Вот почему мы с тобой встретились сегодня.
Ирина. Хорошо, что ты позвонил мне.
Доброхотов (помолчав). Я работал три с половиной года. (Положив руку на папку.) Ира! Это мой труд! Мои мысли, мои сомнения, мои бессонные ночи. Через месяц я должен был защищать диссертацию, и вдруг... эта книга! (Берет в руки лежащую на столе книгу.) То же расположение глав, название разделов, слово в слово те же формулировки и обороты речи... Сначала я, честно скажу, просто потерял голову! Так неожиданно все обрушилось на меня. Я не мог понять, как это получилось? Кому могла прийти в голову нелепая мысль таким наивным образом воспользоваться чужой работой? Для чего? Это неминуемо должно было открыться! (Помолчав.) В партийную организацию поступает заявление за подписью твоего отца. Меня обвиняют в плагиате. Требуют объяснений. А тут еще телеграмма из Комитета по делам физкультуры.
Ирина. И до них дошло?
Доброхотов. Стоит вопрос о лишении меня звания мастера спорта. Назначается комиссия. Ни о какой защите диссертации не может быть и речи. По улицам хожу - стыдно людям в глаза смотреть, кажется, что перед каждым прохожим надо оправдываться, объяснять, что не виновен... Домой прихожу, скрываю, вру, что все идет отлично... А врать ведь тоже надо уметь! Без тренировки не много наврешь! (Грустно улыбается.) Вот курить начал. (Показывает на папиросы.)
Ирина. Ну, а дальше что?
Доброхотов. Кое-как собрался с духом, с мыслями. Раз, думаю, не виноват - буду бороться!
Ирина. Правильно!
Доброхотов. Не сдамся без боя!
Ирина. Конечно!
Доброхотов. Но как вспомню, с кем бороться, так сразу руки опускаются! Невидимский - это же твой отец!
Ирина. Да, мой отец...
Доброхотов (продолжая рассказывать). Ну, посоветовался с друзьями, обратился к профессорам, что меня три года консультировали. Хорошо, что сохранились у меня, да и у них, черновики работы, отдельные главы, отзывы, рецензии.
Ирина. Ну...
Доброхотов. Собрал все в кучу в эту папку и представил комиссии на рассмотрение.
Ирина. Ну а комиссия что?
Доброхотов. Комиссия знакомилась с материалами, слушала мои объяснения, изучала вопрос и наконец вынесла решение.
Ирина. Какое решение?
Доброхотов (достает из кармана документ, читает его вслух). "Диссертация аспиранта Доброхотова "Формирование нравственных черт личности в трудовом социалистическом коллективе" представляет собой вариант работы авторов Невидимского и Шапкина "Личность и коллектив". Однако достаточных оснований для обвинения Доброхотова в плагиате не установлено. По справке издательства, выпускающего книгу вышеупомянутых двух авторов, рукопись книги поступила в издательство значительно позже, нежели рукопись Доброхотова, представившего ее на защиту как свою диссертацию. По прилагаемым черновикам рукописи Доброхотова, помеченным 1953-1954 годами, а также из отзывов и рецензий консультантов можно установить, что аспирант Доброхотов разрабатывал данную тему в продолжение трех лет. В связи с этим вопрос перенести на рассмотрение вышестоящих инстанций". (Прячет документ в карман.) Дали мне отпуск за свой счет и отпустили за правдой!
Ирина (с большим волнением). Выходит, что не ты, а мой отец совершил нечестный поступок! Алексей! Он член партии! Он ученый! Здесь какая-то страшная неправда! У отца есть враги! Ему завидуют! Он всегда говорит об этом! Шапкин... Кто этот Шапкин? Я никогда раньше не слышала этой фамилии! Шапкин... Шапкин!.. (Встает и отходит в сторону. Стоит спиной к Доброхотову.)
Доброхотов (подходит к ней; дрогнувшим голосом). Ну, а мне-то ты веришь?
Ирина (решительно обернувшись). Идем к отцу! Да! Идем к нему! Ты покажешь ему все эти документы! Вы должны объясниться, и обязательно при мне! Идем! Он сейчас в институте! Он тебя примет! Я должна знать правду! Идем! Идем! (Тянет его за руку.)
