Я отбросил Джун – на этот раз она была сверху – и обс – ледовал пса. Доберман оторвал изрядный кусок его уха, вдоль морды шел глубокий порез, мех с одного бока был весь покрыт запекшейся кровью.– Тебе здорово досталось, приятель, – сказал я.– Ты тоже не похож на розовую клумбу, Альберт, – огрыз – нулся Блад.Я быстро убрал руки.– Можем ли мы выбраться отсюда?Он немного покрутился и затряс головой.– Ничего не могу прочесть. Экран, Хочешь – не хочешь, а придется вылезать и идти на разведку.Мы немного обсудили это и решили, наконец, что если здание сгорело и чуть остыло, стая к этому времени должна уже просеять весь пепел. То, что они не попытались взломать котел, указывало, что мы, вероятно, довольно глубоко погре – бены под обломками. Или так, или здание все еще сильно рас – калено. В этом случае они все еще находятся наверху, гото – вясь тщательно посеять то, что могло остаться после пожара.– Думаешь, тебе это удастся в таком состоянии?– Думаю, что мне в любом случае придется это сделать, – угрюмо ответил Блад. – Вы тут затрахались до потери рассудка и, наверное, забыли, что нам еще нужно остаться в живых.Я почувствовал, что у нас с ним могут возникнуть ка – кие-то неприятности. Ему определенно не нравилась Квилла Джун. Но это было не ему решать. Я отодвинул его немного в сторону, приподнялся и сдвинул задвижку котла. Дверца не открывалась, поэтому я уперся в стенку и попытался подняться на ноги.Что бы там ни навалилось с другой стороны, но крышка начала подаваться и через минуту с грохотом отвалилась в сторону.Я распахнул дверцу и выглянул наружу. Верхние этажи здания провалились в подвал, но к этому времени они, в ос – новном, превратились в шлак и легкий мусор. Поэтому было очень трудно что-либо разглядеть.Я выскользнул наружу, обжигая руки о заднюю стенку зад – вижки котла. Блад последовал за мной и стал побираться среди груд обломков. Я увидел, что котел бойлера был почти пол – ностью скрыт обвалившимися остатками здания. Оставались хо – рошие шансы на то, что стая произвела небрежный осмотр и ре – шила, что мы изжарились. Тогда они могли уйти… Но в любом случае, я хотел, чтобы Блад произвел тщательную разведку. Он была уже собрался, но тут я позвал его.– Ну, в чем дело?Я глянул на него сверху вниз.– Могу тебе сказать, приятель. Ты погано ведешь себя.– Меня это устраивает.– Черт побери, псина, какая муха тебя укусила?– Она, та чистенькая цыпочка, которую ты подобрал.– Ну и что из этого? Тоже мне, большие дела! У меня и раньше были цыпочки.– Но не такие, которые прицепились бы к тебе. Предуп – реждаю тебя, Альберт, у тебя с ней будут большие хлопоты.– Не будь идиотом!Блад не ответил, только сердито глянул на меня и отва – лил проверять сцену. Я вполз обратно и задвинул запор. Джун снова захотела заняться этим, но я ответил, что не хочу. Блад здорово подпортил мне настроение. Я был раздражен и не знал, на ком отыграться.Но боже мой, какая она была хорошенькая! Она надула губки и уселась, обхватив себя руками.– Расскажи мне о подземках, – попросил я.