гигиенический душ migliore
А эти люди, они просто купаются в деньгах. Они в состоянии купить что угодно…
5
Через месяц с небольшим после того, как он согласился приняться за работу, предложенную ему Роже, Рекс Бадер сел в вертолет, который доставил его а международный аэропорт, расположенный в двадцати милях от Лонг-Бич, а оттуда на сверхзвуковом лайнере добрался до Восточно-Средиземноморского аэропорта, покачивавшегося на морских волнах в пятнадцати милях от Канн и Ниццы. Пересев на другой самолет, он прилетел в Геную, откуда ему предстояло добираться до Праги на заранее заказанном электропаровом лимузине.
Никогда раньше ему не доводилось путешествовать с такой помпой, но что поделаешь: он был обязан вести себя соответственно придуманной для него легенде.
Две с лишним недели Рекс вгрызался в материалы, понимания которых настойчиво требовал от него Фрэнсис Роже. Надо признать, что промышленник на самом деле со своей стороны всячески старался обеспечить всему делу наивозможно большую секретность. Обучением Бадера руководил Темпл Норман, который передавал ему списки книг, стандарты МСС, различные статьи и вырезки из газет. Всего трижды – да и то лишь в силу необходимости – Рексу позволено было встретиться с другими людьми. Как он понял, все они были экспертами по международным политическим или экономическим проблемам, однако имен их он так и не узнал.
Постепенно Рекс начал отдавать себе отчет в том, чего же действительно добивается Роже. От него требовалось только установить контакт с коллегами американских должнократов в Советском комплексе. Если все пройдет успешно, вот тогда наступит время для установления более тесных связей.
Рекс с неохотой признался себе, что он – всего лишь пешка. На нем явно хотели выяснить, какие опасности могут угрожать проекту. Потому и сумма гонорара астрономическая надо же чем-то успокоить подопытного кролика.
Как– то, когда они сидели в кабинете у Роже, Темпл Норман вручил Рексу международную кредитную карточку – в дополнение к обычной личной кредитной карточке, встроенной в карманный видеофон.
– И как широко мне дозволяется ею пользоваться? – поинтересовался Бадер.
– На ваше усмотрение, мой дорогой Бадер, – отозвался Роже. – Те лица, с которыми вы должны установить контакт в Советском комплексе, принадлежит к самым высоким кругам. Поэтому вас вряд ли кто примет всерьез, если вы явитесь к ним как турист, путешествующий третьим классом. Вы должны разыгрывать зажиточного американца, останавливаться в лучших отелях, питаться в лучших ресторанах и запивать кушанья лучшими винами.
– Звучит неплохо, – согласился Рекс. – Но как мне удалось так быстро разбогатеть? Ведь ваши противники тоже могут заглянуть в мое досье, и им не составит труда выяснить, что я всю жизнь прожил на НПН.
– Не беспокойтесь. На ваш счет уже переведена значительная сумма. Скажем, наследство, которое вам оставил ваш отец, покойный профессор Бадер.
– Мой отец оставил мне сотню-другую книжек, несколько фамильных реликвий да поношенную одежду, – сухо заметил Рекс. – Он имел обыкновение все, что у него было, раздаривать нищим. В результате, когда он умер, я остался гол как сокол. Мне даже пришлось продать все книги, потому что иначе я не сумел бы закончить колледж.
– Это все мелочи, – вмешался Темпл Норман. – Предположим, данная сумма составляла трастовый фонд Капитал, переданный в доверительное управление.
, которым вы не имели права воспользоваться вплоть до сегодняшнего дня. В общем и целом ваш кредит ничем не ограничен. Но не забудьте, пожалуйста, что мы имеем доступ к компьютерам Национального финансового центра. Если обнаружится, что вы тратите деньги на норковые манто, шедевры Рембрандта или кольца с бриллиантами, ваш счет незамедлительно будет закрыт.
Взгляд Рекса был достаточно красноречив.
