- Это очень просто. Николай Лунин занимался парашютным спортом и был членом нашего аэроклуба.
- Какая чепуха, у них там что же - своего клуба нет?
- Этого я не знаю, но факт остается фактом: он стартовал с нашего аэродрома.
- Ладно, рассказывай дальше.
- Весной, где-то в конце апреля или в начале мая, в общем, как только у них начался спортивный сезон, он и прыгнул.
- У него что, парашют не открылся? Или что? Как он прыгал? Насколько я знаю, их в самолете привязывают веревкой для того, чтобы потом, в воздухе, парашют открылся сам, без участия прыгуна.
- Таких подробностей я не знаю.
- Очень плохо, а кто может знать?
- Есть у меня один космонавт-любитель, не знаю, поможет он нам или нет, но позвонить ему я могу.
Разговор с летчиком спортивного самолета ничего нового не дал. Но зато инструктор Николая Лунина Михаил Андреев был его хорошим знакомым, и летчик пообещал завтра утром устроить нам встречу.
Впитав полученную информацию, я призадумался. Кажется, я делаю большую ошибку, рассекречивая себя перед инструктором раньше времени. О нашей встрече он будет предупрежден заранее, и я лишусь крупного козыря - внезапности. Своими сомнениями я поделился с Максом. Вполне со мной согласившись, он перезвонил дружку, отменил встречу и узнал адрес Андреева.
Перепилив мой ошейник, уже в десятом часу мы мчались по направлению села Степашино. По дороге, в общих чертах, опуская подробности, я ввел Макса в курс дела. Информацию он переваривал довольно долго, словно решал тригонометрическое уравнение.
- Да, что и говорить, лихо вас закрутили. Что ты намерен предпринять?
- Жду твоего совета, а вообще хочу хорошенько взять за бока эту самую Валентину. Наверняка мы ее расколем и она с радостью сдаст нам толстяка и тушканчика.
- Так-то оно так, а только что это даст? Ну, предположим, что мы их зацепим, а где гарантия, что они будут колоться до задницы? Скорее всего, не будут. Заявят, что просто пошутили, когда увидели похожего на их знакомого мужика. А где находится сам Григорий, они и знать не знают и ведать не ведают. Их слова подтвердит и Валентина. О церкви я вообще не говорю. Это дело заведомо дохлое, и никаким краем ты к ним его не пришьешь. А вот о том, что вы замочили сосуна, - об этом они будут орать громко и протяжно. Я не прав?
- Прав, - с сожалением согласился я. - Что же будем делать?
- Я так думаю, что надо копать с начала, с истоков этого ручья, благо теперь мы знаем, откуда он вытекает. По-моему, нужно начинать с инструктора. Тем более за это время мой корефан еще не успел ничего ему о нас напеть. Наверняка он знает чуть-чуть больше, чем в свое время трещал следователю. Решай, Иваныч. Я поворачиваю?
- Слушай, Макс, ты умнеешь с каждым днем; поворачивай, пощупаем этого прыгуна.
Уже через пятнадцать минут мы звонили в дверь его квартиры, находившейся совсем недалеко от моего жилища. Открыла нам змееподобная, красивая фурия, из чего я заключил, что передо мной сама госпожа Андреева.
- Вы, наверное, не туда попали, - даже не поинтересовавшись целью нашего прихода, почему-то решила она и только потом спросила, кто нам нужен.
- Ишь ты какая, - ухмыльнулся Ухов. - Не туды попали. Скажешь тоже. Знаем куды попали! Куды шли, туды и попали. Михась-то дома? Али обратно с еропланами летаить? Ох и долетается, душу его так. Чё стоишь-то, ровно орясиной тебе под зад поднаддали? Принимай гостей, растак твою душу.
- Его дома нет. - От перепуганной фурии не осталось и следа.
- От незадача, а ить я к вам ужо год как собираюсь. Что же делать?
- Не знаю, а вы кто?
- Да так, Ухов я, а когда он будет?
- Сейчас спрошу, - пообещала озадаченная женщина и захлопнула дверь.
- Ну дела! - только и успел протянуть Макс, как дверь открылась и на пороге перед нами предстал здоровенный лысый детина лет под сорок. Внимательно оглядев нас, он подозрительно спросил:
- Ну и что? Что вам от меня надо? Кто такой Ухов?
- Ухов это я. И мне нужно с тобой поговорить.
- И о чем же ты, Ухов, будешь со мной говорить?
- О женских гигиенических прокладках. В дом-то пустишь?
- В дом не знаю, а вот с лестницы спущу.
С этими словами бугай, видимо не желая больше тратить время на бесполезные разговоры, очень грубо схватил Макса за воротник и поступил глупо, потому что сразу же оказался на цементном полу. Дергая ногами, он неуклюже пытался подняться, но всякий раз ему мешал Макс, почему-то решивший немного порезвиться. Но что мне понравилось больше всего, так это реакция женщины-фурии. Стоя в коридоре, она с видимым удовольствием наблюдала за тем, как издеваются над ее мужем, совершенно не торопясь звать на помощь. Наверное, благоверный насолил ей изрядно, если она все происходящее воспринимает с немым одобрением. Удивительная семейка.
