– Идите, удерживайте мост. Сколько удастся, пользуйтесь мушкетами, внушите этим уродцам, что им лучше всего держаться подальше. И поглядите, нельзя ли сбросить мост в канаву.Они поспешили к мосту, срывая на бегу сетки с шариками, внутри которых уже были соединены крошечные порции пикона и халвелла. Толлер встал под люком и протянул руки к Сондевире, а та, не медля, подошла к нему. Он обхватил ее за талию и посадил к себе на плечи – Сондевира при этом старалась помочь, скользя подошвами по его одежде. Наконец она встала на плечи Толлера и, обретя устойчивость, дотянулась до проема люка.Тем временем передовые группы дальнемирцев приблизились на выстрел, и защитники моста открыли огонь. Первым залпом они уложили только одного из нападающих, но грохот выстрелов, усиленный акустикой естественного амфитеатра, поверг туземцев в замешательство. Пытаясь остановиться, они скользили, спотыкались друг о друга и кубарем катились по склону.Толлер отвернулся от поля боя, чтобы просунуть руки под ступни Сондевиры и втолкнуть ее в люк. Нервы его вибрировали в ожидании залпа; промедление было мучительным. Стрелку требовалось выскрести из казенной части мушкета обрывки шарика и вставить новый – вот почему Толлер не испытывал особого почтения к огнестрельному оружию.Сондевира благополучно забралась в люк, а до дальнемирцев между тем начало доходить, что психологический эффект инопланетного оружия явно превосходит их потери. Размахивая короткими мечами, они снова рванулись вперед. Второй залп, на сей раз – с довольно близкой дистанции, уложил по крайней мере троих, но атака не захлебнулась.– Найди веревку! – крикнул Толлер Сондевире.– Веревку? На этом корабле веревки не нужны.– Ну так найди хоть что-нибудь! – Толлер повернулся к мосту: по нему ломилась толпа дальнемирцев.Воюя в одиночку со своим личным врагом, Илвен Завотл бросился к ним навстречу с мушкетом в левой руке и мечом в правой. В упор разрядив мушкет в выпяченный живот туземца, он почти мгновенно исчез среди суматошно мелькающих рук и клинков. Толлер громко всхлипнул, увидев залитое кровью тело старого друга, терпеливого труженика, разгадавшего столько тайн природы.Через секунду грянули мушкеты, и на этот раз дальнемирцы, наступающие по мосту узким фронтом, дрогнули. Толпа хлынула вспять, бросив раненых и убитых, но у края канавы остановилась, и там один из них – видимо, командир, – обрушил на прочих гневное стаккато непривычных верхнемирскому уху звуков. Отделенные от них мостом, где лежали в лужах крови убитые и в жутких судорогах бились раненые, трое пришельцев в лихорадочной спешке перезаряжали ружья.Толлер подбежал к друзьям, то и дело оглядываясь на корабль. В темном проеме люка белел женский силуэт – Сондевира беспомощно взирала на сражение.«Скоро я буду рядом с тобой», – молча поклялся он, отражая натиск внутреннего врага, куда более грозного, чем внешний, – натиск мысли о неизбежном поражении. Он подбежал к мосту сбоку и понял, что с самого начала не ошибся – мост состоял из нескольких бревен и свободно лежащих поверх них досок; все сооружение покоилось на двух каменных выступах из стен рва.– Бериза! – прокричал он. – Бери мушкеты и постарайся стрелять почаще. Бартан, Дакан, ко мне!Он опустился на колени, просунул руки под крайнее бревно и напряг все свои силы. Бартан и Врэйкер тоже налегли, и втроем они скинули тяжелую сырую лесину в ров. Толпа дальнемирцев с воплями ринулась в новую атаку, но была встречена беглым огнем четырех мушкетов. Страх придал Толлеру и его помощникам сил, и в коричневую воду посыпались живые и мертвые люди. Толлер старался не смотреть на бело-красное пятно – труп Завотла.Дальнемирцы с отчаянной храбростью бежали по последнему бревну, и Толлеру пришлось поднять меч. Врэйкер выпрямился раньше и рубанул переднего туземца сбоку по шее, отчего тот кувырком полетел в ров. Следующему Бериза всадила пулю в горло, и он опрокинулся на идущего позади. Они оба не удержались на бревне, но в последнее мгновение невредимый туземец швырнул меч, и тот назло вероятности почти по рукоять вошел Врэйкеру в живот. Раздался страшный булькающий хрип, но Врэйкер остался на ногах.Толлер обогнул его, упал на колени и ухватился за последнее бревно. Он застонал от натуги, жилы на руках едва не полопались, но из-за веса дальнемирцев скользкое от ила бревно осталось на месте. Сквозь буханье крови в висках он едва различил мушкетный выстрел, сквозь пелену на глазах – Бартана, орудующего перед ним мечом. Он толкнул бревно вбок, и оно пошло – сдвинулось на самый край выступа. «Скользкое, – сообразил Толлер. – Что ж это я сразу не…» Два дальнемирца уже рядом, но вот последний рывок – и бревно падает в воду. Звучный удар – туземец налетел на Бартана, острая боль – клинок задел Толлеру ухо; было бы хуже, не успей он отпрянуть назад.