Пора было идти к Вере.

12
Вера ходила по комнате, а я сидел.
Она казалась такой же, как прежде, и вместе с тем иной. Я не мог
определить, что в ней изменилось, но чувствовал перемену. Она обняла меня
за плечи и похвалила мой вид.
- Ты становишься мужчиной, Эли. До пятидесяти лет ты был мальчишкой,
и отнюдь не примерным.
Я молчал, разглядывая ее. Так у нас повелось издавна. Она
выговаривала мне за проказы, я хмуро отворачивался.
Нетерпеливая и вспыльчивая, она болезненно переживала мои шалости, а
я сердился на нее за это. Отворачиваться сейчас не было причин, но и
непринужденного разговора не получалось. О наших делах на Плутоне она
знала не хуже меня.
Она иногда останавливалась, закидывая руки за голову. Это ее любимая
поза. Вера способна вот так - со скрещенными на затылке руками, высоко
поднятым лицом - ходить и стоять часами. Я как-то попробовал минут
тридцать выстоять так же, но не сумел.
Сегодня она была в зеленом платье с кружевами на плечах, кружева
прихватывала брошка - красно-желтая змея из дымчатого камня с Нептуна.
Вера любит брошки, иногда надевает браслеты - пристрастие к украшениям,
кажется, единственная ее слабость. Я наконец разобрал, _ч_т_о_ в ней
изменилось. Изменилась не она, а мое восприятие ее. Я видел в ней то, чего
раньше не замечал. Я вдруг понял, что Вера необыкновенно красива.
О ее красоте я знал и раньше, все твердили, что она красавица. "Ваша
сестра - греческая богиня!" - говорил Ромеро.
Для меня она была старшей сестрой, заменившей рано умершую мать и
погибшего на Меркурии отца, строгой и властной сестрой, - я не
приглядывался к ее внешности.
Но теперь я не только знал, но и видел, что Ромеро прав.
Она спросила с удивлением:
- Что ты приглядываешься ко мне, Эли?
Я признался, усмехнувшись:
- Обнаружил, что ты хороша, Вера.
- Ты ни в кого не влюбился, брат?
- Жанна приставала с тем же вопросом. По какому признаку вы
определяете, что я влюблен?
- Только по одному - ты стал различать окружающее. Раньше ты был
погружен в себя, жил лишь своими страстями.
- Страстишками, Вера. Дальше проказ не шло, согласись. Побегать
одному в пустыне или Гималаях, забраться тайком в межпланетную ракету -
помнишь?
Она не отозвалась. Она остановилась у окна и глядела на город. Я тоже
помолчал. Мне незачем было торопить ее. И без понукания она объяснит,
зачем позвала к себе.
- Ты закончил свои командировочные дела на Земле? - опросила она,
обернувшись.
- Закончил, и вполне успешно. Мы получили все материалы и механизмы,
которые запрашивали.
- Павел сообщил, что ты возобновляешь свое ходатайство о поездке на
Ору. Почему ты стремишься на звездную конференцию? Я не уверена, что ты
правильно понимаешь, какие мы ставим себе задачи на Оре. До сих пор ты был
равнодушен к тому, что волнует других.
Я засмеялся. Характер у Веры не изменился за те два года, что мы не
виделись, хоть внешне ока показалась иной. Каждый наш разговор превращался
в экзамен того, что я знаю и умею. Я твердо решил ка этом новом экзамене
не проваливаться.
- Не так уж равнодушен, Вера. И я аккуратно слушаю передачи с Земли.
А о конференции на Оре всем прожужжали уши.
- Ты не отвечаешь на мой вопрос, Эли.
- Я не дошел до ответа. Вот он, дорогая сестра. Вы собираете на Оре
жителей соседних звездных миров, чтобы познакомиться с их нуждами и
возможностями, завязать с ними дружеские связи, наладить обмен товарами и
знаниями, организовать межзвездные рейсы. Задуман проект Звездного Союза,
объединяющего всех разумных существ нашего района Галактики... Верно я
излагаю?
Вера размышляла над моими словами, а может, думала о своем. Она была
озабочена, - теперь я это видел ясно.
- Верно, конечно. И вместе с тем уже неверно.
- Я тебя не понимаю, сестра.
- Видишь ли, общепризнанные задачи Оры ты рассказал точно. Но я не
уверена, что эти задачи сохраняются. Открыто много неожиданного...
Я вспомнил, _ч_т_о_ говорил Аллан о существах, похожих на нас и
равных нам по мощи.
- Речь о них, - подтвердила Вера.
- Аллан сообщил, что информация обрабатывается. Вы уже получили
полные данные?
- Полные данные будут известны завтра. Но и того, что мы узнали вчера
и сегодня, достаточно для размышлений - смущения и нелегких размышлений,
Эли...
- Вера, прошу тебя...
- Здесь нет тайн, брат, и сейчас ты все узнаешь.
