Каспару он сказал, что окончательно образумился и готов завести семью.
Бертран фон Марингер, пока длился мир, оставался без работы и жил в восстановленном после разграбления замке Марингер. Он женился и жил в деревенской тиши, больше заботясь о тучности стад и достатке крепостных на своих землях. Возможно, он все так же любил охоту и оставался в хорошей форме, но Каспар не представлял, как добраться до замка Марингер быстрее чем за неделю. А у него только и оставалась на все сборы что эта самая неделя.
Глава 9
Увидев Каспара в сопровождении незнакомого седого человека, Генриетта и Ева поднялись с узлов, на которых сидели на том же месте, где их выгрузили из кареты.
Де Кримон чуть отстал, посматривая на этих людей со стороны. Каспар подошел к Генриетте и через силу улыбнулся.
– Что сказал тебе герцог? – спросила она.
– Вам с детьми придется пожить в замке.
– В замке? – Генриетта покосилась на высокие серые стены. – А ты?
– А я пока отправлюсь выполнить одно поручение его светлости.
– А сколько мы тут будем жить? – спросил Хуберт, оглядываясь на гвардейцев.
– Не больше двух месяца.
– Так долго?! – воскликнула Ева. – Но я же не смогу ходить в школу!
– Об этом не беспокойся, дорогая. – Каспар погладил дочку по голове. – Его светлость обещал привезти к вам всех учителей, которые только потребуются.
– У тебя нет шляпы.
– Да? Наверное, дома забыл.
Каспар взглянул на жену, и его сердце сжалось – так много боли было в ее наполненных слезами глазах. Генриетта все понимала, она чувствовала, что муж недоговаривает, скрывая что-то важное и ужасное.
Подошли двое лакеев и встали в нескольких шагах, ожидая знака, чтобы забрать узлы и проводить новых жильцов в замок.
– Что из вещей тебе прислать? – спросил Каспар у жены. – Ты ведь не все успела взять. Я в этом не особенно понимаю, но могу свалить в мешок все твое барахло.
– Хорошо, привези все мое и детей тоже.
– Прощайся поскорее, Фрай, – нетерпеливо напомнил де Кримон, и лакеи шагнули к узлам.
– Отправляйтесь, – сказал Каспар и отвернулся, не в силах выдержать тоскливый взгляд Генриетты.
Лакеи подхватили узлы и двинулись к парадному крыльцу замка, Генриетта пошла следом. Хуберт запрокидывал голову, рассматривая высокий шпиль, а Ева уже подпрыгивала от нетерпения, желая поскорее посмотреть, как выглядит замок изнутри.
– У тебя милая жена, Фрай, – проскрипел граф.
– Да, ваше сиятельство, – отрешенно ответил Каспар.
– Тебя не удивило, что герцог Бриан живет во флигеле?
Каспар повернулся к де Кримону, на лице графа играла издевательская улыбка.
– И почему же его светлость находится во флигеле?
– Потому, что в замке стало страшно бывать. Дух герцога Арнольда никак не успокоится и продолжает жить в стенах Ангулема. Мало того что он сам бродит по галереям, так еще и пробудил некоторые другие сущности, которые тоже поселились в замке.
– Если вы не гарантируете безопасность моей жене и детям, я не стану выполнять свою часть уговора.
Улыбка сошла с лица графа, он не ожидал от простолюдина такой заносчивости.
– Я пошутил, Фрай. Все эти рассказы о привидениях не больше чем легенды.
Де Кримон сделал знак рукой, и к нему подбежал конюший, ведя на поводу строевого мардиганца.
– Эта лошадь для тебя, Фрай, – сказал граф, сторонясь разгоряченного жеребца.
Каспар принял повод, похлопал лошадь по шее, успокаивая. Проверил седло и лихо, одним броском, вскочил в него.
