После храма — благо это было неподалеку — тибетский базар. Он поразил нас разноязычным гулом, многолюдьем и… обилием хиппи.
Хиппи — длинноволосых, босоногих, в одеждах с яркими цветными заплатками — в то время можно было встретить и в Нагаре, и в Манали, и в других местах. Казалось, что они сговорились оккупировать долину Они — с некоторыми из них мы заговаривали — съехались отовсюду: из США и Канады, из Англии и Франции. Особое впечатление произвела на нас голубоглазая шведка с двумя кудрявыми ангелоподобными мальчуганами: каждому из них пять-шесть лет, не более. Умиленная Девика гладила их по голове: сначала одного, потом другого. Нашествие хиппи объяснялось двумя причинами. Во-первых, относительной дешевизной здешней жизни. Во-вторых — и это самое главное, — тем немаловажным обстоятельством, что в долине растет индийская конопля, из которой легко при помощи примитивных кустарных средств можно изготовлять гашиш. Хиппи — если не все, то многие — овладели этим способом добывания наркотического эликсира, курят в одиночку и Дэуппами гашиш и таким образом без особых трудов и усилий достигают блаженного состояния нирваны.
Местное население относится к ним лояльно. Они примелькались, на них уже и внимания не обращают. Хиппи вообразили, что они обрели землю обетованную. Они даже обратились в ООН с просьбой или требованием (соответствующая петиция была испещрена многочисленными подписями) разрешить основать в долине Кулу суверенное государство, где жили бы только хиппи.
Мы совершили экскурс по магазинчикам шумного торжища, где нам наперебой предлагали старину или подделку под старину. Как здесь принято, перед нами на прилавок, чтоб легче было выбрать, высыпали кучу самоцветных и полудрагоценных камней: бирюзу, бериллы, большие оранжевые топазы. Иногда в груде острыми гранями вспыхивал невиданный нами кристалл: относительно недорогой (ибо до уровня драгоценного камня он не дорос) белый сапфир. Но мы не приценивались, мы просто любовались вещами. Выбрать для себя что-нибудь в подарок, как просил Святослав Николаевич, мы отказались. Тогда, не спрашивая нашего разрешения, он купил, чтобы осталась память об этом дне, изготовленные местными ремесленниками суконные шапочки с синими отворотами: одну Нине Степановне, одну мне, одну моей дочке — ей был тогда год — на вырост.
Обедали в отеле. Заказывая еду, мы ориентировались на европейскую кухню. Правда, на столе стояло — это уже инициатива Святослава Николаевича — и несколько индийских блюд. Он рекомендовал мне отведать местный фирменный суп, пододвинув тарелку с огненно-красной жидкостью. Но я был уже человек ученый и с опаской зачерпнул небольшую ложку варева, по виду похожего на томатный сок. Как я и ожидал, это оказалось острой, чуть ли не воспламенявшейся во рту смесью. Ни дать ни взять — гремучая ртуть.
— С меня достаточно, — решительно заявил" я, отодвигая тарелку. — Мне кажется, я уже получил полное представление о местной кухне.
После обеда маршрут был продолжен. Пятнадцать минут езды на машине — и мы перенеслись на целую эпоху назад. Индийская деревня — почти точная копия какого-нибудь русского дореволюционного села. Была как раз пора обмолота (здесь снимают два-три урожая в год). Крестьяне с обнаженными спинами под палящим солнцем молотили деревянными цепами связки снопов. В пыли барахтались голые ребятишки. Очнувшись от сонного оцепенения, яростно лаяли на чужаков лохматые собаки. Казалось, что перед нами ожила живописная картина прошлого или позапрошлого века.
Правда, в отличие от нашей бывшей деревни дома здесь в основном двухэтажные, с просторными верандами. Но по существу это те же избы, только более высокие. Даже храм Рамы, куда с решительным видом повела нас Девика, был таким невзрачным, что, пожалуй, напоминал сарай.
Мы прошли внутрь помещения. В полумраке поблескивала бронзовая статуя. На ногах и торсе были заметны свежие, довольно глубокие вмятины.
Жрец, сопровождавший нас, лаконично и сдержанно объяснил ситуацию. Оказывается, в последние годы на их долину обрушилось подлинное бедствие. Иностранные туристы — по словам священника, в большинстве случаев это американцы — на быстроходных машинах под покровом ночи совершают налеты на храмы, расположенные в глухих местах. Взламывают двери, тащат, что попадется под руку. Проникли они и сюда. Хотели похитить бронзовую статую. Но не учли, что она прочно вмонтирована в бетонный цементированный пол. Пытались взломать бетон, но не хватило времени. Тогда, очевидно со зла, что план не удался, нанесли несколько ударов по бронзовому изображению Рамы.
