Ты должна знать: наш уважаемый член-корреспондент академии.
Акустин (подходит к Ирине). Очень приятно! Добрый вечер!
Невидимский. Только что прилетела из Италии! Она у меня мастер спорта! Участвовала в международных состязаниях. (Здоровается за руку с подругами Ирины.) Здравствуйте, девушки! Подружку встречали?
Светлана. Конечно, встречали.
Невидимский. А я вот не успел. Задержался на работе. Акустин (тихим, мягким голосом). Теннис? Плаванье? Волейбол?
Ирина. Гимнастика.
Акустин. Гимнастика? Отлично. Это красиво.
Ирина. Отец! Познакомься, пожалуйста. Мой товарищ. Мы вместе сегодня прилетели.
Невидимский (Доброхотову). Тоже мастер?
Ирина. И даже заслуженный!
Невидимский (протягивая Доброхотову руку). Рад познакомиться. Виталий Федорович.
Доброхотов (пожимает руку Невидимскому). Алексей Доброхотов.
Невидимский (Акустину). Знакомьтесь дальше, Иван Васильевич, - Ефим Петрович Кокорев, мой дальний родственник. Инженер. А это подруги дочери.
Все знакомятся.
(Смотрит на сервированный стол.) Ну, тут у вас как будто все готово? (Акустину.) Иван Васильевич! Приглашаю вас пройти пока в мой кабинет. Сейчас подойдут остальные, и мы сядем к столу. Вы не возражаете?
Акустин. Командуйте, Виталий Федорович, командуйте!
Невидимский (дочери). Дочь моя! Прошу, распорядись тут как хозяйка! Чтобы все было в порядке! Как хорошо, что ты прилетела! Я, понимаешь, хотел тебя встретить, но задержался в институте. Знаю, знаю про твои успехи! Читал во всех газетах! Поздравляю! Галстук мне привезла? Спасибо! Ну, ты потом все, все мне расскажешь! (Пропускает Акустина в кабинет и сам следует за ним.)
Светлана (Ирине). Ира, мы пошли!
Девушки шумно выходят из квартиры.
Действие переносится в кабинет.
Кабинет. Та же обстановка, что и в первой картине.
Только над дверью висят большие рога лося.
Невидимский. Я очень рад, Иван Васильевич, что мне удалось сегодня затащить вас к себе. А то встречаемся все больше на ученых советах и заседаниях. Сегодня поистине редкий для меня день!
Акустин (садится в кресло, осматривается). Для меня тоже, давно никуда в гости не выбирался. (Смотрит на рога.)
Невидимский (показывая на рога). Мои охотничьи трофеи!
Акустин. Вы охотник? Не знал за вами таких способностей.
Невидимский (скромно). Не удивительно, Иван Васильевич! Как сегодня выяснилось, вы за мной не знали и способности исследователя. Вы ведь думали, что я только администратор, так сказать, человек, работающий при науке, а не в науке.
Акустин. Каюсь. Грешен. Думал о вас именно так. О ваших организаторских способностях я от многих слыхал, да и сам не раз был свидетелем... Энергии у вас много! Человек вы, как это теперь говорят, "пробивной силы", а вот то, что придется мне ваш научный труд рецензировать да еще получать при этом удовольствие, - не думал. Полезную вы книгу написали. Как фамилия вашего соавтора?
Невидимский. Шапкин. (Между прочим.) Ему принадлежат только две из десяти глав всей работы, да и то сильно мною переработанные. Но я очень щепетилен в такого рода вопросах. Вот и стоят теперь на обложке две фамилии. Что поделаешь?
Акустин. Понятно.
Невидимский. Я обязательно преподнесу вам экземпляр книги.
Акустин. Премного буду обязан.
В кабинет входит Выглазов. В руках у него две книги.
Выглазов (громко). Здравствуйте, товарищи!
Невидимский. А вот и товарищ Выглазов! (Представляет Выглазова Акустину.) Иван Васильевич! Знакомьтесь! Мой редактор!
Выглазов (протягивает Невидимскому книги). Лично от меня! (Здоровается с Акустиным.) Привет!
