водолей.ру москва 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Просто пожал
плечами. Мало ли что бывает на Меркурии.
Крейг отказался от попыток заснуть. Он всунул ноги в шлепанцы, побрел
к иллюминатору, поднял штору и выглянул наружу. Цветные Шары по-прежнему
катались в пыли. Внезапно один из них превратился в громадную бутылку
виски, она поднялась в воздух, перевернулась - жидкость полилась на землю.
Крейг хихикнул: Старина Крипи мечтает выпить.
Раздался осторожный стук в дверь. Крейг резко обернулся. Мгновение он
стоял, затаив дыхание, и прислушивался, словно ожидая нападения. Затем
тихо рассмеялся. Чуть не свалял дурака. Все нервы. Выпить-то не мешало бы
ему. Снова стук, осторожный, но более настойчивый.
- Войдите.
Крипи бочком вошел в комнату.
- Так я и думал, что вы не спите, - сказал он.
- Что случилось, Крипи? - Крейг почувствовал, что снова весь
напрягся. Нервы ни к черту не годятся.
Крипи подвинулся ближе.
- Кнут, - прошептал он. - Кнут выиграл у меня в шахматы. Шесть раз
подряд, не дал мне ни одного шанса отыграться.
В комнате раздался хохот Крейга.
- Но прежде-то я выигрывал без труда, - настаивал старик. - Я даже
нарочно давал ему иногда выиграть, чтобы он не заскучал и не бросил совсем
играть. Сегодня вечером я как раз приготовился задать ему трепку, и
вдруг...
Крипи нахмурился, усы его вздрогнули.
- И это еще не все, черт побори. Я как-то чувствую, что Кнут
изменился...
Крейг подошел вплотную к старику и взял его за плечи.
- Я понимаю, - сказал он. - Очень хорошо понимаю, что вы чувствуете.
- Опять он вспомнил, как волосы шевелились у него на голове, когда он
недавно разговаривал с Кнутом.
Крипи кивнул, бледные глаза его мигнули, кадык дернулся.
Крейг повернулся на каблуках и начал стаскивать пижаму.
- Крипи, - резко произнес он, - сейчас же берите револьвер,
спускайтесь в отсек управления и запритесь там. Никуда не выходите, пока я
не вернусь. И не впускайте никого.
Он пристально посмотрел на старика:
- Вы понимаете? Ни-ко-го! Если вас вынудят - стреляйте. Но смотрите,
чтобы никто не дотрагивался до рычагов.
Крипи вытаращил глаза и сглотнул слюну.
- А что, будут неприятности? - спросил он дрожащим голосом.
- Не знаю, - отрезал Крейг, - но хочу узнать.

Внизу, в ангаре, Крейг сердито глядел на пустое место, где должна
была стоять машина Пейджа. Вездеход исчез! Вне себя от злости Крейг
подошел к баллонам с кислородом. Замок стойки не был поврежден. Он вставил
ключ. Крышка отскочила: все баллоны на месте, стоят рядком, прикреплены к
перезарядной установке. Не веря своим глазам, Крейг стоял и смотрел на
баллоны.
Все на месте! Значит, Пейдж отправился без достаточного запаса
кислорода. Это означает, что он погибнет мучительной смертью в пустынях
Меркурия.
Крейг повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился. Нет никакого
смысла преследовать Пейджа - мелькнуло у него в голове. Этот болван,
наверно, уже мертв. Самоубийство - иначе не назовешь его поступок.
Настоящее самоубийство. И ведь он предупреждал Пейджа! Ему, Крейгу,
предстоит работа. Что-то случилось там, около пространственного вихря. Он
должен утихомирить мучительные подозрения, копошащиеся у него в мозгу. Кое
в чем надо убедиться. Ему некогда преследовать покойников. Проклятый
дурак, самоубийца. Он просто спятил - вообразил, что поймает Цветной
Шар...
Крейг выключил линию, с яростью закрутил вентиль, отсоединил баллон и
с трудом вытащил его из стойки.
Когда он направился через ангар к машине, кошка Матильда сбежала по
сходням вниз и сразу же сунулась ему под ноги. Крейг споткнулся, чуть не
упал, но с большим трудом устоял и выругался с тем красноречием, которое
достигается долгой тренировкой.
- Мя-я-у, - общительно отозвалась Матильда.