Сперва она дулась и говорила немногословно, но вскоре разговорилась и почувствовала себя более свободно. Я много узнал от нее. Я подумал, что это может мне пригодиться… когда-нибудь…От тех стран, которыми были когда-то США и Канада, ос – талась всего пара сотен подземок. Они были образованы на месте шахт, подземных озер и других пещер. Некоторые из них, особенно на Западе, представляли собой естественные подзем – ные формации, уходящие от двух до пяти миль вглубь. Люди, которые засели в них, были самой худшей разновидности: южные баптисты, фундаменталисты, адвентисты. Настоящие праведники среднего класса, у которых отсутствовал вкус к дикой жизни. И они вернулись к образу жизни, который существовал уже око – ло ста пятидесяти лет. Они прихватили с собой последних ос – тавшихся в живых ученых, заставили их работать, изобрести «как» и «зачем», а потом их выгнали. Они не желали никакого прогресса, не терпели никаких инакомыслящих, возражали про – тив всего, что могло бы взволновать людей. Того, что они имели, им было достаточно. Лучшее время, по их понятиям, бы – ло до Первой Войны, и они решили, что если им удастся соз – дать подобие тех времен, они будут жить мирной жизнью и су – меют выжить. Дерьмо! Я бы там быстро свихнулся.Квилла Джун улыбнулась, снова прижалась ко мне, и на этот раз я ее не оттолкнул. Она стала трогать меня, ласкать то тут, то там, а потом спросила:– Вик?– М-м?..– Ты когда-нибудь был влюблен?– Чего?– Влюблен. Ты когда-нибудь был влюблен в девушку?– Не могу точно сказать, но, наверное, нет.– А ты вообще знаешь, что такое любовь?– Конечно. Думаю, что знаю.– Но если ты никогда раньше не любил…– У меня никогда раньше не было пули в голове, но я знаю, что это мне бы не понравилось…– Могу поспорить, ты не знаешь, что такое любовь.– Ну, если это означает жить в подземках, то мне и уз – навать не хочется.После этого она потянула меня вниз, и мы опять занялись любовью. Когда мы кончили, я услышал, как снаружи скребется Блад. Я открыл задвижку.– Все чисто, – сказал он.– Ты уверен?– Да, да, уверен. Надевай штаны, – усмехнулся Блад, – и выходи сюда. Мы должны кое-что обсудить.Я глянул на него и обнаружил, что он не шутит. Я надел штаны, тапочки и выбрался из бойлера.Он потрусил впереди, в сторону от котла, через какие-то прогоревшие балки, из здания, выглядевшего, точно сгнивший обломок зуба.– Ну, что тебя донимает?Блад вскочил на кусок бетонной плиты и оказался Нос к носу со мной.– Ты пренебрегаешь мной, Вик.Я понял, что он говорит серьезно. Никакого Альберта, только Вик.– С чего ты это взял?– Прошлая ночь, милый. Мы могли бы вырваться отсюда и оставить ее им. Вот что было разумным.– Но я хотел ее.– Да, я знаю. Об этом я и говорю. Теперь уже сегодня. а не вчера. Ты имел ее полсотни раз. Так почему же мы все еще здесь?– Я все еще хочу ее.Тут он рассердился.– Ну, тогда послушай меня, дружок. Я тоже хочу несколь – ко вещей. Я хочу есть и очень хочу избавиться от боли в бо – ку, я также хочу убраться с этого проклятого места. Вполне возможно, что стая не бросила свою затею и вернется…– Успокойся. Со всеми твоими проблемами мы справимся довольно легко. Это не значит, что она не может уйти с нами.– Вот, значит, какие новости? Теперь мы превращаемся в великолепную троицу, верно?Я уже начал выходить из себя.– Ты начинаешь говорить, как самый обыкновенный пудель!– Я отвел руку, чтобы стукнуть его. Он не шелохнулся. Я уро – нил руку. Я еще никогда не пытался ударить Блада, мне и сей – час не хотелось этого.– Извини, – тихо сказал он.– Все в порядке.Но мы больше не смотрели друг на друга.– Вик, у тебя ответственность передо мной, ты же знаешь.– Тебе не обязательно напоминать мне об этом.– Пожалуй, настала пора напомнить. И сказать еще кое-что. Вроде того случая, когда уродец из радиационной ямы выскочил из-за угла и попытался тебя схватить.Я содрогнулся. Сукин сын был весь зеленый, в каких-то светящихся лишаях. Меня чуть не вырвало при одном воспомина – нии.– И я напал на него, верно?