https://wodolei.ru/
Морено, который знал, что я не американец, добавил: "И Las Irlandeses".
Вполне естественно, что разговор зашел и об индианках.
- Feas todas! (все уродливы) - провозгласил один из мексиканских офицеров, полковник Эспиноса. - Ни разу не встречал чистокровную индейскую девушку, которую, можно было бы назвать красавицей.
- Значит, вы никогда не бывали на цветочном рынке Сан Доминго, возразил Морено.
- Нет, был. И много раз. А чего я там не увидел?
- Ну, если вы не заметили ее сами, нет смысла вам ее показывать.
- А, вы, наверно, имеете в виду la chinampera bella - девушку, которую называют Королевой озер!
- Вы правы, Эспиноса, именно ее я имею в виду. Но ваш насмешливый тон не к месту. Королева озер - девушка безупречной репутации, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в этом усомнился.
- Ага, вы, кажется, хорошо с ней знакомы! - ответил Эспиноса со смехом.
- Да, - согласился Морено, - знаком и с ней, и с ее характером. Так случилось, что мой дядя владеет землями на берегу озера, в котором расположена чинампа ее отца. Более того, можно сказать, что чинампы - тоже его земли. Так что, как видите, джентльмены, у меня есть основания знать эту девушку, и могу вас заверить, что она чиста, как снега на Попокатепетле.
В начале этого разговора я испытывал не только боль, но и обиду. Мне хотелось схватить за горло того, кто задавал вопросы. Однако мне удалось сдержаться. Слушая продолжение разговора, я совсем успокоился.
- То, что вы говорите, Морено, - сказал третий мексиканский офицер, спокойный и сдержанный человек, - подтверждается поведением девушки. Я сам покупал у нее букеты, да и кто не покупал? Девушки на рынках окружены такой лестью, но ее поведение безупречно, и вполне может сравниться с ее красотой. Мне кажется, это не стал бы оспаривать и сам полковник Эспиноса.
- Настоящая краснокожая Венера! И Лукреция! - воскликнул тот.
- Может, она и Венера, - сказал Морено, - но вы называете ее краснокожей, а это неправильно. Мне кажется, она действительно чистокровная индианка. Так мне говорили. Но я мог бы назвать некоторых наших леди, которых называют "blancos" - белыми и которые хвастают своей "sangre azul" - голубой кровью; они ничуть не белее этой девушки. Единственное красное у нее - это коралл губ и кармин щек.
- Браво! Брависсимо! - воскликнул полковник, аплодируя, как будто приветствовал актера на сцене. - Как вы красноречивы, капитан Морено, описывая достоинства этой туземной дамы! Если бы я повторил ваши речи в одном доме - доме некой темнокожей сеньориты с голубой кровью, вас могли бы призвать к ответу, и вам бы это не понравилось. Ха-ха-ха!
Второй офицер присоединился к этому смеху. Очевидно, у Морено была amante - возлюбленная, о которой оба кое-что знали.
- О, пожалуйста, рассказывайте, amigo mio - друг мой! - ответил капитан. Говорил он очень уверенно. - Благодаря Богу и моей удаче, в делах любви у меня чистая совесть, и мне нечего бояться. А что касается индейской девушки, могу признаться, что немного знаком с нею. И верю, что она такова, как мне о ней говорили: неподкупна и достойна титула королевы.
- В этом я с вами не согласен, - возразил полковник. - Я много раз покупал у нее цветы для бутоньерки, и мне ничего не рассказывали. Зато я кое-что видел, и увиденное противоречит вашим возвышенным представлениям о ней.
- Что? - в один голос спросили все, включая меня самого. Я больше других ждал ответа, дрожа внутренней дрожью. - Что вы видели, полковник Эспиноса?
- Королева озер, эта скромная, образцовая девушка, как изобразил ее наш друг Морено, оживленно беседовала с одним из самых известных преступных типов Мехико.
- С кем? - спросил Морено.
Его тон явно свидетельствовал, что он не верит обвинениям против индианки.
- Вы его можете не знать, - ответил полковник. - Вероятно, никто из вас его не знает. Его почти не увидишь на улицах при свете дня, зато по ночам он часто бывает в одном casa - доме - за собором. Я сам его, к сожалению, не раз там встречал. Он так же ловко бросает кости, как и обманывает девочек-muchachitas.