Роже погрозил своему подчиненному пальцем:
– Не надо так, мой дорогой Темпл. Мы же доверяем мистеру Бадеру.
Он снова повернулся к Рексу.
– Вкратце ситуация заключается в следующем. Мы уже перемолвились словечком-другим со своими советскими коллегами на различных международных конференциях. Разумеется, все делалось крайне осторожно, ибо на совместных конференциях представителей Запада и Советского комплекса тайная полиция просто свирепствует. Нужно глядеть в оба. Но так или иначе, мы подготовили почву для вашего появления у них.
Рекс заерзал на стуле.
– Я никак не могу понять одной вещи. Здесь, на Западе, транскорам, по всей видимости, не составит труда прийти к власти как в крупных странах, так и в малых. Но как вы проникнете за Железный Занавес?
Роже уставил на него палец.
– Железный Занавес, Бадер, начал ржаветь вскоре после того, как опустился. Транснациональная корпорация не может справиться со своей ролью только в том случае, если отсутствует экстенсивное промышленное развитие. Вот уже с полвека, как вы можете снять телефонную трубку и связаться с любым абонентом в Будапеште, Пинске, Белграде, Ленинграде – в общем, в любой советской стране. Вторжение транскоров на коммунистическую территорию началось с Югославии: именно там выстроили свои заводы «Фольксваген» и «Фиат». Болгария первая допустила к себе «Кока-колу»: это случилось в 1967 году. Примерно в то же время поддались и русские, когда решили наладить массовое производство автомобилей. «Фиат» построил у них свой завод. Американские авиакомпании начали выполнять рейсы в Москву. Но главное, мой дорогой Бадер, – это средства связи. Некогда советские власти пытались глушить наши радиопередачи, но с появлением спутниковых систем положение коренным образом переменилось. Даже в самых отдаленных селениях Сибири можно принимать программы американского, греческого или аргентинского телевидения, дублированные компьютером-переводчиком.
Рекс пожал плечами.
– Наверно, вы правы. Ультраиндустриализация постепенно охватывает весь мир, и вряд ли такие страны, как Россия и Китай, останутся в стороне. Ладно. Так как же мне установить контакт с вашими предполагаемыми приятелями?
Фрэнсис Роже сцепил пальцы.
– Вам не нужно этого делать.
Рекс вопросительно поглядел на него.
– Они сами выйдут на связь. Вы же сперва отправитесь в Прагу и будете вести себя там как богатый турист, для которого это путешествие в Советский комплекс – первое. Вам надлежит поступать так, как поступают все другие туристы. А относительно связи – не волнуйтесь.
– Ну, свяжутся они со мной, а что потом?
– С этого момента вас мало что ограничивает, мой дорогой Бадер. Вы поедете, куда они вам скажут, и будете внимательно прислушиваться к их словам. В конце же концов вы вернетесь обратно в Америку и сообщите мне, что вам удалось сделать.
– Никаких докладов по обычным средствам связи, да?
– Естественно. Все при личной встрече.
– Как же мне отличить наших от не наших? По какому признаку?
– Паролем для тех, кто обратится к вам, будет слово «Байрон». Вы же должны в свой ответ вставить слово «Шелли». Система абсолютно надежная. Единственные три человека в Соединенных Штатах, которым известен этот код, находятся сейчас в моем кабинете.
Почти всю следующую неделю Рекс получал инструктаж у Джона Кулиджа и полковника Ильи Симонова.
При последней встрече Кулидж сказал:
– Может так случиться, Бадер, что нам понадобится связаться с вами в то время, когда вы будете находиться на территории Советского комплекса. На этот случай запомните следующее: наш человек будет пользоваться тем же самым кодом, только он скажет «Шелли», а вы должны будете ответить «Китс».
Рекс удивился.
– Я же вам ничего не рассказывал про этот код. По правде сказать, потому, что считал его сущим пустяком.
Илья Симонов ухмыльнулся.
В голосе Кулиджа послышались самодовольные нотки:
– Рекс Бадер, позвольте вам напомнить, что я все-таки директор Всеамериканского бюро расследований.
