Орогору решил: уж лучше пусть его сто раз поколотят, чем отцу будет стыдно за него.
Клайд замахнулся. Орогору закрылся от удара, но Клайд был так силен, что его кулак все-таки пробился к подбородку Орогору. Орогору откачнулся назад, продолжая закрываться согнутыми в локтях руками. Ему удалось отразить еще два удара. За это время прошло головокружение. А потом Орогору нанес Клайду отчаянный удар по голове с правой. Удар был настолько резок и неожидаем, что Клайд закачался и попятился, а его дружки злобно завопили. Орогору закрепил достигнутый успех тремя быстрыми ударами подряд, но Клайд взвыл и нацелил кулак Орогору в живот. Тот закрылся, но кулак все равно достиг цели, поскольку Клайд был намного сильнее. И все же главная сила удара пришлась на руки. Орогору задержал дыхание... и получил еще два тычка в живот.
Так продолжалось минут пять. И только потом Орогору упал и не смог встать — он задыхался. Он корчился на земле, а его соперник насмехался над ним, но вдруг, совершенно неожиданно, Клайд умолк, а чьи-то большие сильные руки подняли Орогору и поставили на ноги.
— Ты хорошо дрался, мальчик мой, — сказал отец. — Я горжусь тобой.
— Гордишься? — изумленно взглянул Орогору на любящее улыбающееся лицо. Нет, все было не так! Клайд избил его немилосердно. А отец отвел его домой, распекая на чем свет стоит за то, что он такой слабак, и требуя, чтобы он объяснил, почему не мог драться получше.
И все же все было так, как было: отец с гордостью улыбался и говорил:
— Проиграть — это не стыдно, Орогору, особенно когда противник сильнее и старше тебя. А с каждой дракой будешь набираться опыта. Пойдем-ка домой да выпьем пива, парень, — ты его честно заслужил.
В тот день Орогору впервые в жизни попробовал пива. А на следующий день ровесники при встрече улыбались ему и потом относиться к нему стали с большим уважением, чем раньше. Друзьями они так и не стали, но и врагами быть перестали.
Вот так все и происходило. Орогору заново переживал все неприятные, болезненные эпизоды из прошлого, заново проживал огромное количество мелких, повседневных сцен в родительском доме. Другие ребята принимали его как равного, хотя он ничего особенного собой не представлял. Если он вел себя плохо, родители ругали его, но все же чаще хвалили и неустанно повторяли, как он им дорог.
Всякий раз эпизод, пережитый заново, приносил еле слышные воспоминания об унижениях и отверженности, но Орогору быстро воспринимал новые, чудесные варианты своего прошлого. А когда он покинул родную деревню, он ушел из нее затем, чтобы стать лесничим в соседнем округе, и его прощание с родителями было и печальным, и радостным одновременно. Они и гордились им, и плакали перед предстоящей разлукой.
Как-то раз, обходя лес с дозором, Орогору наткнулся на Фиништаун. Обитавшие там вельможи оказали ему гостеприимство, нарекли его принцем Приммером, и дамы кокетничали с ним, но ему чего-то не хватало, чем-то он был недоволен.
В первую ночь в городе он уснул, и вдруг во мраке его сна завертелось что-то маленькое, белесое. Пятнышко разбухало на глазах и приближалось. Стало понятно, что развевается длинная белесая борода и волосы, тоже длинные... Волосы раскачивались, словно водоросли на волне прилива, но они росли не на подводном камне, не на столбике пристани, они обрамляли лицо — старое, морщинистое, с тонкими губами и носом, острым, словно бритва; высоким лбом и глазами, которые, казалось, видели Орогору насквозь, до самой души.
— Кто ты? — в страхе вскричал Орогору. В голове у него зазвучал голос старца, хотя губы его не шевельнулись:
— Я — Волшебник Покоя, я пришел, чтобы поведать тебе правду о тебе самом.
Страх сковал Орогору по рукам и ногам — страх беспричинный, исходящий неведомо откуда. Он нарастал и нарастал, сменился ужасом, и наконец Орогору понял, что громко кричит:
— Нет! Нет! Никогда!
Глава 13
Но старик безжалостно продолжал:
— Ты — не принц, Приммер, ты всего лишь Орогору, сын пахаря. Ты — истинное дитя этого жалкого крестьянина и его жены!
— Не смей называть их жалкими! — вскричал Орогору. — Они были хорошие, добрые, они были мудры и терпеливы!
— Если так, то ты должен гордиться тем, что ты — их сын.
Орогору вытаращил глаза. Два желания разрывали его на части: на самом деле быть сыном этих милых, чудесных людей или быть принцем Приммером, чьи ненастоящие родители смеялись над ним и избивали его.
— Да, ты хочешь быть сыном этих двоих достойных людей, — сказал Волшебник. — И теперь ты видишь ту доброту, что была скрыта в них, которая могла бы проявиться, будь их брак счастливым, а не насильным. Но, кроме того, ты видишь доброту и в самом Орогору — ту доброту, которую могли бы пробудить любовь и дружба.