- Все равно, скажите, как его зовут.
- Я слышал, как его называют разными именами. У него их несколько, и это, несомненно, соответствует его занятиям. В игорном доме его называют просто сеньор Иларио, конечно, приставляя "дон". Он одевается очень изысканно и умеет вести себя, как джентльмен, поэтому товарищи прозвали его "Эль Гуапо" - щеголь. Обычно он бывает в костюме lа rahchero, с ниткой жемчуга на шляпе, в плаще из лучшей шерсти на плечах. Плащ у него пурпурного цвета.
Я вздрогнул так, словно ко мне на стул заползла гадюка, и невольно повторил слова "пурпурный плащ".
- Ага! Вы знаете этого джентльмена, сеньор, - повернулся ко мне полковник. - Ну, надеюсь, ваше знакомство с ним оказалось приятней моего и вы не стали жертвой его крапленых карт или фальшивых костей.
- Нет, полковник Эспиноса, - ответил я, пытаясь скрыть свои чувства. Я не знаком с человеком, о котором вы говорите. Но вы упомянули о пурпурном плаще, и я вспомнил человека, которого встретил при очень странных обстоятельствах.
Я замолчал, не желая рассказывать дальше.
- Что ж, - заметил полковник, - если когда-нибудь встретитесь с ним, знайте, что перед вами один из самых коварных и искусных негодяев Мехико. Будучи сам мексиканцем, я могу признать, что в Мексике таких хватает. Но я еще не все рассказал о нем. Вдобавок к другим своим достоинствам, он, говорят, иногда занимается разбоем на дорогах. Короче, он разбойник-salteador, и действует на горных тропах вблизи старой пирамиды Сан Хуан де Теотиуакан; А теперь, джентльмены, судите сами, слишком ли вольно я говорил о la chinampera bella - красавице с озер, образце скромности, по словам капитана Морено, если видел ее в обществе такого типа.
- Вы сами это видели? Когда? Где?
Вопросы эти задавал сам Морено.
- Дважды у ее прилавка на рынке Сан Доминго, однажды на соседней улице и однажды на канале у Пасео де Лас Вигас, когда она в лодке возвращалась домой. Правда, с ней всегда находился ее брат. Впрочем, она не обращала внимания на его присутствие: ведь она старше его, и он ее слушается. Похоже, она в неплохих отношениях с этим Эль Гуапо.
- Ей-богу, ни за что бы не поверил! - сказал Морено. Рассказ полковника его явно огорчил. - Люди моего дяди хорошо знают девушку и очень высокого мнения о ней. Но, конечно, они могут ошибаться; да это и неудивительно. Такая красавица должна подвергаться ухаживаниям со всех сторон. Послушайте, amigos mios! Давайте оставим эту тему и выпьем за хозяина вечера! Пью за его здоровье!
- За хозяина вечера! - воскликнули все, поднимая бокалы.
- Наверно, вы ждете, что я подкреплю свой тост речью, - продолжал Морено. - Ну, она будет короткой. Я скажу только, что готов ежегодно терять часы работы Лосады, если за этим последует приобретение дружбы и такого приятного вечера. Caballeros! Salud al Capitan Мейнард!
Глава VII
МАСКАРАД В "МАЛЕНЬКОЙ СОВЕ"
Несмотря на теплые, непринужденные отношения, которые установились между гостями, несмотря на выпитое вино, весь остаток вечера мне было не по себе. Услышанное давало повод для горьких мыслей, и я был рад, когда ужин закончился.
Пожелав друг другу "buenas noches", мы вышли на, улицу.
Я распрощался с двумя американскими офицерами, квартиры которых находились в другой части города.
Сам я собирался идти домой пешком, потому что лошадь отослал с сержантом. Тут я заметил, что Эспиноса идет в том же направлении и тоже в одиночку
Мне пришла в голову мысль, и, ускорив шаг, я догнал его.
- Сеньор полковник! Прошу прощения за вопрос, но вы отправляетесь домой спать?
Несмотря на свои циничные замечания относительно женщин, Эспиноса был серьезным и сдержанным человеком, и я знал, что мое любопытство не оскорбит его.
- Или вы хотите еще раз попытать счастья в том каса - игорном доме, который упоминали? - продолжал я, не дожидаясь ответа.
