Разновидность людей, которые никогда не улыбаются. Женщина полностью застегнула свой скафандр, но лицевую пластину оставила открытой и убивала меня взглядом. Ну или пыталась убить. Было в ней что-то знакомое, будто мы уже недавно встречались. На челноке? В терминале? Я как будто вспомнил испуганное лицо, пистолет и дротик, прожужжавший рядом с моей головой.
Да, она была там и, что еще важнее, понимала, что происходит. Я уже шагнул к ней, когда мне на плечо легла рука. Снова черный здоровяк.
- Не туда, мой сладкий. Шлюз - в заднице этого чудо-боба. Следуй за мулом перед тобой.
Я повернулся, куда надо. У парня впереди на ободранном песком кислородном ящике было выведено краской из баллончика «Проваливай!». Идеальное пожелание.
Машина резко затормозила, пытаясь швырнуть нас на пол, но мы устояли, и они завибрировали от досады. Очередь зашаркала вперед, и я тоже. Скоро стало видно, что шлюз вмещает только пять человек, значит, мы будем выходить партиями. Другой охраны, кроме черного здоровяка, при нас не было, и я решил бежать. Быстрая проверка показала, что он на семь человек позади меня и, следовательно, не попадет в одну группу со мной. И мои действия его, похоже, совершенно не интересовали. Хорошо. Когда я выйду, у меня будет около пяти минут, чтобы исчезнуть.
Войдя в шлюз, моя группа тотчас закрыла лицевые пластины и герметизировала шлемы. Я сделал то же самое, а заодно, пользуясь случаем, последний раз проверил скафандр. В отличие от скафандра, который я носил на орбите, этот был совсем новенький. У меня даже в носу защипало от химического запаха. Поскольку я решил бежать, шестичасовой запас воздуха, четыре кварты воды и двухдневный аварийный паек приобрели особую важность. Я еще думал о том, что неплохо бы иметь всего побольше, когда шлюз открылся.
Снаружи все было красноватого оттенка: и грунт, и высотой в человеческий рост камни и валуны, усеивающие местность. Похоже, из-за них нам и предстояло тащиться в «небольшой походец» - через эти камни никакой вездеход не пройдет. Красноватый песок осыпал скафандры и застучал по шлемам. М-да. С каждой секундой Марс нравился мне все меньше и меньше. Отойдя вслед за остальными от машины, я повернулся, чтобы выяснить обстановку. И сразу оставил все надежды на побег. Неудивительно, что наш черный охранник был таким беззаботным. Кроме длинного, похожего на цистерну вездехода и следов от его гусениц, вокруг, насколько хватал глаз, не было никаких признаков цивилизации. Туда, куда мне нужно, с шестичасовым запасом воздуха никак не дойти. Даже мечтать нечего. Я развернулся.
На юг - как определил мой скафандр - тянулась каменистая равнина. Изрезанный множеством сухих оврагов запад поражал лабиринтами берегов и каналов. На севере… уходящие на север камни, валуны и зубчатые холмы оканчивались у подножия самого потрясающего зрелища, что я когда-либо видел.
По сведениям, почерпнутым мной на челноке, высота вулкана Олимп - пятнадцать миль. Эверест со своими пятью милями показался бы ничтожным «младенцем» рядом с этим «взрослым исполином». Но высота - еще не все. Вершина Олимпа могла похвастаться кальдерой сорока пяти миль в поперечнике, а его основание протянулось бы от Монреальского Урбоплекса до того, что осталось от Большого Яблока. - Но никакими цифрами не описать открывшегося великолепия. Олимп уходил ввысь, как древний монумент, задумчивый и величественный, измеряющий все и вся своей гигантской меркой.
С трудом оторвавшись от этой картины, я посмотрел на восток.
Ничего интересного: то же скопище острых камней, а за ними - отвесная скала.