Я кивнул.– Верно, дружище, верно.– Я бы мог здорово обжечься и умереть, и для меня было бы все кончено, верно?Я снова кивнул. Блад меня здорово поставил на место. Я не любил, когда меня заставляли чувствовать себя виноватым. Мы все делили с Бладом пятьдесят на пятьдесят, и он знал это.– Но я все же сделал это, верно?Я вспомнил, как визжала та зеленая тварь, и кивнул.– Ладно, ладно, не зли меня. Или, может, ты хочешь пе – ресмотреть наше соглашение?Тогда взорвался Блад.– Может, нам следует это сделать, чертов тупица!– Следи за своим языком, сукин сын, а то получишь по заднице!Мы молча сидели минут пятнадцать. Ни один из нас не знал, что следует делать. Наконец, я немного уступил. Я за – говорил мягко, успокаивающе. Я всегда был честен с ним. Так будет продолжаться и впредь, сказал я, на что он проворчал, что пусть лучше так и будет, а то он знает пару толковых со – ло, обитающих в городе, и они с радостью возьмут себе такого пса, как Блад.На это я сказал, что не люблю, когда мне угрожают, и пусть он не вздумает сделать неверный шаг, иначе я переломаю ему лапы. Он разъярился и отошел в сторону. Я махнул на него рукой и пошел к бойлеру, чтобы отвести душу с Квиллой Джун.Но когда я сунул голову в котел, она поджидала меня с пистолетом, который прежде был у одного из членов стаи. Она саданула меня точно под правый глаз, и я свалился на пол котла уже полувырубленный. 6 – Я ведь говорил, чтобы ты не ждал от нее ничего хоро – шего.Мой пес смотрел, как я прочищаю и дезинфицирую йодом из своей аптечки огромную рану. Он злорадно ухмыльнулся, когда я сморщился от боли. Я сложил все свое барахло и пошарил в котле, собирая амуницию, избавляясь от своего браунинга и заменяя его более мощным ноль шестым. А потом я нашел кое-что еще, что, должно быть, выпало из ее одежды.Это была маленькая металлическая пластинка около трех с половиной дюймов длиной и полутора шириной. На ней была выг – равирована цепочка цифр и беспорядочно расположенные дырочки.– Что это? – спросил я у Блада.Он взглянул на пластинку, понюхал ее.– Должно быть, какая-то идентификационная карточка. Мо – жет, именно с ее помощью она выбралась из подземки.Вот это и решило дело. Я положил карточку в карман, и мы тронулись в путь. Ко входу в спусковую шахту.– Куда, черт побери, ты направляешься? – взвыл позади меня Блад. – Вернись, тебя же там непременно убьют! Альберт, сукин ты сын, немедленно вернись!Я продолжал шагать дальше. Надо обязательно найти эту суку и вышибить из нее мозги, даже если для этого мне при – дется спуститься в подземку.Мне потребовался час, чтобы дойти до отверстия шахты, ведущей вниз, в Топеку. Временами мне казалось, что Блад следует за мной в отдалении, но это меня совершенно не вол – новало. Плевать! О, Боже, как я был взбешен!И тогда я увидел его. Высокий, прямой, безликий столб из блестящего черного металла. Он был футов двадцати в диа – метре с совершенно плоской верхушкой, глубоко закопанный в землю. Просто обычный колпак, только и всего. Я подошел к нему вплотную и порылся в карманах, ища металлическую плас – тинку. Затем что-то потянуло меня за правую штанину.– Слушай, недоумок, ты не должен туда спускаться!Я отшвырнул его ногой, но Блад тут же вернулся.– Выслушай меня!Я повернулся и уставился на него. Блад уселся, подняв вокруг себя облачко пыли.– Альберт…– Меня зовут Вик, ты, вылизыватель собственных яйц!– Ладно, шутки в сторону, Вик… – Голос его смягчился.– Садись, Вик.