Вопрос застал его врасплох, но Эспиноса - старый солдат, привыкший к неожиданностям, он сразу же пришел в себя и со смехом ответил:
- Ну, caballero, своим вторым выстрелом вы попали точно в цель. Я иду как раз в то место, о котором вы говорите. Но почему вы спрашиваете? Хотите пойти со мной?
- Если не возражаете.
- Напротив, мне доставит огромное удовольствие познакомить вас с "Маленькой совой", одним из самых известных притонов мексиканской столицы. Кстати, не стоит благодарить меня. Но между прочим, - добавил он, неожиданно остановившись и разглядывая меня, - вы в мундире! Santos Dios! Я об этом не подумал!
- А какая разница?
- Caramba! Разница огромная! Место, о котором мы говорим, довольно странное, и там можно встретить самые фантастические наряды, но ваш синий мундир с желтыми нашивками вызовет бурю. Вы должны знать, сеньор капитан, что постоянные посетители "Маленькой совы" все отъявленные патриоты, и американцев туда не допускают.
- В таком случае, вероятно, я не могу идти с вами.
Он на несколько секунд задумался, потом сказал:
- Не возражаете против небольшого маскарада?
- Нисколько. Подчиняюсь вашему руководству и сделаю все, что вы скажете.
- В таком случае я без труда вам помогу. Мы как раз проходим мимо дома вашего покорного слуги. И здесь я смогу сделать вас подходящим для общества, с которым нам предстоит встреча.
С этими словами мы достигли узкой улицы, в которую свернул мой спутник. Миновав несколько домов, мы остановились у входа. Полковник своим ключом открыл дверь. Было уже за полночь, все спали, во всех окнах было темно. Мой спутник зажег спичку, засветил лампу и провел меня по лестнице в комнату, очень просторную, но с низким потолком. Я понял, что нахожусь на entresuelo - на антресолях: в Мехико, как и в Париже, второй этаж отводился низшим классам.
- Как видите, caballero, - со смехом сказал полковник, заметив, что я разглядываю комнату, почти лишенную мебели, - мы, мексиканские офицеры, живем совсем не во дворцах. А сейчас, в результате вашего завоевания, мы в еще худшем положении, потому что уже несколько месяцев нам не платят жалованье. Поэтому не могу предложить вам ничего съесть или выпить. Впрочем, если хотите, есть немного каталонского коньяку. Он подкрепит вас перед маленьким приключением, которое нам предстоит. Коньяк у меня лучшего сорта.
- Спасибо, полковник, именно это мне и нужно.
Пока он доставал бутылку и стаканы, я продолжал разглядывать комнату, которая служила одновременно столовой, кабинетом и спальней. В одном углу стояла раскладная походная кровать, в другом у стены лежало военное седло и стояла пика (полковник командовал отрядом "lanzeros" - всадников, вооруженных пиками). На стене висели сабля, пистолеты, пояса и другие предметы снаряжения. На единственном столе стояла глиняная посуда с остатками очень скромного обеда. С усмешкой кивнув на эти остатки, полковник налил мне коньяка, а сам отправился рыться в большом кожаном саквояже, который вытащил из-под кровати. Он достал оттуда бархатный жакет, брюки-calzoneras, пояс и все прочее. Все эти предметы, включая широкополое сомбреро, составили наряд, в котором мне предстояло явиться в игорный дом. Мне приходилось пользоваться такой одеждой, поэтому никаких указаний не потребовалось, и через несколько мгновений я уже был облачен в красочный мексиканский костюм гаnchero.
- Роr Dios (ей-богу), сеньор! - воскликнул полковник, осмотрев меня. Вы так же похожи на мексиканца, как я! К счастью, ваша кожа и волосы темнее, чем у большинства ваших соотечественников. А так как вы говорите на нашем языке, как на родном, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вас раскрыл. Вы, американцы, жестикулируете не так, как мы; поэтому позвольте закрыть вам руки.
С этими словами он взял с походной постели серапе, которым пользовался, как одеялом, и надел мне через голову на плечи.
- А теперь в "Маленькую сову"!
"Маленькая сова" по виду могла бы сойти за гостиницу, но на ней не было ни вывески, ни какого другого обозначения. Окна отсутствовали, а большая входная дверь, напоминавшая тюремные ворота, была закрыта наглухо. Несмотря на темноту, мой проводник легко находил дорогу. Подойдя к двери, он постучал. Стукнул всего один раз и очень осторожно. Услышать такой звук можно было, только если постоянно внимательно прислушиваешься. Но я сразу услышал внутри шаги и осторожный вопрос:
- Quien es? (Кто там?)
