теперь в моей власти сделать тебя вдовой.— Неужели ты пойдешь на это? — спросила Руфь, не выпуская письма из рук.— А как же иначе?— Этому не бывать, Ричард, — покачала она головой. — Я этого не допущу.Не ожидавший такого ответа, он изумленно посмотрел на нее и, рассмеявшись, воскликнул:— Что за чертовщина! Разве ты любишь его? Послушай, а может, ты до сих пор водила нас всех за нос?— Нет, — твердо ответила она. — Но я не стану соучастницей убийства.— Какого убийства? Кто об этом говорит? Она многозначительно посмотрела ему в глаза.— Откуда ты узнал, что к мистеру Уайлдингу едет курьер? — спросила она, и внезапно изменившееся выражение его лица подсказало ей, что она правильно нащупала болевую точку. — Ты знал о заговоре, — продолжила она, отвечая на свой же вопрос, прежде чем он успел раскрыть рот, — потому что сам был одним из заговорщиков.— По крайней мере, я больше не являюсь им, — проболтался он.— И слава Богу, Ричард; ты ведь рисковал жизнью. Но ты не имеешь права пользоваться этой информацией; нельзя поступать как Иуда — ты оставишь это письмо мне.— Черт возьми, никогда... — начал было он.— Да, Ричард, — властно прервала она его. — Ты оставишь письмо мне, и, не сомневайся, я непременно воспользуюсь им для своего спасения.— Для этого мне надо поехать в Экстер и положить его перед лордом Альбемарлем, — ответил он и нехорошо рассмеялся.— Совершенно необязательно, — возразила она. — Я обращу это письмо в оружие защиты, а не нападения. Поверь мне, я знаю, что делать с ним.— Но остается Блейк, — возразил он, приходя в ярость, — я поклялся ему...— Интересы сестры должны быть важнее...— Цыц! — прервал он ее. — Блейк считает своим долгом доложить о заговоре губернатору, и я полностью согласен с ним.— Сэр Роланд не поступит наперекор моему желанию, — сказала она.— Глупости! — воскликнул он, все больше горячась. — Дай мне письмо!— Нет, Ричард, — ответила она, отстраняясь от него.— Отдай немедленно, — настаивал он. — Зачем только я сказал тебе это. Если бы я только знал, что ты окажешься такой дурой!— Послушай, Ричард... — умоляла она его, предусмотрительно пряча руку с письмом за спину, но он уже был глух к увещеваниям.— Отдай письмо! — вскричал он, хватая ее за запястье другой руки.В этот момент неожиданно отворилась дверь и на пороге появилась Диана.— Руфь, — объявила она, — приехал мистер Уайлдинг. Это имя подействовало на Ричарда как раскат грома над головой.— Уайлдинг?! — воскликнул он, и его хватка ослабла. «Почему он здесь, почему еще не удрал? — спрашивал себя Ричард. — Он что, спятил?»— Он сейчас войдет сюда, — сказала Диана, и тут же за ее спиной послышались шаги.— Письмо! — прорычал в бессильной ярости Ричард. — Отдай мне его! Ты слышишь?— Ш-ш! Ты выдашь себя! Он уже здесь.С этими словами в дверном проеме возникла высокая фигура мистера Уайлдинга, еще не снявшего свой свадебный камзол. Он был, как всегда, спокоен. Казалось, что ни раскрытие заговора, ни бегство молодой жены к себе домой не нарушили безмятежного состояния его духа. Он поклонился и шагнул к ним, бросив беглый взгляд на запыленные сапоги Ричарда.— Ты, похоже, далеко ездил, Дик, — улыбаясь, сказал он, и Ричард поежился, уловив насмешливую нотку, прозвучавшую в его словах. — Я видел твоего друга, сэра Роланда, в саду, — добавил он. — Он уже давно ждет тебя.Затем он резко повернулся к Диане.— Госпожа Гортон, — сказал он, придерживая дверь, — вы позволите нам побыть вдвоем?