Рекс поглядел на советского полковника.
– Насколько я понимаю, все собираются держаться в стороне вплоть до моего возвращения. Я это вот к чему: если ваши агенты будут крутиться возле меня, можно сразу сказать, что вся затея пойдет прахом. Люди, которые меня посылают, не дураки.
Симонов кивнул.
– Обещаю, Бадер, что моих людей вы не увидите. Мы даже не будем подслушивать ваши телефонные разговоры. Я вполне сознаю, что если мы попытаемся это проделать, те, с кем вам надлежит вступить в контакт, сразу об этом узнают. Так что мы останемся далеко-далеко, на заднем плане. Новый пароль вам дается только на крайний случай, которого, я уверен, не представится.
– О’кей. Он скажет «Шелли», я отвечу «Китс», и это будет означать, что передо мной ваш агент.
Кулидж сказал:
– Да, еще одно. Я даю вашему карманному видеофону Приоритет второй степени при доступе к Национальному банку данных.
– Приоритет второй степени? – нахмурился Рекс.
– Возможно, вам неизвестно об этой системе. Обычный гражданин имеет четвертую степень. Она может запрашивать из банка данных обычные материалы, заказывать книги и различные сведения из повседневной жизни. Приоритетом третьей степени пользуются особые категории граждан, такие, как, скажем, врачи, которые могут по работе заглянуть в медицинскую карточку любого человека, или полицейские – для проверки криминальных записей. Вторая степень, которой вы теперь обладаете, позволяет получать всю информацию, кроме, разумеется, сверхсекретной, то есть военной и тому подобной. Последняя выдается лицам только с Приоритетом первой степени, а таких, могу сказать вам прямо, наберется немного.
– О’кей, – кивнул Рекс. – Честно говоря, не могу себе представить, зачем бы мне понадобилось проникать в банк данных глубже четвертой степени, но все равно спасибо.
Один день он целиком провел с Софией Анастасис. На ее автомобиле они забрались далеко в сельскую глушь.
Рекс и мисс Анастасис сидели на заднем сиденье, а Луис и Гарри расположились впереди и как будто не прислушивались к разговору.
У прекрасной Софии мало что нашлось сказать нового. Ее задание было простым. Она хотела, чтобы Рекс по возвращении передал ей полный список тех лиц, с которыми он установил связь в Советском комплексе. Она хотела знать о возможных встречах американских и советских должнократов в будущем. Она хотела знать, как относятся советские промышленные менеджеры к идее Роже о всемирном правительстве, опирающемся на транскоры.
Разговор же она закончила следующей тирадой:
– Ах да, еще одно. На территории Советского комплекса уже находятся несколько наших агентов, с какими целями – вас не касается. Существует весьма малая вероятность, что нам придется вступить с вами в контакт. Мы будем использовать все тот же базовый код, только вам скажут «Китс», а вы ответите «Колридж».
Рекс изумленно воззрился на нее.
– Откуда вы узнали про этот код? – воскликнул он.
Сидевший впереди Луис хохотнул.
Едва Рекс вошел в свою квартиру, раздался сигнал телебустера. Усевшись поудобнее в кресло, Бадер нажал кнопку включения. На экране появилось нордическое лицо Дэйва Циммермана. Он опять улыбался.
– Что вам нужно? – спросил Рекс. – Что же это вы: ведь наш разговор могут подслушать.
– Не могут, – отозвался Циммерман.
– Откуда вы знаете?
– Знаю.
– Ну ладно. Что вам нужно?
– Завтра в путь-дорожку, а?
– Откуда вы знаете?
Циммерман проигнорировал вопрос:
– Мы не в состоянии заплатить вам, Бадер. Однако мы были бы весьма признательны, если бы вы сообщили нам, что вам удалось разузнать. Вероятно, нашему человеку…
– О нет, – запротестовал было Рекс.