- Amigo de la patria (Друг общества), - ответил мой спутник.
Наступила короткая тишина, стоявший за дверью, казалось, не решался открыть. Полковник, потеряв терпение, сказал более требовательно:
- Presto, muchacho! Abre la puerta! Soy el Coronel Espinosa! (Быстрей, парень! Открывай дверь! Я полковник Эспиноса!)
- Bueno! - ответил голос.
С этими словами приоткрылась калитка в центре большой двери, и мы вошли внутрь.
- Прошу прощения за то, что задержал вас, сеньор полковник! - сказал, привратник, когда мы проходили мимо него. - Но сами знаете, в наше время нужно быть осторожным.
- Caramba! Ты совершенно прав, - со смехом ответил офицер. - В "Маленькую сову" в любое время нужно пускать осторожно.
Привратник, оценив шутку полковника, тоже засмеялся, и мы пошли дальше. Ни ламп, ни свечей не было, но, похоже, мой спутник знал каждый камень и в коридоре, и во дворе, а я шел по звуку его шагов. Мы пересекли патио и оказались на покосившейся деревянной веранде, которая с трех сторон огибала внутренний дворик. Пройдя по ней еще несколько шагов, мы увидели дверь, через замочную скважину которой лился свет.
Не входя, мой проводник приблизил губы к моему уху и еле слышно прошептал:
- А теперь, caballero, последнее предупреждение. Я доверяю вашей способности сохранить инкогнито. Если кто-нибудь обвинит вас в том, что вы американец, вы должны отказываться до последнего. Клянитесь, что вы не тот, за кого вас принимают; вы дон Элесарио Трес Виллас, haciendado из штата Гвадалахара. К счастью, у меня есть карточка этого дона Элесарио, она вам поможет. Держите!
Сунув мне в руку квадратик картона, он толкнул дверь и открыл ее.
Поток света вырвался из двери и осветил весь двор до последних уголков. Внутри помещения слышались громкие голоса. Отдельные фразы произносились громче других:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Вполне естественно, что разговор зашел и об индианках.
- Feas todas! (все уродливы) - провозгласил один из мексиканских офицеров, полковник Эспиноса. - Ни разу не встречал чистокровную индейскую девушку, которую, можно было бы назвать красавицей.
- Значит, вы никогда не бывали на цветочном рынке Сан Доминго, возразил Морено.
- Нет, был. И много раз. А чего я там не увидел?
- Ну, если вы не заметили ее сами, нет смысла вам ее показывать.
- А, вы, наверно, имеете в виду la chinampera bella - девушку, которую называют Королевой озер!
- Вы правы, Эспиноса, именно ее я имею в виду. Но ваш насмешливый тон не к месту. Королева озер - девушка безупречной репутации, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в этом усомнился.
- Ага, вы, кажется, хорошо с ней знакомы! - ответил Эспиноса со смехом.
- Да, - согласился Морено, - знаком и с ней, и с ее характером. Так случилось, что мой дядя владеет землями на берегу озера, в котором расположена чинампа ее отца. Более того, можно сказать, что чинампы - тоже его земли. Так что, как видите, джентльмены, у меня есть основания знать эту девушку, и могу вас заверить, что она чиста, как снега на Попокатепетле.
В начале этого разговора я испытывал не только боль, но и обиду. Мне хотелось схватить за горло того, кто задавал вопросы. Однако мне удалось сдержаться. Слушая продолжение разговора, я совсем успокоился.
- То, что вы говорите, Морено, - сказал третий мексиканский офицер, спокойный и сдержанный человек, - подтверждается поведением девушки. Я сам покупал у нее букеты, да и кто не покупал? Девушки на рынках окружены такой лестью, но ее поведение безупречно, и вполне может сравниться с ее красотой. Мне кажется, это не стал бы оспаривать и сам полковник Эспиноса.
- Настоящая краснокожая Венера! И Лукреция! - воскликнул тот.
