Надо было скрываться в том гнилом бараке и кормиться отбросами с базара. А тут — люкс. Западня с кондиционером. Но теперь хоть в Центре знают, где я, и, очевидно, догадываются, чем занимаюсь.Еще до того, как выйти в Бонне из поезда, Мод предложила:— Альбер, а не лучше ли отдать мне этот австрийский паспорт? Он может причинить вам много неприятностей.— Каких именно?— Представьте себе, что вас случайно задержат. Зарегистрированы вы как бельгийский гражданин, а имеете при себе австрийский паспорт. Возникнут всякие осложнения.— Следовательно, вы меня снова оставляете без документов.— Совсем нет: я возвращу вам бельгийский. Бельгийский паспорт не будет так искушать вас ко всякого рода необдуманным действиям, ибо вы знаете, что он зарегистрирован там, где надо.И вот снова второй этаж. Третья комната слева. Уютная комната с ореховой панелью, псевдостаринной мебелью и импозантным альпийским пейзажем. Большое удобство этого помещения в том, что, кроме кровати, тут есть еще и диван, чудесное место, которое напоминает тебе, что ты лег обдумывать ситуацию, а не спать.«Пусть это маленькое приключение останется нашей общей тайной», — предложила дама. «Не будем беспокоить шефа мелочами», — сказала она. Конечно же, болтовня. Напустила на меня тумана. Могу держать пари, что Мод вместе с шефом обдумали, как меня изловить. Маленькая проверка душевного состояния пациента. Полезная проверка перед неизбежной психической нагрузкой, которая намечается в перспективе.Заснеженный Монблан на картине, освещенной утренними лучами солнца, утомляет глаза. И на улице светает…Мы снова в Идаре, и я теперь понял интерес Мод к этому городку и причину того, почему мы вот уже несколько дней слоняемся по его тесным улицам. Тут находится главная квартира Томаса, а возможно, и Райена.На этот раз Томас пригласил меня для разговора к себе домой.Сандра встречает нас и сопровождает на одну из террас, где гости, которые пришли раньше, уже составили компанию для игры в бридж. Среди них две незнакомые мне дамы и двое мужчин — один из них помощник Томаса, второй — Добс, очевидно, помощник Сандры в некоторых деликатных вопросах.— А вот вам и состав второй партии, — говорит хозяин, кивнув нам.— Боюсь, что Мод не отличает валета от туза, — заявляю я, согласно полученным инструкциям.— В таком случае не могу вам предложить никакой другой спортивной игры, кроме как выпить, — добродушно говорит Томас.— Я слышал, что вы коллекционируете старинные пистолеты? — бросаю я, опять-таки согласно с указаниями Мод.— Старинные пистолеты? — восклицает хозяин. — У меня не так много свободного времени, уважаемый, чтоб собирать коллекции. А эту я приобрел готовую на аукционе. Но она стоит таких денег. Если вы интересуетесь стариной…Сценка, призванная мотивировать наше временное отсутствие, довольно элементарна и, наверное, излишня, ибо картежники под зонтиком не обращают на нас никакого внимания.Томас ведет меня в свой кабинет, на второй этаж. Встроенные в стенку длинные полки загромождены шкатулками из кожи и полированного дерева, в которых, наверное, хранится ценное оружие. Однако хозяин совсем не собирается демонстрировать свою коллекцию, он опускается в кресло около столика под окном и небрежно кивает мне на противоположное кресло. Потом закуривает сигарету и говорит:— Слушаю вас.— Думаю, мисс Дейвис проинформировала вас о нашем разговоре.— Да, она сказала мне, что вы наговорили невесть каких глупостей, — кивает Томас. И, чтоб немного смягчить эту фразу, добавляет: — Я вас не обвиняю. Вы пересказали то, что слышали.— Я также не собираюсь вас ни в чем обвинять, точно так же не собираюсь проверять, идет ли речь о пустяках или о серьезных вещах. Единственное, что меня интересует, — это соглашение.— Вот именно.— Это означает, что соглашение надо заключить не с вами, а с вашим шефом.Хозяин разводит руками, показывая, что не возражает:— Так заключайте.— Но тут будет необходима ваша помощь. У вас очень недоверчивый шеф, мистер Томас.— Вот вы снова обращаетесь к Томасу. А чего ради Томасу вам помогать?— Чтоб избежать катастрофы.— Разве мне грозит катастрофа?— Я уже говорил, что ваш шеф очень недоверчивый человек. Эта недоверчивость сейчас больше всего направлена против вас.— Послушать вас, может сложиться впечатление, что вы каждое утро пьете виски с моим шефом, которого даже не знаете.— Лично не знаю. Зато я хорошо знаком с одним господином, который в самом деле довольно часто пьет виски с вашим шефом.— Если вы хотите, чтоб наш разговор не превратился в пустую болтовню, высказывайтесь конкретней: фамилия, профессия.Наверное, не надо было впутывать в это дело Франка, но я действую согласно директиве.