Она знала чем занимался Сабель. Без всякого сомнения он был Добрым Душою, а это, в образе мышления Темпларов означало величайший и непростительный грех — поступок, что предполагал всевозможные добрые намерения — оказание услуг и помощи берсеркеру, представителю смертоносных роботов, что действовали по заложенной в них столетней программе, ставившей перед ними цель — уничтожение даже малейших следов жизни во Вселенной. Для Темпларов, как и для всякого человекоподобного существа, за исключением этих гнусных извращенцев — Добрых Душ — берсеркеры означали зло, воплощенное в металле. Вот, пожалуй, и все, что Анни Бленхайм знала о Сабеле. Но ей хотелось в первую очередь узнать, что Прин..., то есть, Генерал думает по этому поводу, ей также хотелось услышать, как говорит Генерал, понаблюдать и послушать его, чтобы получить хоть какое-то представление о его прославленном магнетизме, способности убедить любого во всем. Сидящий рядом оставался в глубокой задумчивости.— Технически, да, Сабель был Доброй Душой... По закону, да, и Темпларский суд бы его за это, без сомнения, осудил, если б его поймали.— Равно как и любой другой из судов разумного человечества.— По существующему закону, вероятно, но если вы считаете, что он, действительно, хотел увидеть, как берсеркеры очистят Вселенную от малейших следов жизни, или желал, чтобы они уничтожили хотя бы одного человека, или, быть может, покланялся этим машинам смерти, — а настоящие Добрые Души так всегда и делают — то безусловно вы ошибаетесь...Трудный ответ на трудный вопрос. Вот уже много веков как Сабель был мертв и командиру Бленхайм с пеной у рта можно спорить по его поводу.Некоторое время они ехали молча по чистым, почти пустынным улицам, вдоль корпусов экспериментальных лабораторий и зеленых насаждений, мимо капитально отремонтированных домиков и свежей поросли кустарника.Она вспомнила, что читала в учебнике о том, что в далекие времена Сабеля внутренняя полость Крепости была еще заполнена вакуумом, и места, где жили и работали люди, находились под прозрачными непроницаемыми колпаками. Лишь в последние десятилетия, инженерная мысль шагнула так далеко, что удалось создать тонкую пленку искусственной атмосферы, окружавшей все внутреннее пространство.Она спросила:— А как вам удалось стать таким большим специалистом по Сабелю, Генерал? Держу пари, лучше вас в этой эпохе сейчас, наверное, никто и не разбирается?— О! — в его голосе прозвучало некоторое разочарование, словно она выбрала из множества доступных тем самую захватывающую, — Видите ли, вначале, когда я еще только поселился здесь, проблема Сабеля меня вовсе не интересовала, — Генерал развел своими крупными руками, — но постепенно, пробыв здесь энное число месяцев, я вдруг внезапно осознал, что если хочешь остаться интеллектуально активным даже под замком, то волей-неволей вынужден хоть что-нибудь изучить. А что именно? Выбор здесь несколько ограничен, как вы понимаете. Ну всегда, конечно, есть физики, которой, кстати занимался и старина Сабель, пытаясь отвоевать у Природы пару неизвестных нам истин. Но, посудите сами, если физики — профессионалы в течение нескольких веков таращились на вариант и так ничего для себя и не уяснили, то что может сделать такой дилетант, как я. Шансы, как понимаете, невелики...Он сказал это настолько искренне, что у командира невольно вырвалось:— Меня забыли предупредить, что вы так скромны. Генерал усмехнулся, выдав первую спонтанную вспышку подозреваемой в нем экстраординарности.— Может и скромный, но самобичеванием заниматься не привык. И затем, выглянув из машины указал куда-то рукой в направлении под углом вверх.Всего лишь в полукилометре от них возвышалась конструкция, которая, вероятно, и была лабораторией Сабеля, или крышей над нею.Анни уже успела обратить внимание на то, что большинство здешних зданий, построенных в этом воздушном, но абсолютно «безпогодном» пространстве, все еще имели крыши, и многие из крыш были либо покатыми, либо остроконечными, словно предназначались для защиты от несуществующих здесь дождя и снега. Подозрительная крыша впереди представляла собой череду угловатых и закрученных плоскостей, увенчанных небольшим возвышением какой-то древней аппаратуры, и усеянных дырами, где, очевидно, другие инструменты были сняты еще в незапамятные времена. Конечно же, лаборатория, как и все остальное, на вогнутой обитаемой поверхности, в основном, хорошо просматривалась с машины. Теперь когда они подъехали ближе, строение мгновенно исчезло, растворившись в зелени, и то, что выглядывало из-за высокой каменной стены, напоминало старинную дарданианскую постройку. Само собой, весь обширный, внутренний изгиб Крепости был одноликим, загадочным и грандиозным творением древних дарданианцев. Несущая кора сферы окружающей поверхность, была приблизительно, двухкилометровой толщины, сотканная из гигантских, подобным пчелиным сотам, комнат и проходов, совершенно непонятного назначения. В целом Крепость имела средний внешний диаметр около 12 километров. Даже не считая единое обширное внутреннее пространство, где, собственно, и горел Радиант, около шестисот кубических километров камня и стали со множеством пустот было сокрыто внутри коры этой гигантской сферы.