Солнечные лучи вспыхнули на металлическом лике божества, создавая иллюзию улыбки. Девика прошептала:
— Загадайте желание.
— Зачем?
— Не спрашивайте, но обязательно загадайте.
Потом с детской настойчивостью она допытывалась, что я загадал, но я отвечал, что это — секрет.
Лишь спустя несколько лет я догадался, зачем Девика заставила меня это проделать. Из трансгималайского дневника Рериха я узнал, что в Индии с долиной Кулу связано устойчивое поверье: здесь исполняется любое желание. Вот Девика и решила мне «удружить», не раскрывая в то же время непосвященному сокровенной тайны волшебной долины.
На обратном пути во исполнение заранее намеченной цели я остановил машину. Попросил спутников немного подождать, а сам спустился к реке, рассчитывая со.брать на память о поездке два-три десятка гималайских камешков. Девика тут же отправила вслед за мной двух рослых слуг: а вдруг, не дай Бог, я поскользнусь и упаду. Но я благополучно избежал их опеки и очутился на берегу стремительно несущегося потока. Конечно, я не был столь везуч, как Святослав Николаевич: никакого сапфира я не нашел. Но зато очень скоро сделался владельцем довольно большой коллекции камней разнообразных форм и оттенков. Некоторые из них весело поблескивали искорками слюды. Потом в Москве я щедро одаривал этими гималайскими сувенирами своих друзей.
Возвратившись, мы увидели во дворе дома большую группу молодых людей. Это были студенты лесной академии, только что завершившие осмотр галереи Николая Рериха. Святослав Николаевич вступил с ними в разговор. А Девика прошла в дом, вынесла оттуда круглую коробку с конфетами и стала угощать слушателей. К тому времени Святослав Николаевич очутился в центре группы. С ходу он начал импровизированную лекцию об уникальной флоре гималайской местности. Надо сказать, что его познания в области ботаники основательны и обширны. В тридцатые годы, например, он сотрудничал во французских сельскохозяйственных журналах — там появилось немало его статей; в те же годы он вел переписку с директором нашего Институт растениеводства Николаем Ивановичем Вавиловым, посылал ему по его просьбе опытные образцы семян редких злаков.
Из рассказа Святослава Николаевича больше всего мне запомнились его слова о валериане.
— Валериана и арника, — говорил Святослав Николаевич, — самые древние долгожители нашей планеты: им десятки миллионов лет. За долгие века человеческой истории накопилось немало сведений об их чудесных и врачующих свойствах. В древности сок валерианы называли животворящей кровью всего растительного мира. Валериановый напиток, изготовленный по рецепту гималайских риши, считался одним из самых действенных средств против болезней, прежде всего нервного характера. Способ его изготовления таков: чайная ложечка измельченного валерианового корня заваривается крутым кипятком; пропорция: стакан воды на ложечку; затем примерно полчаса воду настаивают, процеживают и пьют, как пьют чай.
Способ, как видите, прост, но зато не просты обязательные условия употребления лекарства. Их два.
Первое — регулярность, чашку валерианового чая надо выпивать ежедневно, ни при каких обстоятельствах не допуская перерыва.
Второе — длительность. Валериановый чай следует пить по меньшей мере в течение полугода, а то и больше.
Кроме того, Валериановый эликсир нужно использовать в комплексе с другими вещами. Рекомендуется, в частности, чтение книг, способствующих установлению духовного равновесия. Естественно также, что на это время полностью исключаются алкоголь и курение.
«Лекция» кончилась, но не кончились посетители. Едва мы со Святославом Николаевичем проводили студентов, как у ограды вырос высокий чернобородый юноша с жестким и упрямым выражением на лице. Он задал вопрос, который любого другого человека — но не Святослава Николаевича! — непременно бы ошеломил и поставил в тупик. Он спросил, не может ли мистер Рерих подсказать, как пройти в Шамбалу? Не вдаваясь в длинные разговоры, «мистер Рерих» спокойно и односложно ответил, что нет, не может.
Лицо юноши обрело еще более жесткое выражение. Он вновь обратился к Святославу Николаевичу:
— Может быть, путь в Шамбалу знают в буддийском монастыре; говорят, что он неподалеку отсюда. Святослав Николаевич резонно заметил:
— Об этом надо спросить там. А путь в монастырь я вам могу показать.
Он объяснил, в каком направлении следует идти. Не поблагодарив, не попрощавшись, так же внезапно, как и возник, чернобородый путник исчез в наступающих сумерках.
Огонь космический давно бы сжег всю Землю,
Когда б не Шамбала. Она Огрнь высот
Как бы экраном неким ослабляет,
Рассеивает жесткие лучи.