Есть что-то нереальное в солнечной стороне Меркурия, и это скорее
ощущаешь, чем видишь. Солнце оттуда кажется в девять раз больше, чем с
Земли, а термометр никогда не показывает ниже 650 градусов по Фаренгейту.
В этой чудовищной жаре люди вынуждены носить скафандры с фотоэлементной
защитой, ездить в фотоэлементных машинах и жить на Силовой Станции,
которая сама есть не что иное, как мощный фотоэлемент. Электрической
энергией можно управлять, но жара и излучения почти не поддаются контролю.
Скалы и почва рассыпаются там в пыль, исхлестанные бичами жары и
излучений. А горизонт совсем близко, всегда перед глазами, словно видимый
край света.
Но не это делает планету такой странной. Странность скорее в
неестественном искажении всех линий, искажении, которое трудно уловить.
Быть может, ощущение неестественности вызвано тем, что близость
грандиозной массы Солнца делает невозможным существование прямой линии,
она искривляет магнитные поля и будоражит самое структуру космического
пространства.
Крейг все время ощущал эту неестественность, пока мчался по пыльной
равнине. Вездеход зашлепал по жидкой лужице, с шипением разбрызгивая не то
расплавленный свинец, не то олово. Однако Крейг не заметил этого: в мозгу
его громоздились сотни несвязных мыслей. Глаза, окаймленные сетью
морщинок, следили через прозрачный щит за углублениями, оставленными
машиной Кнута. Баллон с кислородом тихонько свистел, воздушный генератор
потрескивал. Но вокруг было тихо.
Оглядевшись, Крейг заметил, что за ним как будто бы следует большой
синий Шар, но скоро забыл о нем. Он взглянул на картину с нанесенными на
нее координатами завихрения. Осталось всего несколько миль. Он уже почти
на месте...

С виду никаких признаков вихря не было, хотя приборы нащупали его и
нанесли на карту, когда Крейг приблизился к нему. Быть монет, если встать
под прямым углом к завихрению, различишь слабое мерцание, колебание, как
будто смотришь в волнистое зеркало. Но, пожалуй, больше ничто не
доказывало на присутствие вихря. Непонятно, где он начинался, где
кончался. Нетрудно было войти в него даже с прибором в руке.
Крейг вздрогнул, вспомнив о первых межпланетниках, которые попадали в
такие завихрения. Отважные астронавты дерзали приземляться на солнечной
стороне, осмеливались путешествовать в космических костюмах старого
образца. Почти все они погибали, испепеленные излучениями, буквально
сваривались. Некоторые уходили в сторону равнин и исчезали. Они входили в
облако и словно растворялись в воздухе. Хотя воздуха-то, собственно,
никакого и не было - не было вот уже много миллионов лет. На этой планете
все свободные элементы давным-давно исчезли. Все оставшиеся элементы,
кроме разве тех, что залегали глубоко под грунтом, были так прочно связаны
в соединениях, что невозможно было высвободить их в достаточных
количествах. По этой же причине жидкий воздух доставлялся с Венеры.
Следы, оставленные машиной Кнута в пыли и на камнях, были очень
отчетливы - сбиться с дороги было трудно. Вездеход немного подскочил
вверх, потом нырнул в небольшую впадину. И в центре впадины Крейг увидел
причудливую игру света и темноты, как будто глядел в кривое зеркало.
Вот оно - пространственное завихрение!
Крейг посмотрел на приборы - у него захватило дух. Да, это величина!
Продолжая ехать по следам Кнута, Крейг скользнул во впадину, все
приближаясь к тому зыбкому, почти невидимому пятну, которое было
завихрением. Тут машина Кнута остановилась. Кнут, очевидно, вышел из нее и
поднес приборы поближе; его следы пробороздили мелкую пыль. Вот он
вернулся обратно... остановился, снова пошел. И там...
Крейг резко затормозил, с ужасом глядя сквозь прозрачный щит. Пульс
бешено застучал у него в горле. Он спрыгнул с сиденья и поспешно стал
натягивать космический костюм. Выйдя из машины, он направился к темной
груде, лежавшей на земле. Он медленно подступал ближе, ближе, и страх
тисками сжимал ему сердце. Наконец, Крейг остановился. Жар и излучения
сделали свое дело: сморщили, высушили, разрушили - но сомнений быть не
могло. С земли на него смотрело мертвое лицо Кнута Андерсена!
Крейг выпрямился и огляделся вокруг. Цветные Шары танцевали на
холмах, кружились, толкались - молчаливые свидетели его страшного
открытия. Один из них, синий Шар, который был крупнее остальных,
последовал за машиной во впадину; сейчас он беспокойно раскачивался метрах
в пятнадцати от Крейга.
Кнут сказал: "кое-что забавное". Он прокричал эти слова, голос его
трещал и колебался, искажаемый мощными излучениями. А Кнут ли это был?
Может, он уже умер, когда Крейг получил послание?
Крейг оглянулся. Кровь стучала у него в висках. Не Шары ли виноваты в
смерти Кнута? А если так, то почему они не трогают его, Крейга? Вон сотни
их пляшут на холме. Если это Кнут лежит здесь, вглядываясь мертвыми
глазами в черноту пространства, то кто же тот, другой, вернувшийся назад?
Значит, Шары выдают себя за людей. Возможно ли это? Они, конечно,
превосходные мимы, но не настолько. В их подражании всегда что-то не так,
всегда есть что-то нелепое и фальшивое. Ему припомнились глаза Кнута,
возвратившегося в Центр, - их холодный, пустой взгляд, какой бывает у
безжалостных людей. От этого-то взгляда у Крейга по спине и забегали
мурашки. И этот Кнут, который прежде так плохо играл в шахматы, выиграл
шесть раз подряд.
Крейг снова оглянулся на машину. Цветные Шары по-прежнему плясали на
холмах, но большой синий Шар исчез. Какое-то неуловимое неприятное
ощущение заставило Крейга обернуться и посмотреть на завихрение. На самом
его краю стоял человек. Крейг безмолвно глядел на него, не в силах
сдвинуться с места.
Человек, стоявший перед ним на расстоянии не больше сорока футов, был
Курт Крейг!
Его черты лица, все его, он сам, второй Курт Крейг, он как будто
завернул за угол - и столкнулся с самим собой, идущим навстречу. Изумление
обрушилось на Крейга, оглушило его, как гром, он быстро шагнул вперед,
затем остановился. Изумление сменилось страхом; возникло острое, как удар
ножа, сознание опасности.
Человек поднял руку и поманил к себе Крейга, но Крейг стоял как
вкопанный, пытаясь разобраться в происходящем, успокоить сумятицу в мозгу.
Это не отражение, на человеке нет космического костюма, в какой одет
Крейг. И это не настоящий человек, иначе он не стоял бы так под яростными
лучами Солнца. Смерть последовала бы мгновенно. Всего сорок футов - но за
ними бушует завихрение, оно поглотит любого, кто перейдет через запретную
невидимую границу. Завихрение передвигается со скоростью нескольких футов
в час, и то место, где теперь стоит Крейг, и где у ног его лежит тело
Кнута, несколько часов назад находилось в сфере действия завихрения.
Человек шагнул вперед, и в тот же момент Крейг отступил назад и рука
его взялась за револьвер. Но он успел только наполовину вытянуть оружие:
человек исчез. Исчез и все. Ни дымки, ни дрожания разрушающейся материи.
Человека не было. На его месте раскачивался большой синий Шар.
Холодный пот выступил у Крейга на лбу и заструился по лицу. Он знал,
что был сейчас на волосок от смерти, а может быть, чего-нибудь и похуже.
Он повернулся и как безумный бросился к машине, рванул дверцу, схватился
за рычаги.