- Может, она и Венера, - сказал Морено, - но вы называете ее краснокожей, а это неправильно. Мне кажется, она действительно чистокровная индианка. Так мне говорили. Но я мог бы назвать некоторых наших леди, которых называют "blancos" - белыми и которые хвастают своей "sangre azul" - голубой кровью; они ничуть не белее этой девушки. Единственное красное у нее - это коралл губ и кармин щек.
- Браво! Брависсимо! - воскликнул полковник, аплодируя, как будто приветствовал актера на сцене. - Как вы красноречивы, капитан Морено, описывая достоинства этой туземной дамы! Если бы я повторил ваши речи в одном доме - доме некой темнокожей сеньориты с голубой кровью, вас могли бы призвать к ответу, и вам бы это не понравилось. Ха-ха-ха!
Второй офицер присоединился к этому смеху. Очевидно, у Морено была amante - возлюбленная, о которой оба кое-что знали.
- О, пожалуйста, рассказывайте, amigo mio - друг мой! - ответил капитан. Говорил он очень уверенно. - Благодаря Богу и моей удаче, в делах любви у меня чистая совесть, и мне нечего бояться. А что касается индейской девушки, могу признаться, что немного знаком с нею. И верю, что она такова, как мне о ней говорили: неподкупна и достойна титула королевы.
- В этом я с вами не согласен, - возразил полковник. - Я много раз покупал у нее цветы для бутоньерки, и мне ничего не рассказывали. Зато я кое-что видел, и увиденное противоречит вашим возвышенным представлениям о ней.
- Что? - в один голос спросили все, включая меня самого. Я больше других ждал ответа, дрожа внутренней дрожью. - Что вы видели, полковник Эспиноса?
- Королева озер, эта скромная, образцовая девушка, как изобразил ее наш друг Морено, оживленно беседовала с одним из самых известных преступных типов Мехико.
- С кем? - спросил Морено.
Его тон явно свидетельствовал, что он не верит обвинениям против индианки.
- Вы его можете не знать, - ответил полковник. - Вероятно, никто из вас его не знает. Его почти не увидишь на улицах при свете дня, зато по ночам он часто бывает в одном casa - доме - за собором. Я сам его, к сожалению, не раз там встречал. Он так же ловко бросает кости, как и обманывает девочек-muchachitas.
- Все равно, скажите, как его зовут.
- Я слышал, как его называют разными именами. У него их несколько, и это, несомненно, соответствует его занятиям. В игорном доме его называют просто сеньор Иларио, конечно, приставляя "дон". Он одевается очень изысканно и умеет вести себя, как джентльмен, поэтому товарищи прозвали его "Эль Гуапо" - щеголь. Обычно он бывает в костюме lа rahchero, с ниткой жемчуга на шляпе, в плаще из лучшей шерсти на плечах. Плащ у него пурпурного цвета.
Я вздрогнул так, словно ко мне на стул заползла гадюка, и невольно повторил слова "пурпурный плащ".
- Ага! Вы знаете этого джентльмена, сеньор, - повернулся ко мне полковник. - Ну, надеюсь, ваше знакомство с ним оказалось приятней моего и вы не стали жертвой его крапленых карт или фальшивых костей.
- Нет, полковник Эспиноса, - ответил я, пытаясь скрыть свои чувства. Я не знаком с человеком, о котором вы говорите. Но вы упомянули о пурпурном плаще, и я вспомнил человека, которого встретил при очень странных обстоятельствах.
Я замолчал, не желая рассказывать дальше.
- Что ж, - заметил полковник, - если когда-нибудь встретитесь с ним, знайте, что перед вами один из самых коварных и искусных негодяев Мехико. Будучи сам мексиканцем, я могу признать, что в Мексике таких хватает. Но я еще не все рассказал о нем. Вдобавок к другим своим достоинствам, он, говорят, иногда занимается разбоем на дорогах. Короче, он разбойник-salteador, и действует на горных тропах вблизи старой пирамиды Сан Хуан де Теотиуакан; А теперь, джентльмены, судите сами, слишком ли вольно я говорил о la chinampera bella - красавице с озер, образце скромности, по словам капитана Морено, если видел ее в обществе такого типа.
- Вы сами это видели? Когда? Где?
Вопросы эти задавал сам Морено.
- Дважды у ее прилавка на рынке Сан Доминго, однажды на соседней улице и однажды на канале у Пасео де Лас Вигас, когда она в лодке возвращалась домой. Правда, с ней всегда находился ее брат. Впрочем, она не обращала внимания на его присутствие: ведь она старше его, и он ее слушается. Похоже, она в неплохих отношениях с этим Эль Гуапо.
