И хотя Бриттен испытывал легкое чувство голода, спросить добавки он не решился, боясь прослыть обжорой или еще кем-то в этом роде.
Спустя двадцать минут штабной сержант принес на подпись несколько бумаг. Бриттен подмахнул их не глядя и даже немного заскучал, когда никакой работы не стало.
Впрочем, скучать долго не пришлось. Внезапно в кабинет без стука вломился лейтенант Майбек, с которым они еще месяц назад жили на одной квартире. Теперь Майбек занимал всего лишь майорскую должность, и Бриттен с высоты своего полковничьего места поглядывал на него сверху вниз.
– Привет, старик! – прокричал Майбек и, толкнув ногой стул, плюхнулся на него так, что тот едва не развалился. – Чего сегодня получил на завтрак?.. Мне давали свиные почки в молоке...
– Да какая тебе разница? – неприветливо ответил Бриттен.
– Что значит какая? Ты получаешь жратву по четвертому разряду, а я только по шестому. Вот мне и интересно, чем кормят полковников.
Майбек закинул ногу на ногу, и Бриттен заметил на его ботинке каплю соуса. Скорее всего Майбек позволил себе вторую порцию почек.
– Послушай, я ничего не имею против, чтобы поддерживать дружеские отношения, но здесь мы на службе, Майбек, и ты всего лишь один из моих подчиненных...
– Что ты этим хочешь сказать, Вилли? – не понял Майбек.
– Только то, чтобы ты вел себя прилично. Вот вечером, на квартире...
– На какой квартире? Ты же теперь живешь в доме полковника Фрейминга, – напомнил Майбек и поднялся. – Мы уже не видимся, Вилли, и ты сторонишься всех, с кем раньше проводил свободное время. Ты забыл друзей, ты стал обычной задницей!
– Ну хватит, лейтенант Майбек! – закричал Бриттен и хлопнул ладонью по столу – Покиньте мои кабинет немедленно, пока я не принял меры!
Майбек качнул головой, словно приходя в себя после удара, а затем произнес:
– Простите, сэр... Я не должен был этого говорить...
«Старина Вилли» не проронил ни слова, и Майбек, щелкнув каблуками, вышел вон.
Едва за ним закрылась дверь, Бриттен вышел из-за стола и сделал несколько разминочных движений. Он давно намеревштся окоротить этого невежу и был рад, что тот сам подал повод.
В дверь постучали.
– Входите! – сказал хозяин кабинета и быстро одернул мундир.
– Разрешите, коллега?
Это был капитан Экзосе, ровня Вилли Бриттену по должности
– Очень вам рад, капитан! Прошу вас – проходите, – демонстрируя дружелюбие, заулыбался Вилли. При всем том, что они занимали равноценные посты, Экзосе тем не менее был в чине капитана, и, стало быть, общение с ним лейтенанта Бриттена ни в коей мере не компрометировало.
– Собственно, я поболтать, коллега, – признался капитан, избегая слова «лейтенант». Он знал, что так Бриттен будет себя чувствовать свободнее.
– Какие-нибудь новости? – попытался угадать Бриттен, садясь за стол.
– В самую точку, коллега.
Экзосе придвинулся ближе и, облокотившись на стол, доверительно склонился к лейтенанту, словно в кабинете присутствовал посторонний.
– Есть мнение, – тут капитан многозначительно указал пальцем на потолок, – есть мнение, что это продлится еще примерно полгода.
– Так, – кивнул Бриттен, которому не нужно было объяснять, что такое «это».
Еще совсем недавно ему хотелось убраться с Малибу на какую-нибудь более развитую планету, однако теперь, когда он восседал в отдельном кабинете и ему не грозило оказаться в опорном форте где-нибудь посреди соляных долин, Малибу стала казаться ему уютным гнездышком. Здесь исправно платили неприлично большое полковничье жалованье, подавали бесплатную еду и покрывали расходы на содержание отдельного дома.
О персональной машине и прочих мелочах можно было не говорить А всю совокупность благ и дало ему как раз «это» – время чудесных и сказочных превращений.
– В охранный отдел пришло сообщение о том, что иссякли еще сорок скважин района Б-12.
– Сорок скважин! – повторил Бриттен, пытаясь на слух определить серьезность этой новости.
– Карта есть?
– Есть, – кивнул лейтенант и быстро достал из выдвижного ящика план-схему соляных долин и прилегавших к ним холмов.
Вдвоем с капитаном Экзосе они быстро расстелили ее на столе, сбив при этом подставку с карандашами. Впрочем, на это никто не обратил внимания, и пальцы «коллег» заскользили по местам добычи, испещренным отметками рабочих скважин.
– Вот он! – произнес Экзосе, обнаружив район Б-12.
– Но их здесь более двух сотен! – ужаснулся Бриттен. Ему показалось, что полковничий стул под ним зашатался.