Невидимский (Акустину). Иван Васильевич! Одна - ваша! (Показывает книгу.) Я вам ее сейчас надпишу! (Садится к столу, достает ручку, думает, медленно надписывает книгу.)
Акустин (Выглазову). Много сейчас новых книг выпускаете?
Выглазов. До черта! Все пишут и пишут, а мы - редактируй!
Акустин (не без удивления). Ну и как? Справляетесь?
Выглазов. Выходим из положения. Кляузный народ эти авторы. А особенно которые корифеи! Ты ему стиль правишь, а он возражает! Не понимает, что я зарплату за это получаю, что на то и редактор, чтобы стиль править!.. А потом цитаты замучили! Без цитат сейчас никто не пишет. Их ведь сверять надо! Вот и сидишь по целым дням над классиками. (Качает головой.) Ум за разум заходит!
Акустин (с иронией). Смотрите! Это ведь не безопасно, если ум за разум.
Выглазов (не поняв иронии). Работа редактора над научным произведением есть очень сложный, кропотливый труд, требующий подчас предельного напряжения ума и душевных сил. Иной раз какое-нибудь место в рукописи по нескольку раз перерабатываешь, корректируешь, шлифуешь, усиляешь - работаешь усердно над каждой строчкой, над каждым словом, чтобы только к вечеру, к концу своего рабочего дня получить гладкий, глубоко осмысленный и политически выдержанный абзац!
Акустин (издеваясь). Абзац?
Выглазов. Абзац.
Невидимский (подходит с книгой к Акустину). Примите, Иван Васильевич! И не судите строго!
Акустин (читает надпись на книге). Не много ли чересчур лестных слов для меня: "друг", "учитель", "корифей"?
Невидимский. От души, Иван Васильевич! От всего сердца! Вы ведь у нас действительно корифей! А разве вы нам не друг и не учитель? Мы ведь на ваших трудах выросли - у вас учимся!
Акустин. Ну ладно, допустим. (Начинает перелистывать книгу.)
Невидимский и Выглазов в стороне о чем-то
договариваются.
Действие переносится в столовую.
Столовая. Ирина, Цианова, Кокорев и Доброхотов
продолжают беседовать.
Цианова (Ирине). Я очень изменились?
Ирина. По-моему, нет.
Цианова. Разве?
Ирина. А почему вы должны были измениться?
Цианова. Я же подверглась операции! Вы разве забыли?
Ирина (вспоминая). Да, помню, вы что-то говорили. А что это была за операция? Очень серьезная?
Цианова (пожав плечами). Нет несерьезных операций. Неужели вы ничего не замечаете?
Ирина. А что именно?
Цианова (с обидой в голосе). Ну лицо!.. Лицо!
Ирина. Что - лицо?
Цианова (тихо). Я же сделала себе пластическую операцию. Подтяжку кожи на лице. Подобрала морщины. Неужели незаметно?
Ирина (приглядывается). Да... Как будто... (Неуверенно.) Действительно, вы помолодели.
Цианова. Правда? Ну вот видите! Чудесный врач! К нему надо записываться за несколько месяцев, но для меня, как для вдовы академика, сделали исключение. Душа моя! Я бы вам посоветовала сделать себе коррекцию спинки носа!
Ирина. Зачем?
Цианова. Что значит - зачем? При такой, как у вас, фигуре надо иметь соответствующий нос. Пустяковая операция, всего двадцать пять рублей. Зато вы сможете выбрать себе форму носа какую хотите - римский, греческий!.. Я вам помогу! У меня там теперь такие связи!
Ирина (смеется). Нет уж, я свой нос не собираюсь переделывать. И не подумаю его менять. Правда, Леша?
Доброхотов (отрываясь от беседы с Кокоревым). Что? Я не слышал, о чем вы говорили.
Ирина. Марья Игнатьевна рекомендует мне переделать нос.
Цианова (поясняя). Сделать себе коррекцию спинки носа!
Доброхотов (с удивлением). А зачем?