Орогору спал, он лежал неподвижно, растворенный между надеждой и горечью.
— Имей же мужество стать тем, кто ты есть на самом деле, — взывал к нему Волшебник. — Имей еще большее мужество: постарайся стать тем, кем мечтаешь.
— В стране Защитника нет благородных господ и дам, — проговорил Орогору, еле ворочая пересохшим языком.
— Верно, нет, но есть магистраты, их жены и дети. Тебе не хуже моего известно, что шерифы и министры живут столь же утонченно, сколь и аристократы из детских сказок, и что их сыновья почти наверняка всегда так же становятся шерифами и министрами, а дочери — женами шерифов и министров.
— Ты хочешь сказать, что шерифы и министры — это аристократы в нашей стране? — по-прежнему с трудом двигая губами и языком, спросил Орогору.
— Они равны аристократам.
Орогору все еще не шевелился, мысли его метались.
— Будь тем, кто ты есть на самом деле, — сказал Волшебник, и взгляд его глаз цвета голубоватого льда вновь проник в разум Орогору.
И тут произошло чудо. Орогору стал тем, кем был на самом деле. Просто Орогору и только Орогору, сыном крестьянина, но это его нисколько не огорчало. Но в душе его пылало желание стать в жизни тем, кем он только притворялся, — одним из аристократов своей страны. Теперь его мечта стала твердой и прочной, словно гранит. Он научится читать и писать, он выучит законы Защитника, он станет магистратом!
А потом настал черед удивления. Оно наполнило Орогору до краев. Как же он мог не понимать, что принц Приммер — это всего лишь притворство, игра, и как чудесно было увидеть правду своей истинной судьбы, истинного предназначения.
— Да, ты сможешь вновь обрести жизнь, полную роскоши, — заверил его Волшебник. — Однако noblesse oblige, как говорится, — благородство обязывает. Свое положение ты обязан завоевать честным трудом на благо сограждан. Тогда ты и в самом деле станешь магистратом или шерифом — самым настоящим, а не выдуманным принцем.
Орогору застонал, вспомнив о фальшивой позолоте той жизни, которую он уже начал вести, о красивых женщинах и благородных мужчинах, которые, как он теперь не сомневался, окажутся самыми обычными людьми.
— Нет, лучше обман!
— Что ж, ты можешь получить и обман, — объявил Волшебник. — Если только сначала поможешь своим собратьям крестьянам, завоевать свободу. Помоги им свергнуть Защитника, стань одним из новых магистратов, которые будут служить народу, а не тому, кто выше их по званию, узри своими глазами, как утвердится новое правление, — и я верну тебя к твоим иллюзиям. Но сначала заработай их.
Орогору выпучил глаза.
— Что это еще такое? Какое свержение? Какие такие новые магистраты?
Но Волшебник вдруг начал уменьшаться в размерах. И Орогору понял, что он вот-вот уйдет, исчезнет.
— Не уходи! — воскликнул Орогору. — Сначала ответь мне!
— Спроси у великана, — посоветовал Волшебник и в следующий миг превратился в маленький белый шарик и ускакал от Орогору. Вот от него осталась крошечная белая точка, а потом и она исчезла.
Орогору остался в кромешной темноте, но в нем расцветала надежда. Если и вправду была возможность свергнуть Защитника и злобных магистратов, что служили ему, тогда ведь и Орогору действительно мог стать магистратом! Но как это все можно было сделать? Волшебник сказал: «Спроси у великана», но у какого великана? Где? И как Орогору найти его?
— Где? — прокричал он, заметавшись. — Где он?
Его рука ударилась о что-то твердое. Он повернул голову в эту сторону и увидел обтянутые коричневыми штанами колени, а на коленях лежали большие сильные руки. Орогору скользнул взглядом выше и увидел склонившегося над ним Гара, показавшегося ему в темноте таким громадным... и понял: он и есть тот самый великан!
А потом Орогору понял, что не спит.
Он разжал губы, готовясь потребовать у Гара, чтобы тот сказал ему, как свергнуть Защитника, но, приглядевшись к великану получше, увидел, что тот сидит с закрытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону, а по щекам его струится пот. Но вот его веки разжались, он взглянул на Орогору с безмерной усталостью и сказал:
— Прости, но сейчас я не смогу ответить на твой вопрос. Прошу тебя, встань с постели. Я должен прилечь и отдохнуть.
Орогору таращил глаза, ничего не понимая, он ведь даже не знал, что лежит на постели.
А потом к Гару подошел Дирк и склонился к Орогору.
— Вставай, дружище, — сказал он. — Он вылечил тебя и заслужил отдых.
Мало что понял Орогору, но ухватился за протянутую руку Дирка и поднялся на ноги. Гар сильно покачнулся и без сил, с закрытыми глазами повалился на ложе из соснового лапника.
Орогору изумленно уставился на него.
— Почему он так устал?