Почувствовав наездника, мардиганец пошел боком, встряхнул головой и успокоился. Каспар дал ему шенкеля и, не оглядываясь на графа, поскакал к воротам. Там начали спешно опускать мост, и едва он ударился о противоположную сторону рва, Фрай покинул замок и понесся по дороге на Ливен. Ему предстояло успеть очень многое, а успев, постараться выполнить почти невозможное.
Глава 10
Всю дорогу до Ливена Каспару приходилось подгонять мардиганца, тот быстро разобрался, что у наездника нет шпор, и позволял себе лениться.
– Давай-давай, дружок, сейчас не время отдыхать! – уговаривал его Каспар, а сам вспоминал все то, что знал о побережье Студеного океана.
Его познания были не слишком обширны. Еще будучи в Харнлоне в качестве шпиона прежнего герцога, он узнал, что на побережье живут различные поморские племена, а самые большие из них называются тарди и верди. Из-за того, что они часто враждовали, королевскому дому Рембургов легко было с ними ладить – то одни, то другие искали союза с сильным соседом. Вместе с тем северные территории королевства подвергались постоянным набегам поморов. Супруга Ордоса Четвертого Рембурга Анна Астурийская даже предлагала Каспару стать наместником короля в одной из таких неспокойных провинций, с тем чтобы он навел там порядок и был недалеко от ее величества. За это Каспару было обещано дворянство и милости королевы. Тогда он вынужденно отказался, храня верность герцогу.
Каспар снова стал понукать жеребца, присматриваясь к заросшим кустарником холмам; в прежние времена здесь устраивали засады дорожные разбойники. Теперь же у него не было даже кинжала, да что там кинжала – шляпы и той не было. Из низких туч сеял мелкий дождик и одежда Каспара уже отсырела.
Скоро ожидались первые заморозки, как-то еще будет работать зимой сооруженный гномом Боло винт? В прошлом году это устройство исправно качало воду в красильню, но кто знает, как будет в этот раз? И как еще справится с надзором герцогский кастелян?
– Да что ж это я, совсем с ума спятил? Моя семья в заточении, а я про красильню думаю! – вслух отчитал себя Каспар, а жеребец, решив, что ругают его, перешел на спорую рысь.
Внезапно он фыркнул, и из-за куста на дорогу выскочил вооруженный луком оборванец. Он с ходу натянул тетиву, Каспар припал к лошадиной гриве, и стрела с шумом пролетела на два фута выше него. Пока разбойник пребывал в замешательстве – ведь он промахнулся с трех шагов, Каспар пустил жеребца прямо на него и каблуком в лоб сшиб злодея на землю.
Остановив коня, он соскочил на дорогу и прислушался. По листьям тихо шелестел дождь, но никаких посторонних звуков слышно не было – видимо, оборванец был один. Мардиганец тоже вел себя спокойно и потянулся к уже начавшей желтеть жесткой траве.
Оборванец застонал, открыл глаза и принялся ощупывать лоб, затем поймал на себе недобрый взгляд Каспара.
– Убьешь? – спросил он, садясь.
– А ты как думаешь?
– А мне теперь все едино. Если жратвы не достану, к вечеру, должно, помру. Ну в крайности – к утру, так что давай, убивай.
Оборванец опустил голову, смиряясь с судьбой. Выглядел он сильно исхудавшим, штаны и надетые одна на другую холстяные рубахи порядком износились и никогда не были стираны. Неумело согнутый лук и несколько кривых стрел валялись в стороне, на поясе висел отточенный обломок кинжала – видимо, им оборванец брился (бороды он не носил). Чуть в стороне возле куста лежала грязная холщовая котомка с вывалившимися на траву сухими кореньями.
– И много народу ты загубил на этой дороге?
– Где там, – отмахнулся оборванец. – Я первый день как на промысел вышел и сразу вот – в лоб получил.
Он снова ощупал лоб и надувающуюся на нем шишку.
– А до этого где промышлял?
