Ц Но они же будут расплываться, Ц возразил Виктор. Ц Ты об этом его не с
просил?
Ц Гм… Нет, Ц признался Достабль. Ц Вообще-то, он очень быстро ушел. Сказ
ал, что-то у него там разболелось.
Виктор задумчиво посмотрел на остаток сосиски в тесте и в ту же минуту по
чувствовал на себе чей-то пытливый взор.
Он перевел взгляд ниже. У ног его сидел пес.
Пес был небольшим, кривоногим, серый цвет чередовался с рыжими, белыми и ч
ерными пятнами. Псина изучала Виктора с самым пристальным вниманием.
Такого пронизывающего взгляда Виктор еще не видел. В нем не было ни угроз
ы, ни заискивания. Взгляд просто был очень протяжный, очень вдумчивый, сло
вно пес желал запомнить все подробности, с тем чтобы позже дать представ
ителю власти исчерпывающее описание.
Убедившись, что вполне завладел вниманием Виктора, пес перевел взгляд на
сосиску.
Чувствуя стыд за свою жестокость к бедному бессловесному животному, Вик
тор бросил сосиску. Пес поймал ее и, не тратя сил на пережевывание, мгновен
но проглотил.
Людей на площади прибавилось. Себя-Режу-Без-Ножа Достабль уже успел отой
ти и вел сейчас бойкую торговлю среди гуляк-полуночников, чей нетрезвый
оптимизм брал верх над осторожностью. Впрочем, кому-кому, а им бояться был
о нечего. Наполненный не лучшей брагой желудок одинаково неприветливо в
стречает любую пищу.
Виктор постепенно оказался в гуще большой толпы. Причем здесь собрались
не только люди. В нескольких шагах от себя он увидел огромную, мощную тушу
Детрита, старого тролля, которого хорошо знали все студенты, так как его п
остоянно нанимали на работу туда, откуда надо было силой вышвыривать люд
ей. Тролль попытался подмигнуть Виктору. Для этого ему пришлось закрыть
оба глаза Ц Детриту нелегко давалась сложная мимика. Считалось, что, есл
и бы Детрита можно было обучить чтению и письму настолько, чтобы он смог с
есть и пройти тест на уровень интеллекта, этот самый уровень оказался бы
ниже уровня стула, на котором тролль будет сидеть. Зильберкит поднял мег
афон.
Ц Дамы и господа, Ц провозгласил он, Ц вам выпала сегодня честь стать с
видетелями поворотного пункта в истории века… Ц Он опустил мегафон, и В
иктор услышал, как он торопливым шепотом спросил у одного из помощников:
Ц Какое у нас сейчас столетие? Точно? Ц Затем он вновь поднял мегафон и п
родолжал напыщенно и воодушевленно: Ц …в истории Века Летучей Мыши! Вы п
рисутствуете при рождении Движущихся Картинок! Картинок, которые движу
тся безо всякого вмешательства магии!
Он подождал аплодисментов. Их не последовало. Толпа молча таращилась на
него. В Анк-Морпорке, чтобы дождаться аплодисментов, мало заканчивать ка
ждое предложение восклицательным знаком.
Слегка обескураженный, Зильберкит продолжал:
Ц Говорят, Увидеть Значит Поверить! Но, дамы и господа, вы не поверите Соб
ственным Глазам! Вам предстоит узреть Триумф Естественной Науки! Чудо Ве
ка! Открытие Мирового Значения, я даже дерзну утверждать, Сотрясение Осн
ов Вселенной!…
Ц Надеюсь, нас угостят здесь чем-нибудь поаппетитнее этой мерзкой соси
ски, Ц раздался негромкий голос на уровне колена Виктора.
Ц …Овладение Природными Механизмами для сотворения Иллюзии! Иллюзии, д
амы и господа, созданной без привлечения Магии!…
Взгляд Виктора медленно пополз вниз. Внизу никого не было Ц кроме пса, ко
торый в данный момент старательно чесался. Пес неторопливо поднял глаза
на Виктора:
Ц Гав? Ц осведомился он.
Ц …Возможности для Образования! Искусств! Истории! Благодарю вас, дамы и
господа. Дамы и господа, Вы Ничего Такого Не Видели!
Он снова помолчал, предвосхищая аплодисменты.
Кто-то в переднем ряду метко заметил:
Ц Это верно! Пока мы ничего не видели.
Ц Да уж, Ц отозвалась женщина рядом с Виктором. Ц Заканчивай с болтовн
ей и показывай нам свои тени.
Ц Правильно! Ц подхватила другая женщина. Ц «Уродского кролика» дава
й! Очень он моим ребятишкам нравится.
Виктор ненадолго отвел глаза в сторону, чтобы усыпить бдительность пса,
потом быстро повернулся и в упор взглянул на животное.
Пес дружелюбно разглядывал толпу и, судя по всему, не обращал на Виктора н
и малейшего внимания.
Виктор хлопнул себя ладонью по уху, потряс головой. Эхо, наверное. Или что-
нибудь вроде. Дело не в том, что пес издал звук «гав», хотя уже одно это было
бы необычным, ведь большинство собак во вселенной никогда не
издают звук «гав», их лай более сложен Ц «уав» или «р-р-рав». В общем, не в э
том дело. Пес вообще не лаял. Обычная собачья реплика «гав» был
а отчетливо произнесена.
