- Ты ведь не собираешься заставить меня ехать, правда? - в отчаянии
спросила я, чувствуя, как от этого самого страха желудок мой
выворачивается наизнанку.
- Нет. Я не заставлю тебя ехать. Я никогда не буду принуждать тебя
что-либо делать, Миа. Но скажу тебе, - тут Папа вдруг резко изменил тон, -
что если ты поедешь, если ты отправишься со мной в этот уик-энд на
Грайнау, я обещаю тебя разморозить. Как насчет этого?
Против воли я улыбнулась, но покачала головой.
- Подумай, - сказал Папа. - Надеюсь, ты изменишь свое решение.
Он ушел, и у меня осталось ощущение, что он разочарован. Меня тоже
вдруг захватило чувство подавленности. Я ужасно жалела себя. Вот,
представляла я, ты вцепилась в свой безопасный мирок, изо всех сил
стараешься удержаться, но оказывается вдруг, что это запрещено, и Папа,
один за другим, отрывает твои пальцы. Это бы еще ничего, если бы он не
питал надежд, что я отпущу их сама.
Не зная - зачем, я отправилась в Альфинг-Куод. Мне почему-то
казалось, что там мне будут рады такой, какая я есть. Доехав в челноке до
Четвертого Уровня, я пересела в поперечный челнок до Альфинг-Куода.
Первым делом я зашла в нашу старую квартиру, открыв дверь ключом,
который уже давно пора было сдать. Квартира была абсолютно пустой - ни
мебели, ни книжных полок, ни самих книг. Я бродила из комнаты в комнату, и
все они казались мне одинаковыми. Квартира не была больше домом - вещи,
делавшие ее жилой, исчезли, и она превратилась в еще один пустой уголок
жизни. Очень скоро я оттуда ушла.
Выходя, я увидела в коридоре миссис Фармер. Она смотрела на меня и,
несомненно, заметила в моих руках ключ, которого мне не полагалось иметь.
Мы с ней никогда особенно не ладили - миссис Фармер считала долгом чести
донести Папе, если я делала то, что она никогда не позволила бы своему
Питеру. Хотя иногда Папа мне это специально разрешал. Папа всегда вежливо
выслушивал ее доносы, потом закрывал дверь и забывал обо всем.
Сейчас миссис Фармер смотрела на меня, но ничего не говорила.
Потом я вышла во двор Куода, и, так как там не было ни души,
отправилась в Общую Залу. Странно, но я чувствовала себя чужой в этих
знакомых коридорах. Мне даже захотелось пойти на цыпочках, ныряя за угол
при виде встречных людей. Они ведь могли меня узнать. Я ощущала себя
незваным гостем, а это совсем не похоже на чувство возвращения домой.
Альфинг-Куод превратился для меня в неуютное место.
Шум, производимый ребятами в Общей Зале, я услышала еще на подходе.
На минуту я задержалась - мне нужно было собраться с духом, прежде чем
туда войти. Общая Зала не просто одно большое помещение. Это целый
комплекс комнат: гостиная, библиотека, две комнаты для игр, учебная
комната, комната для занятий музыкой, для прослушивания музыки, маленький
театр и кафе. В кафе-то я и ожидала встретить своих друзей.
Кажется, это был мой день встреч с Фармерами, потому что пока я
стояла у двери, она вдруг открылась, и из Залы вышел Питер Фармер. Он не
принадлежал к числу симпатичных мне людей, мать держала его в ежовых
рукавицах, и это накладывало отпечаток, но я не видела причин быть с ним
недружелюбной.
- Привет, - поздоровалась я.
Питер удивленно уставился на меня, потом произнес:
- Что ты здесь делаешь? Моя мать так радовалась, что ты уехала... Ты
подавала всем плохой пример...
Я посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
- Как ты можешь говорить такое, Питер Фармер? Я только что встретила
твою мать, она была очень мила со мной. И она, кстати, просила передать,
если я тебя увижу, что тебе пора домой.
