А по левую сторону раскинулись холмистые луга. Асфальт дороги был границей между городом и свободой…
Стая и не думала отставать.
Проревев, навстречу пронеслась еще одна машина, дыхнула в лицо горячим воздухом, и Стас едва не упал.
Пятнадцать метров.
Невообразимо тяжело.
Армейские ботинки, берцы, словно гири оттягивали ноги.
Футляр приходилось двумя руками прижимать к груди, хоть это и было страшно неудобно.
Стас больше не смотрел по сторонам, он глядел лишь себе под ноги. Только бы не запнуться!
Сзади надвинулась какая-то тень. Рявкнула из-за спины.
Опять грузовик. Что они разъездились?
Автомобиль снова требовательно рявкнул сигналом.
Стас отступил с асфальта, прижался к обочине. По песку бежать было неудобно. Он затылком чувствовал, как его неотвратимо нагоняют преследователи. Он даже знал, куда придется первый удар - в ноги, по лодыжкам.
Ну что же ты? Проезжай!
Стас повернул голову.
“ЗИЛ” ехал рядом, не торопясь обгонять. И вдруг дверца его широко распахнулась, из кабины показалось дружелюбное загорелое лицо.
- За тобой? - прокричал водитель, кивая назад. - Давай прыгай! Сможешь на ходу?
Стас оглянулся.
Десять метров. Совсем рядом.
Рыжий хищно ощерился. Лезвие финки блестело в кулаке. За предводителем, отстав на полшага, бежали братья в мятых кепках. За ними несся бритоголовый мускулистый коротышка с татуировкой на плече.
- Смогу, - выдохнул Стас, надеясь, что действительно сможет. Он забросил футляр в кабину, схватился за ручку открытой двери, подпрыгнул и вскочил на подножку.
Пять метров.
- Отрываемся! - весело сказал водитель и подмигнул Стасу. - Держись! Двигатель взревел.
- Сука! - завопил рыжий, перекрывая отчаянным криком гул мотора, - Я тебя достану, гнида, слышишь меня?! Думаешь, я тебя не найду?
Стас слабо улыбнулся. Он не думал, он был уверен, что рыжий его никогда не найдет.
- Залезай, - пригласил водитель, - не стой на подножке. А то еще на ГАИ нарвемся. Тогда придется тебе опять бежать.
- Спасибо, - выдохнул Стас. Он заполз в кабину, с трудом разместил громоздкий футляр, захлопнул дверцу. - Ты меня спас.
- Что у тебя там? Гитара?
- Гитара… - Стас заглянул в зеркало заднего вида. Маленькие фигурки безнадежно отставших преследователей яростно размахивали руками. Он сплюнул в открытое окно и плевок унесло ветром, в сторону оставшейся ни с чем стаи. Стас негромко рассмеялся.
Водитель с интересом глянул на него, промолчал.
- Ушел, - сказал Стас, отдышавшись. - Уж и не надеялся, честно сказать.
- Чем ты им не понравился?
- А разве им можно чем-то понравиться? Водитель одобрительно хмыкнул, оторвал от баранки руку и, протянув широкую ладонь, представился:
- Саня.
- Стас. - Стас пожал жесткую крепкую ладонь.
Наконец-то кончился и пригород. Дачные домики и земельные наделы, отмеченные изгородями, остались позади. По обе стороны дороги расстилалась равнина с редкими островками перелесков.
- Далеко едешь? - спросил водитель.
- В Сидельниково.
- Знаю, по пути, подброшу. Кто у тебя там?
- Никого нет.
- Чего ж ты там забыл?
- Вообще-то я в Зону иду. Слышал?
- Слышал. А в Сидельниково тогда зачем? Стас пожал плечами.
- Думал переночевать там, может, и покормят.
- Да кто тебя к себе пустит?… А если тебе в Зону надо, то поехали. Мне по пути.
- Далеко?
- Километров тридцать еще, может, чуть поменьше. Через полчаса будем.
- Ты местный?
- Да, из этих краев. Десять лет тут водилой работаю, все дороги знаю.
- И что у вас про Зону рассказывают?