– На западной дороге, но там мне тоже не везло, только выскочил перед телегой, кобыла-дура возьми да и лягни меня с перепугу. Так мужик соскочил с телеги да оглоблей меня – она у него запасная в телеге лежала. Едва ноги унес, два дня потом в лесу отлеживался. – Оборванец вздохнул. – Не идет у меня разбойный промысел, не приучен я к нему. Да и неудачлив по жизни.
Они помолчали. Оборванец из-под кустистых бровей взглянул на Каспара и спросил:
– Ну так что?
– Что? – не понял Каспар, он снова погрузился в невеселые думы.
– Убивать-то будешь или нет? А то ведь я встану – если мне еще жить придется, так на сырой земле сидеть не надобно.
– Вставай, – сказал Каспар, подобрал лук и поломал об колено.
– Зачем же ты так? – возмутился оборванец. – Жизнь подарил, а инструмента пропитания лишаешь!
– Это не инструмент, а срам один. До города ты и без него дойдешь.
– А чего в городе делать? Там мне никто не подает, а воры, если прознают, что товар с рынка таскаю, прирежут. У них там быстро.
– Быстро, – согласился Каспар, садясь в намоченное дождем седло. – У тебя чего в сумке-то – небось имеются еще харчишки?
Оборванец бросился к забытой котомке, поднял ее и заботливо сложил обратно рассыпанные корешки.
– Это что за коренья у тебя? От болезни, что ли?
– Не обращай внимания. – Оборванец накинул на плечо сделанный из бечевки ремень и сдвинул сумку на поясницу – подальше от глаз незнакомца.
– Так что ты в ней прячешь? – усмехнулся Каспар, он заметил смущение горе-разбойника.
– Это мои «дела давно минувших дней». Большего не скажу.
– Ну и не надо. Сейчас пойдешь в город, найдешь кабак «Черный дрозд» и будешь ждать меня до самой темноты.
– Зачем это? Меня там судорога голодная скрутит, в «Черном дрозде» потрошка куриные варят, дух идет на всю улицу.
– Так ты зайдешь да покушаешь этих самых потрошков, а потом меня будешь ждать.
Оборванец вновь хотел возмутиться – как это он может откушать потрошков, если у него не то что медяка, куска хлеба черствого уже три дня как в котомке не водилось. Однако заметив в руке незнакомца тугой кошель, замер.
– Вот тебе на пропитание и за службу, чтоб меня ждал.
Каспар бросил монетку, и оборванец ловко поймал ее на лету.
– Серебро, чтоб я сдох! – воскликнул он и тут же попробовал монету на зуб. – Целый рилли! Эх, дурья я башка, ну дурак! Ну дурак! – неожиданно стал причитать он и хлопать себя по макушке.
– Да в чем же ты дурак, ведь целый рилли получил? – удивился Каспар.
– Дак если б я в тебя не промахнулся, теперь бы весь кошелек мой был!
– Дурак, право слово, – усмехнулся Каспар. – Ладно, не спеши. Тебя как звать?
– Лакоб.
– Не спеши, Лакоб, может, у тебя еще серебра и поболе окажется. Дай срок.
С этими словами Каспар хлопнул мардиганца по крупу и поскакал по дороге на Ливен.
– Значит, уговорились! У «Черного дрозда»! – крикнул ему вслед оборванец.
Каспар только махнул рукой.
Глава 11
Не останавливаясь возле своего дома, Каспар проскакал по улице Бычьего Ключа и свернул налево, чтобы миновать запруженную в этот час Рыночную площадь.
Он промчался грязными переулками, где жили колбасники и на весь квартал воняло требухой, и выскочил перед самыми Южными воротами – это был самый короткий путь к коневодческому хозяйству Табриция, одного из лучших в округе коннозаводчиков.