Доброхотов. К отцу? Сейчас? С тобой?
Ирина. Да! Сейчас! Со мной! Идем! Идем! (Увлекает Доброхотова за собой, захватив папку с документами.)
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Декорация первой и третьей картин. Невидимский лежит в
своем кабинете на диване и, заложив руки под голову,
смотрит перед собой на рога лося. Кокорев сидит в
кресле. Пауза.
Невидимский (думая о своем). Ччерт! Никогда я дураком не был, а последние две недели живу как дурак!
Кокорев. Как же это вы человека найти не можете? Ведь не иголка! Вы бы через милицию.
Невидимский. Этого еще не хватало... Да-а-а... Глупейшая история: был Шапкин. Был Невидимский. А теперь получается: "Шапкин-Невидимский!"
Стук в дверь. Входит Ольга Кирилловна.
Ольга Кирилловна. Виталий Федорович, до вас с черного хода гражданин пришел.
Невидимский (быстро приподнимаясь на диване). Кто? Какой гражданин?
Ольга Кирилловна. Выползов какой-то. Говорит, редактор.
Невидимский (раздраженно). Скажите, что я сплю. Отдыхаю. Одним словом, пусть зайдет завтра. Я болен. И вообще никого ко мне не пускайте. Меня нет дома.
Ольга Кирилловна уходит.
Опять этот Выглазов! Его сократили, вот он и ходит теперь, подписи под свою жалобу собирает... Ничего ему подписывать не буду. Сам скоро с подписным листом пойду! Ты куда?
Кокорев. На кухню.
Невидимский. Ладно, кури здесь!
Кокорев (закуривая). Теперь многие, которых сокращают, за писанину взялись. Поскольку все грамотные - разбираются, что к чему, слабые места в аппарате знают, ну и пишут во все инстанции. У нас в управлении тоже... кое-кого сократить хотели, так они заранее пронюхали и нашли противоядие: давай доносы строчить - и в инспекцию, и в министерство, и в контроль, и в прокуратуру... Такая началась свистопляска! Да-а... Не все из города уезжать хотят. Здесь газ, а там надо дрова колоть! И все пишут!..
Невидимский. А мне что делать прикажешь? Тоже на целину ехать? Я даже на балалайке играть не умею.
Кокорев. Ты тоже грамотный. Напишешь куда-нибудь...
В кабинет неожиданно входит Цианова. Она в пальто и в
шляпе с вуалеткой. Невидимский вскакивает с дивана.
Кокорев поднимается.
Цианова (возбужденно). Виталий Федорович! Меня к вам не пускают! Душа моя! Я знала, что вы дома! Мне необходимо вас видеть! Необходимо! Простите, но я не могу ждать до завтра. (Кокореву.) Извините, нам нужно поговорить визави.
Кокорев, молча поклонившись, уходит из комнаты.
Невидимский. Что случилось, Мария Игнатьевна? Чем вы так взволнованы?
Цианова (опускается в кресло, достает носовой платок). Душа моя! Заклинаю вас, ничего от меня не скрывайте! Я готова на все! Говорите мне только правду! Только чистую правду!
Невидимский (с удивлением). Какую правду? В чем дело?
Цианова. Я хочу знать все! Кто такая Простынкина? Да! Да! Кто она? Кто эта женщина?
Невидимский (встает). Ну, знаете ли... это уж слишком! Недоставало, чтобы я еще рассказывал вам про Простынкину!.. Это по меньшей море бестактно с вашей стороны... Да-да! Бестактно!
Цианова (порывается что-то сказать). Виталий...
Невидимский (не давая Циановой договорить). Я удивляюсь. Ну вам-то что за дело?
Цианова (пытаясь объясниться). Я должна... должна знать все...
Невидимский. Что вы должны знать? Зачем? Собираете сплетни по городу и врываетесь ко мне для того, чтобы я беседовал с вами на интимные темы? Не жела-ю!
Цианова (со слезами в голосе). И вы... мне это говорите?
