-- До чего ж хотела выйти
замуж за этого типа, а теперь, когда мы дали свое согласие,
исчезла перед самым сговором. Ну, вылитая мать!
-- Государь, -- внушительно начал главный советник, -- я
всегда считал, что женщины...
-- И мы тоже, и мы тоже! -- прервал его король. -- Но
найдите ее, найдите, обшарьте весь замок. А где волшебник? Если
не можете найти нашу дочь, найдите хоть кого-нибудь из
волшебников.
Сэм подошел к Планкету и Энн Датон-Свифт.
-- Вы не видели старого Марлаграма? Нет? Ну, тогда все мы
погорели, можете мне поверить. Десять против одного, что
Мальгрим и Нинет снова что-то затеяли. Марлаграм! -- крикнул
он. -- Где вы? Что с Мелисентой? Как мне ее найти?
-- Ступай в темницу, в самый дальний угол.
Голос, тихий, но отчетливый, донесся словно издалека.
-- Это вы, Марлаграм?
-- Хи-хи-хи!
-- Старик, ну ясно же, это он, -- сказал Планкет. -- Давай
иди в темницу.
-- Только смотри, Сэм, не испорть свой чудесный костюм, --
сказала Энн.
-- Да пропади он пропадом! Мне нужен факел. Ну, до
скорого.
С факелом в руке Сэм протолкался через толпу, бурлившую
вокруг него, бегом спустился по длинной лестнице и, задыхаясь,
влетел в темницу. Торопясь пробраться в дальний угол, он забыл,
какой здесь скользкий пол, шлепнулся на спину и, болтая ногами
в воздухе, заскользил куда-то вниз. С ревом налетел ветер.
Вокруг были огни, шум, толпы людей. Он с трудом поднялся на
ноги в своем родимом мире -- лучшем из миров, с позволения
сказать. Встать ему помогли две девушки.
-- Вот, Эдна, та самая расцветка, о которой я тебе
говорила, -- сказала одна из них. -- Зеленая. Правда,
миленькая?
-- Где я? -- спросил Сэм, -- Что здесь происходит?
-- Бросьте, кого вы хотите одурачить? Да еще в этом
костюме!
-- Он, наверно, из павильона консервированного горошка, --
сказала Эдна. -- Такой павильон в виде средневекового замка,
помнишь?
-- Послушайте, никого я не хочу одурачить. Наверно, когда
я упал, у меня отшибло память. Где я и что тут такое? Похоже на
"Олимпию"/Выставочный зал в Лондоне./.
-- Непременно наберу себе такой материи, -- сказала Эдна.
-- Так вот, если вы действительно все позабыли, это выставка
консервированных и свежезамороженных продуктов тысяча девятьсот
шестьдесят первого года.
-- Большое спасибо, -- сказал Сэм, -- А теперь мне нужно
разыскать одну мою знакомую. Раз я здесь, значит, и она должна
быть где-то поблизости. Привет!
К его облегчению, костюм его не привлекал особого
внимания, если не считать улыбок нескольких девушек и кривых
усмешек мужчин. Он задержался у палатки, где пухлая женщина
демонстрировала моментальное приготовление сбитой яичницы по
методу миссис Милкин. Как только она, перевернув сковороду,
выложила дымящуюся яичницу на тарелку, шестеро зрителей,
собравшихся у палатки, начали расходиться. Пухлая женщина
неприязненно поглядела им вслед.
-- Не знаю, как вам здесь понравилось, -- сказала она
Сэму, принимая его за одного из своих, -- а только, по мне, они
хуже дохлых кошек. Все говорили: "Вот погодите, приедем в
Лондон". Ну, вот мы и в Лондоне, верно? Нет уж, лучше Манчестер
и Бирмингем. Заелись они здесь, вот что. Не хотите ли закусить,
дружок?
-- С удовольствием, -- сказал Сэм. -- Я голоден.