Цианова. Для красоты. Женщина должна следить за своей внешностью, и современная медицина идет ей навстречу. А для того чтобы быть красивой, надо страдать! Сколько, по-вашему, мне лет? Говорите! Не стесняйтесь! Я не обижусь! На сколько лет я выгляжу? Как вы думаете? Смелее!
Доброхотов (помолчав). Вам, наверное, лет тридцать девять, сорок...
Цианова (самодовольно). Открою вам тайну. Мне сорок пять лет!
Кокорев (приглядевшись). Вот это скорое...
Цианова (делая вид, что она не расслышала, рассматривает медали Ирины.) Вы знаете, одна моя приятельница переделала на брошь медаль, которую присудили ее пуделю на собачьей выставке в Париже. Получилась оригинальная брошь, вроде камеи с собачьей головкой.
Ирина, с трудом сдерживая смех, переглядывается с
Доброхотовым. Из кабинета выходит Невидимский.
Невидимский. А, Мария Игнатьевна! А где ваш благоверный Флюидов? (Подходит, целует руку.)
Цианова. Он скоро будет. У него там что-то с машиной случилось. Я приехала на такси.
Невидимский. В таком случае мы его еще немного подождем. Идемте ко мне в кабинет. (Кокореву.) Пошли, старик! (Доброхотову.) И вас прошу!
Цианова проходит в кабинет.
Доброхотов. Благодарю, но я, к сожалению, не смогу. Большое спасибо. Я через десять-пятнадцать минут тронусь - лечу домой! Через два часа буду уже в воздухе.
Невидимский. В таком случае пожелаю вам счастливого пути. Будете в наших краях, заходите запросто. У нас дом открытых дверей. Был рад познакомиться.
Все, кроме Ирины, прощаются с Доброхотовым и проходят за
Невидимским в кабинет. Доброхотов и Ирина остаются одни.
Ирина (после паузы). Ну вот... Значит, еще десять-пятнадцать минут...
Доброхотов. Как быстро идет время... Подумать только... Три дня назад мы стояли в Париже на набережной Сены, а сегодня я здесь, а завтра уже буду в Сибири.
Ирина (задумчиво). Завтра пойду в институт, мне скажут, куда меня распределили. (Лукаво.) Может быть, ты задержишься до завтра?
Доброхотов. Ты серьезно? Я могу!
Ирина. Я пошутила! Это было бы неразумно...
Доброхотов. Ира! А вдруг тебя пошлют...
Ирина (подсказывает). ...в Новосибирск? Не пошлют, не беспокойся!
Доброхотов (смущаясь). Нет, я не то хотел сказать... А ты можешь сама выбрать?
Ирина. Я мечтала бы попасть куда-нибудь на юг, в какую-нибудь обычную среднюю школу. Ты знаешь, я ведь не очень люблю зимний спорт и вообще север. Не знаю, не знаю, куда занесет меня судьба, но здесь я тоже не останусь. Папа собирался нажимать там какие-то кнопки, педали... Обещал пристроить меня в аспирантуру, но у меня нет пристрастия к научной деятельности, а жить, как Флюидов, я не могу и не хочу!
Доброхотов. А кто такой Флюидов?
Ирина. Папин сотрудник, муж вот этой, с "коррекцией носа"... У него девиз: "Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан". Я понимаю, Леша, ты сейчас готовишься защищать диссертацию, и мои слова звучат для тебя кощунством.
Пауза.
Доброхотов (задумавшись). Там, на чужой земле, под чужим небом, около чужих памятников, у нас с тобой было все общее: одни интересы, одна цель, одна профессия... А тут, когда мы вернулись домой, у нас оказалось всего только пятнадцать минут для того, чтобы выяснить, какие мы разные.
Ирина. Почему - разные?
Доброхотов. Я - на север, ты - на юг; я - в теорию, ты - в практику!
Ирина (улыбнувшись). Да ведь нет практики без теории, и наоборот!
Доброхотов. Так-то оно так.
Пауза.
Мне пора... Ты все-таки напиши мне...
Ирина. Напишу. А в октябре мы, наверное, встретимся на соревнованиях. Правда, Леша?
Доброхотов (грустно улыбнувшись). Организация наших свиданий поручается Всесоюзному комитету физкультуры и спорта?