- А вы что же стоите? - не выдержал я. - Почему ему не помогаете?:
- Он знает. Мишка, проси, гад, прощения.
- И не подумаю. Так это ты их наняла? - принимая наконец вертикальное положение, заревел бугай. - Ну погоди, ты мне ответишь.
- Успокойся, зема, - остановил его Макс. - Она здесь ни при чем, это я тебя метелю по своей инициативе, чтоб, значит, вежливость имел и уважение к незнакомым людям.
- А вот я тебе сейчас покажу и вежливость и уважение, козел, перед бабой меня опозорить хотел!
С криком "иа!" мастодонт снова пошел в атаку, но Максу, кажется, прискучили забавы, и он перед самым его носом развернул удостоверение.
- Так бы сразу и сказали, - в момент успокоился драчун. - Чего от меня надо-то?
- Сущую безделицу, товарищ, - перехватил я инициативу в свои руки, поговорить мы с вами хотели. Извините, что пришли не вовремя.
- Ничего страшного, - философски успокоил хозяин, - жизнь - она и есть жизнь, а в жизни оно всяко-разно бывает, не стоит обращать внимания. Прошу вас в дом. Так в чем проблемы? - усаживая нас в роскошные кресла, поинтересовался он. - Чем только смогу, всегда с радостью помогу родным органам.
- Михаил, вы были инструктором у Николая Лунина? - сразу же взял я быка за рога, и это ему, кажется, не понравилось.
Он молча поднялся с дивана, притащил коньяк, разлил по рюмкам и с усмешкой процедил:
- Ах вот оно что, вот зачем вы пожаловали, гости дорогие, визитеры ночные. Все вам неймется, все вам Мишка Андреев спать не дает. Тогда целый месяц дергали, так вам этого мало показалось, вы аж через полгода явились. Не додергали, значит. Опять появилось желание в прошлогоднем дерьме поковыряться, протокольчики построчить. Менты вы и есть менты поганые.
- Сам ты жук навозный, - объективно заметил Макс, - а если ты и дальше будешь оскорблять, то я тебя так отделаю, что писать будут не протокол, а заключение морга. Как меня понял?
- Другого от вас и ожидать не приходится.
- Ну что, здесь говорить будем или тебе повесточку оставить?
- Лучше уж здесь, но только я не понимаю, что я могу сказать нового? Вы же полгода назад вывернули меня наизнанку, я вам рассказал все, как было, и причем не единожды. Или вы хотите, чтобы я вам напридумывал с три короба? Не понимаю зачем, ведь дело-то закрыли.
- А это тебя волновать не должно, твоя обязанность отвечать на вопросы, которые мы тебе будем задавать. Ты меня понял?
- Да. - Смирившись со своей горькой участью, Андреев обреченно повалился на диван. - Задавайте свои дурацкие вопросы.
- Вы были инструктором у Николая Лунина? - издалека начал я.
- Да, - односложно ответил он, видимо решив не баловать нас информацией.
- С какого года вы были его тренером?
- С восьмидесятого.
- Ого, - присвистнул я, - почти двадцать лет, это же целая жизнь. А с какого года он начал заниматься этим видом спорта?
- С восьмидесятого.
- Значит, вы были его первым и единственным наставником?
- Первым, но не единственным. Он некоторое время посещал аэроклуб в другом городе, но потом вернулся к нам.
- Что так, не сошелся характером или до вас было ближе?
- Нет, до нас было дальше, но все равно он предпочел нас.
- В тот день, когда он разбился, вы были с ним?
- Почему разбился? - недоуменно вытаращил глаза Михаил. - Это для меня что-то новенькое. Вы хоть с делом-то ознакомились, прежде чем идти ко мне и задавать свои идиотские вопросы?
- Виноват, оговорился, - неуклюже поправился я, - я хотел сказать - погиб.
- Когда нам приходится оговариваться, вы цепляетесь к каждой мелочи, а вам можно все, - забрюзжал он по-стариковски. - Да, я был на борту, и что с этого?
- Расскажите подробно, как все произошло.
- Рассказываю в последний раз. На первые в этом году прыжки собрались только свои, то есть люди, знающие парашют уже не первый и не второй год. Я специально отобрал десять опытных и проверенных парней, потому что "Аннушку" нам дали всего на полтора часа, а значит - мы могли сделать только пару заходов, то есть по два прыжка. Решили прыгать безо всякой программы, просто в мишень, в свое удовольствие. Высоту ребята выбрали сами, как сейчас помню, шестьсот метров.
- Простите, - не выдержал я, чтобы не задать мучивший меня вопрос, - а вы тогда прыгали со шнуром или как?
- С каким шнуром? Вы, наверное, имеете в виду вытяжной фал? Нет, я же говорю, что ребята были опытные и хотели полетать в свое удовольствие. Раскрытие парашюта было автономное, купол открывали вручную, кто когда хотел и считал нужным.
- А Николай открывать его вообще не захотел или не счел нужным и потому полетел прямиком к Господу Богу? - язвительно спросил я.
