Глаза у них были
оловянные, но губы слюнявые, если не сказать похотливые. Царила вонь,
образованная газовыделением из задниц, табакокурением, какими-то
кадильницами, шипящими и булькающими на плите харчами; тренькала не
слишком приятная музыка, публика веселилась целованием и танцами, однако
Усманов же среди нее не наблюдался.
Я подошел к кровати, сгреб курчавые шевелюры в две ладони и столкнул
"шоколадок" лбами. По-моему крепко столкнул, один даже отключился. Затем я
рывком поднял Риту с кровати, она хоть пошатывалась, но пробовала
держаться на ногах. Я подтолкнул ее к двери и тут меня сзади окликнули:
- Эй, приятель, не торопись унести свою попку.
Это сказал большой черный Чака. Действительно, мужчина немаленького
роста, по происхождению суданец или эфиоп. На поясе у него висел плейер с
компакт-диском, в ушах торчали наушнички, сам он пританцовывал, наличность
имел не свирепую, даже ласковую, как у сытой гиены. А глаза опять-таки
оловянные.
- У тебя попа вместо головы. Отстань, липкий, - огрызнулся я.
- Остановись, брат мой. И не уводи сестру. Ей хорошо с нами, мы
помогаем друг другу.
Я попробовал не кипятиться и не пускать пар.
- Ей хорошо, пока она соображает не больше, чем початок кукурузы. А
если вы ей помогали своими "перчиками", то будете иметь дело с полицией на
полную катушку. Поняли меня?
- Мы - это ты, брат. Когда мы узнавали сладость твоей жены, тоже
должен был испытывать и ты. Если у тебя это не получилось, значит, ты сам
воздвиг преграды. Участвуй вместе с нами и ты поймешь, что такое великая
общность, поток жизни, слияние на лоне материнских божеств. Или ты
маленький белый собственник?
- Я - маленький белый собственник, а ты большая черная скотина...
Топай, Рита, - я подтолкнул осоловевшую женщину к двери.
Чака цокнул языком и путь немедленно был прегражден еще более
здоровенным мужиком - амбал сразу сгреб Риту, облапил ее только так.
- Ну, так потанцуешь с нами, брат? - сладко вопросил Чака.
- Настоящий танцор пляшет только под свою музыку.
Я вытащил свою пушку и направил ее на амбала, вполглаза поглядывая на
Чаку.
Амбал только поплотнее заслонился моей удобной во всех отношениях
Маргаритой.
- Ты же не выстрелишь, мой белый брат, - ласково протянул Чака, а его
приятель полез в карман. Что же делать?
Я направил ствол чуть ниже и стрельнул между ног амбала и моей жены.
Она совершенно бессознательно присела и тут я влепил пулю прямо в лоб
здорового негра. Он грохнулся на пол, закатив зрачки, из его кармана так и
осталась торчать рукоятка пистолета. Тут начался визг, я схватил Риту и
потащил в коридор. Когда дотянул ее до лестницы, сзади уже появился
человек с пистолет-пулеметом. Я направил жену вниз, надеясь, что она не
переломает себе по дороге все косточки. Надо было пальнуть несколько раз в
сторону вражеского стрелка, чтобы он умерил свою прыть. Затем, скатившись
по лестнице, подхватил свою жену, которая все норовила стать неподъемным
мешком.
Когда я заталкивал ее в машину, поверх головы свистнуло несколько
пуль, потом пяток свинцовых лепешек звякнул по бамперу. Форд на мое
счастье был достаточно старым и пуленепрошибаемым. Он все стерпел, пока я
выруливал на шоссе и набирал скорость. А стрелки-то выстроились чуть ли не
в шеренгу и устроили настоящую канонаду. Кстати, они мне все стекла
разнесли, хорошо хоть Рита оплыла по сидению вниз.
Когда я увидел, что оторвался от этих басурманов, то окончательно
сообразил: теперь жена моя - дура невменяемая и я не успокоюсь, пока не
разорву Усманова как газету.
Голова жены болталась на сидении, Рита то и дело пыталась стравить
харчи и несла околесицу, причем чувствовалось идейное влияние Чаки и его
товарищей. Я еще раз оценил и сравнил лопотание грязнули Чака, сектанта
Пеки, деловой бабенки Женевьев и ленивицы Риты. Тут меня окончательно
сразило сходство. Похоже, я имею дело с ветвистой системой, цели и задачи
которой вряд ли понимаю, хотя и ощущаю, что она использует меня для
каких-то нужд.
Я подергал жену за уши.
- Где Хожа... да не вались ты мордой вниз, задница ты этакая... где
господин Усманов?
- Хоха! Усманчик! У него сегодня выхлопной... ой, выходной денек...
Ты простишь меня, муж?
- У тебя теперь много мужей, Рита. Даже есть муж в юбке - мисс
Федорчук.
- Они все говорили о радости слияния, о потоке жизни...
