Поэтому он торопился, не давая Илвику оглядеться, чтобы понять, где же спрятана священная жидкость.
Впереди возвышалось какое-то сооружение из блестящего металла. Его было столько, что хватило бы на миллион наконечников для стрел. Древнейший житель спешил именно к этому сооружению. В блестящей стене, как по волшебству, открылся проход, он вошел и с наслаждением вдохнул прохладный воздух.
Сев на что-то постыдно мягкое, он надел себе на голову нечто, похожее на котел. К своему изумлению, Илвик увидел, как тот коснулся одного из множества огней, мерцавших перед ним. Вся масса металла ожила и задрожала, подвластная проснувшимся в ней таинственным силам.
А владелец браслета коснулся еще одного огня, и внезапно Илвик увидел панораму, простиравшуюся на много миль окрест. Он узнал три горных пика, называемых «Пальцы Зика», длинную узкую долину под названием «Место, где не светит солнце» и раскинувшуюся перед ним пустыню — «Страну костей».
Он почувствовал, как неведомое сооружение взмывает в воздух, и его дух воспарил вместе с ним. Теперь Илвик знал точно, где он оказался и где священная жидкость! Он знал, куда нужно идти его народу, чтобы выжить!
И ведь они выжили, во всяком случае большинство! Конечно, многие погибли при долгом переходе через пустыню и стоявшие за ней горы. Найдя великие древние водохранилища и огромные подземные реки, питавшие их, раса стала процветать и приумножаться, и потомки отложили яйца в горячий песок других планет.
Прохрипев последнее слово, Мак-Кейд открыл глаза, увидел, как Тиб начинает что-то говорить, и упал лицом в горячий песок.
6
— Выпей это!
Охотник открыл глаза и оказался лицом к лицу с самым безобразным ильроннианцем, которого в жизни видел. Хотя ему никогда и не попадался более-менее пригожий ильроннианец, но этот был уродом из уродов. Лоб у него выдавался вперед, а один глаз располагался немного выше другого.
Но в своей когтистой лапе он держал чашку с водой, а жажда мучила Мак-Кейда до такой степени, что он принял бы воду из рук самого дьявола.
Сэм оперся на локоть и с жадностью выпил воду.
В притворном испуге ильроннианец затряс головой и сказал:
— Тиба хватил бы инфаркт, если бы он увидел, как ты глушишь Н2О, словно Икк на водопое. Ты должен пить священную жидкость с благоговением, вот так.
Обеими руками ильроннианец поднял чашку. Затем он склонил над ней голову, закрыл глаза, сказал:
— Пусть жизнь втекает в меня! — и, открыв глаза, маленькими глотками выпил воду.
Мак-Кейд поставил свою чашку и спустил ноги с рундука. Свежий воздух приятно холодил тело, он снова был на «Пегасе».
— Расслабься! — посоветовал ильроннианец. — Ты еще не оправился от последствий теплового удара. Поскольку мы не такие уж специалисты по вашей медицине, мы попросили твой компьютер подсказать нам ход лечения.
— Ну и?.. — Сэм потер затылок.
Гуманоид улыбнулся.
— Твой компьютер предложил пристрелить тебя, чтобы ты не мучился. У вас все компьютеры так шутят?
— Почему ты думаешь, что это была шутка? — спросил Мак-Кейд.
Он встал, подошел к аптечке и взял две таблетки от головной боли. Похоже, они становятся обычной частью его диеты. Сэм бросил таблетки в рот, плеснул в стакан воды и поднес его к губам.
Увидев взгляд ильроннианца, он опустил голову, пробормотал: «Пусть жизнь втекает в меня» — и сделал глоток.
Ильроннианец печально покачал головой, плотнее кутаясь в свой теплый плащ.
— Лучше... но тебе все еще не хватает лоска цивилизации.
Шлепая босыми ногами, охотник прошел по коридору в кают-компанию и опустился в кресло, ильроннианец сделал то же самое, завернувшись в свой красный плащ. Мак-Кейд открыл сигарный увлажнитель, вытащил сигару и раскурил ее. В горле першило, но он все равно втягивал дым в легкие и выпускал его длинной серой струйкой, разглядывая своего собеседника. Наконец он сказал:
— Не хочу показаться неблагодарным, но что, черт побери, происходит и кто ты такой?
Ильроннианец улыбнулся.
— Я отвечу на твои вопросы в обратном порядке, если ты не против. Мое имя Ним. Я твой ниф, или наставник. Ты — Илвиг, первый человек, удостоившийся такой части, и ты готовишься ко второму этапу испытаний.
— Значит, я выдержал первый этап?
Ним кивнул.
— С блеском! Ты их просто потряс. До этого все были уверены, что браслет общается только с расой Иль-Ронна. Звучит эгоистично, но нас можно понять.
Сэм посмотрел на свою руку. Браслета не было.
— Он упал с руки, как только ты ответил на последний вопрос, — ответил Ним на недоуменный взгляд Мак-Кейда.