Один далънемирец исчез вместе с бревном, но второй допрыгнул до каменного выступа и размахивал короткими руками, пытаясь вернуть равновесие. Врэйкер ткнул мечом в жирную физиономию, и туземец улетел в ров.Бартан, бледный как полотно, зажимал рану в левом плече; между пальцами обильно сочилась кровь. Бериза стояла на коленях, ее проворные пальцы загоняли в мушкеты зарядные шарики.Толлер обвел взглядом склон и над деморализованной толпой туземцев увидел толпу несравнимо большую – ее исторгали ворота на гребне кратера. Победа на мосту дала астронавтам время, однако выигрыш был мизерным, какие-то считанные секунды. Им еще предстояло забраться в люк, и в эти мгновения они будут почти беззащитны. Толлер повернулся к Врэйкеру, мысленно спрашивая добродушного паренька, понимает ли он, что скоро умрет, что так и не напишет свой исторический труд? От рукояти дальнемирского меча по пропитанной дождем материи расползалось кровавое пятно, ноги подкашивались, но голос юноши остался спокоен и мягок.– Толлер, зачем терять драгоценное время? Уходите, пока не поздно. Жаль, что не смогу составить вам компанию, но мне еще надо кое-что уладить с нашими негостеприимными друзьями.Он повернулся и осел на колени у рва; меч опустился на гладкий камень. Бериза принесла и положила рядом с ним три заряженных мушкета. Юноша оглянулся, словно хотел ей что-то сказать, но она, не поднимая глаз, взяла четвертый мушкет, толкнула Бартана, чтобы вывести его из оцепенения, и побежала к кораблю.Толлер ждал. Два дальнемирца разбежались и прыгнули, что есть сил суча ногами, чтобы пролететь подальше. Не имело значения, умеют ли они плавать, – он сам сбросил в ров бревна и доски. Вот еще одна причина оставить Врэйкера, который все равно обречен, и побыстрее укрыться на борту космолета. Будь ты проклята, мысль, что он бросает товарища!Толлер повернулся и побежал к огромному таинственному шару, под которым его ждали Бериза и Бартан.– Ни одной веревки! – донесся из темного отверстия в борту корабля крик Сондевиры. – Что делать?– То же, что и раньше, – ответил Толлер. – Я смогу поднять Беризу и Бартана.– А сам? Как же ты заберешься?При звуке мушкетного выстрела у Толлера екнуло сердце.– Спустите пояс от меча, я попробую допрыгнуть. – Он вложил меч в ножны и протянул руки к Беризе. – Полезай!Она отрицательно покачала головой.– Бартан ранен, без моей помощи он не то что в люк – на плечи тебе не залезет. Пускай он первым…– Ладно, – оборвал Толлер и протянул руки к Бартану. Тот отшатнулся, как пьяный; снова грянул мушкет, и у Толлера лопнуло терпение. Зарычав, он обхватил молодого астронавта за бедра и подкинул вверх; Бериза помогла Бартану удержаться в вертикальном положении и ловко подставила ему под ногу плечо, а там и Сондевира подоспела, чтобы втащить в люк упирающегося мужа.На все про все ушло несколько секунд, но в этот отрезок времени уложились еще два мушкетных выстрела. Толлер обернулся и увидел, как взлетает и опускается меч стоящего на коленях Врэйкера: он рубил дальнемирцев, которые, вероятно, лезли по приставленным к стене рва бревнам. Драгоценный запас секунд, отбитых астронавтами у врага, таял с ужасающей быстротой.Бериза закинула за спину мушкет и подступила к Толлеру вплотную. В один миг он схватил ее за талию, оторвал от платформы и помог встать на плечи. Ей не хватило роста, чтобы дотянуться до края люка, и несколько секунд она угрожающе раскачивалась, пока Сондевира и Бартан не схватили ее за руки и не подняли на корабль. За это время Врэйкер успел скрыться во рву, чтобы разделить могилу с Завотлом, а над ближайшим краем платформы поднялись четыре лысые головы. Помогая себе мечами, дальнемирцы карабкались по камням; на той стороне рва было уже яблоку негде упасть, казалось, по всему склону кишат коричневые насекомые.Толлер заглянул в таинственное чрево космолета, казавшегося теперь столь же далеким, как звезды, на которых он надеялся побывать, и миновала вечность, прежде чем он увидел спущенный из люка кожаный пояс с петлей на конце.Двое туземцев, более проворные, чем их товарищи, уже забрались на платформу и припустили к кораблю с мечами в руках.Толлер прикинул, что времени ему остается лишь на один прыжок. «Быстрее, Толлер, быстрее!» – подхлестнула его мысль Сондевиры. Он присел и напрягся, слыша шлепанье босых ног и сопение, затем прыгнул и ухватился правой рукой за пояс. Но рывок был столь силен, что все трое его товарищей не удержались за свои опоры; Бериза наполовину выскользнула из люка и упала бы, если бы не выпустила пояс в последний момент – в тот самый момент, когда и Толлер разжал пальцы.