Невидимский (ходит по комнате). Простынкина!.. Никому не дает покоя эта Простынкина! Свет клином сошелся на этой Простынкиной. Как будто нет другой темы, кроме этой Простынкиной! Ну я понимаю одних, понимаю других, но вам-то, вам-то что за дело?
Цианова (сквозь слезы). Я... я любила...
Невидимский (оторопев). Это что, сцена ревности? Это уж слишком! Вы!.. Меня... любили?
Цианова (рыдая). Нет... но вас... Флюидова...
Невидимский (потирая лоб). Ничего не понимаю!..
Цианова (сквозь слезы). Он... обманул меня... Он уехал... на... на моей "Победе"... с ней... Он уехал... отдыхать... Его видели в Сочи... потом на Рице... В Сухуми тоже... Он всюду о ней... У него роман с Простынкиной... Зачем я вышла за него замуж... Какой негодяй!.. Какой подлый человек!
Невидимский. Ах вот оно что!
Цианова (дрожащими руками достает из сумочки письмо и фотопленку). Я получила письмо... от подруги... она мне пишет... она их сфотографировала... вот!.. На моей "Победе"... Как я несчастна!.. (Передает все Невидимскому.)
Невидимский берет со стола большую лупу и с интересом
рассматривает пленку на свет. Цианова, всхлипывая, сидит
в кресле, прикладывая платочек к глазам.
Действие переходит в столовую. Столовая. За столом,
беседуя вполголоса, сидят Ольга Кирилловна и Кокорев.
Ольга Кирилловна (продолжая разговор). Плагиат у него какой-то украли! И кто украл-то! Помнишь, наша Ирочка приятеля в дом привела? Спортсмена? Помнишь? Вот он, говорят, и украл!.. А что это за плагиат такой, ума не приложу, в глаза его не видала и где лежал у нас, не знаю!
Кокорев. Как я понимаю, дело тут серьезное, Ольга Кирилловна! Как бы перед этим спортсменом нашему Виталию Федоровичу самому бы не пришлось шапку ломать! Осечка у него получилась, вот как я понимаю...
Ольга Кирилловна. Да ну? (Помолчав и махнув рукой.) Что уж тут говорить! (С горечью.) Вроде одной семьей мы тут находимся, а живем - только что под одной крышей почуем. Одно слово - жильцы! Галки и те в стаю сбиваются, а у нас все врозь! Что у самого на уме, что у дочки на сердце потемки!
Кокорев (помолчав, в раздумье). Вот ты надо мной все смеешься: "горе-охотником" меня зовешь!
Ольга Кирилловна. Это я любя... Ты не обижайся на это...
Кокорев. А я не обижаюсь. Я, может, и на самом деле "горе-охотник". Я сутки в лесу провел, ничего не убил, мне и то ладно! Я от охоты выгоды не ищу. Я вообще от жизни выгоды не ищу! Да!.. А есть охотники, которым только бы побольше мяса наколотить! Ну, этих я на два состава делю: на промысловых и на жадных! И этих прощаю!.. Да-а-а... Но есть еще, как бы тебе попроще сказать, такие охотники, что без ружья охотятся! В бумажные капканы дичь ловят! Чужие мысли, чужие идеи заместо дичи в свой мешок кладут, а потом хвастаются: "Глядите! А мы "с полем"!.. Я, говорит, стою, гляжу: он со своим изобретением прямо на меня выходит! Ну, я не растерялся, нажал на все кнопки! Зато теперь у меня все в ажуре: и патент и премия!" Вот это охотник! Была бы моя воля, поотбирал бы я у таких охотников степени и дипломы! А то ведь они их за охотничьи билеты выдают! Вот и я потому свой станок показать кому-нибудь боюсь. Налетишь на такого стрелка - сдуплетит, проклятый!
Ольга Кирилловна (серьезно). Вот оно что...
Кокорев. Ну, станок, в конце концов, шут с ним... Ты мне скажи, что мне с собой делать?
Ольга Кирилловна (испуганно). А что тебе с собой делать?
Кокорев (после паузы). Мне бы хоть усыновить кого-нибудь... или удочерить... Помрешь в одиночестве... Комнату чужими людьми заселят, вещи вывезут. Немного у меня имущества, а жалко, если не в добрые руки попадет. Шкаф у меня голландский, конца шестнадцатого века! В свое время пять тысяч мне за него давали - не отдал! Книг более тысячи.