Автомобиль затормозил на пустынной улице, прямо рядом с объектом их интригующем. Двое, что сидели сзади, выбрались из машины, причем, каждый через дверь со своей стороны. Их окружала давящая тишина, оглушающая, после шумов постоянной стройки вокруг Базы. Анни Бленхайм говорила, что звук иногда уносится, или странным образом обволакивается искусственной атмосферой, удерживаемой обратным притяжением внутри круглой скорлупы. Все центральное пространство этой невероятной по размерам Крепости, представляло собой вакуум.Отталкивающая сила Радианта повышалась с приближением к нему. И не то чтобы это отношение можно было математически выразить в любой простой формуле, или очевидной противоположности эффекту обыкновенной гравитации, нет, здесь все было гораздо сложнее и непонятней. Даже самый мощный корабль с межзвездным приводом не был в состоянии приблизиться и на полкилометра к таинственной, огненной центральной точке. И одним из подобных действий инверсии было то, что пригодный для дыхания воздух эффективно удерживался в виде пленки толщиной в несколько метров вокруг внутреннего пространства Крепости, где мощные ворота мешали уходить ему в лабиринты ненаселенных внешних помещений, а оттуда — в открытый космос."В конце концов, — подумала командир Бленхайм, — а эта мысль приходила ей несколько раз кряду со времени ее вчерашнего прибытия сюда, — это невероятно любопытное местечко”.Словно читая ее мысли изгнанник спросил:— Вы думаете, вам это понравится? Я имею в виду то, что вас сюда прикомандировали. Она наградила его легкой улыбкой:— Будем надеяться.— Да, кстати, забыв о формальных приличиях, я так и не расспросил вас о том, как прошло ваше путешествие сюда?— Слава Богу, без приключений. Так, все по обычному распорядку, пока мы не приблизились к Радианту. Даже внешне Крепость впечатляет.— Да, извне и я бы смотрел на нее с удовольствием, — вяло произнес он, пристально посмотрев на Анни. Если Генерал рассчитывал, что его реплика, намекающая на его статус особо важного заключенного, приведет ее в замешательство, — она надеялась, что ответ его разочарует:— Я видела и других ссыльных, и в гораздо более тяжелых условиях содержания. Уже не говоря о тех, что исчезают без суда и следствия, без каких-либо на то законных санкций.— Лучше будет сказать — политических. Она удивленно посмотрела на него.— Я имею в виду санкции в своем случае, а то вот вы сказали — “законных”.— У меня привычка говорить, что думаю, Генерал Хариварман. Ну что, пойдем, наверное, уже пора посмотреть на знаменитую лабораторию?— Конечно. Следуйте за мной. — Тон вполне мог сойти за приказ, который Принц, или Генерал, мог отдать в качестве истинного командира.Когда они выходили, шофер продолжал молча сидеть в машине. Старорежимный слуга, как мало знала она о предполагаемом Лескаре, ставшем продолжением всех этих гаек, колес и рычагов.Командир Бленхайм прошла вслед за своим гидом в близлежащее здание через раскрытую дверь, а оттуда — по коридору, который вероятно, опускался на этаж ниже уровня земли. Все панели освящения на потолке функционировали и через кондиционеры поступал свежий воздух. Интерьеры здешних помещений, как и улицы снаружи были чисты и вполне заурядны. “Хотя, — подумала Анни, — похоже, что все это практически никогда не использовалось”.Хариварман, шедший впереди, внезапно остановился у еще одной, никак не обозначенной двери, с виду вполне обычной, но, если присмотреться — не совсем. Генерал показывал на какие-то следы на стене рядом с дверью. Он сказал:— Здесь была печать гвардейцев охраны, когда обнаружился контакт Сабеля с берсеркером. Согласно достоверным документам, что мне удалось раздобыть, еще двадцать лет назад она здесь висела.