- А ты все с радостью внимала, как на симфоническом концерте... Куда
мог подеваться аспид Усманов?
- Он говорил, что ему... в банк. Он туда уже ездил... Это на
Дэнбери-роуд... Ты все-таки прости меня, Коленька...
- Прощу, если у тебя в голове свист один.
Я быстренько развернул форд, снова газанул, и засек Хожу, когда он
выруливал на своем "мерседесе" с Дэнбери-роуд. Хорошо, что ему не была
известна марка моей новой машины, так что я спокойно его преследовал и
настигал. А где-то на развилке я поровнялся с ним и долбанул вбок, пытаясь
прижать к бетонному ограждению. Он увильнул и стал удирать со всех колес,
затем свернул на Вудгейт. Тут-то у меня и отказали тормоза, отчего я
помчался навстречу реке. Но дальше был пирс, уткнувшийся под острым углом
в берег. Я прижался бортом к "мерседесу", не давая Усманову свернуть, моя
машина была потяжелее и инерцию набрала приличную, так что мы вместе и
влетели на пирс. Теперь надо было останавливать Хожу и как-нибудь
тормозить самому. Рита не вопила в полный рот, как можно было ожидать, а
довольно повизгивала, будто ее кто-то щекотал.
Бросив руль вправо, я столкнул "мерседес" с пирса - видимо, сцепление
на мокром бетоне было не ахти. Хожа перелетел через полоску воды,
разделяющую причальную стенку и судно. Речная посудина сидела низко, так
что автомобиль только задел ее борт, чуть крутанулся вокруг продольной оси
и шлепнулся на палубу между фальшбортом и комингсами трюмов. Естественно,
что инерция еще потащила со скрежетом и визгом железную тушу машины, пока
она не застряла где-то в районе форпика. Можно было представить, как
дрищет от страха господин-товарищ Усманов. Впрочем, мне было не до того, я
сам не слишком веселился.
Ведь мой тяжелый форд ехал, опираясь левыми колесами на причал и
притираясь правой стороной к борту судна, соответственно правые колеса
висели над водой. Хорошо, что расстояние между посудиной и причалом не
превышало метра. В итоге мне удалось потерять скорость, а в районе
переходного трапика даже свернуть влево и прекратить эту эквилибристику.
Моя машина окончательно застыла, уткнувшись в швартовую тумбу. Но лично я
еще не застыл, моя свирепость только усугубилась последним потрясением. Я
прямо с причала сиганул на судно, весь полыхая от зверских гормонов.
Почему-то в минуты праведного гнева человек уверен, что у него
получатся все те штуки, которые не пройдут при благостном расположении
духа. Я больно ударился коленками о фальшборт, но успел зацепиться за
него, а затем перекинул свое напружиненное тело на палубу. Когда добежал
до вражеского "мерседеса", Усманов, очухавшись, уже выбирался через
дверцу, которая сейчас располагалась сверху на манер танкового люка. Я
помог ему вывалиться, дернув за шиворот, а потом стал лютовать. Кавказцы,
как правило, сильные ребята, то есть в среднем они крепче русских и
быстрее злобой наливаются. Это я еще в армии проверил на собственной
шкуре. Однако можно их скоренько разрядить.
Когда я Усманову в промежность запаял, он вообще стушевался, так что
револьвер к голове уже не обязательно было приставлять.
- Ну, здравствуй, эталон вредности и поганства. Тебе не кажется,
Хоха, что ты мне слишком много задолжал?
- У меня были денежные проблемы, Николай.
- Сейчас я их тебе решу.
Я выдернул бумажник из кармана его пиджака. Как и прочие советские
люди, Усманов не избегал наличных. Я выгреб банкноты - не менее "тонны".
Заодно прихватил все визитки. А вот кредитные карточки оставил. С ними
можно разок отовариться в шопе, а потом настоящий владелец аннулирует их и
я сразу попадусь полиции.
- Николай, завтра приезжай ко мне. Отдам тысячу баксов, а за неделю
еще две верну.
- О, засранство кончилось и началось сплошное благородство. Значит,
не будешь теперь подличать из-за какой-то мизерной копейки? Но мы еще не
разобрались со всеми твоими грехами. Куда, интересно, потерялась моя
фамилия из титров? Неужели она как грязь, которая вымывается при первой же
стирке?
- Я не самостоятелен, Николай, надо мной есть люди, которые решают. -
У Усманова физиономия набралась искреннего выражения.
- Так передай им, что только гадкие мальчики писают и какают на права
автора.
- Игра "Секта" обязательно пойдет в продажу и там непременно будет
приведена твоя фамилия, будет указано и то, что ты являлся автором
предыдущих игр. Так что не волнуйся, ладно?
- А чего мне волноваться, я сейчас отдыхаю... Как же, пойдет "Секта"
в продажу, если какие-то психи, вернее, стоящие над тобой люди, решили
воплощать ее в жизнь.