— Странно, — сказал охотник, потирая запястье. — Эта проклятая штука даже не шевелилась, когда я пытался ее снять.
— У меня были те же проблемы, — признал Ним. — Но браслет легко сошел с руки, когда мои испытания были окончены. Наши теологи-рационалисты считают, что браслет — это особый вид искусственного интеллекта, который знает, что стал частью нашей религии, и поддерживает это убеждение.
Ним пожал плечами и продолжал:
— Так или иначе, для нас все это очень серьезно. Допустим, если бы кто-нибудь еще услышал, как ты называешь браслет «проклятой штукой», тебе бы вогнали кол в задницу и оставили умирать в пустыне.
— Прошу меня извинить. — Мак-Кейд очень старался исправить свою бестактность. — Я не то имел в виду. Это — изумительное изделие. Мне бы очень хотелось, чтобы у нашей расы было такое!
Ним удивился совсем по-человечески.
— Зачем? Несмотря на обладание браслетом, мы убили наших величайших учителей, включая великого Илвика, и пренебрегаем большей частью его учения. Как это ни удивительно, браслет не дарует мудрости тем, кто не обрел ее сам.
Мак-Кейд стряхнул пепел и по-новому взглянул на ильроннианца. Он как-то отличался от своих собратьев. Если большинство ильроннианцев держалось официально и церемонно, он был прост. Когда ильроннианцы были настороженно замкнуты, он был дружелюбен. И если большинство ильроннианцев старалось скрыть свои мысли и настроения, этот был — открытая душа. По размышлении выходило, что Ним больше тяготел к человечеству, нежели к Иль-Ронну. Даже его манера говорить более походила на принятую у людей.
Сэм ткнул сигарой в сторону Нима.
— Не хочу тебя обидеть, но ты почему-то отличаешься от сородичей, в своем поведении ты больше похож на представителя нашей расы.
Ним улыбнулся, продемонстрировав ряд острых как бритва зубов.
— Верно! Интересно, когда ты это заметил? Так получилось, что я — специалист по человеческой культуре; если мерить вашими категориями, у меня степень доктора наук по экзоантропологии. Вдобавок я не совсем нормален.
— Не совсем нормален? — спросил Мак-Кейд. — В каком смысле?
— Ну, — ответил Ним, потупив глаза, — я безумен.
Мак-Кейд поперхнулся сигарным дымом.
— Безумен? — переспросил он. — Мне что, дали сумасшедшего наставника?
Ним поднял руки, протестуя.
— Это не так страшно, как кажется, Сэм. Я не психопат или что-нибудь вроде этого. Просто, по нашим меркам, я страдаю крайней формой индивидуализма. Это в совокупности с нездоровым интересом к человечеству позволяет считать меня клинически безумным. Поэтому меня назначили твоим нифом, и компьютерный поиск установил, что я — один из немногих ильроннианцев, которые достаточно хорошо относятся к людям, чтобы учить одного из них. Ты заметил, как я уродлив?
Охотник попытался выглядеть удивленным.
— Уродлив? На мой взгляд, ты прекрасен!
Ним покачал головой.
— Это очень любезно, Сэм, но, помимо всего прочего, я специалист по человеческой мимике. Дело в том, что я выгляжу так из-за родовой травмы. Как это бывает с дефектными членами общества других сообществ, я с детства был отделен от других детей и предоставлен сам себе. В результате я стал необщительным, но приобрел богатую фантазию и в конце концов, как говорят у вас, у меня крыша поехала. Во всяком случае, так утверждает мой психиатр.
Мак-Кейд поднял брови.
— А сам ты что утверждаешь?
Ним улыбнулся.
— А сам я утверждаю то же, что и любой сумасшедший. Я нормален... а все остальные — психи!
Ним слегка подался вперед, как бы поверяя свою тайну.
— Но если говорить серьезно, все это очень важно для меня. Общение с человеком — достаточно жуткая процедура, но это чертовски лучше, чем сидеть взаперти в смирительной рубашке. Если я справлюсь, возможно, мне снова разрешат преподавать.
Мак-Кейд глубоко затянулся и постарался выразить сочувствие на своем лице. Ему, как всегда, «везет». Невыполнимая миссия, нелепое посвящение в религию иной расы и сумасшедший наставник. Что будет следующим?
7
Свою родную планету в Иль-Ронне называли Иманта, или «колыбель народа». Если верить Ниму, она была прекрасна, но Мак-Кейду оставалось только поверить тому на слово, потому что челнок произвел посадку на темной стороне планеты, и охотника без проволочек спустили в туннельный город.
Сэма удивило такое время прибытия, но Ним убедил охотника, что ничего необычного в этом нет, поскольку его народ всегда тяготел к ночному образу жизни, и когда достижения технологии освободили их от необходимости заботиться об урожае днем, эта склонность стала проявляться еще сильнее. Теперь днем мало кто выбирался на поверхность планеты, если это не диктовалось необходимостью.