– …придется выйти с вами на связь. Код будет прежним, только он скажет…
– Знаю, – прорычал Рекс, – «Роберт Бернс».
Брови собеседника поползли вверх.
– Как вы узнали?
– Больше некому! – рявкнул Рекс и отключился.
Он недоверчиво уставился на экран. Все это уж очень смахивает на фарс. Роже хочет, чтобы он предпринял тщательнейшим образом законспирированное путешествие в Советский комплекс и установил там контакт с единомышленниками американского магната, разделяющими его идею о создании всемирного правительства, которое опиралось бы на транскоры. София Анастасис из «Международного производства всякой всячины» полагает, что такое развитие событий будет во вред организации, некогда именовавшейся мафией, и желает знать все подробности. Джон Кулидж и те, кто стоит за ним, опасаются, что изменение существующего положения приведет к устранению со сцены правительственной и военной бюрократии, и потому хотели бы не допустить подобного. Полковник Симонов выражает те же самые идеи – только с советской точки зрения. Дэйв Циммерман обеими руками за всемирное правительство, однако ему нужно, чтобы должнократы получали свои посты выборным путем, снизу, а не назначались бы сверху.
И каждый из них до мозга костей уверен, что уже его-то роль в этом деле никому не известна!
Рекс вставил видеофон в свой стандартный телебустер и сказал:
– Приоритет второй степени. Мне нужно досье Дэйва Циммермана. Личный номер 10-КЛ-224-200.
Кажется, так. Бадер видел этот номер всего только раз, когда рассматривал отобранный у Циммермана видеофон.
Да, так. На экране появилось досье. Можно было бы, разумеется, воспользоваться видеофоном, но большой экран удобнее.
Рекс стал просматривать материал. Все как обычно. Коэффициент интеллектуальности 138, обучался в одной из лучших технологических школ, окончил ее с отличием. Специалист по компьютерам.
Так– так. Кое-что проясняется. Друг Дэйв Циммерман, оказывается, работает техником в Национальном банке данных в Денвере. То есть имеет доступ к информации и к средствам подслушивания и слежения за теми, кого подслушивают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
5
Через месяц с небольшим после того, как он согласился приняться за работу, предложенную ему Роже, Рекс Бадер сел в вертолет, который доставил его а международный аэропорт, расположенный в двадцати милях от Лонг-Бич, а оттуда на сверхзвуковом лайнере добрался до Восточно-Средиземноморского аэропорта, покачивавшегося на морских волнах в пятнадцати милях от Канн и Ниццы. Пересев на другой самолет, он прилетел в Геную, откуда ему предстояло добираться до Праги на заранее заказанном электропаровом лимузине.
Никогда раньше ему не доводилось путешествовать с такой помпой, но что поделаешь: он был обязан вести себя соответственно придуманной для него легенде.
Две с лишним недели Рекс вгрызался в материалы, понимания которых настойчиво требовал от него Фрэнсис Роже. Надо признать, что промышленник на самом деле со своей стороны всячески старался обеспечить всему делу наивозможно большую секретность. Обучением Бадера руководил Темпл Норман, который передавал ему списки книг, стандарты МСС, различные статьи и вырезки из газет. Всего трижды – да и то лишь в силу необходимости – Рексу позволено было встретиться с другими людьми. Как он понял, все они были экспертами по международным политическим или экономическим проблемам, однако имен их он так и не узнал.
Постепенно Рекс начал отдавать себе отчет в том, чего же действительно добивается Роже. От него требовалось только установить контакт с коллегами американских должнократов в Советском комплексе. Если все пройдет успешно, вот тогда наступит время для установления более тесных связей.
Рекс с неохотой признался себе, что он – всего лишь пешка. На нем явно хотели выяснить, какие опасности могут угрожать проекту. Потому и сумма гонорара астрономическая надо же чем-то успокоить подопытного кролика.
Как– то, когда они сидели в кабинете у Роже, Темпл Норман вручил Рексу международную кредитную карточку – в дополнение к обычной личной кредитной карточке, встроенной в карманный видеофон.