- Врешь, ты не встречалась с моей матерью!
- О, отнюдь, - бросила я и вошла в Общую Залу.
Есть четкая социальная граница между ребятами старше четырнадцати лет
и теми, кто младше. Будучи полноправными гражданами, старшие имеют
определенные привилегии, и они сразу же дают младшим это понять. В Общей
Зале, куда ходят и те, и другие, у старших есть свое место, у младших -
свое, и, хотя между ними нет никакой существенной разницы, "взрослое"
место имеет какую-то особую привлекательность, коей лишено "младшее".
Я отправилась в наш угол, где собирались мои друзья.
За одним столиком сидели Мэри Карпантье, Вени Морлок и еще несколько
ребят.
- Эй, привет, Миа, - сказала Мэри, увидев меня. - Садитесь. Что ты
тут делаешь?
- Решила просто нанести вам визит, посмотреть, как вы здесь живете, -
ответила я, усаживаясь за столик. Конечно, я не собиралась им сообщать,
как несчастлива я была в Гео-Куоде, - только не при Вени, слушающей каждое
мое слово и готовой в любой момент закричать "аллилуйя!". - Привет всем!
- Ну и ну, Миа, - сказала Мэри. - Не ждала я, что ты к нам вернешься.
Почему ты мне не позвонила и не сказала, что приедешь?
- Это был своего рода экспромт.
- Ну, приятно с тобой увидеться. А как тебе нравится на новом месте?
- С этим полный порядок, - ответила я. - Привыкаю к обстановке. Еще
не со всеми встретилась и не везде побывала.
- Ты все еще сходишь с ума, бродя по тамошним воздуховодам? - спросил
один мальчик.
- Нет, до них я еще не добралась. Но скоро собираюсь.
- В какой Куод ты переехала?
- В Гео-Куод, - ответила за меня Мэри.
- Это ведь на Пятом Уровне, верно? - спросил другой мальчик.
- Да, - подтвердила я.
- А, да, - встряла Вени, - помню. Слышала я об этом Куоде. Это там,
где живут всякие придурки.
- Ты же знаешь, что это не так, Вени, - самым слащавым голосом
ответила я ей. - Ты же еще туда не переехала. Кстати, а почему бы тебе
этого не сделать? У нас там есть местечко в третьеразрядной футбольной
команде, оно тебя с нетерпением ожидает.
- Я, может, и не очень хороший игрок, - уязвленно сказала Вени, - но
тебя я могу обыграть в любой день с закрытыми глазами.
- Мэри, - спросила я, - как поживает твоя семья?
- Нормально, - ответила Мэри.
- Мои родители, по крайней мере, не выбросили меня в интернат, когда
были женаты, - снова встряла в разговор Вени.
Не поворачивая головы в ее сторону, я проговорила:
- Вени, если ты еще раз хочешь заработать по носу, продолжай в том же
духе... Слушай, Мэри, может, пойдем к тебе домой? Там нас никто не будет
перебивать.
- Можете не уходить из-за меня, - обиделась Вени. - Я сейчас сама
уйду. Воздух здесь становится довольно спертым. Ребята, вы со мной?
Она толкнула стул назад, остальные тоже поднялись, и все двинулись к
выходу, прокладывая путь между столиками всех цветов радуги.

- Ну что, Мэри, пойдем теперь к тебе?
- Понимаешь, Миа, я не могу, - сказала несчастная Мэри, - мы как раз
собирались пойти немного поиграть в футбол...
- Ладно, - я встала, - пойдем, поиграем.
- Не думаю, что это понравится Вени...
- Что с тобой случилось? - спросила я. - С каких пор стало иметь
значение, что думает Вени?
Мэри постояла, глядя на меня и наконец ответила:
- Миа, я тебя очень люблю. Но ты больше здесь не живешь, а я живу.
Разве ты не понимаешь? Мне надо идти. Ты позвони мне как-нибудь, ладно?