Его ступни еще не ударились о камень, а меч был уже наполовину обнажен. Но этого все-таки мало для столь невыгодной позиции – между двумя вооруженными противниками. Вылет клинка из ножен перешел в удар, отразивший меч переднего дальнемирца; при этом Толлер отскочил в сторону, уклоняясь от атаки сзади.Ему бы это удалось, если бы он успел восстановить равновесие после прыжка сверху. Он опоздал лишь на долю секунды, но в горячке рукопашного боя она обернулась веком. Толлер крякнул от боли, когда в спину чуть выше поясницы ужалила дальнемирская сталь, и развернулся на каблуках; со свистом описав горизонтальный полукруг, меч обрушился сбоку на шею врага и почти напрочь снес голову. Туземец упал как подкошенный, из страшной раны забила алая кровь.Толлер снова повернулся, надеясь таким же ударом достать и второго, но коренастый воин успел отступить – видимо, сообразил, что промедление ему на руку, еще несколько ударов сердца, и его сородичи окружат пришельца. Сквозь складки жира прорезалась торжествующая ухмылка, но ликование уступило место оторопелой гримасе, когда макушку пробила выпущенная Беризой пуля. Он как стоял, так и сел, пустив кверху багряный фонтанчик.– Толлер, хватайся за мушкет! – закричал из люка Бартан. – Еще не поздно!Но Толлер знал: поздно! Дальнемирцы почти рядом, он не успеет дотянуться до мушкета, как получит дюжину ран, если не больше. Что ж, значит, не судьба… Отчего-то не хотелось, чтобы товарищи видели, как его будут убивать. Он скрылся с их глаз, отступил к центру нижней полусферы корабля.Рана на спине почти не болела, но вот ноги не слушались. Как только волосы на макушке задели металлическое подбрюшье, он остановился, в последний раз принять боевую стойку, чтобы дорого продать свою жизнь… Ноги отказали, и он рухнул под дружным натиском врагов.«Сондевира! – воззвал он, когда мокрые тела загородили свет, а удары стали попадать в цель. – Сондевира, не давай этим карликам радоваться… Уводи корабль… ради меня… пожалуйста!»«Толлер, мы тебя любим! – прозвучало у него в мозгу. – Прощай!»И вдруг, за секунду до того, как его тело было изрублено на атомы в схватке естественной и искусственной геометрий, Толлер Маракайн последний раз в жизни испытал торжество.Ибо понял: ему совсем не хочется умирать.И это открытие дарило радость.Что лучше для человека: жить, когда он предпочитает умереть, или умереть, когда ему страстно хочется жить? Ответ был предельно ясен.И еще одна мысль подарила ему утешение, когда вокруг смыкалась кромешная мгла. Никто не осмелится назвать заурядной такую кончи… Глава 19 Удаляясь от корабля, Бартан и Бериза непрестанно оглядывались. Когда они отошли фарлонга на два, он исчез. Только что на гребне низкого холма нахохлившейся птицей маячил тусклый серый шар, и вдруг на его месте – множество шаров, они сияют, расширяются, сжимаются и проникают друг в друга; даже солнце утреннего дня меркнет в их яростных лучах. Космолет взмыл в зенит, разогнался, и на миг Бартан увидел знакомую четырехконечную звезду. С каждого острия летели брызги радужного света, а в ее середке мельтешили разноцветные крапинки; но не успел Бартан приглядеться к ним, как прекрасная звезда поблекла на фоне огромного диска Мира, а потом и вовсе сгинула в бескрайней синеве.От этого зрелища сумятица чувств превратилась в бурю; в душевной муке утонула боль раны на плече. И часа не минуло с той кровавой схватки на планете вечных дождей, когда на его глазах один за другим погибали друзья: Завотл, Врэйкер и, наконец, Толлер Маракайн. Почему-то даже за мгновение до того, как Толлер рухнул под мечами дальнемирцев, Бартану не верилось, что этот исполин умрет. Он всегда казался бессмертным и непобедимым, словно для того и был рожден, чтобы идти сквозь бесконечную череду войн. Лишь в тот миг, когда Толлер попросил Сондевиру взять его в пустыню бесконечности, Бартану открылась опаляющая сердце правда: этот человек – не просто гладиатор. Но теперь уже не узнать, кем он был на самом деле. Даже не поблагодарить за спасенную жизнь. Слишком поздно.И если бы только эта потеря… Сдерживая слезы, Бартан был вынужден признать, что жены у него больше нет. Сондевира – тоже великан, исполин разума, и Бартан ей не пара. Сондевира еще не улетела странствовать по галактике – ей понадобится несколько суток, чтобы проводить Типпа Готлона до родной планеты, – но все же она теперь дальше от Бартана, чем самая тусклая звезда. Его путеводная Гола мерцала и таяла, и дорогу судьбы застилал мрак…– По-моему, дальше идти не стоит, – сказала Бериза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39