?
– А разве я что-нибудь делал?
– Вы с нами зачем пошли, товарищ лейтенант? С каких это пор в пограничный наряд стали отправлять наблюдателей из штаба? Как на заставу попали? Вертолета я не слышал.
– На машине приехал. А дальше – по ущелью пешком.
– На машине? – недоверчиво прищурился Матях. – В одиночку через всю Чечню?
– А что в этом такого? – ухмыльнулся офицер. – Я русский воин. Что мне какие-то басурмане сделать могут? Это же просто тати. Разбойники.
– Странно все это, лейтенант. И вы странный, извините за прямоту, и появились странно. И теперь еще это… – Матях развел руками.
– Успокойся, сержант. – Лейтенант оторвался от еды и повернул голову к Андрею: – Потерпи пару часов. Думаю, очень скоро все разъяснится.
– Так вы все-таки знаете, что все это значит?
– Потерпи, сержант, – повторил офицер и вернулся к еде.
Матях, вздохнув, доел мясо, запил стаканом сока, по вкусу напоминавшего абрикосовый, сладко потянулся и привычно окинул взглядом подчиненных: не пора ли давать команду «встать из-за стола»?
– Больные! – оборвал его раздумья мигнувший свет. – Вы должны вернуться в свои комнаты и лечь в постель. Вам будут введены знания тюркского и русского языков. Die Krankent Sie sollen in ihren Zimmer zurueckkehren und ins Bett gehen. Ihnen werden die Kenntnisse der turkischen und der russischen Sprachen eingefuhrt.
– Что значит «введены»? – удивленно поднял голову к потолку Харитонов. Среди солдат вермахта тоже наблюдалось некоторое недоумение.
– Ну, пока еще нас никто не калечил, а, наоборот, лечили, – поднялся из-за стола лейтенант. – Наверное, не для того, чтобы угробить по дурости. Давайте, ребята, по койкам.
Офицер первым ушел в одну из комнат – вместо прохода тотчас образовалась бревенчатая стена.
– Ладно, ребята, раз так нужно… – Матях направился к «своей» конурке, лег на непривычно мягкий топчан. Стрельнул глазами влево, вправо, ожидая, что сейчас откуда-нибудь вылезет мощный футуристический агрегат. Но вместо этого голову внезапно бросило в жар, на миг он ощутил свой разум отстраненным и даже вроде как увидел свое тело со стороны.
Сержант рывком сел, прижал пальцы к вискам, пытаясь заметить изменения в сознании. Изменений не чувствовалось, зато пришло понимание того, что они находятся явно не в Москве. «Введение» языков, исчезающие и появляющиеся стены, вырастающая из ничего еда. Вряд ли подобное возможно даже в Москве… Или уже возможно?
– Процедура окончена. Выходите в центральный зал. Die Prozedur ist beendett Kommen Sie in die Haupthalle heraus.
Стена исчезла. Матях медленными шагами вышел к столу. Со всех сторон в помещение так же неуверенно выбирались остальные обитатели странного места. Похоже, не только у сержанта развеялись последние иллюзии относительно их местонахождения.
– Сядьте, собратья. Сейчас с вами станет говорить хан замысла.
Слова прозвучали не на русском и явно не на немецком языке – но Андрей понял все. И почувствовал, что может ответить на точно таком же наречии.
«Кто-то действительно поковырялся в наших мозгах», – попытался для пробы сказать он, но вместо этого прозвучало:
– Чужак копал яму в нашей голове…
– Он оторвал память, – ответил Новиков.
– Это тюркский язык? – спросил один из немцев.
– Хватит трепаться, садитесь за стол, – предложил лейтенант. – Нам обещали показать «руководителя проекта».
– А это какой язык? – Матях уловил, что обращение офицера прозвучало несколько иначе, чем речь всех остальных.
– Вы что, русский позабыли? – рассмеялся офицер. – Теперь только на татарском болтать собираетесь?
– Я вас понимаю! – воскликнул все тот же немецкий солдат. – Значит, я действительно понимаю славянский язык?
