— Да, он, действительно, там был, смотрел парад. Затем поднялся весь этот шум, начались беспорядки, он слышал самые настоящие выстрелы, поэтому нет ничего удивительного в том, что он решил вовремя уйти.Дальше Чен увидел еще один уличный телеэкран, задержался у высившейся голографической сцены, дабы лишний раз убедиться, что в сводке последних новостей не было и намека на случившийся конфуз. Теперь-то он был абсолютно уверен, что информация скрывается преднамеренно.На Салютае прежде о такой суровой государственной цензуре слыхом не слыхивали, но даже в эти, не лучшие для демократии времена, это явилось полной неожиданностью.Чену стало не по себе. Когда он, наконец, достиг улицы, на которой стоял дом, где он жил, общая подавленность заставила его осторожно оглянуться вокруг. Внутри словно что-то оборвалось и неудивительно: люди из службы безопасности были уже здесь и вели патрульное наблюдение на машинах. По крайней мере, два или три автомобиля точно принадлежали им. Чен научился распознавать тип немаркированного автомобиля, который они предпочитали. Эти люди предпочитали не вызывать подозрений, тем не менее их присутствие было очевидно.Значит, все-таки что-то не сработало. Чен был почти уверен, что здесь они поджидают его. Внутри все опустилось, и по телу пробежал леденящий холодок. Чена мутило.Он свернул в переулок и замешкался у подъезда жилого дома, раздумывая, что же делать дальше. Вжавшись в дверной проем, он выглянул на улицу, по которой пришел, и тут же его оглушило. Сокрушительный удар в стену прямо над его головой, словно камень, выпущенный из невидимой катапульты, грохнулся, разбрасывая куски штукатурки. К удару добавился звон в ушах, от гораздо более громких выстрелов, чем там, на улице.Стреляли совсем близко — то ли с крыши, то ли с верхнего окна то той стороне улицы. Кто-то стрелял в него, стрелял, чтобы убить. Обливаясь холодным потом, Чен, пригнувшись, рванул из своего ненадежного укрытия и короткими зигзагообразными перебежками быстро растворился в уличном потоке торопливых пешеходов.Жгло спину, все мышцы напряглись, превратившись в единый мускул, каменеющий в инстинктивном желании противостоять сокрушительному удару пули, который мог последовать в любой момент.Небо над его головой, еще час назад свободное от страха, подернулось синим ледком. Теперь ему казалось, что один из автомобилей службы безопасности сел ему на хвост. Он тут же юркнул в узкий боковой проход для пешеходов, оставив зловещий экипаж позади. Чен бежал по замысловатым и многолюдным улочкам самого центра города, выбирая места, где толпа была гуще. Пару раз возникала надежда, что он запутал преследователей и оторвался от них, но вскоре убеждался, что ошибся. Лишь на мгновение его могли потерять из виду, но Чен знал что они сейчас повсюду — пешком и на колесах, в форме или цивильных пиджаках... Любой, глазевший на него, мог быть из органов.., и Чен пришел к выводу, что все они здесь по его душу.Организуй простенькую демонстрацию, всего лишь демонстрацию, и за тобой начнут вот так охотиться. И, заметив, сразу же попытаются убить... Бардак! Это был настоящий кошмар, и он стал пленником этого кошмарного сна, и не было надежды на спасение по законам разума и логики. За что они хотели убить его, что он такого сделал, чтобы представить его настолько опасным? И если свободный гражданин не имел больше права открыто выражать свое недовольство, если он становился для государства чем-то вроде бешеной собаки, значит, дела на Салютае обстояли намного хуже, чем думал Чен и его друзья. Гораздо хуже.Чен быстро изнемог. Складывалось впечатление, что он пробежал марафонскую дистанцию, ведь постоянный страх и напряжение переносились куда тяжелее, чем физическая нагрузка. В одном из городских предместий, в паре километров от своей квартиры, Чен вышел на захламленную площадь, окруженную магазинами и какими-то зданиями, которые больше походили на лачуги. Среди мусора на поросшем травою асфальте центра громоздились развалины.Чен напоследок оглянулся, пытаясь отыскать какие-нибудь путаные закоулки на случай бегства, но, ступив на площадь, тут же осознал свою ошибку. С площади было три или четыре выхода в противоположном направлении. Немедленно нужно было повернуть назад. Но сделать это было уже слишком поздно. Один из медленно курсирующих автомобилей внезапно остановился за его спиной. Должно быть, они потеряли его из вида, но вот снова нашли и пытаются окружить.Чен быстро примкнул к пешеходам, проходившим между ним и машиной. Как только толпы пешеходов поредеют — ему конец. Он был гораздо лучше одет, чем большинство людей в этом пригороде, и уже только одним этим мог вызвать подозрение.