Ольга Кирилловна. Рано тебе, Ефим Петрович, о смерти думать!
Кокорев. А как не думать?
Ольга Кирилловна. Ты вот про себя все говоришь, что ты человек, ходячий по земле! Так ты и живи, как ходячий!
Кокорев. Уж не жениться ли присоветуешь? Кому я такой-то нужен?
Ольга Кирилловна. А ты еще не старый. Смотри: и седины мало и все зубы целы. Орехи еще кусать можешь!
Кокорев. Старый я гриб, Ольга Кирилловна! Кто за меня пойдет?!
Ольга Кирилловна. Каждый гриб свою поганку найти должен.
Кокорев (помолчав). Отдохнуть мне надо. Устал я...
Ольга Кирилловна. Почему тебе и не отдохнуть? Возьми себе отпуск.
Кокорев. Мне предложили на службе бесплатную путевку, чтобы я ехал отдыхать. А санатории терпеть не могу, дома отдыха терпеть не могу. Не люблю жить в окружении людей, которые имеют массу претензий: одного плохо накормили, другому не те процедуры выписали. Это меня утомляет. Лучше поехать к какому-нибудь Прошке или дяде Ивану в колхоз, где он себя понимает и ты его понимаешь, безо всяких докторов и сестер медицинских...
Ольга Кирилловна. Я через месяц к себе на родину поеду. Хорошо у нас. Леса какие... А грибов сколько!
Кокорев (лукаво). Может, среди них и моя поганка растет?
Ольга Кирилловна (не отвечая на вопрос). Будешь у меня жить. Хата у нас большая, светлая, коровы, овцы, куры. Брат на пасеке работает.
Кокорев. Поехать, что ли!
Ольга Кирилловна (неожиданно). И то правда! А там видно будет.
В передней раздается несколько звонков. Ольга Кирилловна
выходит в переднюю и вскоре возвращается. Появляются
Ирина и Доброхотов. Доброхотов кланяется Кокореву.
Ирина (Ольге Кирилловне, порывисто). Отец дома?
Ольга Кирилловна. Дома.
Ирина. Он один?
Ольга Кирилловна. Был один. Велел никого не пускать. Да разве ее удержишь?
Ирина. Кого это?
Ольга Кирилловна. Известно кого. Вашу балаболку крашеную. Прорвалась к нему в кабинет. Сидит теперь, голову ему морочит.
Ирина (озабоченно). Ну хорошо! (Кокореву.) Добрый вечер, дядя Фима! Простите, что я с вами сразу не поздоровалась!
Кокорев. Здравствуй, Ирина-ветер! Я тебе книги принес: Цицерона и еще кое-что!
Ирина. Спасибо, дядя Фима! (Доброхотову.) Вот что, Алеша! Пройдем ко мне. Посидишь там, подождешь. Когда отец освободится, я приду к нему. А потом тебя позову.
Доброхотов (серьезно). Удобно ли все это? Может быть, я пойду! Лучше я завтра еще раз сам попытаюсь, в институте...
Ирина (решительно). Алеша! Будет так, как я сказала.
Доброхотов и Ирина проходят в глубь квартиры.
Ольга Кирилловна (Кокореву). Гляди ты! Никак плагиат пришел отдавать? Привела она спортсмена, видно, застыдила!
Кокорев. Не берусь судить, Ольга Кирилловна, однако думаю, что отдавать ему нечего!
Из кабинета выходит Цианова с заплаканным лицом. За ней
Невидимский. Почти одновременно появляется Ирина, за ней
- Доброхотов.
Ирина (твердо, отцу). Папа! Моему товарищу, Алексею Доброхотову, которого ты знаешь, нужно с тобой поговорить!
Невидимский (увидев Доброхотова). Как вы посмели явиться в мой дом?
Ирина. Отец! Не смей так говорить!
Доброхотов. Виталии Федорович! Я думал...
Невидимский (перебивая Доброхотова). Я прошу вас оставить мою квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8