Из моих спутников мало кто глазел по сторонам. То ли они уже видели все это раньше, то ли им было просто плевать. Некоторые разговаривали между собой, прижав шлемы, а остальные стояли, уставясь себе под ноги.
Люк открылся, и последняя группа вылезла из шлюза. На черном охраннике скафандр был без всяких украшений, только с нарисованной спереди стилизованной «X». Мне не удалось увидеть лица здоровяка сквозь поляризованную пластину, но он заговорил, и в моем шлеме загорелся огонек индикатора радиосвязи.
- Так, мальчики и девочки… слушайте сюда. Для тех, кто еще не знает, я - Докинс, Ларри Докинс, чрезвычайный полевой надсмотрщик «Марсокорпа» и подлая скотина. Я не пожизненный и не целую задниц, а это значит, что я стал тем, кто я есть, пережив целое стадо тупых ослов вроде вас. Так что, если хотите дожить до получения денег, работайте усердно и делайте в точности то, что я скажу. Вопросы есть?
Молчание.
- Хорошо… Значит, так. Компания потеряла челнок где-то в тридцати милях к северу отсюда. Командир и второй пилот отправились к праотцам, но искусственный корабельный мозг думает, что груз можно спасти. А поскольку он состоит из десяти «ходоков» IV класса, то искать его - весьма выгодное дельце, если хотите заслужить старушку Землю. Вопросы есть?
На этот раз были. Спрашивал некто, назвавший себя Сванго, и по голосу явно мужчина. Но какому скафандру принадлежал голос, я не понял.
- Да, у меня вопрос. Зачем идти туда пешком, если можно ехать?
- Ну и ну! - насмешливо протянул Докинс. - Ушам своим не верю. А тебе не кажется, что это как-то связано с теми чертовыми камнями, а? Или с теми проклятыми валунами? Они нам, видишь ли, мешают.
- О, - смутился Сванго. - Я как-то не подумал, простите.
- Да уж, сел в галошу, - согласился Докинс. - У кого еще вопросы?
Не знаю, что на меня нашло, но туман в голове вдруг рассеялся, давая дорогу мысли, и слова выскочили сами собой.
- Как насчет кислорода, воды и еды, сэр? Нам пополнят запас?
Ответ полевого надсмотрщика был точнее, чем он думал.
- Ну, будь я проклят, мул с половиной мозгов. Ответ: нет, нам не пополнят запас. Воздуха, воды и еды хватит, чтобы добраться до места крушения. А там мы займем какой-нибудь из оставшихся герметичных отсеков, пополним наши запасы и запустим ходоков. И есть хорошая новость, народ. Когда ходоки встанут и пойдут, мы поедем на них.
Так называемая хорошая новость была встречена молчанием. Не обязательно быть ученым по ракетам, чтобы понять: слишком многое может пойти не так, как задумано, а компания оставила нас практически без запасов, и Докинс сидел в той же яме с дерьмом, что и мы. Я вспомнил, как он говорил, что не лижет задниц, и подумал: уж не потому ли ему досталось такое паршивое задание?
- Ладно, - сказал полевой надсмотрщик. - Хватит болтовни. Становитесь в очередь и получайте груз.
Траулер стоял на том же месте. Открылся люк, и в разреженную атмосферу вырвался пар. Отсек заполняло странного вида снаряжение, смахивающее на высокотехнологичные рюкзаки. Жестом велев нам подходить, Докинс схватил верхний рюкзак и вручил первому в очереди. Я удивился. Зачем? Если не припасы, то что мы понесем? Ответ превышал мое разумение. Быстро стало понятно, что наш груз - киборги! Водители ходоков - вонки, если быть точным, специально созданные управлять огромными машинами.