- Я ничего про это не знаю, - вид у Усманова стал откровенно
недоумевающий. Может, он и в самом деле ни при чем.
- Ладно, отложим это в сторону и вообще будем считать, что по двум
пунктам я тебя простил. Но по третьему вопросу спрошу с тебя сполна. Зачем
тебе, барану горному, понадобилась моя жена? Чтобы мне досадить?
Не удержался я и снова смазал Хоже по физиономии.
- Мне приказали, я должен был слушаться, чтобы меня не ликвидировали.
Да и тебя тоже. Я сам себе не командир.
- Значит, я тебе командир, какашка ты этакая. Возьму сейчас и спущу
тебя в унитаз.
Вместо этого я снова стал молотить его - вот гад, хочет навязать мне
мысль, что кто-то сверху велел рокировку произвести. Мне - Женю, ему -
Риту. Не знаю, как бы его разукрасил, но мне показалось, что КТО-ТО
орудует моими руками и ногами, КТО-ТО получает большое удовольствие от
процесса биться. Опять "слияние"? Нет, это просто кажется. Вот если бы у
меня была электронная приставка вроде того чипа, я бы шизанулся всерьез и
надолго. Однако что затевают командиры Усманова, не психотронный ли
террор? Я могу прикончить сучару Хожу, но он все равно не расколется,
видно, что запугали его навеки. Ладно, пусть живет - надеюсь, что между
ног у него теперь большое-пребольшое "слияние".
Оставил я господина-товарища в никудышном виде - так сказать, сопля
его блистала как алмаз. Когда я вернулся к своей машине, то нашел жену
дрыхнущей на заднем сидении, кофта ее задралась и можно было узреть
повязку в районе крестца. Под повязкой был тоненький цилиндрик микрочипа.
Прямо с причала отвез Маргариту в психиатрическую больницу на
Чэйнсери-лэйн. Около часа я там выяснял, по какой благотворительной
программе канадское правительство будет оплачивать исцеление. Как
пролечить наркомана и эмдэпэшника, в этой психушке знали, но когда я
предъявил врачу микрочип на крестце, тут он отпал.
Риту протащили через рентген и доктор Деларю стал сумрачно
вглядываться в снимки. А потом начал елозить по ним указкой.
- Этот наружный микроаппарат содержит не только чип, но и источник
питания, а кроме того, от него тянутся проводки под кожу. Проводки ведут к
чипу, смонтированному прямо на крестцовом позвонке и выпускающему
электроды, которые проникают через межпозвонковые щели прямо в спинной
мозг, похоже, что в нервные центры.
- Ну, так уберите эту штуку, чтобы полегчало нервным центрам.
- Не так все просто, господин Вайзман. Это серьезная операция. Вы же
понимаете, что перво-наперво мы должны не навредить пациенту. Понадобится
длительное обследование с привлечением специалистов по электронике. Кроме
того еще неясно, кто будет все это оплачивать.
- Это означает, что мне надо обратиться в другую клинику? - попытался
выведать я.
- Ну что вы, господин Вайзман, я уверен, мы решим все вопросы. Только
требуется время и терпение. Сейчас вам лучше поехать на службу или даже
домой. Вид у вас не лучший, как будто вы упали с лошади, - неформально
заметил доктор Деларю.
- Да поцеловался на машине со столбом.
- Господин Вайзман, заезжайте к нам завтра или послезавтра.
На следующий день меня допрашивала полиция, двое верзил, констебль
Робинсон и еще один, приехали прямо ко мне на "дачу". Хорошо, что я успел
закатать револьвер под огород, впрочем ордера на обыск у них тоже не было.
От полисменов узнал, что Усманов уже не живой, а мертвый. Его нашли на дне
трюма одного речного судна с расколовшейся башкой. Естественно, что ради
такого финала он или сам упал, или его уронили. Конечно же, сотрудники
Усманова показали, что я живо интересовался их начальником. Полицаи уже
узнали про автомобильные состязания на речном причале и достаточно было
одного взгляда на мой форд, чтобы догадаться о моем участии в них.
- Да, я поцапался с Усмановым, потому что он нагрел меня по части
денег и, так сказать, авторского права. Но когда мне удалось прихватить
его и потолковать по душам, то мы уладили большинство вопросов. Он погасил
наличными часть долга, твердо пообещав вернуть вскорости остальное, и мы
расстались. При этом он был явно живой. Да и не нужен он мне в трупном
виде!
Пришлось еще позаливать насчет дружества и побратимства с Хожей. А
вот про заморочки с женушкой я решил пока не сообщать. Ведь ревность
посчитается образцовым поводом для убийства Усманова, да и может
потянуться ниточка к перестрелке в общаге. И неизвестно сойдет ли мне с
рук дырка во лбу черного амбала.
- Когда вы расстались с господином Усмановым?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20