Виктор помотал головой и снова стал глазеть на Зильберкита, который спус
тился со своего места перед экраном и дал знак одному из помощников, чтоб
ы тот начинал крутить ручку, приделанную сбоку ящика. Раздался скрежет, к
оторый постепенно перешел в равномерное пощелкивание. Смутные тени зап
лясали на экране, а потом…
Последнее, что запомнил Виктор, это голос рядом с его коленом:
Ц Могло быть хуже, шеф. Я ведь мог и «мяу» сказать.

Голывуд грезит…
Прошло восемь часов.
Мучимый тяжким похмельем, Думминг Тупс виновато поглядел на пустующий с
оседний стол. Что-то не похоже на Виктора Ц пропустить экзамен. Он всегда
говорил, что риск его бодрит.
Ц Приготовьтесь перевернуть экзаменационные билеты, Ц объявил дежур
ный экзаменатор в дальнем конце зала.
Шестьдесят сердец шестидесяти будущих волшебников напряженно замерли
в гнетущем, непереносимом ожидании. Думминг нервно теребил свою принося
щую удачу ручку.
Волшебник на возвышении опрокинул вверх дном песочные часы.
Ц Можете начинать, Ц провозгласил он.
Некоторые из особенно самоуверенных студентов перевернули свои билеты
, даже не прикасаясь к ним Ц просто щелкнув пальцами. Думминг люто ненави
дел подобных типов.
Он потянулся к своей приносящей удачу чернильнице, в нервной спешке пром
ахнулся и Ц перевернул ее. Черный поток залил экзаменационный вопросни
к.
От ужаса Думминг аж задохнулся. Быстренько расстелив на поверхности сто
ла подол мантии, он попытался промокнуть чернила. Сушеную лягушку, котор
ую он держал при себе на счастье, смыло в неизвестном направлении.
Сгорая от стыда, роняя чернильные капли, он с мольбой взглянул на председ
ателя волшебной комиссии и просительно указал глазами на пустой соседн
ий стол.
Волшебник кивнул. Думминг, исполненный благодарности, бочком перебралс
я через проход, подождал, пока успокоится сердцебиение, и очень осторожн
о перевернул лежащий на столе билет.
Десять секунд спустя он вновь перевернул билет, ожидая-таки найти остал
ьные вопросы, которые, видимо, залезли на оборотную сторону листа.
Вокруг царило напряженное молчание; в пятидесяти девяти головах натужн
о шевелились извилины.
Думминг опять перевернул билет.
Быть может, какая-то ошибка? Нет… Вот университетская печать, подпись арк
канцлера Ц все на месте. Возможно, однако, это какое-то особое испытание.
За ним наблюдают, ждут, что он будет делать.
Думминг украдкой огляделся по сторонам. Остальные студенты были поглощ
ены работой. Должно быть, все-таки ошибка. Точно. Чем дольше он размышлял, т
ем логичнее казалось это объяснение. Аркканцлер, должно быть, подписал б
илеты, а потом, переписывая их, один из секретарей дошел до самого важного
, первого вопроса, и тут его, вероятно, куда-то позвали, да мало ли что могло
произойти Ц в общем, никто не заметил, как лист положили на стол Виктора,
но тот не явился на экзамен, и лист достался Думмингу, а это значит, решил Д
умминг во внезапном приступе благочестия, сами боги возжелали,
дабы он получил этот экзаменационный билет. И пренебречь такой воз
можностью будет сущим кощунством или как там это называется.
А его ответ они обязаны будут принять. Думминг не зря жил в одной комнате с
величайшим в мире знатоком экзаменационной процедуры Ц кое-чему он вы
учился.
Думминг еще раз взглянул на вопрос.
«Имя и фамилия экзаменуемого», Ц гласил он.
И Думминг на него ответил.
Даже подчеркнул свой ответ, воспользовавшись счастливой линейкой.
А еще немного погодя, желая явить свое прилежание, чуть выше он написал:
«Ответ на вопрос номер Один:».
Спустя еще десять минут, строчкой ниже, он приписал: «Что и является
именем и фамилией экзаменуемого». Это он тоже подчеркнул.
Бедный старина Виктор будет очень жалеть, что упустил такой случай, поду
мал он.
Кстати, где же Виктор?

Дороги к Голывуду еще не было. Всякий, кто намеревался туда попасть, долже
н был двигаться по Щеботанскому тракту. Затем нужно было свернуть и шага
ть через скудный ландшафт в сторону песчаных дюн. Обочину украшали цвето
чки львиного зада и куриной глухоты. Мирная тишина подчеркивалась гуден
ием пчел и далекой песней жаворонка.
Виктор Тугельбенд сошел с дороги там, где обочина была разворошена и при
мята множеством телег и ног. Как явствовало из более подробного осмотра,
следы были в основном свежие.
Впереди ждал долгий путь. Виктор зашагал дальше.
