)
Успех превзошел самые смелые ожидания Поллиглоу. Реклама сделала свое
дело.
Тысячи и тысячи запросов стали поступать со всех концов страны, из-за
границы, даже из Советского Союза и красного Китая. Где можно приобрести
комбинезон Поллиглоу "Только для мужчин" с особым, придуманным Поллиглоу,
гульфиком? Что еще нужно для того, чтобы вступить в клуб мужчинистов?
Каковы основные требования, предъявляемые к мужчинистам, каков устав их
клуба? Какова величина членских взносов?
Оптовики, осаждаемые потребителями, жаждущими приобрести комбинезон с
гульфиком, цвет которого резко контрастировал бы с цветовой гаммой
комбинезона, обратились к изумленным продавцам Поллиглоу с визгливыми
мольбами. Продавцы были потрясены объемами заказов, обрушившихся на
скромную фабрику Поллиглоу. Десять дюжин, пятьдесят дюжин, сто дюжин! И
притом немедленно - если это вообще возможно!
П.Эдуард Поллиглоу снова был на коне. Бизнес его процветал. Все
возрастал, и возрастал, и возрастал объем производства, в такой же
пропорции все увеличивалась, и увеличивалась, и увеличивалась продажа. От
вопросов о клубе мужчинистов он отмахивался, ссылаясь на объявление о его
существовании как на забавный рекламный трюк. Он был упомянут только в
качестве стимула к изменению моды - одев комбинезон с гульфиком, вы тем
самым автоматически попадаете в некий круг избранных.
Два фактора, появившиеся практически одновременно, побудили Поллиглоу
задуматься поглубже над этим вопросом: конкуренция и встреча с Шепардом
Леонидом Мибсом.
Одного изумленного взгляда на неожиданно возникшую новую империю
Поллиглоу в сфере швейного производства было вполне достаточно для любого
другого производителя одежды, чтобы начать выпуск все тех же длинных туник
взаимозаменяемого фасона - теперь вся ирония заключалась в том, что они
уже никак не могли быть взаимозаменяемыми - с добавлением гульфика. Они
были вынуждены признать, что Поллиглоу один, без чьей-либо посторонней
помощи, самым коренным образом изменил основную тенденцию в сфере мужской
одежды что гульфик вернулся в нее как возмездие за все прежние страдания
производителей мужской одежды и надолго станет неотъемлемой
принадлежностью мужского туалета, но почему должен существовать один лишь
"гульфик Поллиглоу"? Почему не имеет права на жизнь "гульфик Рэмсботтома"
или "гульфик Геркулеса" или "гульфик Рэнгэкланга"?
А поскольку многие из них располагали гораздо большими
производственными мощностями и могли позволить себе расходовать на рекламу
куда большие средства, ответ, который они дали на задаваемый самим же себе
вопрос, заставил Поллиглоу вспомнить о том жалком вознаграждении, которое
когда-то получил Колумб, и поверг его в тоску и печаль. Ему оставалось
только одно - каким-нибудь образом подчеркнуть уникальность "гульфика
Поллиглоу".
Как раз в этот критический для себя момент он и встретился с Шепардом
Леонидасом Мибсом.
Мибс - "Стариной Шепом" назвали его те, которые, признав их
превосходство его мировоззрения, стали ревностными его последователями -
был вторым великим триумвиром мужчинизма. Это был весьма своеобразный
неугомонный человек, много раз исколесивший всю страну и поменявший
десятки профессий в поисках места в обществе. В колледже он был подающим
надежды спортсменом-универсалом, несколько раз выступал на
профессиональном боксерском ринге, но особых лавров не снискал, бывал
голодающим бродягой и охотником на крупную дичь, поэтом, декламирующим
свои стихи в кафе, посещаемых богемой, и поваром в придорожных
забегаловках, случалось, что не брезговал малопочтенным промыслом сутенера
- кем только он ни был, разве что натурщиком в фотоателье. Но жизнь
распорядилась так, что довелось ему покрасоваться и перед объективами
камер - после того, как его свирепое лицо, навсегда перекошенное страшным
ударом полицейской дубинки в Питтсбурге, привлекло внимание рекламного
агентства Поллиглоу.
Его фотоснимок был использован в одном из рекламных объявлений. На
долю этого объявления не выпал какой-либо особо шумный успех, бросавшийся
в глаза специалистов по части рекламы, и от услуг Мибса отказались по
просьбе фотографа, которому до чертиков надоели настойчивые требования
Мибса присовокупить шпагу к аксессуарам нового наряда Поллиглоу - котелку,
сигаре и, разумеется, гульфику.
Каким-то шестым чувством Мибс понял, что прав на все сто процентов.
