С добрым утром! Вы согласны?Храбрый крот наш, Дугл отважный,Сказывал моей мамаше, Будто спас из чьих-то лап,Ибо был отнюдь не слаб,Барышень троих красивых,Точно три большие сливы. Каждый день, жениться дабы,На спине у белой жабыЕздил по густому лесуИ спасал для интересу. Хо-дудл-дум, день прекрасный!С добрым утром! Вы согласны?Однажды, увидав кротиху,Подкатил на жабе лихо. Напугал ее до смерти.Закричала: «Черти! Черти!».А Дугл посадил ее на коня,То есть на жабу, простите меня. Хороша кротиха та!Вдруг навстречу два крота.Позавидовали ноше,Показали жабе ножик. Хо-дудл-дум, день прекрасный!С добрым утром! Вы согласны?И тогда наш храбрый ДуглИх загнал, так скажем, в угол. Крикнул: «Лапы отверну!Не отдам мою жену!»В общем, наказал он зло,Дал по первое число! Знайте, чтоб вам было пусто,Как тягаться с грозным мужем,Ну а женушка на ужинПриготовила капусту. Тримп и Чаггер так хохотали, что даже подпевать не могли. Гонфф грустно покачал головой:— Не стоит поощрять его, друзья. Я слышал эту песню: в ней еще сорок семь куплетов!Вдруг Мартин вскочил и зажал Динни рот обеими лапами. Тримп сердито фыркнула:— Что за манеры! Дайте Динни допеть. Нам с Чаггером нравится!Мартин метнул на нее предостерегающий взгляд и быстро прошептал:— Тихо! Ни звука, Тримп. Гонфф, залей водой костер — и быстро все в воду!Мартину повиновались, не задавая вопросов. Гонфф плеснул воды в костер — тот зашипел, поднялись белые клубы дыма. Динни столкнул Тримп в ручей, и у нее дыхание перехватило от холода. Стоя в воде, путешественники спрятались за плотом. Десятки стрел летели в их парусиновую палатку, некоторые протыкали ее, другие, отскочив, втыкались в сам плот. Далее последовал град камней, пущенных из пращей, и два копья. Оба они вонзились в мешки с провизией. Потом — тишина.Дрожащий Чаггер прижался к Мартину, обхватив его за шею:— Мне холодно, я промок. Мне не нравится в воде! Плот тем временем опять подвергся обстрелу. Мартин ласково погладил бельчонка по голове и прошептал:— Тсс-с, Чаг! Ты прав, здесь неуютно. Давай-ка поплывем к дальнему берегу. Только постарайся особо не плескаться, тихонько.Как раз когда они отплывали от плота, с ближнего берега послышался хриплый голос:— А ну дайте им еще разок, чтоб уж наверняка! А потом влезем на плот и разберемся с теми, кто еще останется жив.Путешественники благополучно добрались до дальнего берега. Тримп нарвала сухой травы и завернула в нее Чаггера, а потом присоединилась к остальным, которые спрятались в кустах. Плот, покачиваясь на воде от ударов, выдержал еще несколько обстрелов. Гонфф ткнул Динни в бок:— Как думаешь, Дин, мы уже убиты?— Гурр, да они столько стрел выпустили, что хватило бы, чтобы прикончить целое племя барсуков!Мартин тем временем собирал камушки-голыши на мелководье.— Ну-ка, посмотрим, как им понравится снайперская стрельба. Стрелять по моей команде!На своих неуклюжих, грубо сработанных лодках крысы пристали к плоту. Их было такое множество, что плот сильно закачался. Главарь Гирфанг схватил за грудки своего сынка Риддига, который как раз пытался развязать один из мешков с провизией:— Ну и где же они, те твари, что хотели тебя убить? Что-то я никого не вижу.Под гневным взглядом отца Риддиг струхнул:— Я не знаю, куда они делись. Но их было пятеро: двое мышей, толстый крот, молодая ежиха и маленькая белка. Они обстреляли меня из рогаток, ни за что ни про что. Я просто лежал себе на бережку, спал…Гирфанг больно вывернул сыну ухо:— Ах, так ты, значит, просто лежал и позволял им над собой измываться? Сын вожака! Трус вонючий! Меня тошнит от тебя!