- Мне показалось, ты колеблешься, говорить или нет?
- Просто обдумываю, с какого конца качать. Новые данные обрушились
так неожиданно... Мы, разумеется, понимали, что обследован нами лишь
незначительный участок Галактики, несколько тысяч соседних звезд, и делать
окончательные выводы преждевременно, если вообще это когда-либо возможно -
делать окончательные выводы... Но, открывая одно звездное общество за
другим и обнаруживая, что все они ниже по техническому и социальному
уровню, чем человеческое, мы как-то утвердились в чувстве своей
исключительности. Жители Альдебарана и Капеллы, Альтаира и Фомальгаута,
даже вегажители, не говоря о бесчисленных ангелах в Гиадах, - все они
уступают человеку. Наши звездные соседи примитивней нас, - таков факт. И
что собираем конференцию на Оре мы, а не кто-либо из них, как раз и
свидетельствует об особой роли человека среди звездожителей.
- А новые данные с грохотом опрокидывают ваш вариант антропоцентризма
наших предков? Человек отнюдь не пуп и не единственная вершина мироздания,
правильно я тебя понимаю, Вера?
- Ты всегда торопишься, брат. Мартын Спыхальский, наш руководитель на
Оре, доставил записи сновидений ангелоподобных одной из крайних звезд в
Гиадах - Пламенной В. Два слова об этой звезде. Она немного горячее
Солнца, класса Г-8, у нее девять планет, тоже мало отличающихся от Земли,
и все они населены четырех- и двукрылыми ангелами. Уровень общественной
жизни низок - примитивная материальная культура, вражда племен, отсутствие
письменности и машин. Но запись излучений их мозга при сновидениях
раскрыла факты, каких мы пока не встречали. В своих снах ангелоподобные с
Пламенной В видят существ, мало отличающихся от людей, и видят их воистину
в трагических ситуациях. Интересно, что бодрствующие ангелы объясняют свои
сны, как изображения бытующих у них сказок о каких-то высших по разуму и
мощи существах.
- А может, это и вправду сказки? Вроде человеческих сказок о
богатырях и волшебниках?
- Сказки у них тоже записаны - они беднее снов. Судя по всему,
похожие на людей существа прилетали в Гиады издалека. Кстати, БАМ перевела
их название словом "галакты", а не "звездожители", как обычно. Это еще не
все. Тому, что где-то во Вселенной есть похожие на нас существа, можно
лишь радоваться - постараемся познакомиться с ними и завязать дружбу. Ты
помнишь, я сказала, что новые открытия вызывают смущение и нелегкие
размышления? Дело в том, что у галактов существуют могущественные враги, с
которыми они находятся в состоянии космической войны, такой невообразимо
огромной, что она подходит к границе нашего понимания. Объектами
разрушения в этой войне являются уже не существа и механизмы, как в
древних человеческих сражениях, а небесные тела, планетные системы. Ангелы
именуют грозных существ, враждующих с галактами, зловредами.
- Зловреды! - воскликнул я. - Какое нелепое название! В нем что-то
инфантильное. Для научного термина оно, по-моему, мало подходит.
- Думаю, БАМ не случайно выбрала это слово из тысяч других, Очевидно,
оно дает самое точное определение их поведения. Другой вариант -
разрушители. Интересно, что на вопрос, каковы они внешне, БАМ ответила:
"Неясно".
- Крепкий же это орешек, если сверхмогущественная БАМ не сумела его
разгрызть!
- Очевидно, недостает данных. С названием "разрушители" ассоциируются
расшифрованные понятия: "Уничтожать живое", "Сжимать миры". Завтра ты
увидишь на стереоэкране, как это выглядит. Похоже, разрушители владеют
обратной реакцией Танева, то есть создают вещество, уничтожая
пространство, без этого миры не "сжать". А галакты противодействуют им - в
результате в межзвездных просторах кипит война.
Я поежился.
- Это так грандиозно, словно ты описываешь битву богов.
- Я излагаю расшифрованные записи, не больше. И что значит "битва
богов"? Нынешнее могущество человека много больше того, что люди когда-то
приписывали богам, тем не менее, мы люди, а не боги. Луч света далеко
отстает от наших галактических кораблей, - разве это не показалось бы
жителю двадцатого века сверхъестественным? В сегодняшнюю грозу ты мчался
наперегонки с молниями. Вряд ли подобную забаву сочли бы естественной сто
лет назад.
- Ты и об этом, оказывается, знаешь?
- Я следила за тобой. Раз ты в Столице, следует ожидать рискованных
чудачеств. Почему-то ты считаешь этот город лучшим местечком для озорства.
На Плутоне ты вел себя сдержанней.
- На Плутоне у меня не хватало времени для забавы. И потом, там
отсутствуют Охранительницы. Скажи теперь, Вера, какие выводы вы делаете из
информации о галактах и разрушителях?