– Русский, – поправил его Матях.
– Какая разница? Русский, болгарский, литовский. Все одно, недочеловеки. Это вам надле… – Его речь оборвалась на полуслове, поскольку лейтенант без предупреждения врезал пехотинцу кулаком в челюсть.
– Ты как разговариваешь в присутствии хозяев, немецкое отродье? – рыкнул офицер. – Тебя для чего звали? Проповеди читать?
– Славянское быдло! – Рука немца зашарила на поясе, но ничего там не обнаружила. – Да я…
– Ты заткнешься, сморчок европейский, и будешь дожидаться команды, чтобы разговаривать, – с усмешкой объяснил ему лейтенант. – Тоже мне, ариец выискался.
– Mach den Mund zu, schmutzige Schwein! 5
– Сперва руки после сортира мыть научитесь, а потом к русским с советами подходите.
– Займите места за столом! – потребовал голос, мигнув светом. – К вам входит руководитель проекта.
На этот раз обращение прозвучало точно по-русски. Лейтенант и немец, который вытирал стекающую с уголка рта кровь, разошлись, угрюмо поглядывая друг на друга. Все расселись по полупрозрачным креслам. На несколько секунд наступила тишина. Затем свет мигнул в очередной раз, и в центре стола оказалось странное существо. Именно существо – на человека оно походило только отдаленно. Те же две руки и две ноги – но необычайно тонкие, и даже легкая, опадающая складками ткань длинного, до пят, балахона не могла скрыть невероятной худобы. Столь же болезненно изможденным выглядело и тело, напоминая увеличенную в двадцать раз куклу Барби. Голова на этом фоне выглядела вполне нормальной: светло-голубые глаза, коротко стриженные волосы, тонкий острый нос, чуть синеватые губы. Росту в госте имелось никак не меньше двух с половиной метров.
– Вот блин! – выдохнул Харитонов. – Так, значит, нас пришельцы похитили? А это все НЛО?
– Мы не пришельцы, – мягко, даже вкрадчиво ответило существо. – Мы земляне, люди. Относимся к роду homo sapiens. Можно сказать, от вас всех мы отличаемся только расой.
– Славяне? – грубо поинтересовался немец, облизывая разбитую губу.
– Частично, – слегка склонил голову гость. – Наша раса произошла благодаря смешению вас, европеоидов, и восточноарабских народов.
– И когда произошло это смешение? – шевельнулось в душе Матяха нехорошее предчувствие.
– Давно, – уклончиво ответил гость.
– Это ложь! – вскочил со своего места немец. – Арийцы никогда не могли испортить свою кровь арабской грязью!
– Но… – явно смутился гость, – разве арабы и арийцы – это не одна раса?
Немец вякнул что-то непотребное, дернулся вперед, пытаясь дотянуться до существа. По балахону гостя побежала светлая волна, и пехотинец, болезненно вскрикнув, отдернул руку:
– Scheisse! Es tut mir weh! 6
– То есть мы находимся в будущем? – сформулировал свою мысль Андрей.
– Die Zukunft gehoert Deutschland! 7 – буркнул немец, но внимания на него никто не обратил, даже свои.
– Да, – кивнул гость.
– Вот блин, – схватился за голову Харитонов. – Уж лучше бы пришельцы! А домой нам попасть никак нельзя?
– Как мы здесь оказались? – перебил его другой немец.
– Вы найдены на ледниках Восточного хребта сто сорок лет назад и хранились в холодных витринах музея Улугчата, – сообщил гость. – Судя по одежде, а также по обнаруженному при вас оружию, вы являетесь воинами. В связи с последними открытиями в архивах Ахеменидов Малая Академия Земли приняла решение о вашей реанимации.
– Какой же сейчас год? – спросил Смирнов.
– Триста седьмой год пятой эры Земного цикла.
– Это… какой же, если от рождения Христа считать? – попытался уточнить немецкий пехотинец.
– Христианство? – Гость задумчиво склонил голову набок. – Эпоха единобожия? Это было давно.
– А как давно?