Гирфанг больно прищемил сыну хвост. Крысенок взвыл:— Ничего я не просто лежал! Я попал в ежиху палкой, а в мышей — здоровенными камнями! Они не могли далеко уйти!В тишине ночи раздался странный глухой стук — и одна из крыс вдруг свалилась в воду. Гирфанг повернулся к остальным:— Оставьте мешки в покое, а то окажемся все в воде. Перестаньте раскачивать плот, идиоты!Шмяк! Еще одна крыса взвизгнула и схватилась за челюсть. Гирфанг сообразил, в чем дело, и прижал к себе одного из сородичей, прикрывшись им, как щитом:— Кто-то стреляет в нас! Поймать!Шмяк! Бум-с!Крысы отчаянно вопили, две свалились в воду, плот сильно накренился, а крупные речные камни все летели и летели из темноты, сея панику и хаос.Гирфанг вместе в другими прыгнул в воду. Спрятавшись за лодки, крысы без оглядки удирали на свой берег, преследуемые градом камней. Как только Гирфанг оказался на берегу, обстрел прекратился. Вожак грубо схватил сына за шиворот, выволок его на сушу и тут же сорвал ветку молоденькой ивы:— Так, говоришь, две мыши, толстый крот, ежиха и маленькая белка? Ах ты врун сопливый!Риддиг приплясывал от боли, а папаша, крепко держа его за шиворот, безжалостно охаживал ивовой веткой.— Ай-ай! Ой! Я правду говорил, отец, честное слово! А-ай! Ай-ай-ай!— Правду? Да ты ее не узнаешь, даже если она тебе на голову с дерева свалится, ты, червяк, отъелся тут, у меня на шее сидя!Гирфанг наяривал ивовой веткой, словно вбивая каждое свое слово в сынка, чтобы оно лучше дошло до него:— Пятеро не могли так обстрелять нас, ты, паршивый лягушонок! Там их была по меньшей мере дюжина, и, судя по их меткости, все настоящие воины! А ну напряги свою дурную голову! Их было двенадцать, это выдры, которые живут выше по течению. Так, негодяй? Говори, а то дух из тебя вышибу!На том берегу в кустах Гонфф, лениво поигрывая своей пращой, подмигнул Тримп:— Сердце радуется, когда слышишь, как торжествует справедливость!Ежиха тоже с удовольствием слушала вопли Риддига, далеко разносившиеся в ночи.— А-а-а! Да, кроме тех пяти было еще двенадцать выдр! Хватит, не надо больше! А-а-а!Услышав это откровение, Гирфанг созвал соплеменников:— А вы что здесь прохлаждаетесь? А ну марш обратно!В ответ на его приказ раздались возгласы непокорных:— Ишь ты! Нам не сладить с дюжиной выдр! Иди сам и дерись! Это твой Риддиг заварил кашу.Гонфф усмехнулся, затыкая рогатку за пояс:— Вот это верно! Это он. Надо отдать ему справедливость.Мартин вынул свой меч из ножен и одолжил у Гонффа его нож:— Так-то оно так, да вот Риддиг, похоже, иного мнения. Я думаю, он уже не раз пожалел, что бросил ту палку в Тримп. Ждите меня здесь: я сплаваю к плоту и перережу веревки.На следующее утро, обсушившись и плотно позавтракав, они вновь отправились в путь, на всякий случай держась дальнего берега. Теплая летняя погода дарила хорошее настроение. Гонфф заметил Мартину и Тримп:— А я думаю, вовсе не Риддиг заварил всю эту кашу! Тримп удивленно оторвалась от теста, которое месила, чтобы приготовить ланч:— Как это? А кто же тогда?— Динни, конечно! Это все из-за его пения. Крысы от него впали в дикую ярость и напали на нас, чтобы только прекратить эти невыносимые звуки.— Гурр, какой вы грубый, господин Гонфф! А вот моя бабушка всегда говорила, что я пою, что жаворонок на заре!— Ха-ха-ха! А это потому, что твоя бедная бабушка была глуха, как пень, Дин!