Ирина. Хочешь, я тебя провожу?
Доброхотов. Нет-нет. Что ты, Ира! Это далеко, и у вас гости! Ну! (Протягивает ей руку.)
Ирина (решительно). Я провожу тебя до метро.
Доброхотов и Ирина выходят в переднюю. Хлопает дверь.
Сцена некоторое время пуста. Затем появляются
Невидимский, Акустин, Выглазов, Цианова и Кокорев.
Невидимский. К столу! К столу! Флюидова больше ждать не будем, Мария Игнатьевна! Где-то он у вас загулял. Иван Васильевич! Вот ваше место! Выглазов - здесь! (Указывает на стул.) Я займу место председателя! Ефим Петрович! Вы рядом с Иваном Васильевичем!
Все садятся.
Кокорев (продолжая разговор с Акустиным). Ни одна библиотека, ни одно археологическое общество мне на этот вопрос не ответили утвердительно. Мне отвечали, что никто об этом не знает, никаких догадок и следов не имеется!
Невидимский (Акустину). Иван Васильевич, Иван Васильевич! Ефим Петрович вас совсем заговорит.
Акустин. Нет, это занятно! Право, занятно!
Кокорев. А для меня было ясно как дважды два, что древние скульпторы пользовались специальным приспособлением!
Невидимский (Акустину). Тут без бутылки не разберешь!.. Вам вина или водки?
Акустин. Сегодня, пожалуй, я не откажусь от рюмки коньяку.
Невидимский. Выглазов, ты что пьешь?
Выглазов. Я все пью. Кроме сырой воды! Боюсь занести инфекцию.
Невидимский. Понятно. Стало быть, водку!
Цианова. Мне, пожалуйста, вина! Это "Массандра"?
Невидимский (наливает Циановой рюмку вина). Прошу вас! (Акустину.) Иван Васильевич! Салатик!
Цианова. Передайте мне, пожалуйста, крабов. Обожаю крабы! Они такие нежные и в таких симпатичных коробках. А вы знаете, как их приготовляют? Они варятся в своем собственном соку.
Акустин. Совсем как мы в нашем институте! Вы не находите, Виталий Федорович, что мы уже достаточно долго варимся в собственном соку, и придет время, вскроют наш институт, как вот эту консервную банку с красивой этикеткой. (Показывает.)
Невидимский. И обвинят в консерватизме? (Смеется.) Пессимистический прогноз, Иван Васильевич! Этак можно к любому институту придраться! Ну, кажется, у всех налито! Товарищ редактор! Отредактируйте нам первый тост!
Выглазов. А какой тост? За что пьем? За книгу! Я наложил на нее свое "вето": разрешаю! За первое "массовое" издание! За двух авторов! Товарища Шапкина я, правда, лично не знаю! Не видел!
Все чокаются.
Невидимский (чокаясь со всеми). Спасибо! Спасибо! Спасибо!
В передней звонят. Входит Флюидов.
Флюидов объявился! Салют Флюидову!
Флюидов (поклонившись всем за столом, подходит к Невидимскому). Виталии Федорович, можно вас на минуточку? (Отходит в сторону.)
Невидимский (быстро выходит из-за стола, гостям). Извините, товарищи, я сейчас! (Проходит с Флюидовым в кабинет.)
Кабинет. Невидимский закрывает за собой дверь.
Флюидов (взволнованно). Ну, Виталий Федорович!
Невидимский. Что случилось, Аркадий Валерьянович?
Флюидов достает из бокового кармана небольшую брошюру и
подает ее Невидимскому.
(Берет брошюру.) Что это?
Флюидов (многозначительно). Автореферат диссертации на защиту кандидатской степени. Только что получен нашей библиотекой.
Невидимский просматривает автореферат.
Ваши мысли, ваши идеи, все ваше! Как? Каким образом? Какой-то Доброхотов из Новосибирска!
Невидимский (вне себя). Черт знает что такое! Надо сейчас же написать туда. Нужно привлечь к ответственности этого жулика!
1 2 3 4 5 6 7 8