- Ерунда это все! - водитель отмахнулся. - Сказки! Был я там, еще пацаном. Обычный лес, ничего особенного.
- Говорят, там люди пропадают.
- Пропадают, - согласился Саня. - Они везде пропадают. А там же болота кругом, торфяники. И лес дремучий… Видел когда-нибудь, как торфяник горит? Огня не видно, он под землей, кругом только дым плавает - горький, густой. А почва поверху тонкая. Ступишь на такое место - и, крикнуть не успеешь, провалишься в самое пекло. Ни трупа, ни следов - был человек, и нету его…
Стас все никак не мог отдышаться.
- Говорят, что там электроника отказывает.
- Электроника везде отказывает, - хмыкнул Саня. - Я неделю назад магнитолу купил, обмыть даже не успел, а она уже сломалась. Хорошо, хоть на гарантии… Хочешь мое мнение знать? Ерунда это все! Выдумки. Никакой Зоны нет. Вон в районной газете недавно писали, приезжала экспедиция из Москвы, забрели в самый центр Зоны - хотя кто его знает, где этот центр? Всяких приборов понаставили и целую неделю там комаров кормили, все ждали. И что толку? Собрались и уехали ни с чем… Открыватели хреновы! Только деньги впустую тратят… А тебе-то там что надо?
- Посмотреть хочу.
- Вот-вот, - недовольно заметил Саня, - Приходите смотреть, а потом вас с милицией ищут. Да еще говорят: еще одна жертва Зоны!… И чего дома не сидится?
- Человек я такой, - сказал Стас, - не могу на одном месте.
- Ну и ехал бы куда-нибудь в горы или на море.
- Был я там.
- А у нас и смотреть нечего: болота и леса, комары, клещи да пиявки.
- Романтика! - усмехнулся Стас.
- Да уж…
Они какое-то время молчали.
За Сидельниковом - небольшим сельцом с разоренной церквушкой - кончились открытые луговые пространства, к дороге подступили перелески. Верхушки деревьев мелькали на фоне неба, солнце словно бы бежало впереди машины, поблескивая в кронах.
- Значит, путешествуешь? - спросил водитель, открыв окно со своей стороны и закурив.
- Да.
- Работаешь?
- Нет. Брожу туда-сюда, а при случае, когда деньги нужны, подрабатываю.
- Перекати-поле, - с легким осуждением в голосе заметил Саня.
- Что-то вроде.
- Каждому свое… Я бы так не смог - мне дом нужен, хозяйство. Жена, дети, семья. Без этого ты вроде бы и не человек.
- Каждому свое, - согласился Стас. - Натура у меня такая, не могу без движения. Постоянно куда-то тянет, особенно по весне. Выйдешь на свободу, глянешь на горизонт - и сердце замирает, словно зовет тебя кто-то оттуда, манит вдаль. День-два вытерпишь, ну максимум неделю, и - прочь из дома. Зимой - на юга, к морю. А летом - куда глаза глядят, летом легче…
- Бродяга, - сказал Саня, - У тебя, наверное, в роду цыгане были. Вон и на гитаре играешь.
- Но коней не ворую, - отшутился Стас.
- Так теперь и коней-то нет, как раньше. - Саня швырнул в окно искру окурка, поднял стекло, оставив маленькую щелку для свежего ветра. Сказал:
- Хотя место там, конечно, странное… Видел я однажды такое… - он покрутил головой. - Сам не знаю, может и привиделось… Недавно было, месяца три назад. Не больше. Ехал вот по этой дороге, вез песок из карьера. А уже поздно было, темно, лес кругом. Фары включил… - Он смолк, задумался, смотря на гипнотически бегущее серое полотно дороги, словно восстанавливая в памяти картину случившегося. Стас молчал, ожидая продолжения.