Полдень застал путешественников в тенистой бухточке, где они укрылись от зноя. Тримп хотела испечь слоеный пирог с засахаренными фруктами, но не было духовки. Динни, изобретательный, как все кроты, мигом решил эту проблему. Он приготовил раствор из коричневой глины и воды, скрепил им плоские камни, и получился короб, который, с пирогом внутри, поставили на огонь. Мартин и Гонфф занялись починкой паруса, пострадавшего от крысиного обстрела. О маленьком Чаггере забыли. Тримп строго-настрого наказала бельчонку не отходить далеко от лагеря, и до поры до времени он выполнял ее наказ. Но стоило ежихе отвлечься на пирог, а Динни — на откапывание свежих корешков, Чаггер улизнул.Когда все было готово, Тримп позвала друзей:— К столу! Обед готов. Надеюсь, вы нагуляли аппетит.Ежиха нашла в мешке Мартина бутыль молодого вина. Она разлила его по кружкам, а нарезанный пирог положила на кусочек бересты.— А где же этот негодник Чаггер?Динни пожал плечами, уплетая за обе щеки пирог:— Должно быть, где-то здесь, следит за нами. Кто-нибудь видел его?Мартин сделал большой глоток яблочного сидра.— Я — нет. Я думал, он с тобой, Дин. Мы с Гонффом занимались плотом. Гонфф, тебе Чаггер не попадался на глаза?Мышеплут покачал головой:— Нет, я его не видел.Он старательно дул на свой кусок горячего пирога:— Ничего! Старина Чаггер вприпрыжку прибежит, как только учует запах твоей стряпни, Тримп! Вот увидите!Но Чаггер не прибежал. Они съели обед, поминутно озираясь по сторонам и время от времени окликая бельчонка по имени. Ответа не было.Тримп заволновалась:— Мартин, не пойти ли тебе поискать его? Я уверена, далеко Чаггер не ушел.Воитель отложил свой кусок пирога:— Пойдемте-ка все поищем.Они разбрелись в разных направлениях и принялись прочесывать окрестности. Мартин и Гонфф пошли вдоль берега, один — на восток, другой — на запад, Динни обошел вокруг лагеря — вдруг Чаггеру просто вздумалось поиграть с ними в прятки. Тримп углубилась в лес, зная, что Мартин и Гонфф, обследовав берег, тоже отправятся в лес и они трое встретятся. Становилось все темнее и мрачнее, кроны деревьев уже почти не пропускали солнечный свет, а стволы тонули в зеленоватом тумане. Ежиха ступала очень осторожно и время от времени негромко звала:— Чаггер! Ты здесь, приятель? Чаггер, малыш, выходи! Эхо не отзывалось на ее голос. Тримп почувствовала себя очень маленькой в колоннаде величественных дубов, вязов и берез. Вдруг ее острый слух уловил какой-то странный шум. Она улыбнулась. Чаггер, видно, собрался сыграть с ней одну из своих шуточек и теперь осторожно к ней подкрадывается. Она решила перехитрить его и спрятаться. Тримп бросилась к черному тополю с толстым шишковатым стволом… И тут она получила удар от того, кто на самом деле все это время преследовал ее. Увидев его, Тримп вскрикнула от ужаса. 7 Гигантский ястреб отступил на шаг, дав Тримп возможность неуклюже подняться на лапы. Никогда еще ни одна птица не производила на нее столь сильного впечатления: эти черные кривые когти, ярко-желтые ноги, могучее туловище, коричневое с белым оперение, пестрая «шапочка» на голове. Над смертоносным изогнутым клювом горели золотом два глаза с дикими черными зрачками. Хриплый голос ястреба царапал слух:— Ну, ершиха, что ты делаешь в моих владениях?Тримп никогда раньше не обзывали «ершихой», и, набрав побольше воздуха, она храбро решила заявить об этом:— Тебя не касается, птичка, что я здесь делаю, — сказала она сухо. — А вообще-то я ищу своего друга, бельчонка Чаггера.Ястреб наклонил голову набок. Его еще никогда не называли «птичкой»:— Берегись, красавица. Будь осторожнее, колючка. Меня зовут Крар Хранитель Лесов. Еще никому не случалось назвать меня «птичкой» и остаться в живых.