Будучи людьми в техническом смысле, чудом технологии, киборги выглядели просто как серые металлические чемоданы с лямками и поясным ремнем. Киборги имели собственную систему жизнеобеспечения, но в плане передвижения и связи зависели от того, кто их несет. Разумеется, лишь до тех пор, пока их не соединят с ходоками. Тогда они обретут сверхчеловеческую силу и отправятся делать то, ради чего «Марсокорп» и привез их сюда.
Очередь вдруг застопорилась: впереди вспыхнула драка. Начало я пропустил, но увидел, как какой-то мул увертывается от Докинса. И тут я увидел скафандр «зеленой». Раньше я не задавался вопросом, на чьей она стороне, но теперь сомнений не оставалось. Женщина закричала по радиосвязи:
- Сопротивляйтесь злодейскому плану! Освободите киборгов от их дьявольских тел! Восстаньте и обрушьтесь…
Конца обличительной речи мы не услышали, потому что Докинс прервал ее.
- У меня нет времени на эту чушь. Или неси груз, или подыхай.
Ответом было молчание. Никто не двигался. Я прижал шлем к шлему стоящей рядом женщины.
- Что происходит?
- Докинс перекрыл ей воздух.
- Он может перекрыть воздух?
- Еще как! Тебе тоже. Поэтому мы и делаем, что он говорит. А еще потому, что бежать некуда.
Поблагодарив ее, я отодвинулся. Теперь ясно, почему нам достаточно одного охранника. Скафандры устроены так, что он может их контролировать. Корпы думают обо всем. Женщина сдалась где-то через минуту. Она задыхалась.
- Я сделаю, что скажете. Дайте воздух!
- Мудрое решение, - одобрил Докинс, восстанавливая подачу воздуха. - Не повторяй этого. У нас впереди долгий путь, а время приравнивается к воздуху и прочему. Следующий… шевелитесь!
Через две минуты и я получил киборга. Дополнительный вес, спасибо малой силе тяжести, оказался пустяком, но к дополнительной массе пришлось приспосабливаться. Груз тянул назад, нарушая равновесие. Чтобы его восстановить, я наклонился вперед.
Докинс вставил конец кабеля в гнездо на наружной панели моего скафандра, и на сигнальном дисплее зажегся зеленый огонек. Я ждал, что мой пассажир скажет что-нибудь, но не услышал ничего, кроме шипения открытого канала. Похоже, мне достался необщительный киборг. Ну и ладно, не будет меня отвлекать, и без него есть чем заняться: на одну дорогу сколько нужно внимания.
Я проглотил пару таблеток от головной боли и запил их вторичной водой. У нее был вкус того, чем она перед этим была.
Нагруженные, мы отправились через лабиринт острых каменных глыб к Олимпу, в места, где еще не ступала нога человека. Это рождало необычные ощущения, особенно после забитых людьми земных городов, где ты знаешь, что по каждому коридору проходили до тебя тысячи, где все, что ты видишь, уже видено миллионы раз, и где «новое» значит «одноразовое».
Но вскоре обостренное чувство первопроходца сменилось вновь ожившим беспокойством за Сашу и нескончаемой заботой, куда ставить ногу. Снаружи было холодно, минус 24 по Фаренгейту, как сообщил шлемный дисплей, но скафандр начал запотевать. Я убавил обогрев. Немного помогло, но не решило проблемы. Я весь измучился, пока не понял наконец, что моя высокотехнологическая оболочка запотевает изнутри, а не снаружи. Мы прошли уже около пяти миль, когда мой пассажир нарушил молчание. Синтезированный женский голос звучал неуловимо знакомо, как будто она взяла за образец голос голозвезды.
- Прости.
Впереди появился уступ. Прикинув его высоту, я решил, что справлюсь благодаря низкой гравитации, и прыгнул. От ботинок столбом поднялась пыль. Проверив путь, я пошел за идущим впереди мулом.
- Норглезап? Я хотел сказать, за что простить?
- За то, что тебе приходится тащить мою несуществующую задницу через эти камни.
Я засмеялся, обходя валун.