-- Тогда сделайте одолжение, съешьте вот это. Каждую
минуту может подойти наш коммерческий директор, так пусть
думает, будто кто-то пробовал яичницу.
Сэм взял вилку, а женщина тем временем круто посолила и
поперчила свою стряпню. Когда она протянула ему тарелку, на
лице у него, должно быть, отразилось сомнение.
-- Берите, яичница не так уж плоха. Правда, жидковата и
малость припахивает, но у нас бывало и похуже. Если хотите
запить, у меня под прилавком есть бутылка пива, только пейте
быстро.
-- А кто эта миссис Милкин?
-- У нее фабрика яичного порошка в Нью-Джерси, дружок. Да
еще вторая такая же строится в Портленде, штат Орегон. Сейчас
достану пиво.
-- Я ищу свою девушку, -- сказал Сэм, расправившись с
яичницей и быстро проглотив пиво. -- Ее зовут Мелисента, Она
блондинка, не крашеная, а настоящая и потрясающе красивая...
-- Вот здорово!
-- Она должна быть в средневековом костюме, как и я. Вы ее
не видели?
-- Сегодня за весь вечер я не видела ни одного
симпатичного человека, дружок. -- И она обратилась к женщине,
которая в палатке напротив рекламировала консервированный
омлет. -- Что это с ними сегодня? Куда они все тащатся? Ах да,
на конкурс тортов из полуфабрикатов. -- Она повернулась к Сэму.
-- Вы бы лучше поискали ее на конкурсе тортов, дружок. Она,
верно, где-нибудь там.
За павильонами у помоста с занавесом и двумя
громкоговорителями по бокам толпился народ. Стоя поодаль, у
самых павильонов, Сэм мог лишь смутно разглядеть четырех
девушек на помосте, должно быть участниц конкурса; против них
сидели в непринужденных позах еще человек пять-шесть, вероятно
жюри. Телевизионные камеры поворачивались во все стороны; из
громкоговорителей сыпались милые шуточки, вроде сообщения о
том, что наступил Судный день; то и дело раздавались дурацкие
аплодисменты, без которых не обходится ни одно подобное
зрелище. Голос распорядителя показался Сэму знакомым. Нет, это
просто невероятно! Но сомневаться не приходилось -- это был...
Мальгрим.
-- А теперь леди Нинет объявит решение жюри, -- говорил
он. -- Леди Нинет, прошу вас.
И, конечно, снова аплодисменты,
Нинет словно всю жизнь только этим и занималась. Она
держалась и говорила именно так, как требуется.
-- Дорогие друзья, наше авторитетное жюри поручило мне
огласить свое решение. Мы все до глубины души восхищены новым
небывалым подъемом нашего кондитерского искусства и рады
сообщить вам, что первая премия единогласно присуждена
Мелисенте Перадор!
Снова аплодисменты.
-- Благодарю вас, леди Нинет! -- сказал Мальгрим. -- Итак,
по единогласному решению жюри, Мелисента Перадор объявляется
Королевой Ореховых Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого
года!
Приветственные крики, аплодисменты, свистки и рев фанфар,
который изобразили три гвардейских трубача. Остолбеневший Сэм
увидел, как Мелисенту, которая двигалась словно во сне,
подтолкнули к микрофону.
-- Поздравляем вас, Мелисента. Вы -- Королева Ореховых
Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого года, А теперь
скажите, чего бы вы хотели.
-- Вы знаете, что я хочу, -- сказала Мелисента. -- Я хочу
к Сэму.
-- Я здесь! -- крикнул Сэм и рванулся вперед. Но тут по
воле злой судьбы дорогу ему преградил павильон замороженных
рыбных филе Ферпосона.
-- Эй, куда тебя несет? -- крикнул выскочивший из-за
прилавка здоровенный грубый субъект, вероятно рыбак с траулера.
-- Погляди лучше, какие филе.
-- Пустите! -- Сэм оттолкнул его. И тут они сцепились.