Технология также позволила ильроннианцам значительно расширить древнюю систему пещер и туннелей, превратив ее в огромную сеть городов, находящихся глубоко под поверхностью Иманты.
И только любовь Иль-Ронна к теплу осталась неизменной.
Хотя Ним и снабдил Мак-Кейда костюмом с охлаждением, незащищенная голова его свидетельствовала, что здесь чертовски жарко.
Спускаясь, они переходили от одних антигравитационных платформ к другим, и Ним на ходу давал краткие пояснения.
Судя по всему, ближайшие к поверхности уровни были полностью заняты различными производствами. Шахты, предприятия по переработке, заводы, гидропонные фермы, а также системы обороны, телекоммуникации и связи — все размещалось здесь.
Следующими были правительственные уровни, где заседал Совет Тысячи и где главы родов собирались на свои ежегодные совещания. А ниже их размещались торговая зона — огромные, с высокими сводами площади, где каждый род предлагал свои товары, — и жилые зоны, в которых проживало большинство населения. Благодаря такому размещению основная масса жителей оказывалась оптимально защищенной при возникновении угрозы нападения.
На этом уровне платформа остановилась, они сошли с нее. Их сопровождали восемь солдат-гвардейцев. После короткого пути по сверкающему огнями туннелю Ним свернул в боковой проход. Мак-Кейд вышел на небольшой балкон, а солдаты выстроились в проходе. Внезапно вспыхнули ряды прожекторов и софитов, на мгновение ослепив охотника; стая сферических телемониторов спикировала вниз и начала кружить вокруг него.
Когда его глаза привыкли к свету, оказалось, что на встречу с ним пришла по меньшей мере сотня тысяч ильроннианцев. И хотя Ним предупреждал его об этом, Мак-Кейд все равно чувствовал огромное волнение.
Огромный зал имел примерно прямоугольную форму. Посмотрев вдаль, охотник увидел бесконечное море ильроннианских лиц. Когда он склонился в традиционном приветствии, четыре огромных Мак-Кейда сделали то же самое на больших, во всю стену, экранах. Публика одобрительно зашипела.
Несмотря на заверения Нима, что ильроннианское шипение эквивалентно аплодисментам, принятым у людей, у Мак-Кейда возникло ощущение, что целая армия змей готовится к нападению, и волосы у него встали дыбом.
Мужской голос стал говорить на ильроннианском языке. Мак-Кейд знал, что сейчас миллионы, может быть, миллиарды ильроннианцев по всей планете видят и слышат его. Как ни ненавидел он подобные мероприятия, но Ним настоял на выступлении, утверждая, что оно необходимо с политической и религиозной точек зрения.
Мак-Кейд уже начал понимать, что ильроннианские политики представляли собой гораздо более разнородное сообщество, чем казалось на первый взгляд.
Кажется, Совет Тысячи разделился на две группы. Консервативная часть, где преобладали молодые и более агрессивные, ратовала за внезапное нападение на Империю людей. В то же время либералы, более старые и умудренные жизненным опытом, хотели дать людям шанс вернуть фиал.
Либералы и организовали это публичное выступление, пытаясь склонить на свою сторону общественное мнение — важный фактор в обществе, управляемом на основе консенсуса.
Тогда как общественность Иль-Ронна огорчала потеря священной реликвии, ей также было любопытно познакомиться и узнать больше о человеке, пообещавшем найти объект всеобщего поклонения. Либералы надеялись, что Мак-Кейд произведет на публику хорошее впечатление и у них будет хотя бы выигрыш во времени.
Охотник знал, что сейчас комментатор представляет его публике, сообщает, что он выдержал первую часть обряда посвящения, и приглашает всех быть свидетелями второго этапа испытания. Судя по всему, у них были планы организовать телетрансляцию всего, что предстоит выдержать Сэму. Ним сказал, что это укрепит позиции либералов и в то же время предоставит населению бесплатное развлечение.
— Но что, если я провалюсь? — спросил Мак-Кейд.
— Тогда победят консерваторы и войны не избежать, — ответил Ним, характерно пожав плечами. — А поскольку я — официальный сумасшедший, меня назначат Верховным Главнокомандующим!
Мак-Кейд не видел ничего смешного в шутке ильроннианца, так как она касалась судьбы человечества.
Комментатор умолк, и охотник почувствовал, что Ним толкает его в спину. Теперь должен был говорить он. Речь Мак-Кейда была тщательно отрепетирована за время пути на Иманту, и каждое слово проверено компьютером, чтобы не возникло двусмысленностей при переводе с космического эсперанто людей на язык обитателей Иль-Ронна. Он начал ее, и переводчик вторил каждой фразе Мак-Кейда.
— Граждане Иль-Ронна! Примите привет и лучшие пожелания от имени расы людей. Это большая честь — быть на вашей планете, испытать себя в обряде посвящения в сан Илвика и говорить с вами сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26