- Ты же не виновата. Я так предполагаю, во всяком случае.
- Не виновата. У меня алиби. Когда челнок разбился, я лежала в ящике на «Роллере 3».
- Алиби железное, - вежливо согласился я. - Ну, я надеюсь, что вы свое дело знаете. Или это будет путешествие в один конец.
- О, мы знаем свое дело, - уверенно заявил голос. - Это не проблема.
- Не проблема? - тупо переспросил я. - А что тогда - проблема?
- Состояние челнока, - спокойно ответила она. - Что, если удар оказался сильным? Ходоки были в главном грузовом отсеке. Их могло разбросать на мили.
Я, пятясь, спустился по склону оврага и вскарабкался на другую сторону.
- Но искусственный корабельный мозг сказал, что груз в порядке.
- Искусственный корабельный мозг «думает», что груз в порядке, - поправила меня моя пассажирка. - Но наверняка не знает, потому что встроен где-то в панель.
- Черт.
- Да, - согласилась она. - Ну ладно, это прогноз. Я Лони. А ты?
- Макс. Макс Максон.
- Рада познакомиться, Макс. Ты не можешь оказать мне услугу?
Я выругался, чуть не налетев на идущего впереди мула, когда тот неожиданно остановился. Когда мул снова пошел, я двинулся следом.
- Конечно, что тебе нужно?
- Я устала от темноты, Макс. Расскажи мне, что ты видишь.
И тут я вдруг понял, чего не понимал раньше. Я понял, что чего бы ни лишился я, другие потеряли больше. Мозг Лони был цел, но она лишилась глаз, ушей, рук и ног - из-за несчастного случая или по своему собственному желанию. Я подумал о темноте, царящей в ее ящике, о полной изоляции от остального человечества, и поежился. Переведя термостат на один зубец, я постарался, чтобы голос звучал весело.
- Ладно, но я все больше под ноги глядел, поэтому начну с ботинок. Они четырнадцатого размера, здоровые такие, ну прямо линкоры, и покрыты красноватой марсианской пылью.
Лони засмеялась, и я продолжил, ободренный. Описывая слепой пассажирке то, что видел, я неожиданно понял, как красиво все вокруг. Время полетело быстрее. Казалось, прошло каких-то пять минут, а Докинс сообщил, что пройдена половина пути, и объявил небольшой привал.
Мулы разбрелись в поисках места. Болтать с Лони было приятно, но мысль о Саше не давала покоя. Поэтому я подождал, когда «зеленая» устроится на камне и, не торопясь, подошел к ней. Лони рассказывала, как их обучали водить ходоков, но я прервал ее на середине фразы.
- Прости, Лони, у меня тут кое-какое дело. Дорасскажешь гафорнк.
«Зеленая» повернула ко мне шлем, но не ушла. Места на камне хватало, я сел рядом и с глухим стуком прижал свой шлем к ее. С поврежденным мозгом трудно быть деликатным. Я и не был.
- Ты стреляла в нас.
- Да, - прямо ответила она.
- Почему?
- Что почему?
- Почему стреляла в нас?
- Потому что приказали.
- Кто?
- Отстань.
- А девочка? Что с ней?
Женщина пожала плечами. Скафандр был ей как раз и пожал плечами вместе с ней.
- Понятия не имею. Газ меня вырубил.
Я чертыхнулся. Женщина просунула пальцы под лямки рюкзака. Ее глаза сквозь ободранную лицевую пластину были едва различимы, но она как будто смотрела с сочувствием. Или мне показалось?
- Ты в самом деле ее любишь, а?
Я растерялся.
- Кого люблю?
- Девочку.
- Да, я в самом деле ее люблю.
- Тогда подумай о ней, прежде чем спускать с привязи нового технологического черта, над которым ты там работаешь.
- Я ни над каким чертом не работаю.
- Неужели? - спросила женщина. - Тогда зачем ты здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32