Я прямо кипел от злости, но чувствовал, что он затевает серьезный разговор, поэтому только пожал плечами и поудобнее устроился рядом с ним.– Послушай, парень, – начал Блад, – та курочка действи – тельно вывела тебя из нормальной формы. Ты же сам з н а – е ш ь, что не можешь спуститься туда. У них там свои порядки и обычаи, они все знают друг друга. Не забудь к тому же, что они ненавидят соло. Уже немало бродячих стай совершало рейды в подземки, насилуя их дочерей, воруя их пищу. У них там против всего этого давно готова защита. Они убьют тебя, па – рень!– Тебе-то какое дело? Ты же всегда говорил, что без ме – ня тебе будет только лучше.При этих словах он заметно сник.– Вик, мы были вместе почти три года, и в хорошие вре – мена, и в плохие. Но эти мгновения могут стать худшими из всех. Я напуган, парень, напуган, что ты не вернешься назад. Я сильно голоден и должен буду найти какого-нибудь пижона, который бы взял меня… А ты знаешь, что большинство соло сейчас объединяются в стаи, и шансов на это у меня практи – чески нет. Я уже не так молод, как прежде, и у меня болят раны.Я вполне мог все это понять. В его словах был смысл. Но я никак не мог перестать думать о той суке, которая саданула меня. И еще ко мне все время возвращался образ ее нежной груди, и как она негромко стонала, когда я был в ней. Я зат – ряс головой, так как знал, что должен сквитаться.– Нет, я должен идти, Блад. Должен!Он глубоко вздохнул и еще больше сник. Должно быть, по – нял, что все бесполезно.– Ты даже не знаешь, что она сделала с тобой, Вик, – только и пробормотал он.Я встал.– Постараюсь вернуться скорее. Будешь ждать?Он долго молчал и, наконец, сказал:– Некоторое время, может, я буду здесь. А может быть, нет…Я понял его. Я пошел вокруг металлического столба, на – шел в нем щель и сунул туда металлическую пластинку. Разда – лось гудение и секция столба отошла в сторону. Я даже не за – метил шва этой секции. Затем открылась какая-то круглая дверца, и я ступил внутрь. Повернувшись, я увидел Блада, наблюдающего за мной. Мы смотрели друг на друга, пока слыша – лось это гудение.– Пока, Вик.– Береги себя, Блад.– Скорее возвращайся.– Постараюсь.– Ну и хорошо.Потом я повернулся и сделал еще шаг внутрь. Створки входа бесшумно сомкнулись за моей спиной. 7 Мне следовало бы догадаться, следовало заподозрить. Ко – нечно, время от времени эта курочка объявлялась наверху, чтобы поглядеть, как все это выглядит там, на поверхности. Верно, такое нередко случалось. Зачем я поверил ее словам, когда она прикорнула на моей груди в котле, что ей хотелось узнать, как это происходит у женщины с мужчиной, поскольку фильмы, которые она смотрела в своем городишке, были слаща – выми, нравоучительными и скучными, и девушки в ее школе пос – тоянно шептались о порнофильмах, а у одной была тоненькая книжка, которую она читала с расширенными глазами… Конечно, я ей поверил. Все это было логично. Но я должен был что-то заподозрить, когда она оставила свой пропуск. Это бы – ло слишком просто. Идиот! Да, я был круглым идиотом!Как только входное отверстие закрылось позади меня, гу – дение стало громче, а стены осветились каким-то странным, холодным светом. Стены… В этом помещении было всего лишь две стены – внутренняя и наружная. Эти стены пульсировали, испуская свет, гудение нарастало, а затем пол, на котором я стоял, стал раздвигаться, как лепестки ирисовой диафрагмы. Но я стоял прочно, как мышонок из мультика, и пока не глядел вниз, со мной ничего не могло произойти. Я бы не упал.Но потом мне все же пришлось упасть.
1 2 3 4 5 6