- Ей-богу, ни за что бы не поверил! - сказал Морено. Рассказ полковника его явно огорчил. - Люди моего дяди хорошо знают девушку и очень высокого мнения о ней. Но, конечно, они могут ошибаться; да это и неудивительно. Такая красавица должна подвергаться ухаживаниям со всех сторон. Послушайте, amigos mios! Давайте оставим эту тему и выпьем за хозяина вечера! Пью за его здоровье!
- За хозяина вечера! - воскликнули все, поднимая бокалы.
- Наверно, вы ждете, что я подкреплю свой тост речью, - продолжал Морено. - Ну, она будет короткой. Я скажу только, что готов ежегодно терять часы работы Лосады, если за этим последует приобретение дружбы и такого приятного вечера. Caballeros! Salud al Capitan Мейнард!
Глава VII
МАСКАРАД В "МАЛЕНЬКОЙ СОВЕ"
Несмотря на теплые, непринужденные отношения, которые установились между гостями, несмотря на выпитое вино, весь остаток вечера мне было не по себе. Услышанное давало повод для горьких мыслей, и я был рад, когда ужин закончился.
Пожелав друг другу "buenas noches", мы вышли на, улицу.
Я распрощался с двумя американскими офицерами, квартиры которых находились в другой части города.
Сам я собирался идти домой пешком, потому что лошадь отослал с сержантом. Тут я заметил, что Эспиноса идет в том же направлении и тоже в одиночку
Мне пришла в голову мысль, и, ускорив шаг, я догнал его.
- Сеньор полковник! Прошу прощения за вопрос, но вы отправляетесь домой спать?
Несмотря на свои циничные замечания относительно женщин, Эспиноса был серьезным и сдержанным человеком, и я знал, что мое любопытство не оскорбит его.
- Или вы хотите еще раз попытать счастья в том каса - игорном доме, который упоминали? - продолжал я, не дожидаясь ответа.
Вопрос застал его врасплох, но Эспиноса - старый солдат, привыкший к неожиданностям, он сразу же пришел в себя и со смехом ответил:
- Ну, caballero, своим вторым выстрелом вы попали точно в цель. Я иду как раз в то место, о котором вы говорите. Но почему вы спрашиваете? Хотите пойти со мной?
- Если не возражаете.
- Напротив, мне доставит огромное удовольствие познакомить вас с "Маленькой совой", одним из самых известных притонов мексиканской столицы. Кстати, не стоит благодарить меня. Но между прочим, - добавил он, неожиданно остановившись и разглядывая меня, - вы в мундире! Santos Dios! Я об этом не подумал!
- А какая разница?
- Caramba! Разница огромная! Место, о котором мы говорим, довольно странное, и там можно встретить самые фантастические наряды, но ваш синий мундир с желтыми нашивками вызовет бурю. Вы должны знать, сеньор капитан, что постоянные посетители "Маленькой совы" все отъявленные патриоты, и американцев туда не допускают.
- В таком случае, вероятно, я не могу идти с вами.
Он на несколько секунд задумался, потом сказал:
- Не возражаете против небольшого маскарада?
- Нисколько. Подчиняюсь вашему руководству и сделаю все, что вы скажете.
- В таком случае я без труда вам помогу. Мы как раз проходим мимо дома вашего покорного слуги. И здесь я смогу сделать вас подходящим для общества, с которым нам предстоит встреча.
С этими словами мы достигли узкой улицы, в которую свернул мой спутник. Миновав несколько домов, мы остановились у входа. Полковник своим ключом открыл дверь. Было уже за полночь, все спали, во всех окнах было темно. Мой спутник зажег спичку, засветил лампу и провел меня по лестнице в комнату, очень просторную, но с низким потолком. Я понял, что нахожусь на entresuelo - на антресолях: в Мехико, как и в Париже, второй этаж отводился низшим классам.
- Как видите, caballero, - со смехом сказал полковник, заметив, что я разглядываю комнату, почти лишенную мебели, - мы, мексиканские офицеры, живем совсем не во дворцах. А сейчас, в результате вашего завоевания, мы в еще худшем положении, потому что уже несколько месяцев нам не платят жалованье. Поэтому не могу предложить вам ничего съесть или выпить. Впрочем, если хотите, есть немного каталонского коньяку. Он подкрепит вас перед маленьким приключением, которое нам предстоит. Коньяк у меня лучшего сорта.