Палатка качалась, куски замороженного филе градом сыпались Сэму
на голову. Сэм уже подумывал о том, что неплохо бы врезать
этому наглецу хороший хук левой, как вдруг сзади его схватили
за руки, кто-то огрел его по голове, и он потерял сознание.
-- А теперь, когда вам стало лучше, -- говорил полицейский
инспектор, -- попробуем начать сначала. Только, пожалуйста, без
глупостей насчет всяких принцесс и драконов. Ваша фамилия?
-- Альгрим, -- сказал Сэм. На столе перед ним стояла чашка
чаю. Видимо, в этот час в полицейском участке разносили чай --
перед каждым полисменом тоже стояла чашка, -- М. Альгрим.
Он отхлебнул от чашки.
-- Пожалуйста, полностью. Что означает М.?
-- Морис.
-- Так. Морис Альгрим. Адрес?
-- Северо-Запад, 9, Мелиот-террас, 10, -- ответил Сэм без
запинки.
-- Где работаете?
-- Я наладчик электронных вычислительных машин. Это очень
ответственная работа. Машины иногда делают грубые ошибки, даже
если хорошо налажены, а если не налажены, то они вытворяют бог
знает что.
-- Так же как и вы, мистер Альгрим, -- сурово сказал
инспектор. У него было длинное худое лицо, а глаза сидели так
близко к носу, что он походил на огромное насекомое или на
существо с другой планеты. -- А еще такой солидный человек. Что
вы делали в этом костюме на выставке и зачем затеяли скандал?
-- Это долгая история, -- сказал Сэм, лихорадочно
придумывая, что бы такое сказать, -- боюсь, вам будет
неинтересно.
-- Ничего, когда надоест, я сам скажу.
Инспектор поглядел на своих подчиненных, ожидая, что они
оценят его остроумие, и два молодых констебля хихикнули в свои
чашки.
-- Я одет так потому, что заменял своего двоюродного
брата: он работает на выставке в павильоне консервированного
горошка. Их в этом году одели в маскарадные костюмы. А на
конкурс тортов я пошел, потому что в нем участвовала одна моя
знакомая. Я увидел ее издали, и мне показалось, что ей дурно.
Тогда я попробовал протиснуться поближе и крикнул, что я здесь.
Вы ведь и сами на моем месте поступили бы так же, правда?
-- Нет, -- сказал инспектор. -- Ну-с, а как началась
драка?
-- Я пробирался мимо павильона замороженного филе
Ферпосона, а этот тип нагло схватил меня и спрашивает, куда
меня несет, ну, мы с ним и сцепились. Но, заметьте, меня
схватили за руки -- меня, а не его! -- и бацнули чем-то сзади,
наверно мороженой треской, до сих пор голова гудит. Словом,
насколько мне известно, только я один и пострадал.
-- Да, насколько вам известно, -- с расстановкой сказал
инспектор. Судя по его тону, после этого побоища скончалось не
менее полудюжины человек, в том числе женщины и дети. -- Но
ведь могут быть вещи, которые вам не известны, не так ли,
мистер Альгрим? Однако на этот раз вы правы. Поскольку
возмещения убытков с вас не требуют и служащие Ферпосона вообще
нас не вызывали, а этот малый ничего толком объяснить не может,
я вас отпускаю. Но смотрите, больше не впутывайтесь ни в какие
истории, особенно когда на вас эти панталоны. До свидания,
мистер Альгрим.
Когда Сэм вышел, его противник, похожий на рыбака с
траулера, стоял на мостовой возле огромного лимузина. Внутри
сидели еще двое мужчин, тоже похожие на рыбаков, и три толстые
женщины. Все они громко орали и визгливо хохотали, предвкушая
ночную пирушку.
-- Рад, что тебя выпустили, дружище, -- сказал противник
Сэма, протягивая ему руку. -- Надеюсь, ты не сердишься? Ну и
хорошо, это в старом добром английском духе. Вот окажись у тебя
нож, я бы сейчас глядел на тебя по-иному.