– Это еще не повод для паники, коллега, ведь в этом районе всего два форта. Два форта, значит, около тысячи солдат, а это не такое уж большое сокращение, – успокоил Бриттена капитан. – Вот если остановится район Б-52, то это будет первый звоночек.
– Да-а, – протянул Бриттен, впервые искренне желая, чтобы кладовые Малибу не иссякали. Раньше он не особенно вникал в то, что именно добывали в этой колонии, но теперь ему хотелось узнать об этом побольше.
– Правду ли говорят, что это какое-то искусственное мясо? – спросил он у Экзосе.
– Мясо? Нет, не мясо. Скорее плоть.
– Скорее плоть?
– Нет, я хотел сказать, что мясом мы называем то, что едят, а кванзиновая жидкость применяется для исправления дефектов человеческой плоти.
– К счастью, у меня никаких дефектов нет, – сказал Бриттен и осторожно провел рукой по пробору.
– Это естественно, коллега, ведь мы с вами военные. Впрочем, я слышал, что кванзиновые имплантанты помогают пострадавшим в военных действиях.
– Вижу, сэр, что вы сильны в медицине.
– Это не медицина, коллега. Это чистые деньги. Из кванзиновой жидкости штампуют вставки для иссушенных старух, чтобы сделать их привлекательнее. Я бы сказал, что сидеть здесь из-за этих старух – просто свинство, однако в этом и заключается коммерческая сторона дела. А там, где начинаются деньги, заканчиваются всякие вопросы.
– Честно говоря, капитан, я был уверен, что стою на страже интересов государства, – произнес слегка озадаченный Бриттен.
– Интересы миллионов несовершенных тел и есть интересы государства, – резюмировал капитан Экзосе и, казалось, сам удивился такому заключению.
– Вот именно, – сказал Бриттен, машинально водя пальцем по карте районов добычи. – Трудно как-то сразу осознать интересы государства как что-то весьма обыкновенное и понятное. Я думал, это что-то более неуловимое.
– Я тоже, – признался капитан.
– А еще мне не нравится, что в городе полно этих рогатых туков. – не к месту заметил лейтенант Бриттен.
– О, ну это просто, коллега, – капитан Экзосе откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он любил животных. – После кванзиновой жидкости туки являются вторым золотом Малибу. Из их молока получают драгоценную мальзиву. Вам не приходилось ею пользоваться?
– Нет, – покачал головой Бриттен, умолчав, что в прошлый отпуск вывез литр мальзивы и в порту Фартиона продал за полторы тысячи кредитов. Такая сумма, предложенная перекупщиком, сильно его поразила, ведь лейтенант надеялся выручить за нее не больше трех сотен.
17
Минуло две недели с тех пор, как Майк получил боевое крещение в рядах «барсуков» и повязка с его уха была снята.
Целительная мальзива сделала невозможное, и ухо оказалось не слишком обезображено. Просто оно стало немного короче снизу – как раз на длину мочки.
Впрочем, несмотря на ранение, Майк продолжал ходить с Алонсо Морганом на стрельбы.
Когда удавалась стрельба с правой руки, Морган требовал повторять упражнения левой. Левая рука подводила, и Майк все время мазал, но пример предводителя заставлял его снова и снова повторять упражнения. Только под вечер, растратив все патроны, они возвращались обратно.
В один из таких вечеров, когда они ставили уставших лахманов в стойла, Майк вдруг спросил:
– Скажите, сэр, а нельзя ли сделать так, чтобы гиптуккеры всегда приводили туков сами?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Морган даже рассмеялся.
– Ты хочешь слишком многого, парень Тогда бы наша жизнь стала скучной. Никаких тебе погонь, схваток с «собаками»... Нет, боюсь, это невозможно. Никто не захочет отдавать туков добровольно.
– Но это может быть честная сделка, сэр, – не сдавался Майк. Схема новой организации «барсуков» вполне отчетливо выстроилась в его голове. – Мы гарантируем гиптуккерам переправу на нашем участке долины, а они платят нам за это определенный процент от поголовья.
– "Процент от поголовья", – повторил Морган и осторожно дотронулся до еще не зажившего правого плеча. – Откуда ты набрался этих слов, Майк?
– Воспитавший меня Герхард Баварски был образованным человеком. Он научил меня читать, писать и даже вычислять дроби...
– И вычислять дроби, – вздохнул Морган и стал спускаться по узкой тропе, которая вела к поселению. Пройдя несколько шагов, он остановился и крикнул: – Зонмер!
– Я здесь, сэр, – отозвался часовой с круглой площадки на вершине скалы.
– Ну и хорошо, – кивнул предводитель и пошел дальше вниз, а Майк следом. Он решил больше не заводить разговора о своем предложении, заметив, что Морган сосредоточенно думает.
Когда они спустились к горевшему в центре поселения костру, на котором разогревали приготовленную днем еду, Морган остановился и замер неподвижно, глядя куда-то поверх голов.
Разговоры у костра сразу смолкли – все поняли, что предводитель собирается сказать что-то важное.