Двигаясь неизвестно куда в ожидании настигавшей смерти, он быстро окинул взглядом фасады магазинов, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие.Если его преследователи откроют стрельбу на поражение, то, где бы он здесь не спрятался, это его не спасет.За исключением разве что...На одной из витрин играл свежими красками огромный плакат, типовой для всех колонизированных Землей частей Галактики. В большинстве населенных миров его чаще можно было заметить в беднейших районах, но не в роскошных кварталах богачей. “Еще не одержана окончательная победа в битве за Жизнь. Вступайте в ряды Темпларов!"Плакат, почти живой благодаря хитрой электронике, во всех деталях изображал ребенка, простершего в мольбе руки в тот момент, когда над ним склонилась лязгающая металлическая чертовщина. Андроидный берсеркер с плаката был куда более колючим, угловатым и отвратительным изображением древнего врага, чем все надувные игрушки Чена вместе взятые. И, словно плакат был явью, от которой во что бы то ни стало нужно бежать, Чен вдруг остановился, резко повернувшись на каблуках, и еще раз торопливо оглядел площадь. Положение было безнадежным. Ему вдруг показалось, что он видит контрольно-пропускные пункты на выходах с площади, и один из них, похоже, функционировал.Допустим, умудриться он как-нибудь уйти с площади... Облава на него, столь массированная для одного человека, вряд ли просто так прекратиться, даже если ему удастся улизнуть в очередной раз. Охота будет продолжаться. И Чен не мог представить себе такого места в городе, на этой планете, где они бы его не достали. Прятаться было негде. Чен, само собой, не намерен был вывести этих убийственных чудищ на кого-то из своих друзей.Чен понимал, что охота закончится лишь тогда, когда его схватят. И это будет не просто арест, будет все гораздо хуже. Все слишком далеко зашло.В голове не укладывалось: в него стреляли люди службы безопасности. По какой-то понятной только им причине, они на самом деле пытались его убить.Он снова зашагал куда-то вперед, словно в тумане, ничего не видя перед собой, натыкаясь на прохожих. В таком состоянии он казался еще более подозрительным для посторонних глаз, в этом бедном квартале.Дверь на призывной пункт Темпларов вновь оказалась прямо перед ним. Она показалась Чену настоящей, как впрочем и все вокруг, все, за исключением того, что кто-то теперь старался его поскорее угробить. О, это была реальность трансцендентного вида.— Чем могу служить, сэр? — туповатый сержант за стойкой, манерами похожий на продавца в любом магазине, если бы не военная форма, поднял на Чена глаза. Двое молодых ребят, держа в руках, что-то вроде комиксов в конфетной обложке, поспешили выйти из офиса. Чен вплотную подошел к стойке и облокотился на нее. В голову пришла мысль, что неплохо было бы ему поторчать в этом офисе, подальше от глаз улицы. Быть может, тогда убийцы устанут ждать его и уберутся восвояси.Ему нужно было как-то разобраться с тем, что он воспринимал сейчас, как свой единственный шанс.Чен откашлялся:— Я... Если бы я вот прямо сейчас завербовался, то как скоро смог бы покинуть планету?— Да когда угодно, — опытный взгляд оценивал Чена. Сержант придал себе тактично безразличный вид. Чен настаивал:— А сегодня — можно?Сержант взглянул на электронные часы-табло, что висели на стене. Теперь он казался Чену еще более похожим на продавца, привыкшего скрывать удивление по поводу необычного заказа покупателя. Создавалось впечатление, что вопрос не был для него полной неожиданностью.— Что ж, почему бы и не сегодня? — голос сержанта был нарочито констатирующим, пожалуй, даже слишком.— Если вы спешите куда-то смыться, то вы обратились в нужное место. Как только подпишите официальный контракт и примете присягу, вы становитесь нашим Темпларом. Мы сегодня же отвезем вас в анклав космопорта, а это темпларская дипломатическая территория. Если, например, вас тут разыскивает взбешенная родня или обнаглевшие кредиторы, то у них не будет ни малейшего шанса, чтобы... К нам даже приходили люди, бывшие в больших неладах с законом, с легавыми на хвосте... У легавых тоже не было ни малейшей возможности... Как арестовать Темплара? Чен откашлялся:— Как раз об этом то я и думал, я...Что-то внутри Чена, еще с детства растроганное приключенческими рассказами, всегда стремилось в мечтах к этому мгновению: стать Темпларом, вступить в мир настоящих Авантюр, где физически крепкие парни рискуют всем ради самой дорогой цели. В повседневной жизни прежде приходилось брать в расчет иное: то, что выработало в нем отвращение к предполагаемой жизни солдата, желание стать студентом и непреодолимую потребность быть независимой фигурой на политической арене Восьми Миров.