– И как широко мне дозволяется ею пользоваться? – поинтересовался Бадер.
– На ваше усмотрение, мой дорогой Бадер, – отозвался Роже. – Те лица, с которыми вы должны установить контакт в Советском комплексе, принадлежит к самым высоким кругам. Поэтому вас вряд ли кто примет всерьез, если вы явитесь к ним как турист, путешествующий третьим классом. Вы должны разыгрывать зажиточного американца, останавливаться в лучших отелях, питаться в лучших ресторанах и запивать кушанья лучшими винами.
– Звучит неплохо, – согласился Рекс. – Но как мне удалось так быстро разбогатеть? Ведь ваши противники тоже могут заглянуть в мое досье, и им не составит труда выяснить, что я всю жизнь прожил на НПН.
– Не беспокойтесь. На ваш счет уже переведена значительная сумма. Скажем, наследство, которое вам оставил ваш отец, покойный профессор Бадер.
– Мой отец оставил мне сотню-другую книжек, несколько фамильных реликвий да поношенную одежду, – сухо заметил Рекс. – Он имел обыкновение все, что у него было, раздаривать нищим. В результате, когда он умер, я остался гол как сокол. Мне даже пришлось продать все книги, потому что иначе я не сумел бы закончить колледж.
– Это все мелочи, – вмешался Темпл Норман. – Предположим, данная сумма составляла трастовый фонд Капитал, переданный в доверительное управление.
, которым вы не имели права воспользоваться вплоть до сегодняшнего дня. В общем и целом ваш кредит ничем не ограничен. Но не забудьте, пожалуйста, что мы имеем доступ к компьютерам Национального финансового центра. Если обнаружится, что вы тратите деньги на норковые манто, шедевры Рембрандта или кольца с бриллиантами, ваш счет незамедлительно будет закрыт.
Взгляд Рекса был достаточно красноречив.
Роже погрозил своему подчиненному пальцем:
– Не надо так, мой дорогой Темпл. Мы же доверяем мистеру Бадеру.
Он снова повернулся к Рексу.
– Вкратце ситуация заключается в следующем. Мы уже перемолвились словечком-другим со своими советскими коллегами на различных международных конференциях. Разумеется, все делалось крайне осторожно, ибо на совместных конференциях представителей Запада и Советского комплекса тайная полиция просто свирепствует. Нужно глядеть в оба. Но так или иначе, мы подготовили почву для вашего появления у них.
Рекс заерзал на стуле.
– Я никак не могу понять одной вещи. Здесь, на Западе, транскорам, по всей видимости, не составит труда прийти к власти как в крупных странах, так и в малых. Но как вы проникнете за Железный Занавес?
Роже уставил на него палец.
– Железный Занавес, Бадер, начал ржаветь вскоре после того, как опустился. Транснациональная корпорация не может справиться со своей ролью только в том случае, если отсутствует экстенсивное промышленное развитие. Вот уже с полвека, как вы можете снять телефонную трубку и связаться с любым абонентом в Будапеште, Пинске, Белграде, Ленинграде – в общем, в любой советской стране. Вторжение транскоров на коммунистическую территорию началось с Югославии: именно там выстроили свои заводы «Фольксваген» и «Фиат». Болгария первая допустила к себе «Кока-колу»: это случилось в 1967 году. Примерно в то же время поддались и русские, когда решили наладить массовое производство автомобилей. «Фиат» построил у них свой завод. Американские авиакомпании начали выполнять рейсы в Москву. Но главное, мой дорогой Бадер, – это средства связи. Некогда советские власти пытались глушить наши радиопередачи, но с появлением спутниковых систем положение коренным образом переменилось. Даже в самых отдаленных селениях Сибири можно принимать программы американского, греческого или аргентинского телевидения, дублированные компьютером-переводчиком.
Рекс пожал плечами.
– Наверно, вы правы. Ультраиндустриализация постепенно охватывает весь мир, и вряд ли такие страны, как Россия и Китай, останутся в стороне. Ладно. Так как же мне установить контакт с вашими предполагаемыми приятелями?