В каком-то отдаленном уголке сознания тонюсенький голосок надоедливо в
опрошал: «Где я? Чего ради я это делаю?» Тогда как у другой части сознания п
одобных вопросов не возникало: Виктор вовсе не обязан был идти туда, куда
шел. Однако сейчас он был подобен жертве гипноза, твердо убежденной, что в
любую минуту она может выйти из подчинения, просто ей не хочется. Поэтому
Виктор предоставил своим ногам шагать куда им вздумается.
Он сам не знал, куда идет и зачем. Знал лишь, что он должен стать частью чего
-то очень и очень важного. И что такой возможности ему больше не представи
тся.
Чуть позади, быстро нагоняя Виктора, следовал Себя-Режу-Без-Ножа Достабл
ь. Не будучи прирожденным наездником, время от времени он падал с лошади
Ц и только поэтому еще не поравнялся с Виктором. Кроме того, Достаблю при
шлось ненадолго задержаться в городе Ц чтобы по дешевке продать свое со
сисочное предприятие одному гному, который теперь никак не мог нарадова
ться своей удаче (его радость не омрачилась даже после того, как он отведа
л сосисок). Достабля тоже что-то звало Ц и в зове том звенело золото.
Много позади него, бороздя передними лапами песок, тащился тролль Детрит
. Трудно с уверенностью сказать, о чем именно размышлял тролль, Ц так же к
ак невозможно сказать, о чем думает почтовый голубь. Скорее всего, тролль,
как и голубь, просто знал: там, где он сейчас, вовсе не то место, где он, по иде
е, должен быть.
И, наконец, позади всех по дороге двигался фургон, запряженный восемью ло
шадьми, Ц он вез груз строительного леса для Голывуда. Возница тоже ни о
чем особенно не думал, разве что слегка недоумевал по поводу странного п
роисшествия, случившегося с ним в предрассветной тьме на выездной дорог
е из Анка. Голос из придорожного мрака вдруг окликнул его: «Именем городс
кой стражи приказываю остановиться!» И возница, разумеется, тут же остан
овился, но, оглядевшись по сторонам, никого не увидел.
Однако сейчас повозка грохоча проезжает мимо нас, и мы, гипотетические н
аблюдатели, видим маленькую фигурку Чудо-Пса Гаспода, который тщетно пы
тается устроиться среди бревен. Этот пес тоже направляется в Голывуд.
И тоже не знает, зачем.
Но полон решимости узнать.

Столетие Летучей Мыши близилось к исходу, и в эти дни вряд ли кто поверил б
ы, что за делами Плоского мира пристально и нетерпеливо следят умы, прево
сходящие Ум Человеческий своей мощью или, по крайней мере, злобой; что дел
а эти рассматриваются и изучаются с тем же вниманием, с каким три дня голо
давший человек рассматривает и изучает особое предложение «Все-Что-Усп
еешь-Сожрать-На-Доллар», выставленное у входа в «Реберный дом Харги»…
Хотя большинство волшебников смогли бы поверить, только им никто ничего
не сказал.
А уж библиотекарь поверил бы точно.
И госпожа Мариетта Космопилит, что живет в доме номер 3 по улице Щеботанск
ой в Анк-Морпорке, тоже поверила бы. Но она также верила, что земля круглая,
что перышко чеснока в бельевом ящике комода отгоняет вампиров, что время
от времени полезно побыть на людях и посмеяться, что в каждом есть что-то
хорошее Ц надо только знать, где искать, и что три отвратительных гнома в
сякий раз подсматривают, когда она раздевается перед сном
Вот как раз здесь она бы
ла права, но это чистая случайность.
.

Голывуд!…
…Пока был, прямо скажем, так себе. Просто холм у моря, а по другую сторону хо
лма Ц множество песчаных дюн. Место было красиво своеобразной красотой
Ц той самой, которой можно быстро полюбоваться и тотчас перенестись в д
ругое место, туда, где есть горячая ванна и прохладительные напитки. Оста
ваться там на более продолжительное время следует разве что во искуплен
ие грехов.
И все же то был город… какой-никакой, а город. Лачуги строились прямо там, г
де возчикам приходило в голову сгрузить лес. Постройки были безыскусны и
грубы, словно плотники жалели на них время, которое предпочли бы потрати
ть на нечто более значительное. Голывуд был застроен дощатыми квадратны
ми коробками.
Исключение представляли лишь фасады.
Как много лет спустя говаривал Виктор, тот, кто желает понять Голывуд, дол
жен первым делом понять его постройки.
Сначала вы видели стоящую на песке коробку. Кое-как сварганенная двуска
тная кровля функционального значения не несла Ц дождей в Голывуде не бы
ло никогда. Щели в стенах конопатились старым тряпьем. Окна Ц просто дыр
ы в стене, так как стекло при перевозке из Анк-Морпорка могло треснуть. А ф
асад с задней стороны дома выглядел как огромный деревянный щит, удержив
аемый сложным переплетением подпорок.
Зато спереди фасад представлял собой крашеную и расписную архитектурн
ую фантазию в стиле баракко Ц резьба, лепнина и прочие изыски.
1 2 3 4 5 6 7 8