На протяжении многих лет Каспар покупал, брал в аренду и содержал в его конюшнях лошадей. Вот и теперь он намеревался воспользоваться его услугами. Пару лет назад Табриций-старший отошел от дел – годы брали свое и он больше не мог так крепко торговаться, как это делал его сын, но и с ним Каспару приходилось уже иметь дело.
– Здравствуйте, ваша милость! – поклонился Каспару какой-то горожанин.
– Здравствуй, дорогой, – ответил тот, не представляя, что это за человек.
Навстречу попались три телеги с холстом, и Каспар не утерпел, чтобы не спросить:
– Куда холсты везете, ребята?
– На красильню Фрая, ваша милость, – ответил один из возниц.
– А откуда везете?
– С Лицкера, ваша милость.
– Ну везите.
Каспар снова хлопнул коня по крупу и поскакал дальше. В Лицкере, что находился на границе герцогства и владений лорда Кремптона, из местного льна ткали хорошие холсты. Они славились до самого Харнлона, а может, и дальше.
Когда Каспар подъехал к высокому забору владений Табриция, залаяли сторожевые собаки, да так много, что он удивился. Стоявший у ворот охранник с суковатой дубиной тотчас признал гостя и крикнул в приоткрытые ворота:
– Его милость Каспар Фрай пожаловал! – Затем распахнул ворота шире и с улыбкой произнес: – Добро пожаловать, ваша милость.
– И тебе быть здоровым, – ответил Каспар, проезжая во двор.
– А чего же вы без шляпы, ваша милость?
– Дома забыл!
Навстречу дорогому гостю уже спешил молодой Табриций, на ходу застегивая пояс и прожевывая вареную конину – Каспар застал его за обедом.
– Здравствуйте, ваша милость, давненько не виделись!
– Давненько, дорогой.
– Герцогский строевой? – сразу угадал коннозаводчик, кивая на лошадь.
– Он самый, от щедрот его… – Каспар вздохнул. – Лошадки мне нужны.
– Такие же строевые?
– Да, строевые. Чтобы при уздечках, под седлами и с сумами по обе стороны, но масти чтобы неброской.
– Понимаем, – кивнул молодой Табриций и принялся выковыривать ногтем застрявшие меж зубов жилы.
– Почем возьмешь?
– Ну…
Заводчик поскреб затылок. Неловко было задирать цену перед давнишним покупателем, но и продешевить не хотелось.
– По четыре золотых, ваша милость, кони нынче дороги, недавно на севере мор был…
– Хорошо, я согласен.
– Сколько лошадок вам потребуется?
– Думаю, шесть-семь, но на всякий случай держи десяток.
– Добудем десяток, шесть штук у меня сейчас есть, остальных с хутора пригоню. К какому сроку вам надо?
– К седьмому дню.
– Будет сделано. А почему вы без шляпы, ваша милость? Погода нынче сырая.
– Да… – Каспар отмахнулся. – Дома забыл.
– Корша, принеси мою шляпу, ту, что на подоконнике в прихожей! – крикнул молодой Табриций в сторону распахнутой двери, чем снова вызвал переполох среди многочисленных собак.
– Откуда столько собак, раньше вроде не было? – спросил Каспар.
– Дык третьего дня конокрады чуть было не забрались. Одного охранника покалечили, другого ушибли. Еле отбились.
Выбежала нечесаная служанка, на ходу стряхивая с хозяйской шляпы невидимую пыль.
– Вот, господин Фрай, берите. – Табриций взял у служанки шляпу и передал Каспару. – Такой покупатель, как вы, нам здоровым нужен.
Глава 12
Распорядившись насчет лошадей, Каспар отправился на Рыночную площадь и там попытался нанять телегу и двух сторожей. Приехавшие на базар возчики рады были подработать, но везти поклажу в Ангулем побаивались.
– Да ну, хозяин, побьют нас там или в ров скинут, – покачал головой один из отказавших, бородатый мужик.
1 2 3 4 5 6 7