- Завтра собирается Большой Совет, будем решать. Но и сейчас уже
ясно, что возникли десятки государственных вопросов, и каждый требует
скорого ответа. Существуют ли еще разрушители и галакты или информация о
них - пережиток миллионы лет назад отгремевших катаклизмов? Кто из них
победил в космической схватке? Может, обе стороны погибли в своих
чудовищных сражениях? Какое отношение имеют к нам, людям, так удивительно
похожие на нас галакты? А если те и другие еще существуют, то где они
обитают? На планетах Солнечной системы нет следов их появления - почему?
Не грозит ли самому существованию человечества то, что где-то на дальних
звездах обитают эти существа? Мы выходим, впервые в нашей истории, на
галактические трассы - безопасны ли они для нас? Мы вознамерились создать
Межзвездный Союз Разумных Существ, - не рано ли? Может, нам следует
полностью замкнуться в мирке солнечных планет? Есть и такое мнение, Эли! У
нас огромные ресурсы, - не направить ли их все на строительство
оборонительных сооружений? Может быть, возвести вокруг Солнечной системы
кольцо искусственных планет-крепостей, - и об этом надо поговорить.
Словом, множество непредвиденных, важных проблем! И решением некоторых из
них придется заняться тебе, Эли, - с нашей помощью, конечно.
- Очень рад, - сказал я, волнуясь. - Значит ли это, что я поеду с
вами на Ору или у меня будет другое задание?
- Звездожители уже съезжаются на Ору. Встретиться с обитателями
других миров обязательно, - таково мое мнение. Как тебе известно,
руководить совещанием на Оре поручается мне. Я хочу взять тебя секретарем.
- Секретарем? Что это такое? В жизни не слышал.
- Была в древности такая профессия. В общем, это помощник. Думаю, ты
справишься.
- Я тоже так думаю. Тебе придется запросить Большую, подхожу ли я в
секретари?
- Большая уже сделала выбор. Я попросила в секретари человека
мужественного, умного, быстрого до взбалмошности, решительного до
сумасбродства, умеющего рисковать, если надо, жизнью, любящего
приключения, вообще неизвестное, - никто теперь не знает, с чем мы
столкнемся в далеких мирах. И Большая сама назвала тебя. Должна с
прискорбием сказать, что ты один на Земле обладаешь полным комплексом
сумасбродства.
Я кинулся обнимать Веру. Она со смехом отбивалась, потом горячо
расцеловала меня. Я еще в детстве открыл, что, как бы она ни сердилась,
достаточно полезть с поцелуями, и через минуту злости ее как не бывало, и
она становится веселой и говорливой.
Лишь врожденное недоброжелательство к подлизыванию и умильным
словечкам мешали мне эксплуатировать эту забавную черту ее характера.
- Я рада за тебя, Эли? - сказала она. - Хоть сегодня больше поводов
для тревог, чем для радости, я рада за тебя.
Я шумно ликовал.
- Ну что же, Вера, - сказал я, успокоившись. - Возможно, на Земле я
кажусь сумасбродом. Но эти дурные свойства моего характера могут
пригодиться в иных мирах.
- И зло можно повернуть на добро. Но лучше без зла. Еще одно, брат.
Тебе разрешено быть завтра в Управлении Государственных машин. Нам
покажут, что удалось расшифровать. Ровно в десять - не опаздывай! - она
встала. - Пора спать. Твоя комната в том же виде, в каком ты ее оставил,
улетая на Плутон, - прибрана, конечно.
- Я не хочу спать. Я посижу в саду.

13
В Столице дома опоясаны верандами через каждые пять этажей и садами
на террасах каждого следующего двадцатого. Наша с Верой квартира на
семьдесят девятом этаже Зеленого проспекта - внутренней стороны
Центрального кольца. Я поднялся выше и присел в саду восьмидесятого этажа.
Не помню уже, сколько я там сидел и о чем думал. Путаные мысли
переплетались с путаными чувствами, - я был счастлив и озабочен.
Потом я стал рассматривать ночной город.
В школах учат, что древние города ночью заливало сияние прожекторов и
люминесцентных ламп. Они были шумны. На улицах вечно толклись прохожие.
Хоть Столица - город немолодой, ей скоро четыреста лет, и давно уже не
возводят таких скоплений зданий на клочке земли, в остальном она
современна. Ночью магистрали Столицы темны и тихи. Чтоб не зажигать
беспокоящий уличный свет, люди в сумерки надевают очки-преобразователи и
отлично ориентируются в темноте.
Я люблю ночные контрасты Столицы - темные улицы и проспекты и сияющие
полосы этажей. Сверкающая горная цепь Центрального кольца терялась
вдалеке, за черной долиной парка вздымалось параллелями освещенных этажей
Внутреннее кольцо - неозираемо широкая лестница от земли к небу.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7