— Теперь все понятно, — говорит хозяин, выслушав мою информацию, — вы объединили произвольные гипотезы вашего Франка с умышленными небылицами Эриха, и перед вами возникла картина катастрофы.Он умолкает, моргает глазом, будто туда попала соринка, потом спокойно произносит:— Катастрофы не предвидится.— Катастрофа неминуема, — настаиваю я точно так же спокойно. — Если вы вовремя не сделаете всего необходимого, чтобы избежать ее. Райен имеет определенное мнение о вас и конкретный план, как вас убрать. Ему нужен не компаньон, а покорный слуга.— А эту нигерийскую легенду вы откуда выкопали?— Ее выкопал Райен. Возможно, это и в самом деле легенда, но Райен довольно детально изучал вас, чтоб знать, с кем ему придется тут работать.— Он изучил клевету. Думаю, вам известно, что личное досье в большинстве случаев складывается из клеветы.Я не священник, поэтому не собираюсь подбивать хозяина к исповеди. Терпеливо отвечаю на вопросы, которые он мне подбрасывает, дабы проверить, насколько я информирован. Наконец мы возвращаемся к главному.— Следовательно, вы хотите заключить соглашение лично с Райеном?— Другого пути я не вижу.— А что буду иметь я, кроме вашей искренней благодарности?— Я отдам вам копию фактуры. Если вы положите себе в карман фактуру, значит, у вас в кармане будет и Райен.— Это вы так думаете, — скептически говорит Томас. — Такая фактура, уважаемый, не стоит и цента.— Почему?— До сего времени вы мне втолковывали, что шеф — недоверчивый человек, и вдруг выходит, что этот недоверчивый человек готов саморазоблачиться просто ради того, чтобы сделать мне приятное.— Вы не понимаете, что такие деньги без документов никто никому не вручит.— Все это я понимаю. Даже и то, что в документе будет указана не реально полученная сумма, а официальная, та, что предназначена для предъявления дирекции. Вы даете мне сто долларов, а мы записываем пятьдесят. Наверное, вы знакомы с этой практикой?Как я могу быть с ней незнаком, если торговля — моя вторая специальность! Но в данный момент я действую под диктовку Сеймура, а Сеймур, кажется, все предвидел, ибо, немного помолчав, хозяин замечает:— Хорошо, договоримся, что вы передадите мне фактуру. Но, поскольку эта фактура как доказательство ничего не стоит, к ней надо добавить еще и письменное подтверждение о настоящей сделке.— А разве такое подтверждение будет иметь какой-то вес? — пытаюсь я выскользнуть.— Пусть это вас не беспокоит.— Но это угрожает мне осложнениями, которых я хочу избежать.— О каких осложнениях вы говорите, уважаемый? Ваше подтверждение, если возникнет такая необходимость, будет предъявлено только Райену, а Райен совсем не заинтересован раззванивать об этом.— Может, оно и так, но…— Именно так, без «может» и без «но», — прерывает меня хозяин. — И еще одно: надо заранее сообщить мне про день и час заключения соглашения. Если дело дойдет до соглашения.— Это дело несложное.— Все сложности, как всегда, ложатся на Томаса. А ваше дело несложное. Только позвольте предупредить: я не такой недоверчивый, как Райен, и, в отличие от него, доверяю людям. Но если вам ненароком придет в голову обмануть мое доверие, будьте уверены, что вас будут ожидать осложнения значительно серьезней тех, которых вы стараетесь избежать.— Этого можно было и не говорить, — бросаю я. — Вы могли бы уже понять, что предпочитаю работать с таким человеком, как вы, чем с таким, как Райен. — Мне очень приятно, если это так, — кивает Томас. Переводит взгляд на заполненные шкатулками полки и говорит:— Надеюсь, что вы не будете принуждать меня копаться в этом старом хламе. Я приготовлю для вас кое-что намного современней. И в значительно большем количестве.Визит к Сеймуру на этот раз совсем короткий и деловой, без философских отступлений и историй про двух козлов. Место встречи — снова квартира Мод, но хозяйка хлопочет на кухне, чем и ограничивается ее участие. Передаю почти буквально разговор с Томасом, пока Сеймур меряет шагами комнату, наполняя ее табачным дымом.— Мне кажется, что мы наконец поставили операцию на рельсы, — констатирует американец, когда я заканчиваю.— На рельсах тоже случаются несчастные случаи, — замечаю я.— Оставьте об этом. Обсудим детальнее возможные варианты вашей встречи с Райеном. Эта встреча, вероятно, уже не за горами, Майкл.И мы обсуждаем варианты, а потом переходим к легкому ужину, который приготовила Мод, так что я под конец едва успеваю бросить реплику, уже давно вертевшуюся на языке:— Вы не говорили мне, что к фактуре придется добавить еще и мое собственноручное подтверждение. Наверное, не допускали такой выходки со стороны Томаса?— Допускал, конечно, но не хотел преждевременно вас пугать.