Флетчер и Грей последовали его примеру; один лишь Фергюсон никак не отреагировал на известие, поглощенный своей работой.— Наконец-то! — воскликнул герцог. — Немедленно просите их!Они вошли — впереди мистер Уайлдинг, держа в руках шляпу, и герцог, приветствуя их, шагнул из-за стола навстречу. Он был одет в пурпурного цвета камзол, плотно облегавший его гибкую, словно клинок, фигуру, в которой, несмотря на всю ее худощавость, ощущалась недюжинная сила, и на его груди сияла бриллиантовая звезда. У него было очень правильное, овальной формы лицо, яркие глаза, прямой и тонкий нос — наследство, доставшееся ему от матери, «смелой, красивой женщины», как он ее сам называл, однако изящно очерченный чувственный рот выдавал слабость характера его обладателя. Он очень походил на покойного короля, своего отца, несмотря на бородавку на щеке, с помощью которой его дядя, король Яков, сколотил себе немалый политический капитал — Герцог схватил мистера Уайлдинга за руку и энергично потряс ее.— Вы опоздали, — без тени осуждения сказал он, пока мистер Уайддинг склонился, чтобы поцеловать руку его милости. — Мы рассчитывали встретить вас здесь, когда высаживались. Вы получили мое письмо?— Нет, ваша милость, — серьезно ответил мистер Уайлдинг. — Оно было украдено.— Украдено? — вскричал герцог, и даже Фергюсон бросил писать и прислушался.— Это уже не имеет значения, — заверил его мистер Уайлдинг. — Только сегодня оно было отправлено в Уайтхолл и едва ли много добавит к тем новостям, которые уже дошли туда.Герцог негромко рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами, и взглянул через плечо мистера Уайлдинга на мистера Тренчарда.— Мне сказали, что мистер Тренчард... — холодновато начал он, но мистер Уайлдинг, повернувшись вполоборота к своему другу, поторопился объяснить:— Это мистер Николас Тренчард — двоюродный брат Джона Тренчарда.— Рад видеть вас, сэр, — с оттенком удивления проговорил герцог. — Я надеюсь, ваш брат вскоре последует за вами.— Увы, — отозвался мистер Тренчард, — он сейчас во Франции.В нескольких словах он сообщил о злоключениях, выпавших на долю Джона Тренчарда. Герцог молча выслушал его — Джон Тренчард обещал ему, что приведет с собой полторы тысячи вооруженных людей из Тонтона. Глубоко задумавшись, он прошелся по комнате. Наступила пауза, которую Фергюсон хотел было заполнить чтением декларации — предметом его гордости — специально для вновь прибывших, но лорд Грей с кислой миной напомнил ему, что с этим можно подождать. Мистера Уайлдинга и мистера Тренчарда пригласили к столу, появились свежие стаканы и пара бутылок канарского, и герцог, без всяких околичностей, напрямую спросил, что они думают по поводу его преждевременной высадки.— Честно говоря, ваша милость, — без тени колебания ответил Уайлдинг, — мне это совсем не нравится.Флетчер пристально взглянул на мистера Уайлдинга своими ясными, умными глазами, Фергюсон был, казалось, ошарашен, а толстые губы лорда Грея скривились в усмешке.— Клянусь, — с наигранным сарказмом проговорил последний, — в таком случае нам остается только поднять якорь и уплыть назад в Голландию.— Именно это я и посоветовал бы сделать вам, — спокойно сказал мистер Уайлдинг, — будь хотя бы малая вероятность, что моему совету последуют.Усмешка словно застыла на губах лорда Грея, глаза Флетчера еще больше округлились, а Фергюсон мрачно усмехнулся. На моложавом лице герцога — в свои тридцать шесть он все еще выглядел как мальчишка — отразились удивление и страх. Он озадаченно посмотрел на мистера Уайлдинга, а затем на других, словно ожидая от них реакции. Наконец лорд Грей решился проявить ее.— Объяснитесь, сэр, иначе мы будем вынуждены считать вас предателем! — воскликнул он.— Король Яков уже сделал это за вас, — улыбнувшись, сказал мистер Уайлдинг.— Вы говорите о герцоге Йоркском? — брюзгливо вставил замечание Фергюсон, выдавая акцентом свое шотландское происхождение, и Монмут кивнул, одобряя эту поправку. — Если вы имеете в виду этого проклятого паписта и братоубийцу [Герцог Йоркский — имеется в виду тогдашний король Англии Яков II] , то лучше называть его так. В декларации написано...Но вспыльчивый Флетчер, не дав ему толком приступить к излюбленной теме, нетерпеливо перебил его.— Думаю, что мистеру Уайлдингу, — сказал он, неверными ударениями в словах объявляя себя соотечественником Ферпосона, — следовало бы изложить возникшие у него сомнения, побудившие его дать совет, едва ли достойный дела, которому он поклялся служить.— Да, Флетчер, — согласился Монмут, — вы правы. Расскажите нам, мистер Уайлдинг, что вас смущает.— Меня смущает, ваша милость, что это вторжение преждевременно, неосторожно и необдуманно.