Фрэнсис Роже сцепил пальцы.
– Вам не нужно этого делать.
Рекс вопросительно поглядел на него.
– Они сами выйдут на связь. Вы же сперва отправитесь в Прагу и будете вести себя там как богатый турист, для которого это путешествие в Советский комплекс – первое. Вам надлежит поступать так, как поступают все другие туристы. А относительно связи – не волнуйтесь.
– Ну, свяжутся они со мной, а что потом?
– С этого момента вас мало что ограничивает, мой дорогой Бадер. Вы поедете, куда они вам скажут, и будете внимательно прислушиваться к их словам. В конце же концов вы вернетесь обратно в Америку и сообщите мне, что вам удалось сделать.
– Никаких докладов по обычным средствам связи, да?
– Естественно. Все при личной встрече.
– Как же мне отличить наших от не наших? По какому признаку?
– Паролем для тех, кто обратится к вам, будет слово «Байрон». Вы же должны в свой ответ вставить слово «Шелли». Система абсолютно надежная. Единственные три человека в Соединенных Штатах, которым известен этот код, находятся сейчас в моем кабинете.
Почти всю следующую неделю Рекс получал инструктаж у Джона Кулиджа и полковника Ильи Симонова.
При последней встрече Кулидж сказал:
– Может так случиться, Бадер, что нам понадобится связаться с вами в то время, когда вы будете находиться на территории Советского комплекса. На этот случай запомните следующее: наш человек будет пользоваться тем же самым кодом, только он скажет «Шелли», а вы должны будете ответить «Китс».
Рекс удивился.
– Я же вам ничего не рассказывал про этот код. По правде сказать, потому, что считал его сущим пустяком.
Илья Симонов ухмыльнулся.
В голосе Кулиджа послышались самодовольные нотки:
– Рекс Бадер, позвольте вам напомнить, что я все-таки директор Всеамериканского бюро расследований.
Рекс поглядел на советского полковника.
– Насколько я понимаю, все собираются держаться в стороне вплоть до моего возвращения. Я это вот к чему: если ваши агенты будут крутиться возле меня, можно сразу сказать, что вся затея пойдет прахом. Люди, которые меня посылают, не дураки.
Симонов кивнул.
– Обещаю, Бадер, что моих людей вы не увидите. Мы даже не будем подслушивать ваши телефонные разговоры. Я вполне сознаю, что если мы попытаемся это проделать, те, с кем вам надлежит вступить в контакт, сразу об этом узнают. Так что мы останемся далеко-далеко, на заднем плане. Новый пароль вам дается только на крайний случай, которого, я уверен, не представится.
– О’кей. Он скажет «Шелли», я отвечу «Китс», и это будет означать, что передо мной ваш агент.
Кулидж сказал:
– Да, еще одно. Я даю вашему карманному видеофону Приоритет второй степени при доступе к Национальному банку данных.
– Приоритет второй степени? – нахмурился Рекс.
– Возможно, вам неизвестно об этой системе. Обычный гражданин имеет четвертую степень. Она может запрашивать из банка данных обычные материалы, заказывать книги и различные сведения из повседневной жизни. Приоритетом третьей степени пользуются особые категории граждан, такие, как, скажем, врачи, которые могут по работе заглянуть в медицинскую карточку любого человека, или полицейские – для проверки криминальных записей. Вторая степень, которой вы теперь обладаете, позволяет получать всю информацию, кроме, разумеется, сверхсекретной, то есть военной и тому подобной. Последняя выдается лицам только с Приоритетом первой степени, а таких, могу сказать вам прямо, наберется немного.
– О’кей, – кивнул Рекс. – Честно говоря, не могу себе представить, зачем бы мне понадобилось проникать в банк данных глубже четвертой степени, но все равно спасибо.
Один день он целиком провел с Софией Анастасис. На ее автомобиле они забрались далеко в сельскую глушь.