- Зона-то, она километров на десять в стороне от дороги начинается, но все равно проезжаешь и невольно по сторонам поглядываешь, ночью-то. - Саня хмыкнул. - Видно, здорово нас своими рассказами бабушки напугали в детстве, раз до сих пор боимся… Так вот, еду, пялюсь на дорогу, по сторонам поглядываю, глаза тру, чтобы сон прогнать, и вдруг вижу - впереди на обочине какой-то человек стоит и вроде бы голосует. Фары светят далеко, но толком все равно ничего не видно. Я думаю: надо бы подбросить - и поговорить будет с кем, и человеку доброе дело сделаю. А сердце-то защемило, чую, что-то здесь не так! Что он тут ночью делает, недалеко от Зоны? Жутко!… Подъезжаю ближе - уже вижу - спиной стоит, высокий- наверное, метра за два - здоровый. И словно бы в шубу одет - это весной-то! Тепло ведь было… Я метров за десять слегка притормозил, и тут он поворачивается… Мать твою!… Морда вся в шерсти, глаза в свете фар зеленым отсвечивают, как у волка, черная пасть и зубы - во! С мой мизинец… Я так и обмер, со всей дури по газам дал, проскочил мимо страшилища этого и до самого дома под сто двадцать гнал, остановиться не мог - чудо, что не разбился.
- И что это было? - спросил Стас.
- Откуда я знаю? Потом, поуспокоившись, я стал рассуждать и надумал три варианта: во-первых, почудилось мне все. Я же почти засыпал, носом клевал. Вот и привиделось… Во-вторых, баловался кто-нибудь. Купили детишки страшную маску резиновую, сам видел - продают такие, прихватили старую шубу, сделали какое-нибудь чучело или сами вырядились… Если так, то я ведь их и сбить мог…
- А третий вариант?
Саня пожал плечами, хмыкнул смущенно, неохотно процедил:
- Лешак… Прабабка моя рассказывала, их здесь одно время часто видели… Да ерунда все это! Привиделось мне, точно говорю!… Но морду эту я никогда не забуду! Зубы- во! И глаза! Жуть!…
Перелески по обочинам сгустились, сомкнулись в сплошной лес, подступили вплотную к полотну дороги. Ивовые кусты карабкались на насыпь, словно штурмуя ее. Тени легли на потрескавшийся асфальт. Солнце уже почти совсем потерялось за деревьями, только порой тонкий лучик проблескивал в темной зелени крон. От неба осталась лишь синяя, шириной с дорогу, полоса высоко над головой.
- Скоро, - объявил Саня. - Не передумал идти?
- Нет, - твердо сказал Стас. - Не для того я сюда добирался, чтобы сейчас повернуть.
- Ну, смотри. Хозяин барин… В общем, так: как выйдешь, тебе надо будет перейти на ту сторону дороги. Там увидишь мосток через канаву и тропку. Пойдешь по ней через лес, смотри только с пути не сбейся - там рядом топь. Километров через девять будет маленькая деревенька, Торпухово. Не знаю, живет ли сейчас там кто, но дома, думаю, стоят. Переночуешь, если не испугаешься, а утром, как солнце взойдет, можно будет и в Зону. Она километрах в четырех к северо-западу от деревни. Но, как стемнеет, там не ходи! Заблудишься, забредешь куда - пиши пропало! Места здесь дикие, лес, если к северу идти, километров на триста тянется. Кабаны, лоси, волки, медведи - зверья дикого здесь полно.
- Ладно, - Стас улыбнулся, - не пугай.
- Я не пугаю. Предупреждаю просто.
- Спасибо за предупреждение.
- Если бабка Варвара Ивановна в Торпухове живет еще, передай ей от меня привет. Сашка Ростоцкий, она меня должна помнить.
- Хорошо.
- И не задерживайся ты там. Хоть и не верю я во все эти сказки, но… дыма без огня не бывает.
- Не буду, - пообещал Стас. - Посмотрю только и дальше пойду.
- Куда?
- Пока еще не решил. Куда глаза глядят.
- Если будешь мимо Минчакова проходить, заходи в гости. Спросишь, как найти, меня там все знают.
- Если будет возможность, загляну…
Минут пять они молчали, сказав все, что надо было сказать. Потом “ЗИЛ” сбавил скорость, остановился, и Саня протянул руку:
- Ну, счастливо!
- Бывай! Спасибо за помощь!