Он стал бичом рекламного агентства, заходя в него изо дня в день и пытаясь
убедить всех и вся в том, что в рекламе Поллиглоу должны обязательно
наличествовать или меч, или шпага, даже, пожалуй, лучше длинный-предлинный
меч и чем больше и тяжелее, тем лучше.
- Меченосец тут как тут, - мгновенно реагировала на его приближение
секретарша, объявляя об этом по интеркому, после чего получала
произнесенный шепотом ответ художественного руководителя агентства: "Ради
Бога, скажите ему, что я еще не вернулся с ленча".
Поскольку ему все равно нечем было себя занять, Мибс почти целыми
днями просиживал на прикрытом плотным чехлом диване во внешней приемной
агентства, изучая рекламы, разработанные в ходе проведения начатой
Поллиглоу кампании, и многократно тщательно разбирая достоинства и
недостатки каждой из них, исписывая при этом трудноразборчивыми каракулями
множество страничек в небольшой черной записной книжке. В конце концов с
ним настолько свыклись, что стали просто рассматривать его в качестве еще
одного предмета мебели приемной.
А вот Поллиглоу сразу же обратил на него самое пристальное внимание.
Прибыв в один прекрасный день в агентстве для того, чтобы обсудить
перспективы новой рекламной кампании с заведующим агентства - кампании,
которая должна была каким-то образом особо подчеркнуть выдающиеся качества
"гульфика Поллиглоу", который, раз он уже был принят широкими кругами
общественности, нельзя было менять ни при каких обстоятельствах, - он
разговорился с очень странным на вид жутко уродливым, но искренним и
горячим молодым человеком.
- Можете сказать заведующему, - бросил Поллиглоу секретарше, уходя в
ресторан вместе с Мибсом, - что я велел убираться ему ко всем чертям. Я
нашел то, что уже давно разыскиваю.
Меч был прекрасной идеей, Поллиглоу сразу же это понял, чертовски
заманчивой идеей. Для него всегда найдется место в рекламе. Но куда больше
заинтересовали его некоторые мысли, которые были с особой тщательностью
изложены в небольшой черной записной книжке Мибса.
"Если всего лишь одно упоминание о каком-то там клубе мужчинистов так
резко повысило эффективность рекламы, - задавался вопросом Мибс, - то
почему бы не употребить с еще большей пользой это упоминание? Общество
давно уже испытывало острейшую нужду в чем-то подобном".
- Рассмотрим в качестве примера вот что. Когда с улиц американских
городов вдруг исчезли элементарные пивные, не говоря уже о бывших
принадлежностью каждой порядочной улицы салунах, то единственным местом,
где мужики могли спрятаться от баб, стали парикмахерские. Теперь, когда
общепринятой стала эта чертова универсальная короткая стрижка, у них
отняли даже это. Куда теперь мужику податься - разве что в уборную, но
они, похоже, взялись уже и за объединение уборных. И бьюсь об заклад они
своего добьются и здесь!
Поллиглоу неторопливо пил горячее молоко и понимающе кивал Мибсу.
- Вы считаете, что клуб мужчинистов заполнит пробел в жизни
современных наших братьев по полу? В качестве заведения, куда строго
заказан вход женщинам, как скажем, в английские частные клубы для
джентльменов?
- Ни в коем случае! Да, мужики мечтают о таких мессах, которые бы
предназначались исключительно для них - что-нибудь такое, куда не совали
бы свой нос женщины - но, разумеется, это не должны быть частные клубы для
избранных. Сейчас время не то. Каждый только и твердит, что нет в нем
ничего такого уж особого, что он - просто обыкновенный человек. И мужчина
- человек, и женщина - человек. Разницы, вообще-то, никакой. Так вот,
мужчины хотят чего-нибудь такого, что воздействует на их умы точно так же,
как гульфик, что говорило бы им, что они не просто люди, - что они -
мужчины! Такое место, куда бы они могли забиться, чтобы не слышать того
вздора, который им все жужжат и жужжат прямо в уши, что мол, именно
женщины - лучшая часть человечества. Что, настоящим мужчинам нет
необходимости забивать себе голову глупыми требованиями "мужчинистости". И
так далее, и тому подобное.
Его красноречие было таким впечатляющим и таким убедительным, что
Поллиглоу, заслушался, не обращая внимания на свое давно простывшее
молоко. Он заказал себе еще один стакан горячего молока, а Мибсу -
очередную чашку кофе.
- Итак, клуб, - как бы размышляя вслух, произнес он, - единственным
требованиям к членству в котором была бы принадлежность к мужскому полу.