Рекс и мисс Анастасис сидели на заднем сиденье, а Луис и Гарри расположились впереди и как будто не прислушивались к разговору.
У прекрасной Софии мало что нашлось сказать нового. Ее задание было простым. Она хотела, чтобы Рекс по возвращении передал ей полный список тех лиц, с которыми он установил связь в Советском комплексе. Она хотела знать о возможных встречах американских и советских должнократов в будущем. Она хотела знать, как относятся советские промышленные менеджеры к идее Роже о всемирном правительстве, опирающемся на транскоры.
Разговор же она закончила следующей тирадой:
– Ах да, еще одно. На территории Советского комплекса уже находятся несколько наших агентов, с какими целями – вас не касается. Существует весьма малая вероятность, что нам придется вступить с вами в контакт. Мы будем использовать все тот же базовый код, только вам скажут «Китс», а вы ответите «Колридж».
Рекс изумленно воззрился на нее.
– Откуда вы узнали про этот код? – воскликнул он.
Сидевший впереди Луис хохотнул.
Едва Рекс вошел в свою квартиру, раздался сигнал телебустера. Усевшись поудобнее в кресло, Бадер нажал кнопку включения. На экране появилось нордическое лицо Дэйва Циммермана. Он опять улыбался.
– Что вам нужно? – спросил Рекс. – Что же это вы: ведь наш разговор могут подслушать.
– Не могут, – отозвался Циммерман.
– Откуда вы знаете?
– Знаю.
– Ну ладно. Что вам нужно?
– Завтра в путь-дорожку, а?
– Откуда вы знаете?
Циммерман проигнорировал вопрос:
– Мы не в состоянии заплатить вам, Бадер. Однако мы были бы весьма признательны, если бы вы сообщили нам, что вам удалось разузнать. Вероятно, нашему человеку…
– О нет, – запротестовал было Рекс.
– …придется выйти с вами на связь. Код будет прежним, только он скажет…
– Знаю, – прорычал Рекс, – «Роберт Бернс».
Брови собеседника поползли вверх.
– Как вы узнали?
– Больше некому! – рявкнул Рекс и отключился.
Он недоверчиво уставился на экран. Все это уж очень смахивает на фарс. Роже хочет, чтобы он предпринял тщательнейшим образом законспирированное путешествие в Советский комплекс и установил там контакт с единомышленниками американского магната, разделяющими его идею о создании всемирного правительства, которое опиралось бы на транскоры. София Анастасис из «Международного производства всякой всячины» полагает, что такое развитие событий будет во вред организации, некогда именовавшейся мафией, и желает знать все подробности. Джон Кулидж и те, кто стоит за ним, опасаются, что изменение существующего положения приведет к устранению со сцены правительственной и военной бюрократии, и потому хотели бы не допустить подобного. Полковник Симонов выражает те же самые идеи – только с советской точки зрения. Дэйв Циммерман обеими руками за всемирное правительство, однако ему нужно, чтобы должнократы получали свои посты выборным путем, снизу, а не назначались бы сверху.
И каждый из них до мозга костей уверен, что уже его-то роль в этом деле никому не известна!
Рекс вставил видеофон в свой стандартный телебустер и сказал:
– Приоритет второй степени. Мне нужно досье Дэйва Циммермана. Личный номер 10-КЛ-224-200.
Кажется, так. Бадер видел этот номер всего только раз, когда рассматривал отобранный у Циммермана видеофон.
Да, так. На экране появилось досье. Можно было бы, разумеется, воспользоваться видеофоном, но большой экран удобнее.
Рекс стал просматривать материал. Все как обычно. Коэффициент интеллектуальности 138, обучался в одной из лучших технологических школ, окончил ее с отличием. Специалист по компьютерам.
Так– так. Кое-что проясняется. Друг Дэйв Циммерман, оказывается, работает техником в Национальном банке данных в Денвере. То есть имеет доступ к информации и к средствам подслушивания и слежения за теми, кого подслушивают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16