— Гвардейцев, — напомнила Анни, — убрали отсюда задолго до этого. Они были фанатичным подразделением квазирелигиозных Темпларов, тогда еще более религиозных, чем сейчас. Этот карательный отряд был создан специально для борьбы с Добрыми Душами. Почти все сейчас пришли к мнению, что гвардейцы превысили дозволенное в борьбе за достижение этой святой цели, применяя методы первобытной “охоты на ведьм”. Это в свою очередь вызывало ответную реакцию: повышенный интерес к Добрым, а также — чувство геройства у Душ, с которыми Гвардия так фанатично боролась. — Она добавила:— Но я себя к нафталинным Гвардейцам не отношу. Если вам интересен спектр моих политических и этических симпатий, то, вероятно, я буду несколько консервативнее моего предшественника на этом посту. Я слышала, что вы и Полковник Фосьон были почти что — как это в старину говорили — “собутыльники”. И, тем не менее, ни я, ни кто-либо другой здесь, насколько мне известно, не подозревает вас в тайных симпатиях к Добродушным.Последнее вызвало у Генерала улыбку. Послужной список Харивармана — истребителя берсеркеров, был всем хорошо известен. Так же, как и недавние его политические затруднения с разумными лидерами Салютая и прочих Миров. Командир Бленхайм читала даже один неподтвержденный донос, что в народе циркулировала выпущенная ярыми поклонниками Генерала листовка, где утверждалось, что Принц (Генерал) — прямой наследник Человеческого Архиврага Берсеркеров — легендарного Иогана Карлсена.— Рад это слышать, — смиренно согласился потомок Карлсена, если он и вправду им был, после чего с легким кивком головы произнес:— Внутрь заходить будем?Внутри лаборатории было несколько комнат, все очень большие, хорошо освященные, очищенные от мусора и совершенно пустые. В научно-практическом смысле ничего из того, на что можно было здесь посмотреть, не сохранилось. Начитавшись книг, командир Бленхайм примерно это и ожидала увидеть. Сотни лет назад гвардейские “охотники на ведьм” ободрали эту лабораторию до кирпичных стен, а кое-где и стены проломали. Но вся тщательность процесса поиска и уничтожения, была на лицо. Камни оставались вечным свидетельством, первоклассной уликой против Гвардейцев, а потом уже — напоминанием о Сабеле. Сказать по поводу увиденного было нечего, и их пребывание в этом месте было коротким.Вскоре и она, и Генерал уже сидели на заднем сидении автомобиля, возвращающегося на Темплар-Базу.Анни надеялась получить приглашение от Генерала посетить его на арендуемой им квартире, но приглашения не последовало. Человек за рулем так же не произнес ни единого слова в присутствии командира. Но ей почему-то казалось, что она не очень много потеряла, устранившись таким образом от излишнего красноречия.— Я вижу вы опять укрепляете старинные фортеции, — прокомментировал Принц, глядя в окно. Уже давным-давно Крепость была, в основном, музеем и археологической редкостью. Настоящие войны, сражения и опасности были где-то далеко, за пределами ее стен. Но теперь все менялось, или, по крайней мере, начинало меняться.Назначение Анни Бленхайм командиром Базы уже не являлось скрытым наказанием чересчур честолюбивому офицеру, как это вполне могло быть в прошлые десятилетия.Наоборот.Ее начальство надеялось, что она завершит великое дело.Проследив за взглядом своего спутника, командир Бленхайм увидела то, как выполняется ее вчерашний приказ: один из старых центров управления обороной проходил предварительное обследование группой опытных техников. Кстати, многие из них прибыли сюда на одном с ней корабле. Она сказала:— До конца войны еще очень и очень далеко.Сидящий рядом Хариварман тяжело вздохнул. Он вряд ли мог сомневаться какую именно войну имеет в виду она или любой другой Темплар. Войну, которую все человечество, за исключением жалкой кучки поганых Добрых Душ, должно быть готово вести всегда и везде, чтобы выжить в беспощадной войне с берсеркерами. Он сказал:— О, если б я мог надеяться на Совет.Анни Бленхайм внезапно осознала, что и она, и Генерал сходятся в одном — человечеству необходимо объединить свои усилия, чтобы довести войну с берсеркерами до победного конца. Анни поняла это уже очень давно, но она не собиралась заниматься обсуждением политических вопросов с заключенным, и это первое, отчасти политическое заявление, с которым она не могла согласиться, могло вывести их на серьезный политический разговор. Она поспешила сменить тему:— Здесь столько свободного места, не находите? Просто гигантские пустоты и пустоши. Я, конечно же, подозревала еще до приезда сюда, что все так и будет. Но сейчас, когда я рассмотрела все основательно изнутри, я просто поражена!Генерал посмотрел по сторонам и поднял глаза вверх, туда, где огненной точкой горел в безвоздушном пространстве Радиант, силой отталкивания удерживая атмосферу, их тела, да и все остальное от неизбежного падения.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5