– Хозяева долины! – громко произнес Морган и сдвинул на затылок свой меховой цилиндр. – Я хочу представить вам одного из членов нашего сообщества. Вы его уже знаете, но знаете только с одной стороны.
А между тем он не только храбрый «барсук», но и мыслитель... А также знает дроби.
Морган замолчал. Слышалось только потрескивание сучьев в костре да бульканье закипевшей похлебки.
– В общем, это Майк Баварски, – подвел черту Морган и, обернувшись к слегка смущенному Майку, предложил: – Расскажи всем, и поподробнее. Нужно, чтобы «барсуки» сделали выбор сами.
Майк кивнул и, собравшись с духом, сказал:
– Я хочу предложить вам слегка изменить нашу жизнь. Для этого нужно сделать так, чтобы гиптуккеры сами доставляли нам туков в обмен на охрану территории, по которой они будут перегонять скот... Вот и все...
– Сказать по правде, – произнес Шкиза, который занимался сапожным и шорницким ремеслом, – сказать по правде, парень, мне еще не приходилось слышать ни о чем таком... Мне что-то не верится, что гиптуккеры будут нам платить. Нам с ними не договориться, ведь у нас давнишняя война.
– Но они пригнали нам восемь туков за то, что мы прикрыли их при нападении «собак», – заметил Гвинет и подмигнул Майку.
– Тут другое дело, – покачал головой Шкиза, – Тут дело чести, а гиптуккеры народ честный.
– Раз честные, значит, слово держать будут, – сказал Майк.
– Слово держать будут, – согласился еще один из «барсуков», – если только они его тебе дадут.
– Давай – излагай дальше, – предложил Гвинет, – а я буду наполнять плошки.
Народ сразу задвигался, засуетился, глубокие тарелки пошли по рукам, и Майк продолжил:
– Думаю, нам нужно поговорить с гиптуккерами и пообещать им безопасность в той части долины, которую контролируем мы. Три тука с сотни голов будем забирать себе – это немного, и гиптуккеры должны согласиться.
– Три тука с сотни – это не так много, – вставил Шкиза, прихлебывая из плошки горячее варево.
– На первое время этого будет достаточно, а когда к нашей переправе устремятся стада со всех холмов севера и северо-востока, мы будем очень неплохо зарабатывать.
– А что ты думаешь о «собаках», Майк? – задал вопрос Морган. – Будут ли они спокойно смотреть на то, как мы тут богатеем и попираем законы хозяев долины?
– Во! – произнес Шкиза и многозначительно поднял палец.
И все остальные «барсуки» перестали есть и уставились на мальчишку, ожидая, что он ответит на этот каверзный вопрос.
– Я думал и об этом, сэр, – кивнул Майк. – Это самая трудная часть во всем плане, потому что кроме «собак», это не понравится и другим шайкам
– "Манифиши"! «Скунсы»!
– "Койоты"!
– "Медведи"!
Майк о них даже не слыхал, однако «барсуки» знали их хорошо, многие проделали долгий путь, переходя из одной банды в другую.
– Я думаю, что будем набирать людей в городе, а здесь, на острове, нужно оставить только вооруженный отряд.
– Гарнизон, – подсказал Морган.
– Да, сэр. Гарнизон будет здесь, а основная часть «барсуков» должна находиться возле города – там больше возможностей. Если мы будет держаться за город, бродячие шайки с нами не справятся.
– Во лепит! – не удержался Шкиза, восхищенно покачав головой. – Прямо профессор!
– В городе приличных наемников не найти, – негромко произнес предводитель, и все притихли.
– Будем брать тех, кто ест. А в том, что вы сумеете сделать из них настоящих «барсуков», думаю, никто из присутствующих не сомневается.
– Точно! – воскликнул бородатый бандит по кличке Леший, подняв изувеченную руку. – Алонсо мне два раза пальцы рубил, пока не заставил работать! Алонсо Морган – голова!
Все одобрительно загудели, припоминая случаи, когда предводитель пресекал все попытки нарушить установленный им порядок.
– Ну хорошо, – подвел итог Морган, поправляя свой головной убор. Он подошел к Майку и обнял его за плечи здоровой рукой. – Хочу сказать, что этот парень мне нравится. Он настоящий «барсук», и, что самое ценное, у него голова варит...
– Голова варит!
– Варит голова, – поддержали сподвижники.
– Поэтому предложение его я поддерживаю...
– И мы поддерживаем! – тут же закричали подчиненные.
– Однако! – Морган поднял руку, чтобы все успокоились. – Однако нужно закончить кое-какие дела, подождать, пока немного затянутся наши раны, и еще продать туков – чтобы были деньги для нашего начинания. Так что через неделю готовься ехать в город, Майк. Гвинет и Тобби составят тебе компанию. Ну и Шило, если к тому времени он сможет держаться в седле.
18
Путешествие до Ларбени растянулось на три дня, и все это время, за исключением влажных, напоенных солеными испарениями ночей, туки двигались плотным стадом, опекаемые с четырех сторон.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8