- Вы так до сих пор и не усекли сути того, что я предлагаю. - Мибс
подхватил чашку с дымящимся кофе и опрокинул его к себе в нутро одним
чудовищным глотком. Затем подался всем туловищем вперед, в глазах его
появился фанатичный блеск. - Даже не клуб - движение! Движение за права
мужчин, ведущее пропаганду против позорных законов о разводах, которыми
нас опутало бабье; занимающееся изданием книг, в которых говорилось бы о
том, насколько хорошо во всех отношениях быть мужчиной, а не женщиной.
Движение со своими газетами, песнями и лозунгами. Хотя бы вот такими:
"Только в клубе мужчинистов мужчина чувствует себя дома!" Или: "Мужчинисты
всего мира, соединяйтесь!" И еще: "Вам нечего терять, кроме своих яиц!"
Понятно? Движение.
- Да, движение! - едва не поперхнувшись, пролепетал Поллиглоу,
наконец-то поняв, что к чему. - Движение, официальной эмблемой которого
будет "гульфик Поллиглоу"! И, пожалуй, различные гульфики для различных...
- ...для мужчин, занимающих в нем различное положение, - закончил за
него Мибс. - Зеленые, скажем, для новичка, еще только проходящих
кандидатских стаж. Красные - для полноценных мужчинистов. Синие - для
мужчин первого сорта. А белые - белые мы сохраним для мужчин самого
высшего ранга - супермужчин. И, послушайте, у меня тут есть еще одна
идея...
Но Поллиглоу, больше его уже не слышал. Он откинулся к спинке стула,
его серое, осунувшееся лицо вдруг озарилось каким-то особо чистым, почти
божественным светом.
- Только наличие утвержденного патентным ведомством США товарного
знака удостоверяет подлинность, - шептал он. - Только товарный знак с
официально утвержденным символом "подлинного гульфика Поллиглоу" и
соответствующим регистрационным номером...
Соглашение, достигнутое за этим ленчем, вошло в анналы мужчинизма.
Чуть позже в этот же исторический день Поллиглоу подписал контракт, в
соответствии с которым Шепард Л.Мибс назначался начальником отдела по
связям с общественностью фирмы "Поллиглоу Энтерпрайзис".
Ко всем новым рекламным объявлением теперь прилагался следующий
отрезной купон:
ХОТИТЕ УЗНАТЬ, ЧТО ТАКОЕ МУЖЧИНИЗМ?
ХОТИТЕ ВСТУПИТЬ В КЛУБ МУЖЧИНИСТОВ?
Заполните этот купон и отправьте по почте
по нижеприведенному адресу.
Совершенно бесплатно и без каких-либо обязательств -
сколько угодно экземпляров информационных буклетов
и других всевозможных сведений
об этом мощном новом движении!
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ МУЖЧИН!
Почта не успевала справляться с грудами купонов. В бизнесе Поллиглоу
наступил подлинный бум. Небольшой двухстраничный буклет, который
рассылался первым кандидатам, вскоре превратился в двадцатистраничный
еженедельник "Новости мужчинизма". От него, в свою очередь, получили
путевку в жизнь ежемесячный цветной иллюстрированный журнал "Волосатая
грудь" и очень популярная телевизионная программа "Между нами, мужиками,
говоря..."
Каждый выпуск "Новостей мужчинизма" украшала шапка, составленная из
лозунга Поллиглоу "Мужчины ОТЛИЧАЮТСЯ от женщин" и лозунга Мибса "Мужчины
не хуже женщин". Под выполненным штриховыми линиями портретом Поллиглоу в
левом верхнем углу стояла надпись "Наш отец-основатель - Старина Пэп", а
чуть ниже - выведенная крупным шрифтом через всю страницу рубрика "Старина
Пэп говорит начистоту...", под которой помещалась передовица номера.
Передовица зачастую сопровождалась карикатурой. Например, такой:
мужчина со свирепым лицом и прической в виде высокого петушиного гребня
решительно надвигается на толпу тесно жмущихся друг к другу от страха
широкобедрых и грудастых женщин. Подпись под карикатурой: "Петух, гуляющий
сам по себе" [обыгрывается двусмысленность выражения, поскольку в
английском языке одним и тем же словом обозначаются, понятия "петух", и
"мужской половой член", причем последнее является не эвфемизмом, а
наиболее близким лингвистическим эквивалентом известного каждому русскому
слова из трех букв; кроме того, вся подпись в целом перефразирует название
знаменитой сказки английского писателя Р.Киплинга "Кошка, которая гуляла
сама по себе"]. Или еще более поучительный сюжет: несколько сотен
крохотных цыплят вокруг мужчины, на котором абсолютно ничего нет, кроме
огромного гульфика. Вдоль всего гульфика надпись, выполненная вкривь и
вкось, омерзительно здесь неуместного, но в высшей степени патриотического
изречения по-латыни, и перевод для тех, кто в нем нуждается:
1 2 3 4 5 6 7 8