— Потому что только что справился с очень трудной работой, — объяснил Дирк. — Но, выполняя ее, он волновался за твое здоровье — ведь тебя ударили по голове.
Орогору ощупал голову, но шишки не обнаружил.
— Вот не припомню, чтобы меня кто-то бил.
— Били-били, — заверил его Дирк. — По самому больному месту. Теперь ты понимаешь, что ты должен делать?
— Вокруг да около, — вздохнул Орогору. — Но я все сделаю за ту награду, которую он мне пообещал. С чего я должен начать?
— Начни с малого, — посоветовал ему Дирк. — Возвращайся в город и продолжай притворяться принцем Приммером, но как только кто-то из горожан очнется от иллюзий, говори с ними, утешай их, вселяй в них надежду. Как только все вы будете излечены, мы расскажем вам о том, как свергнуть Защитника и продажных магистратов. А потом приступим к вашему обучению.
Обучению? Орогору гадал, что же это может быть за обучение.
Сквозь хвою сухой сосны доносились еле слышные крики. Дирк поднял голову.
— Твои друзья заметили, что ты исчез, и возвращаются за тобой. Если честно, то они ищут и тебя, и нас всю ночь. Скажи им, что упал и ударился головой и только что очнулся. Пойдем.
Он первым вышел из укрытия. Орогору изумленно оглянулся. Он и не ведал, что провел ночь здесь. Не понимал и сколько времени прошло, но сейчас занимался рассвет. А потом Орогору обернулся и увидел Килету, стоявшую рядом с крепким парнем — насколько он помнил, тот был слугой Гара и Дирка. Но кем он был на самом деле?
— Орогору! — вскричала Килета, почти плача, и бросилась к нему. Орогору обнял ее и испытал величайшее изумление. Чувство новизны охватило его, он словно только что родился. «Так вот что это такое — видеть все таким, какое оно есть на самом деле». А вслух он проговорил:
— Не бойся, Килета. Со мной все хорошо. Лучше мне еще в жизни не бывало.
Она отстранилась, пристально посмотрела на него. Лицо ее было залито слезами.
— Ты... Ты все еще...
— Принц Приммер? — Орогору улыбнулся и покачал головой. — Нет. Меня излечили от этого.
Но почему этот крепыш — Майлз, вот как его звали! — почему он так застыл, почему так мрачен?
Крики звучали все ближе.
— Я должен идти, — сказал Орогору и отошел от Килеты, на прощание коснувшись ее плеча.
— Сюда, — сказал Дирк и провел Орогору между высоким старым вязом и зарослями орешника, а потом развернулся и исчез. Орогору увидел еле заметную тропинку и шагнул на нее как раз в то мгновение, когда из-за деревьев показались «аристократы».
Орогору был потрясен до глубины души. О да, их роскошные одежды изорвались, были увешаны репьями, к ним прилипли мокрые от росы листья, но цвета нарядов были так кричащи! А люди? Как они были просты, как несуразны! Широколицые или тощие, недорослики и толстяки или долговязые и худые как жерди... куда подевались их стать и изящество?
Так вот как они выглядели на самом деле?!
От этой догадки Орогору чуть было снова не лишился рассудка, но к нему бросился коротышка толстячок в королевской короне и знакомым голосом спросил:
— Принц Приммер! Где ты пропадал?
Орогору вытаращил глаза. Неужели этот жирный простолюдин — король Лонгар? Но где же его царственная осанка, где властная речь?
Орогору совладал с собой и вымученно улыбнулся.
— Наверное, я ушиб голову о сук, когда разыскивал вас, ваше величество. Я только что очнулся, и голова у меня немилосердно болит.
В этом он ничуть не погрешил против правды.
— О, так возрадуемся же тому, что ты вновь с нами! — Король Лонгар привстал на цыпочки и ударил Орогору по плечу.
На цыпочки? Вот это да! А в обманной жизни он был выше ростом, чем Орогору.
— Назад! Назад! Вернемся в город! — призвал король своих придворных. — Это великая победа, мы изгнали захватчиков и спасли одного из наших собратьев!
Горожане дружно вскричали и повернули к городу. Орогору шагал среди них, заставлял себя улыбаться, кивать и шутить о том, как чудесно они потрудились этой ночью. Он понимал, что скоро рассказ об этом маленьком приключении вырастет, словно снежный ком, и место Гара, Дирка и Майлза займет целое вражеское войско, а его, Орогору, вырвут из хищных когтей, а потом аристократы обратят врагов в бегство. Орогору поглядывал по сторонам и видел, что многие уже искренне верят в это, хотя еще никто не удосужился облечь эту выдумку в слова.
Чувство понимания происходящего пугало Орогору, — но ведь Хранитель был прав: он был одним из них.
Если Хранитель существовал.
Существовал он или нет, но Орогору решил удержаться за одну частичку былого самообмана — он хотел по-прежнему воображать себя высоким и стройным, изящным и обученным хорошим манерам, с благородной осанкой и мудрым лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43