--А я бы глядел на тебя по-иному, если 6 врезал тебе хук
левой, -- сказал Сэм. -- Но меня схватили за руки.
-- Хука я ждал и был наготове. А их я не просил
вмешиваться, ясно? Ну да ладно, все обошлось.
-- А как филе?
-- Да это все муляжи. Дай я еще разок пожму твою руку
дружище. Тебе случайно не в Гримсби?
-- Нет, спасибо. Ей-богу, в первый раз вижу человека,
которому в Гримсби.
-- Ну, так мы поехали. Счастливо, дружище.
Сэм видел, как он сел в машину к своим развеселым друзьям.
Он подождал, пока лимузин скрылся из виду, а потом побрел, сам
не зная куда. Было далеко за полночь, и во всем Лондоне окна
были закрыты ставнями так плотно, что казалось, они не
откроются уже никогда. Накрапывало, в любую минуту мог хлынуть
проливной дождь. Сэм чувствовал себя очень несчастным.
Вскоре ему стало совсем скверно. Перед ним тянулась
Кромвел-роуд, бесконечная, словно жизнь, в конце которой тебя
ждет либо пенсия и тоскливые поездки в Борнемут /Морской курорт
на юге Англии./, либо смерть. У Сэма разламывалась от боли
голова, и вдруг у него мелькнула ужасная мысль, что вовсе он не
явился сюда из Перадора, чтобы найти Мелисенту, что никакой
Мелисенты вообще нет и Перадора нет тоже, что все это ему
только приснилось, померещилось с перепоя после слишком бурной
ночи в "Вороном коне" или в Артистическом клубе в Челси. Должно
быть, он просто-напросто слишком долго фантазировал над этим
эскизом для "Чулка прекрасной дамы" -- вот и все. Король Мелиот
и оба волшебника, турнир на залитом солнцем поле и дракон на
тенистой лесной поляне, даже сама Мелисента -- все быстро
побледнело в его памяти. Реальна была лишь эта тьма, этот
дождь, эта бесконечная, унылая Кромвел-роуд. Он готов был
заплакать.
Показалось такси. Соображая, наскребет ли он мелочи, Сэм
хотел сунуть руку в карман штанов. Но рука лишь скользнула по
мокрой штанине. Ах да, камзол и штаны в обтяжку! Что ж это
все-таки значит? Ведь он уже не в первый раз обнаруживает на
себе маскарадный костюм. Прежде чем он успел решить эту
загадку, такси остановилось.
-- Да ведь вы заняты, -- разочарованно протянул Сэм.
-- Пассажирка возражать не будет, -- сказал шофер. --
Хи-хи-хи!
-- Марлаграм?
-- Ах, милый, ну садись же скорей! -- воскликнула
Мелисента. -- Боже, да ты весь промок.
-- Но как... что... где... почему?..
-- Куда прикажете, сэр? -- спросил Марлаграм, чересчур
усердно играя свою роль таксиста.
-- Два раза вокруг парка, а потом прямиком в Перадор, --
радостно сказал Сэм.
-- Вокруг какого парка?
-- Все равно.
Около Риджент-парка их остановил полисмен.
-- Предъявите водительское удостоверение, -- сказал он
Марлаграму.
-- Пожалуйста, хи-хи-хи! Но почему только одно? Вот вам
пятьсот штук, приятель! А вы, влюбленные голубки, готовы
отправиться в Перадор?
-- И тут, -- рассказывал потом полисмен сержанту,
заглядывая в свой блокнот, -- шофер швырнул мне целую кучу
бумажек и исчез вместе с двумя пассажирами, а около меня
осталась пустая машина, так что не было никакой возможности
установить, кто ее вел и кто в ней ехал. Я говорю сущую правду,
сержант, это так же верно, как то, что я сейчас стою перед
вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17