Тримп почувствовала прилив смелости. Она спокойно и пристально посмотрела ястребу в глаза:— А меня, представь, зовут Тримп Путешественница, по крайней мере те, кто получил хоть какое-то воспитание. И никому еще не удавалось назвать меня «ершихой» и остаться в живых! Да и «колючкой» тоже.Теперь пришла очередь Тримп отступить на шаг. Она было подумала, что он сейчас проглотит ее, но мгновение спустя поняла, что ошиблась. Он улыбнулся, а это с ястребами случается довольно редко.— А ты храбрая, Тримп Путешественница! Твои враги, должно быть, уже все покойники. Как, ты сказала, зовут того детеныша белки, которого ты ищешь?— Чаггер, но он отзывается и на имя Чагг. Он еще маленький.Ястреб расправил свои огромные крылья, и Тримп показалось, что он накрыл ими весь лес. Он дотронулся кончиком крыла до головы ежихи:— Подожди здесь, Тримп Путешественница, а я наведу справки.Когда ястреб взмахнул крыльями и взлетел, Тримп упала, сбитая волной воздуха. Как будто гигантскую стрелу выпустили в зеленый полог леса. В золотом столбике солнечного света, как пылинки, задрожали осыпающиеся листья.Гонфф припустил по лесу бегом, завидев своего друга, который тоже торопился ему навстречу:— Эй, Мартин, напал на след малыша?— Нет, приятель. А ты не видал Тримп?— Эй вы, я здесь!Оба подбежали к Тримп, которая сидела, прислонившись спиной к тополю, снимая листья со своих иголок. Гонфф подбоченился и укоризненно покачал головой:— Нечего сказать, очень красиво получается, барышня! Мы тут с лап сбились, носимся, высунув языки, сначала по берегу, потом по лесу, а вы тут прохлаждаетесь! Очень мило!Тримп встала и отряхнулась:— Вообще-то я жду вестей о Чаггере с минуты на минуту. Сразу хочу предупредить: не пугайтесь.Мартин огляделся и развел лапами:— Не пугаться чего, Тримп? Ежиха указала вверх:— А вон чего!Крар Хранитель Лесов пробил своим телом брешь в сплошном лиственном пологе и просвистел мимо трех друзей подобно шаровой молнии. Когда он приземлился, все трое лежали на земле, сбитые воздушной волной.Тримп легонько постучала Крара по когтю:— Не делайте больше так, ладно, Крар? А то вы кого-нибудь зашибете. Это мои друзья, Мартин Воитель и Гонфф, принц Мышеплут. А это Крар Хранитель Лесов, друзья. Этот лес — его владения.Мартин и Гонфф судорожно сглотнули и низко поклонились, причем одновременно. Крар прикрыл оба глаза и учтиво щелкнул клювом, как это принято у ястребов при встрече с друзьями. Потом он обратился к Тримп:— Увы, новости плохие. Детеныш попал в плен — боюсь, что к воронам, которые питаются падалью.Тримп хотела что-то сказать, но Гонфф знаком призвал ее помолчать. Хитроумный Мышеплут обратился к ястребу сам, стараясь изъясняться, как и Крар, высокопарным устаревшим языком:— Что я слышу, господин! И вы называете себя правителем здешних мест? Я бы на вашем месте никогда себе не простил, если бы в моих владениях подлое воронье покушалось на невинных младенцев! Пристало ли подобное равнодушие благородному воину?К превеликому удивлению Мартина и Тримп, огромный ястреб виновато переминался с ноги на ногу, повесив голову:— Вы говорите истинную правду, о Мышеплут. Это мои владения, и вы справедливо упрекнули меня в недостатке бдительности.Гонфф с сомнением покачал головой:— Вряд ли у вас будет шанс исправиться.Низко нагнувшись, ястреб расстелил огромные крылья по земле — весь воплощенное самоуничижение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40