— Черт возьми! — вскричал лорд Грей и резко повернулся к герцогу. — Неужели мы станем слушать этот детский лепет?Ник Тренчард, до сих пор молчавший, прочистил горло настолько основательно, что привлек внимание всех присутствующих.— Ваша милость, — невозмутимо продолжал объяснять мистер Уайлдинг, — когда я имел честь встречаться с вами в Гааге два месяца назад, было условлено, что это лето вы проводите в Швейцарии, вдали от политики, оставив всю работу по подготовке восстания вашим доверенным агентам здесь, в Англии. В таком деле нельзя торопиться, и невозможно за один день склонить на свою сторону высокопоставленных людей, которым есть что терять и которым требуются гарантии, что они не зря рискуют своим состоянием и самой жизнью. К следующей весне, как мы и говорили, все было бы готово. Само время работает на вас и укрепляет ваши шансы на успех: поскольку гнет с каждым днем становится все тяжелее и соответственно растет ненависть людей к королю Якову. Я помогал ей пустить корни и в хижине пахаря, и в усадьбе сквайра, и, если бы ваша милость дали бы мне обещанное вами же время, вы, может статься, промаршировали бы в Уайтхолл, не пролив и капли крови. Вся Англия содрогнулась бы при вашем появлении, так что самый трон вашего дядюшки опрокинулся бы от этого толчка. Но сейчас... — Он пожал плечами и развел руками, оставив фразу незаконченной.Этот обстоятельный монолог словно отрезвил Монмута, и от его былой экзальтации не осталось и следа. Он увидел вещи в их истинном свете, и даже приветственные крики толпы на улице не могли рассеять мрачного настроения, навеянного мистером Уайлдингом. Бедный Монмут! Словно флюгер, он всегда управлялся чужими мнениями, и слова мистера Уайлдинга как будто поколебали его; однако лорд Грей своим презрительным замечанием помог герцогу вновь обрести утраченное было мужество.— А сейчас мы опрокинем этот трон своими руками, — сказал тот после секундной паузы.— Верно! — воскликнул герцог. — И да поможет нам Бог!— Наша опора и надежда — владыка горнего мира, во имя которого мы выступаем, — прогудел Фергюсон, цитируя свою драгоценную декларацию. — И да сотворит добро милостивая воля Божья.— На это трудно возразить, — улыбнулся мистер Уайлдинг, — но Господь Бог, как меня уверяли ваши, так сказать, коллеги, творит добро по своему усмотрению и, что самое важное, в свое время, и я больше всего опасаюсь, что оно еще не наступило.— Вы забываетесь, сэр! — вскричал Фергюсон. — У вас отсутствует благоговение!— Здравый смысл сейчас пригодится куда больше, — ответил мистер Уайлдинг с оттенком досады в голосе и повернулся к сбитому с толку герцогу, не знавшему, чью же сторону ему принять.— Ваша милость, — сказал он, — простите мне мои слова, но я велю себе замолчать, если ваше решение окончательно.— Оно окончательно, — ответил лорд Грей за герцога, но Монмут мягко поправил его:— Говорите, мистер Уайлдинг. Что бы вы ни сказали, знайте: мы ни на секунду не усомнимся в ваших добрых намерениях.— Я благодарен вашей милости, но могу лишь еще раз повторить: даже сейчас я прошу вашу милость вернуться в Голландию.— Что? Вы сошли с ума! — вырвалось у лорда Грея.— Боюсь, уже слишком поздно, — медленно проговорил Флетчер.— Я не уверен, — возразил мистер Уайлдинг. — Но я не сомневаюсь, что это было бы самое надежное и безопасное решение. К сожалению, я нахожусь под подозрением и не смогу остаться в Англии, но здесь есть другие, которые продолжат нашу работу. С помощью писем, отправляемых с континента, мы сможем как следует подготовить почву для возвращения вашей милости, и через год нам наверняка удастся сделать это.Лорд Грей пожал плечами, но ничего не сказал. Воцарилось молчание. Слова мистера Уайлдинга как будто нашли отклик в сердцах всех присутствующих, особенно у Эндрю Флетчера, который еще две недели назад приводил такие же аргументы, которые были опровергнуты лордом Греем, более других повлиявшим на Монмута; и кто знает, не хотел ли он погубить герцога, подтолкнув его к столь скоропалительному поступку.Фергюсон первым решился прервать паузу.— Наше дело правое! — воскликнул он, громыхнув кулаком по столу. — Бог не оставит нас, если мы сами не отвернемся от него.— Генрих Седьмой [Генрих VII (1457—1509, английский король с 1485 г.) — первый монарх из династии Тюдоров. Речь идет о высадке претендента на королевский престол в 1485 г. в уэльской гавани Мильфорд-Хейден. Отсюда он двинулся против войск Ричарда III. Благодаря измене отчима, уведшего с собой значительную часть королевских сторонников, Генриху удалось одержать победу в битве при Босуорте 22 августа 1485 г., в которой погиб король Ричард, что привело к окончанию 13-ти летней войны Алой и Белой Роз] высадился с меньшим количеством людей, чем ваша милость, и ему сопутствовал успех, — поддакнул лорд Грей.