Они обменялись рукопожатием. Стас открыл дверцу, спрыгнул на землю, поморщившись от боли в одеревеневших икрах. Саня подал ему гитару:
- Удачи!
- Пока!
Дверца захлопнулась, и машина, взревев двигателем, унеслась прочь. Стас проводил ее взглядом, еще не зная, что это последний автомобиль, который он видит.
Глава 2
Торпухово стояло в самой гуще леса, словно бы прячась от всего остального мира.
Добрых три часа Стас шел по едва заметной тропке, петляющей среди деревьев. Пару раз он терял ее, но, на счастье, тут же вновь находил. Порой под ногами чавкала болотная жижа, порой звуки шагов скрадывал толстый слой мертвой хвои.
Сбившись в очередной раз с тропинки, он забрел в заросли крапивы и какое-то время вслепую продирался сквозь высокую жгучую траву, выставив перед собой гитарный футляр. Деревню он заметил, лишь когда запнулся о жердь старой, полусгнившей изгороди и, неловко взмахнув руками, повалился на влажную землю. Крапива расступилась перед ним, и он выпал аккурат на потерянную стежку.
- Черт! - досадуя сказал Стас, почесывая обожженные запястья. Он встал и осмотрелся.
Во всей деревне было семь изб, причем только в трех еще могли жить люди. Остальные - с провалившимися крышами, покосившимися дворами, утонувшие в крапиве и кустах - явно были нежилыми.
За избами возле леса зеленели ухоженные грядки. Трава меж домами была тщательно выкошена. Значит, люди здесь есть, отметил про себя Стас. Кто-то еще живет в этом забытом богом уголке.
Стас направился к ближайшему дому. Не успел он сделать и трех шагов, как откуда-то выкатилась маленькая белая собачонка и завопила истошно, забегала кругами по выкошенному лугу, облаивая нежданного гостя. В окошке мелькнуло пятно лица. Мелькнуло и пропало.
Стас остановился у высокого перекошенного крыльца, ожидая, что хозяева сейчас выйдут. И он не ошибся. Скрипнула дверь, из избы выглянула старушка. Прищурившись, всмотрелась в Стаса, приветливо кивнула ему.
- Здравствуйте, - сказал он.
- Цыц, Малка! - прикрикнула старушка на собачонку.
- Варвара Ивановна? - спросил Стас.
- Что? - не услышала она и поднесла ковшик ладони к уху,
- Варвара Ивановна? - повысив голос, повторил Стас.
- Я, милый, я! - она закивала, улыбнулась, вышла на крыльцо.
- Вам привет от Саши Ростоцкого.
- От кого?
- Саша! Ростоцкий!
- Не кричи ты, сынок, так, курей напугаешь. Заходи-ка лучше. Дома поговорим…
В избе было на удивление чисто. Некрашеный пол, застеленный тряпичными вязаными дорожками, выскобленно сверкал белизной. На аккуратно заправленной кровати, спинки которой блестели никелем, громоздилась пирамида взбитых подушек. Белая русская печь, большая, в половину избы, казалась вырубленной из снега.
Стас встал в дверях, не решаясь топтать чистые половики своими пропыленными насквозь ботинками.
- Заходи, милый, заходи, - радушно сказала Варвара Ивановна. - Не стой на пороге-то.
Он разулся - носки были ненамного чище, - снял рюкзак, положил его вместе с гитарой у порога и, немного смущаясь, прошел в комнату.
- Присаживайся, милый. Находился, небось, сегодня? Сиди, сиди! Отдыхай. Я щас чайку поставлю, водица у нас знатная, ключевая. Ты такой больше нигде не попробуешь… - Старушка ушла за занавеску, на маленькую кухоньку, застучала, зазвенела там чем-то и все бормотала весело, говорила что-то неразборчивое, радостное, легкое…
Стас присел на табурет, стоящий у окна, чуть сдвинул на подоконнике цветок, растущий в банке из-под зеленого горошка, и выглянул на улицу.
Уже вечерело. Солнце клонилось к западу, медленно опускалось в лес, нанизывалось на острые вершины темно-зеленых елей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9