– Это не важно. – И, видимо, желая прекратить расспросы раз и навсегда, человек из будущего сообщил: – По мнению специалистов по архетипам древности, знание о том, как далеко от своего времени вы находитесь, а также знакомство с современной цивилизацией необратимо разрушат вашу психику.
– Нам что же, остаток жизни в этой тюрьме сидеть придется?
– Нет, сородичи. Мы приняли решение реанимировать организмы, не получившие фатальных повреждений за время холодного хранения или в момент смерти, не имея в виду пребывание образцов в замкнутом пространстве. – Гость замолчал, подумал, потом уточнил: – Вы меня поняли?
– В общих чертах, – кивнул лейтенант.
– В связи с недавно сделанным открытием нам потребовался homo sapiens определенной внешности и правильного архетипа. Таким образом, я хочу задать вам вопрос: вы действительно являетесь воинами?
– Кому интересно, имею честь представиться. – Прикомандированный к отряду Матяха офицер поднял руку. – Лейтенант Любченко, войска связи Северо-Кавказского военного округа. Несколько басурман на своем послужном счету имею.
– Капитан сто первого отдельного горного егерского батальона Герман Айх, – поднялся со своего места немец с разбитой губой. – Эти трое солдат – мои подчиненные. А это, значит, все-таки не полиция, а недоноски, которые противятся войскам вермахта?
– Не противятся, а противились, – хладнокровно возразил лейтенант. – Да настолько удачно, что весной сорок пятого наши деды взяли Берлин, а Гитлера и его проститутку повесили на осине в зоопарке.
– Ты лжешь! – Капитан перепрыгнул через стол и обрушился на русского офицера. Однако тот в последний момент успел отклониться, стремительным ударом смахнул немца на пол, сел сверху и несколько раз с видимым удовольствием врезал кулаком по зубам.
Пехотинцы вермахта неуверенно дернулись, но Матях грозно поднялся со своего кресла, широко развернул плечи и, ткнув в их сторону пальцем, скомандовал:
– Сидеть!
Капитан Айх обмяк. Лейтенант поднялся с него, улыбнулся внимательно наблюдающему за схваткой гостю:
– Извините. На чем мы остановились? Ах, да. Сержант, представьтесь.
– Андрей Матях, командир взвода. Погранвойска. Эти трое ребят – мои бойцы.
– Я удовлетворен, – степенно кивнул гость. – Ваш архетип соответствует заданному. Надеюсь, капитан Герман Айх сможет занять место за столом?
Человек из будущего наклонился вперед, протянув истонченную руку к потерявшему сознание немцу. Капитан застонал, качнул головой, после чего поднялся и действительно побрел к своему креслу.
– Посмотрите сюда, сородичи. – «Руководитель проекта» выпрямился во весь рост, раскрыл правую ладонь. На ней блеснул множеством граней голубоватый камень, похожий на песочные часы: два цилиндрика, соединенные тонкой перемычкой. В длину камень имел сантиметров пятнадцать, в диаметре – сантиметра полтора. – Это устройство называется «кастинг», сородичи. Оно предназначено для длительного хранения больших объемов информации. Используется в сложных автономных псевдоразумных системах, крупнотоннажных транспортах, глубоких исследовательских зондах.
Гость сжал кулак.
– При сортировке нашими студентами архивов рода Ахеменидов в Джехруме обнаружилась записка купца, сообщавшего знакомому о неудачной торговле с ханом Кубачбеком на берегу Волги, неподалеку от горы Большое Богдо. Хан хотел продать купцу крупный самоцвет, по описанию в точности соответствующий кастингу. Однако ногаец запросил за камень слишком большую цену. Встреча случилась в первых числах июня девятьсот тридцать первого года.
– В десятом веке? – переспросил капитан Айх.
– Вряд ли, – мотнул головой Матях. – Купец-то, похоже, из Персии. Значит, года по мусульманскому обычаю считал.
– Дата рассчитана с высокой степенью точности, – сообщил гость. – Ученые Малой Академии считают, что упомянутый купцом камень является одним из утерянных кастингов с глубоких зондов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9