Духовной жатвы сроки настают,
И Шамбала в сердца людей стучится.
Не забывай о Шамбале подумать
В тревогах мира, в суете его.
Мысль к Шамбале твоя должна тянуться,
Дабы ее энергию впитать.
Зовите Шамбалу — она ваш зов услышит.
Идите в Шамбалу, коль чуете ее.
Ступеньки творчества всех истинных творцов
Ведут всегда в единую обитель.
Кто знает, не обителью ли этой
Они и посланы людей с собой вести.
…И осенен путь в Шамбалу словами,
Которые просты и не просты.
Три знака, три девиза, три призыва:
Бесстрашье. Бескорыстье. Беспредельность.
Огонь соединяется с огнем —
Так Шамбала с тобой соединится.
Мы — тонкая материя Огня.
Духовный взлет и устремленность мысли.
Рать Шамбалы готова для похода.
Разведку боем начинайте вы.
Знамена Шамбалы незримые над вами,
Над теми, кто великий бой ведет.
А тьма должна достигнуть апогея,
Сгуститься, чтоб рассеянною быть.
Шамбала, по словам Николая Константиновича Рериха, краеугольное понятие Азии. Сокровенная священная страна риши и Махатм, подвижников и мудрецов в разных легендах и сказаниях выступает под разными наименованиями. Шамбала буддистов, она же таинственная Калапа индусов, она же обетованное Беловодье наших староверов; бежавших во времена церковного раскола на Алтай. Литература о Шамбале, содержащая самые разноречивые сведения, достаточно богата: не только сказки и мифы, тут и записи путешественников, и научные предположения. Наиболее полным образом все это систематизировано и обобщено в гималайском дневнике Рериха «Сердце Азии», во второй части его путевых записок — «Шамбала». Дневник вошел в книгу избранной прозы художника, опубликованной у нас в семьдесят девятом году. К ней я и отсылаю читателя, если он захочет глубоко и обстоятельно ознакомиться с данной проблемой.
Согласно древним и новым преданиям, Шамбала имеет свои географические ориентиры, правда, смутные и неопределенные (как всегда в материалах такого рода): где-то в высоких горах, где-то в Гималаях, где-то в районе Тибета. Есть люди, якобы побывавшие в этой таинственной стране и оставившие описания гигантских библиотек Шамбалы, где собраны уникальные манускрипты всех времен и народов, ее лабораторий, оснащенных неизвестной техникой (исследование процессов на Солнце и космического пространства, говорят эти люди, здесь велось еще тогда, когда бытовало убеждение, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли). В большинстве рассказов можно встретить упоминание о многоярусной Башне, где с незапамятных времен хранится главное сокровище Шамбалы — камень счастья (Чинтамани) — дар созвездия Ориона. Этот посланец Космоса вот уже в течение многих веков своими излучениями оказывает исключительно мощное и благотворное воздействие и на физическую атмосферу планеты, и на духовно-психическую (ноосферу, если прибегать к термину Вернадского).
Все описания сходятся в одном пункте: в этой заповедной и практически недоступной для людей горной стране живут просветленные существа, опередившие человечество на целую эпоху. Они Давно уже овладели тонкими видами энергий, в том числе и так называемой психической энергией.
Некоторые современные интерпретаторы Шамбалы пытаются с ее помощью объяснить наличие тех эзотерических знаний древ ности, которые поражают наше воображение: трудно, например понять, откуда задолго до развития современной астрономии могли появиться сведения о двух спутниках Марса. Теперь загадка получает ответ: видимо, все это обрывки знаний, которые пришли из Шамбалы, говорят люди, верящие в ее существование. Нет нужды объяснять, говорят они, почему посланцы Шамбалы делятся своими знаниями с сугубой осторожностью, почему посвящают они в свои тайны узкий круг определенных лиц.
Ведь при невысоком духовно-нравственном уровне человека добро с легкостью превращается в зло. Превращается оно в зло и в неумелых руках: недаром говорится, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Неизвестно еще, сколько раз преждевременно полученные знания являлись причиной катаклизмов и гибели тех или иных цивилизаций.
Нетрудно заметить, что предания о Шамбале оказали определенное влияние на устремленную, ищущую мысль современности. Они получили причудливое преломление в научно-фантастической литературе (вспомним хотя бы многочисленные романы о неземных цивилизациях, опередивших нашу), отзвук их чувствуется в некоторых оригинальных космогонических концепциях. Опираясь на мифы и предания, иные склонны видеть в Шамбале пункт своеобразной стыковки с Космосом. Через Шамбалу, предполагают они, Космос издревле осуществляет постоянные контакты с нашей планетой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59