— Выжидали, когда я буду на все готов.— Вы никогда не будете на все готовы. В этом ваша беда.— И все же харакири в форме письменного самопризнания…— Когда б вы только знали, каким надоедливым вы иногда бываете! — вздыхает Сеймур. Потом снисходительней добавляет: — Не волнуйтесь, Майкл. Я не буду вынуждать вас писать. Я уже вам говорил: обещать — это еще не означает выполнять. По крайней мере в нашей профессии такого правила нет.Во время разговора Сеймур холодно-доброжелателен. Ни одного намека на мою недавнюю попытку убежать, словно такой попытки и не было. Зачем дразнить меня накануне встречи с Райеном?Встреча с Райеном… Я до сего времени не уверен, что она состоится.Через два дня во время нашего ужина в «Лавальере» Мод сообщает:— Советую вам, Альбер, лечь сегодня раньше и хорошо выспаться.— Оставьте свои медицинские советы, — ворчу я. — Лучше скажите: когда и где?— В кабинете главного шефа, конечно. Ровно в одиннадцать. Его контора находится во Франкфурте, следовательно, мы выедем отсюда в девять.И вот мы снова во Франкфурте. Чудесный июльский день, то есть солнечный и жаркий. Мод оставляет автомобиль на стоянке во дворе, невдалеке от импозантного кирпичного здания, в которое мне надлежало войти через пять минут.— Фирма на втором этаже, — инструктирует меня дама. — Скажете, что идете в объединение, этого довольно. Напомнила еще раз: после переговора Райена желательно вывести. Предложите ему вместе пообедать или выпить. Вот вам запасные ключи от автомобиля. Он в вашем распоряжении…— Не переутомляйтесь, — останавливаю ее. — Вы уже в третий раз повторяете мне одно и то же.Массивная бронзовая табличка на втором этаже с лаконичной надписью: САМСОН. ЗАПАСНЫЕ ЧАСТИ.Мне открывает секретарша старого образца, то есть не очень молодая и не очень привлекательная.— Мне назначена встреча.— Как доложить?Подаю свою визитную карточку.— Пожалуйста, подождите.Она делает гостеприимный жест в сторону узенького холла, словно приглашая меня посидеть, и скрывается в дверях. Я не сажусь по той простой причине, что сесть тут можно только на пол. Обстановка довольно непривлекательная. Массивные металлические двери серо-стального цвета, плакаты с изображением огромных винтов, зубчатых колес и шарикоподшипников.Секретарша старого образца возвратилась.— Проходите, — приглашает она. — Дверь в глубине коридора, пожалуйста.Следующий этап — секретарша самого Райена. Это уже женщина не старого образца, хотя и не нового, скорее переходное звено между двумя образцами. А точнее, пожилая, седая дама, которую я недавно видел на вилле у Томаса.— А, мистер Каре. — Она, улыбаясь, показывает на еще одну дверь: — Вас ждут.Наконец я в святилище. Ничего общего с показными импозантными кабинетами с толстыми коврами и массивной мебелью. Помещение небольшое, но каждый сантиметр рационально использован. Шкафы, стол, стулья, рама, окна, абажуры — все металлическое. Исключение составляет лишь сам хозяин.Опершись локтями на письменный стол, он напоминает в этот момент черепаху. Длинная шея с маленькой головой, что резво двигается туда-сюда. Костлявый нос с горбинкой, оседланный очками в золотой оправе, сквозь стекла которых поблескивают маленькие черные глазки. Панцирь скроен из классического материала, называемого английской фланелью, конечно, также серого цвета, как и все остальное в этом кабинете, который напоминает сейф.Надменная черепаха с ироническим тоном. Я понял это с первой же реплики:— Я к вашим услугам, мистер.Произнеся эти слова неприятным скрипучим голосом, шеф меняет позу и постукивает костлявыми пальцами по письменному столу, давая понять, что свободного времени у него нет.— Чтоб вам не надоедать, я составил в письменном виде что-то по образцу заявок, — говорю я, достаю из портфеля листок бумаги, полученный от Мод. — Речь идет о…— …запасных частях, — торопится подсказать мне Райен.Тон скрипучего голоса означает: много не болтай; поэтому я умолкаю. Хозяин склоняет свой нос с горбинкой над заявкой, словно не читает ее, а нюхает. Кажется, у него хороший нюх, ибо он делает это очень быстро.— Заявку можно выполнить.— Могу ли я узнать цену?— Вполне естественное требование.Райен достает из кармана авторучку и привычным жестом набрасывает на листе несколько цифр и подает его мне. Как и ожидал, претензии намного выше, чем у Томаса.— А скидка?Черепаха смотрит на меня немного удивленно, будто собирается спросить, какая еще скидка, потом неохотно ворчит:— Обычные десять процентов.— Десять процентов даже за это приспособление? — удивленно восклицаю я, делая жест, будто целюсь из карабина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24