Диана присела в реверансе и вышла из библиотеки, и Ричард, сжав зубы, последовал за ней, хотя в его планы никак не входило оставлять их наедине. Мистер Уайлдинг закрыл за ними дверь, а Руфь в это время успела спрятать письмо за корсаж платья.— Руфь, вы поступили нехорошо, — укоризненно проговорил он.— Плохо или хорошо, — ответила она, — но такова была моя воля.Он поднял брови.— Значит, я неверно понял случившееся. Лорд Джервейз сказал мне, что ваш брат заставил вас вернуться.— Он не заставлял меня, сэр, — возразила она.— Значит, вынудил, — уточнил он. — А теперь мой черед вынудить — или лучше сказать — попросить вас исправить свою ошибку.— Я решила остаться здесь, — покачала она головой.— Прошу извинить мой эгоизм, но я предпочитаю Зойланд-Чейз этому дому. И, несмотря на его многочисленные достоинства, я не намерен жить тут.— Вас и не просят об этом.— Вот как?!Как она ненавидела сейчас его улыбку, уверенный вид и непоколебимое хладнокровие! Он играл с ней, как кот с мышкой, не желая применять свою власть, да и зачем — она и так целиком находилась в его власти.— Поговорим начистоту, — сказала она. — Я считаю, что выполнила свою часть сделки, которую мы заключили. Я обещала выйти за вас замуж, если вы пощадите моего брата, и сдержала свое обещание. Но на этом я намерена остановиться.— Неужели? — сказал он. — А мне кажется, что мы еще толком не завязали наших супружеских уз.Он шагнул к ней, взял за руку, и она едва справилась с собой, чтобы не вырвать ее.— Такой поступок был бы недостоин вас, — серьезно и почтительно проговорил он, — Наша сделка должна быть выполнена по сути, а не только по форме. Не пытайтесь увильнуть от этого, — мягко улыбнувшись, закончил он. — Экипаж ждет нас. Мы возвращаемся в Зойланд-Чейз, где вы отныне станете хозяйкой.— Вы ошибаетесь, — сказала она и решительно вырвала свою руку. — Вы сказали, что я поступила недостойно. Возможно. Но с моей стороны это был всего лишь ответный шаг. Неужели вы считаете, что одни вы обошлись со мной благородно?— Я постараюсь загладить свой проступок, когда вы приедете домой.— Мой дом здесь. И вам не удастся заставить меня покинуть его.— Мне будет жаль, если меня к этому вынудят, но, видимо, придется, — вздохнул он.— У вас ничего не выйдет, — не уступала она.— Ну как же так? — настаивал он. — Ведь существует закон...— По закону вас и повесят, если вы рискнете обратиться к нему за помощью, — решительно перебила она его. — Это я вам могу обещать.Ей не потребовалось разъяснять, что именно она имеет в виду. Мистер Уайлдинг всегда схватывал с полуслова то, для чего другому потребовалась бы целая фраза. И теперь, когда его губы сжались плотнее, а глаза посуровели, она догадалась, что он понял ее.— Вы предлагаете еще одну сделку? Я начинаю подозревать, что в жилах Уэстмакоттов течет кровь торговцев. Будем откровенны: у вас есть средство уничтожить меня, и вы им воспользуетесь, если я стану настаивать на своих супружеских правах. Так или нет?Она молча кивнула головой, удивляясь его проницательности.— Что ж, тогда я попал между молотом и наковальней, — согласился он и отрывисто рассмеялся. — Но все-таки поясните мне: верно ли я понял, что, если оставлю вас в покое — то есть не стану требовать от вас ничего иного, кроме как носить мое имя, — тогда вы не воспользуетесь своим оружием?— Именно так, — ответила она.Он задумчиво прошелся по комнате. Сейчас он беспокоился не о себе — о герцоге Монмутском. Сегодня утром Тренчард справедливо упрекнул его, что он в любовном угаре чуть не погубил их движение в самом зачатке. Если это письмо — неважно, что в нем написано, — попадет в Уайтхолл, то все погибло. Он понял, что проиграл, но он умел проигрывать.