— Верно, — вставил Флетчер, — но не забывайте, что Генрих Седьмой был уверен в поддержке дворянства, а в нашем случае на это пока не похоже.Фергюсон и Грей в неподдельном ужасе уставились на него; Монмут, кусая губы, опустился на стул, — ситуация, казалось, скорее озадачивала его, чем заставляла задуматься.— О, малодушный! — яростно загремел Фергюсон. — Неужели я ты колеблешься, как тростинка на ветру?— Я не тростинка, — отвечал ему Флетчер. — Мистер Уайлдинг прав, и вам прекрасно известно, что я говорил то же самое — и капитан Мэттью вместе со мной — еще до нашего отплытия. Своей бессмысленной поспешностью мы можем погубить все. Ну, ну, не смотрите на меня так! — бросил он лорду Грею. — Я не собираюсь отступать и даже советовать сделать это. Все мы взялись за плуг, и назад пути нет. И все же я согласен с мистером Уайлдингом — через год трон узурпатора сам затрещал бы под ним и мог бы рухнуть при одном нашем появлении.— Я не сомневаюсь, что мы перевернем его своими руками, — возразил лорд Грей.— И сколько же у вас их? — с оттенком насмешки поинтересовался Ник Тренчард, вступая в разговор.— Похоже, у мистера Уайлдинта нашелся еще один сторонник! — воскликнул лорд Грей, поворачиваясь к нему.— Я всегда был им, — ответил мистер Тренчард.— У нас хватает людей, — заверил его Фергюсон. — Появись вы пораньше, вас наверняка удивило бы количество новобранцев, записавшихся к нам.Он поднялся, подошел к окну и распахнул его. Немедленно комната наполнилась гулом голосов, поднимавшихся с улицы внизу. «Монмут! Монмут!» — донеслись до них крики.Театральным жестом Фергюсон протянул руку в сторону окна.— Вы слышите, господа, — с триумфом в голосе проговорил он, окинув взглядом присутствующих. — Вот ответ вам, маловерам, думающим, что Господь оставит тех, кто служит ему.Герцог пошевелился в своем кресле, взялся за бутылку и наполнил бокал. Его подвижный, словно ртуть, дух вновь стремился ввысь. Он улыбнулся мистеру Уайлдингу.— Думаю, вы и в самом деле получили ответ, — промолвил он. — И, надеюсь, вы согласитесь, что, раз мы взялись за плуг, отступать некуда.— Я высказал то, что мучило мою совесть, ваша милость. Быть может, я поспешил дать совет, но, клянусь, когда потребуется, моя шпага окажется не менее проворной.— О-о! Так-то лучше, — одобрил лорд Грей, любезно улыбнувшись, словно позабыл о недавних разногласиях.— Я всегда знал это, мистер Уайлдинг, — ответил герцог, — но сейчас мне хотелось бы услышать, что я убедил вас — хотя бы отчасти.Он помахал рукой в направлении окна, словно умоляя о словах воодушевления, но мистер Уайлдинг никогда не обращал внимания на желания и надежды, когда имел дело с фактами.— Нет сомнений, что люди последуют за вами, — сказал он. — Притеснения восстановили значительную часть населения против короля. Но все это крестьяне, а не солдаты. Они не умеют обращаться с оружием. Но если к вашему знамени примкнут дворяне, они приведут за собой местную милицию, привезут необходимые нам деньги, оружие и лошадей.— Они придут, — заверил герцог.— Кое-кто, — согласился мистер Уайлдинг, — но в будущем году, поверьте, не нашлось бы джентльмена в Девоне и Сомерсете, Дорсете и Гемпшире, Уилтшире и Чешире [Дорсет (Дорсетшир) — графство на юго — западе Англии, граничащее на северо — западе с Сомерсетширом. Гемпшир (Гэмпшир) — графство в Южной Англии, расположенное к востоку от Дорсетшира. Уилтшир. Глостер (Глостершир) — графства на юге Англии, выходящие к побережью Ла-Манша. Чешир — графство на западе Англии с центров в городе Честере; его северной границей является река Мерсей] , который не поспешил бы приветствовать вас и встать рядом с вами.— Они никуда не денутся, — упрямо повторил герцог, пытаясь заставить себя поверить, как это делают женщины, в реальность своих надежд. В этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появился Крэгг.— Ваша милость! — объявил он, — Только что прибыл мистер Баттискомб, и он просит немедленно принять его.— Баттискомб! — вскричал герцог, и его глаза вновь заблестели, а на щеках появился румянец. — Ради Бога, скорее просите его сюда.— Господи, укрепи нас добрыми известиями, — проговорил Фергюсон.Монмут повернулся к Уайлдингу:— Это мой агент, которого я недавно послал из Голландии расшевелить дворян до самого Мерсея . [Мерсей (Мерси) — река в Англии, впадающая в Ирландское море; длина ее составляет 110 км; в устье этой реки расположен город Ливерпуль] — Я знаю, — сказал Уайлдинг, — мы встречались несколько недель назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28