Крейг гнал машину как одержимый. Страх схватил его холодными
щупальцами. Дважды едва не произошла катастрофа: один раз вездеход нырнул
в облако пыли, в другой раз пронесся по озеру расплавленного олова. Крейг
твердо сжимал руль, упорно направляя машину вверх по скользкому от пыли
холму.
Проклятье, этот субъект, который вернулся вместо Кнута, был
точь-в-точь Кнут. Ему было известно то, что знал Кнут, он вел себя, как
Кнут. Те же повадки, тот же голос, даже ход мыслей такой же. Что могут
сделать люди - человечество - против этого? Смогут ли они отличать
подлинных людей от двойников? Как они распознают самих себя? Существо,
которое пробралось в Центр, с легкостью выиграло у Крипи в шахматы. Крипи
приучил Кнута к мысли, что он, Кнут, играет не хуже Крипи. Но Крипи-то
знал, что может выиграть у Кнута в любое время. Кнут же этого не знал, а
значит, и тварь, изображавшая Кнута, тоже не знала. Поддельный Кнут сел за
стол и выиграл у Крипи шесть партий подряд к огорчению и недоумению
старика. Есть тут какой-нибудь смысл или нет?
Синий Шар прикинулся Крейгом. Он пытался заманить Крейга в
пространственное завихрение. Очевидно, Шары способны менять свою структуру
и, таким образом, находиться в завихрении без всякого для себя ущерба. Они
заманили туда Кнута, приняв вид человеческих существ и возбудив в нем
любопытство. Он вступил в завихрение, и тут-то Цветные Шары и напали на
него. Они ведь не могут добраться до человека, одетого в космический
костюм, потому что Шары - сгустки энергии. В борьбе энергии с
фотоэлементом всегда побеждает фотоэлемент.
Они не дураки, подумал Крейг. Метод Троянского коня. Сперва они
добрались до Кнута, потом пытались проделать такую же штуку со мной.
Окажись в Центре двое Шаров, им было бы нетрудно заполучить и Крипи.
Крейг бешено крутанул руль, давая выход злости. Потом затормозил
перед ущельем и свернул на равнину. Прежде всего нужно отыскать Шар,
который играл Кнута. Сначала надо его найти, а потом уже решать, что с ним
делать.

Найти его оказалось не так-то просто. Крейг и Крипи, одетые в
космические костюмы, стояли посреди кухни.
- Он должен быть где-то здесь, будь я проклят, - сказал Крипи. -
Просто он так запрятался, что мы его проглядели.
Крейг покачал головой.
- Нет, Крипи, мы не проглядели. Мы с вами все обыскали, ни одной щели
не оставили.
1 2 3


А-П

П-Я