— Письмо у вас? — неожиданно повернувшись к ней, поинтересовался он.— Да, — ответила она.— Можно взглянуть на него? — спросил он.Не решаясь обнаружить его местонахождение, чтобы он, в свою очередь, не попытался применить силу, она просто покачала головой.— Теперь вы знаете, чем я занимаюсь, — после секундной паузы проговорил он. — Но давайте договоримся, что, если я избавлю вас от своего присутствия, вы сохраните в тайне сведения, которые стали вам известны обо мне и об этом деле.— Именно такую сделку я и предлагаю, — сказала она. Секунду он жадно глядел на нее, и она едва смогла вынести этот взгляд — столь сильное желание сквозило в нем.— Руфь, — наконец сказал он, — может статься, что все вскоре сложится по-вашему и после этого восстания вы окажетесь вдовой, но я хотя бы буду знать, что не рука жены подтолкнула мою голову под топор. И за это я вам неизмеримо благодарен.Он подошел к ней, взял ее безжизненную руку и, низко склонившись, прижал ее к губам. Затем выпрямился, повернулся на каблуках и элегантной походкой вышел из библиотеки.
Глава IXМИСТЕР ТРЕНЧАРД НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР
Но, как бы ни полагался мистер Уайлдинг на слово Руфи, мистер Тренчард был совсем другого мнения.— Ты понимаешь, — воскликнул он, — что тебя ждет, если это письмо окажется в Уайтхолле?— Конечно. Но я спокоен на этот счет. Она дала мне слово.— Слово женщины! — фыркнул Тренчард и принялся обстоятельно проклинать всех на свете обладательниц юбок.— Ты напрасно беспокоишься, — заверил его мистер Уайлдинг. — Она человек слова.— А ее братец? — спросил мистер Тренчард. — Ты подумал об этой птичке? Он наверняка разнюхает, где это письмо, и сейчас у него есть причины опасаться тебя более, чем когда-либо. Ты уверен, что он не захочет расквитаться с тобой?Но мистер Уайлдинг только рассмеялся над горячностью мистера Тренчарда.— Она обещала, — сказал он с уверенностью, еще больше рассердившей мистера Тренчарда, — и я полностью доверяю ей.— А я нет, — огрызнулся тот.— Меня куда больше интересует содержание письма, — сказал мистер Уайлдинг, игнорируя замечание своего друга, — Я не сомневаюсь, что оно успокоило бы нас насчет этих идиотских слухов.— Ну да, или подтвердило бы их, — пессимистично отозвался мистер Тренчард и покачал головой. — Говорят, герцог уже вышел в море.— Глупости! — возразил мистер Уайлдинг.— Уайтхолл иного мнения. Почему тогда войска в Тонтоне?— Глупости в квадрате!— Эх, если бы у нас было письмо.— По крайней мере, по словам Шенке, в нем не упоминалось мое имя, — сказал мистер Уайлдинг.— Едва ли это поправит дело, — заметил мистер Тренчард и глубоко задумался; у него в голове возник неожиданный план, и через два дня ему удалось осуществить его.Как-то раз вечером, в начале недели, Ричард Уэстмакотт в одиночестве вышел из дома и пешком направился в кабак «Голова Сарацина», в котором он провел немало ночей за картами и вином с сэром Роландом — к немалой выгоде последнего, научившегося в городе не только щегольству, но и плутовству.Проходя по Хай-стрит, Ричард вплотную столкнулся с мистером Тренчардом, который только что вышел, пошатываясь, из дверей гостиницы «Колокол». Ричарду было невдомек, что мистер Тренчард, зная о его привычках, уже два вечера дежурил в гостинице. И, уж конечно, он ничего не подозревал о его выдающихся актерских способностях, о которых высоко отзывался такой видный авторитет театрального искусства, как мистер Пепис, и которые в свое время покоряли и придворных, и простой люд.