- Как это не захотел? - Инструктор опять удивленно посмотрел на меня. Простите, но я вас действительно не понимаю. Кажется, вы в самом деле не знакомы с азами парашютного спорта. Извините, но в таком случае я отказываюсь с вами говорить.
- Ты это, Мишутка, брось. - Макс дружески похлопал ему по колену. - Здесь все свои, не надо морщить погоду. Тарахти дальше, а то хлопот не оберешься.
- Странные вы какие-то. А если я позвоню в милицию и спрошу, работает ли у них лейтенант Ухов?
- Валяй, - усмехнулся Макс. - Тебе номер ксивы продиктовать?
- Да ладно, чего там. Лишь бы вы меня оставили в покое.
- По рукам, только рассказывай все, как есть.
- Ну вот, значит, стоим на старте. Рассчитались еще на земле, Николай должен был прыгать последним во второй пятерке.
- Разъясните этот момент, я не совсем понимаю.
- Все очень просто. Когда прыгаешь на мишень, желательно десантироваться как можно кучнее, но как это сделать, если сразу нужно выпрыгнуть десяти человекам? Ведь у "Аннушки" одна маленькая дверца, а самолет летит. Получается большой разброс. Вот и приходится делать над мишенью два круга, выкидывая спортсменов пятерками.
- Вашим объяснением я удовлетворен, продолжайте.
- Ну и вот, поднялись мы, сделали пару кругов, набирая высоту, и к старту приготовились первые пять человек. Они благополучно десантировались и так же благополучно приземлились, а мы пошли на второй круг. В очередь встала вторая пятерка. По команде летчика приступили к прыжкам. Началось все нормально, трое вышли как и положено, а вот четвертый замешкался и упустил время, а когда он выпрыгнул, то Николай уже здорово опаздывал, а тут еще откуда ни возьмись отрицательный ветер. Я делаю ему отмашку, чтобы не прыгал, он это понял и попросил третий круг. Я согласился, о чем очень жалею до сих пор. Но сделанного уже не вернешь, а как бы хотелось...
- Короче и без эмоций, что было дальше?
- А дальше получилось вот что: я подошел к пилотам и упросил их крутануться в третий раз. Матерясь, они неохотно согласились. Мы уже сделали полкруга и находились над водохранилищем, когда я повернулся, чтобы подготовить Николая к прыжку, но его не оказалось на месте. Салон был пуст.
- То есть как это пуст?
- Очень просто - пуст. Не дожидаясь команды пилота, он выпрыгнул раньше времени и угодил прямо в водохранилище.
- Значит, он не разбился?
- Да нет же, сколько раз вам говорить, он утонул.
- Как утонул, он же мог раскрыть парашют?
- А он его и раскрыл.
- Тогда я вообще ничего не понимаю, он что же - не умел плавать?
- Не знаю, полагаю, умел, но дело не в этом. Вы, наверное, не представляете себе, что такое парашютный купол?
- Это шелковая ткань со стропами, - немного обиделся я.
- Вот именно, под сто квадратных метров шелка и сотни метров строп. Теперь представьте себе, что вас в воде накрывает весь этот перепутанный, перекрученный хаос тряпок и шнуров, а на вас не совсем легкая амуниция. Думаю, дальнейшие вопросы будут излишни. В общем, когда Николая вытащили из воды, он был мертв. А теперь, господа, уж коль зашел у нас такой разговор, давайте выпьем за упокой души раба Божьего Николая. Фифочка! - громко крикнул он. Принеси, душечка, нам закусочки.
- Ну, что скажешь, Иваныч? - уже в машине прервал молчание Макс. - Как тебе исповедь наставника? Ты, наверное, думал услышать что-то иное?
- Я вообще ни о чем не думал. А вот ты снабдил меня ложной информацией. И тем самым поставил в дурацкое положение. За такой прокол я бы на его месте вышвырнул нас за дверь. Как ты считаешь?
- У него бы этого не получилось. Кишка у него тонка.
- А вот тут я с тобой не согласен, люди с тонкой кишкой не могут всю жизнь подвергать себя риску, регулярно прыгая с километровых высот. И тебя он ни грамма не боялся, я это прекрасно видел. Но он нас не выпер, спрашивается почему? Что ты думаешь по этому поводу?
- Мне кажется, он говорил правду. Он ведь все разложил по мелочам и как будто нигде себе не противоречил.
- Еще бы. Макс, за то время, что его таскали, самая фантастическая история могла бы обрести вполне реальные очертания.
- Ты чем-то недоволен?
- Да. Почему замешкался четвертый парашютист и почему Николай сиганул в воду. Ведь по оценкам их же инструктора, оба они асы своего дела.
- Ну, знаешь ли, и на старуху бывает проруха.
- Бывает, но не сразу на двух старух.
- Может быть, ты и прав. Какой будет план дальнейших действий?
- Одна старуха у нас мертва, а значит, и проку от нее никакого, но вторая-то жива. Живы и летчики. Что ты на это скажешь?
- Как я понял, мне предлагается опять позвонить моему корешку и выяснить их адреса. Сейчас уже полночь, наверное, он спит, но завтра прямо с утра я с ним свяжусь и по результатам перезвоню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15