Но даже в самых смелых снах Чен не мог себе представить, что отчаянная необходимость побега вынудит его на этот шаг. Он чувствовал себя персонажем из приключенческого рассказа. Но что спорить с действительностью, которая, в конце концов, не имеет ничего против мелодрамы.Пистолеты в руках парней на улице были реальностью. Чен не глядя подмахнул выданный ему вербовщиком документ.— Ну а что дальше? Можно мне будет переждать здесь?Сержант такой же непробиваемый, как и прежде, вышел из-за своей бюрократической баррикады.— Да, но прежде.., дабы придать делу официальный ход, ты примешь Присягу. А для этого мне нужен еще один живой свидетель. Он исчез в подсобном помещении и вскоре вышел оттуда с молоденькой женщиной. По мнению Чена, знаки на плече ее гимнастерки, говорили о том, что она просто вольнонаемная служащая.Клятва так же, как и бумага, которую только что подписал Чен, была прочитана им, не оставив в памяти и следа. Он только очень надеялся, что она послужит волшебной завесой, заклинанием, что превратит его в невидимку под неусыпными прицелами. Затем его провели в подсобное помещение и попросили подождать. Это могла быть подсобка любого офиса, используемая под архив текущей корреспонденции или кладовку с многочисленными баками и шкафами. Там так же было несколько стульев и два стола, за один из которых вернулась служащая, чтобы продолжить свою бумажную работу. Прошло часа два, а для Чена — вечность. Словно во сне, сидел он, ничего не соображая, тупо уставившись на занятую своими делами женщину. Работа у нее была большей частью компьютерная и совсем не пыльная. Раз или два он даже пытался с ней заговорить и получал в ответ краткие исчерпывающие ответы снисходительного ветерана.Когда первый час ожидания Чена подходил к концу, из главного офиса донесся шум незнакомых голосов, правда слишком приглушенный, чтобы разобрать хоть что-нибудь; как будто бы вошло сразу несколько человек и стало одновременно что-то обсуждать с сержантом. Это могли быть люди, зашедшие решить общие вербовочные дела, хотя Чену представлялось нечто другое. Исполненный фатализма он ждал, он ждал. Голоса стихли и люди ушли прочь.Вскоре после этого в подсобку заглянул сержант, лишь для того, чтобы пристально и как-то странно посмотреть на Чена.После двух часов ожидания вошли еще двое молодых парней, но не тех, что видел Чен в офисе. Эти двое, подумалось ему, и есть самые настоящие рекруты. Они кивнули Чену и, так же, как он, мало что добились в нервозно активных попытках разговорить секретаршу.Вскоре прибыл транспорт, чтобы увести всех новобранцев на Темплар-базу космопорта. Сержант вывел их через черный ход на аллею и тут же посадил в машину-фургон на довольно высокой подвеске. Стекла фургона были затемнены и разобрать снаружи, кто там внутри, было совершенно невозможно.По дороге в космопорт Чен заметил пару автомобилей службы безопасности, но трудно было знать заранее, какой интерес они проявят к темпларской машине.Внутри фургона никто не разговаривал, видимо, и до них двоих дошло наконец, какая крупная перемена произошла в их жизни.Прислушиваясь к разговору своих спутников, Чен понял, что основное обучение всех Темпларо-новобранцев из Восьми Миров проходило теперь на планете Найтрой, что всего лишь в двух днях пути от Салютая, на скоростях сверх сил. Как верно про себя подметил сержант, Чена не волновало, куда его везут. У него и без того, судя по всему, было о чем подумать.Внезапно в подсознании Чена появилась призрачная надежда, что когда-нибудь, поскольку он теперь официальный Темплар, у него будет возможность побывать на Темплар Радианте. Быть может, настанет день, когда он, наконец, увидит человека, на которого поставил в своей политической игре, — Принца Харивармана, отправленного в ссылку.Принц содержался в заключении на Радианте уже в течение четырех стандартных лет. Что ж, может, когда-нибудь такая возможность и подвернется. Сейчас же Чену хотелось самому отправиться в ссылку, можно даже в тюрьму. Куда угодно, только бы не убивали.Сержант-вербовщик, ехавший с ними, чтобы передать свой товар из рук в руки, опять пристально посмотрел на Чена, когда они высаживались в космопорте, уже за воротами и серыми стенами маленькой Темплар-пристройки.— Я слышал, ты был там и выступал в защиту Принца? — на лице сержанта абсолютно ничего не читалось. Голос уже не был так вежлив — Чен ведь больше не гражданский, что заглянул на призывной пункт за рекламным проспектом, — однако в тоне сержанта не было и особого озлобления.
1 2 3 4 5