Мистер Тренчард с трудом выпрямился, попутно проклиная всех и вся, и высокомерно потребовал:— Дорогу, сэр!Ричард поспешил назвать себя, и мистер Тренчард, позабыв свои печали, дружески схватил мистера Уэстмакотта за руку и рассыпался в извинениях. После этого Тренчард —разыгрывая из себя в стельку пьяного — принялся со слезами на глазах объясняться в любви Ричарду и настаивал на том, чтобы вернуться вместе с ним в гостиницу, где он мог бы выпить за его здоровье.Ричард с удовольствием отделался бы от этого не в меру назойливого выпивохи —тем более что его поджидал сэр Блейк, — но вдруг вспомнил, что мистер Тренчард был самым близким другом мистера Уайлдинга и, следовательно, мог знать кое-что о его планах насчет письма. Намереваясь выудить из Тренчарда эти сведения, он позволил увести себя в просторную общую комнату гостиницы, где находилось с десяток посетителей, и усадить за свободный столик у окна.Мистер Тренчард потребовал вина и бренди, и вскоре Ричард позабыл и о сэре Блейке, ждущем его в «Голове Сарацина», и о письме герцога Монмутского.— Я хочу поговорить с тобой, Ричард, — где-то через час сказал мистер Тренчард, и в его голосе, хриплом от алкоголя, появилась заботливая нотка, отсутствовавшая ранее.— Ходят слухи... — Он шумно закашлялся, наклонился через стол и, взяв своего собутыльника за локоть, хриплым шепотом начал снова: — Ходят слухи, мой милый, что тобой недовольны.Ричард вздрогнул и, словно птица, запутавшаяся в сетях, постарался найти точку опоры в клубившемся у него в голове винном тумане, чтобы защититься от столь опасного обвинения.— Это ложь! — выпалил он.Мистер Тренчард прикрыл один глаз и по-совиному взглянул на него.— Говорят, — добавил он, — что ты изменил герцогу.— Вранье! — запротестовал Ричард. — Я перережу глотку всякому, кто говорит так.И залпом осушив оловянную кружку, он изо всех сил стукнул ею по столу, подчеркивая серьезность своих намерений.Мистер Тренчард поспешил наполнить ее, откинулся на спинку стула и неторопливо раскурил очередную трубочку.— «В твоих глазах, — процитировал он, — я вижу честь и смелость». И все же, будь это правдой, я разделался бы с тобой, не сходя с этого места. — Он коснулся заостренным концом своей трубки жилета Ричарда.Вдруг его лицо потемнело и глаза яростно засверкали.— А ты уверен, что ты не предатель? — неожиданно спросил он. — Если не уверен, то...— Клянусь, нет! — вскричал он. — Клянусь чем угодно, что нет.— Клянешься? — ухмыльнулся мистер Тренчард, и лицо его еще больше потемнело. — А если ты лжешь? Мне нужны доказательства твоей лояльности. Докажи — иначе тебе несдобровать, — закончил он зловещим шепотом.— К-как доказать? — запинаясь от страха, произнес Ричард.Мистер Тренчард глубоко затянулся, размышляя.— Тост за здоровье герцога, — наконец решил он. — Истина в вине. Тост за герцога, и проклятье этому попугаю — его величеству.Ричард потянулся к кружке, радуясь легкости испытания.— Встань, — проворчал мистер Тренчард, — встань, и пусть в твоих словах звучит правда.Ричард с трудом поднялся на ноги. Его стул с грохотом упал на пол, привлекая всеобщее внимание, но Ричард, сконцентрировавшийся на выполнении своего задания, не обратил на это ни малейшего внимания.— Смерть папизму! Боже, спаси протестантского герцога! — во весь голос вскричал он. — Смерть папизму!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28