- Спасибо, полковник, именно это мне и нужно.
Пока он доставал бутылку и стаканы, я продолжал разглядывать комнату, которая служила одновременно столовой, кабинетом и спальней. В одном углу стояла раскладная походная кровать, в другом у стены лежало военное седло и стояла пика (полковник командовал отрядом "lanzeros" - всадников, вооруженных пиками). На стене висели сабля, пистолеты, пояса и другие предметы снаряжения. На единственном столе стояла глиняная посуда с остатками очень скромного обеда. С усмешкой кивнув на эти остатки, полковник налил мне коньяка, а сам отправился рыться в большом кожаном саквояже, который вытащил из-под кровати. Он достал оттуда бархатный жакет, брюки-calzoneras, пояс и все прочее. Все эти предметы, включая широкополое сомбреро, составили наряд, в котором мне предстояло явиться в игорный дом. Мне приходилось пользоваться такой одеждой, поэтому никаких указаний не потребовалось, и через несколько мгновений я уже был облачен в красочный мексиканский костюм гаnchero.
- Роr Dios (ей-богу), сеньор! - воскликнул полковник, осмотрев меня. Вы так же похожи на мексиканца, как я! К счастью, ваша кожа и волосы темнее, чем у большинства ваших соотечественников. А так как вы говорите на нашем языке, как на родном, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вас раскрыл. Вы, американцы, жестикулируете не так, как мы; поэтому позвольте закрыть вам руки.
С этими словами он взял с походной постели серапе, которым пользовался, как одеялом, и надел мне через голову на плечи.
- А теперь в "Маленькую сову"!
"Маленькая сова" по виду могла бы сойти за гостиницу, но на ней не было ни вывески, ни какого другого обозначения. Окна отсутствовали, а большая входная дверь, напоминавшая тюремные ворота, была закрыта наглухо. Несмотря на темноту, мой проводник легко находил дорогу. Подойдя к двери, он постучал. Стукнул всего один раз и очень осторожно. Услышать такой звук можно было, только если постоянно внимательно прислушиваешься. Но я сразу услышал внутри шаги и осторожный вопрос:
- Quien es? (Кто там?)
- Amigo de la patria (Друг общества), - ответил мой спутник.
Наступила короткая тишина, стоявший за дверью, казалось, не решался открыть. Полковник, потеряв терпение, сказал более требовательно:
- Presto, muchacho! Abre la puerta! Soy el Coronel Espinosa! (Быстрей, парень! Открывай дверь! Я полковник Эспиноса!)
- Bueno! - ответил голос.
С этими словами приоткрылась калитка в центре большой двери, и мы вошли внутрь.
- Прошу прощения за то, что задержал вас, сеньор полковник! - сказал, привратник, когда мы проходили мимо него. - Но сами знаете, в наше время нужно быть осторожным.
- Caramba! Ты совершенно прав, - со смехом ответил офицер. - В "Маленькую сову" в любое время нужно пускать осторожно.
Привратник, оценив шутку полковника, тоже засмеялся, и мы пошли дальше. Ни ламп, ни свечей не было, но, похоже, мой спутник знал каждый камень и в коридоре, и во дворе, а я шел по звуку его шагов. Мы пересекли патио и оказались на покосившейся деревянной веранде, которая с трех сторон огибала внутренний дворик. Пройдя по ней еще несколько шагов, мы увидели дверь, через замочную скважину которой лился свет.
Не входя, мой проводник приблизил губы к моему уху и еле слышно прошептал:
- А теперь, caballero, последнее предупреждение. Я доверяю вашей способности сохранить инкогнито. Если кто-нибудь обвинит вас в том, что вы американец, вы должны отказываться до последнего. Клянитесь, что вы не тот, за кого вас принимают; вы дон Элесарио Трес Виллас, haciendado из штата Гвадалахара. К счастью, у меня есть карточка этого дона Элесарио, она вам поможет. Держите!
Сунув мне в руку квадратик картона, он толкнул дверь и открыл ее.
Поток света вырвался из двери и осветил весь двор до последних уголков. Внутри помещения слышались громкие голоса. Отдельные фразы произносились громче других:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15