- Да, - тихо сказала я, следя, как она спешит вдогонку за Вени
Морлок. - Позвоню...
Но я знала, что не позвоню больше никогда.
И еще я поняла - только что мне оторвали очередной палец.

У меня не было здесь больше дел. Я покинула Общую Залу и отправилась
обратно, в Гео-Куод. Внешне я, наверное, выглядела спокойно, но внутри у
меня все кипело.
Однажды, примерно в десять лет, я была на экскурсии на Третьем Уровне
и попала в заросли крапивы. Что это такое, я поняла, лишь забравшись уже
слишком далеко, и у меня не осталось иного выбора, кроме как идти вперед,
прямо сквозь заросли. И когда я из них выбралась, руки и ноги так страшно
зудели, что я долго прыгала на одном месте, чуть не сходя с ума от
огненных уколов и злости, желая любым способом прекратить эти мучения.
Нечто похожее я испытывала сейчас в душе: зуд обиды, от которого
невозможно избавиться сразу. И я нервничала, чувствуя себя совершенно
несчастной.
Мне хотелось убраться отсюда подальше, спрятаться в каком-нибудь
темном месте и отвлечься от тяжелых мыслей.
Вернувшись в нашу квартиру - туда, где стояла наша мебель, но где я
все еще не чувствовала себя дома, - я разыскала кусок мела и фонарик.
Такими фонариками пользуются воспитательницы в интернатах, чтобы считать
детей, когда в спальнях гасят свет. Потом я снова вышла. Было два часа
пополудни, и хотя я не ела уже много часов, от волнения думать о еде я не
могла.
В первую попавшуюся решетку я не полезла. Немного побродив, я нашла
тихий боковой коридорчик недалеко от нашей квартиры и осмотрелась.
Непонятливый взрослый со своими бестолковыми расспросами был мне сейчас
совсем ни к чему. Я собиралась проникнуть в коллекторы Пятого Уровня.
Встав у выбранной решетки на колени, я стала ее отпирать. Решетка с
обеих сторон крепилась на обычных зажимах, но их не трогали так давно, что
они почти не поддавались моим пальцам. Если я буду регулярно пользоваться
этой решеткой, они, конечно, никуда не денутся, разработаются, но
сейчас... Я работала медленно, лихорадочное желание открыть решетку сразу
куда-то исчезло, и прошло, наверное, полных пять минут, прежде чем
расчетливыми движениями я сумела отпереть левый зажим. И я уже собиралась
взяться за правый, когда сверху раздался чей-то голос:
- Что ты тут делаешь?
Застигнутая врасплох, я испуганно вскочила, но, еще не оборачиваясь,
постаралась взять себя в руки.
Сзади стояла Зена Эндрюс.
- А ты что тут делаешь? - ответила я вопросом на вопрос.
- Я здесь живу, - показала она на дверь неподалеку. - А все-таки, что
ты делаешь?
Я показала через решетку в коллектор.
- Собираюсь попасть туда.
- Ты имеешь в виду - в воздуховод?!
- Да. Почему бы и нет? Тебя пугает эта мысль?
Она ощетинилась:
- Меня ничто не пугает. Я могу делать все, что можешь ты.
Я бросила с нарочитой злостью:
- Да? Тогда пошли со мной!
Она проглотила застрявший в горле комок, затем опустилась рядом со
мной на колени и посмотрела сквозь решетку, прислушиваясь к току воздуха и
отдаленному гулу вентиляторов.
- Там ужасно темно.
- У меня есть фонарик, - сказала я резко. - Но он нам не особенно
понадобится. Куда интереснее пробежаться в темноте.
- Пробежаться?!
- Ну прогуляться.
Она снова неуверенно посмотрела сквозь решетку. Говорят, что в
несчастье нужно общество, - и я просто обязана была сделать несчастным еще
кого-нибудь, кроме себя самой.
- Ну, - сказала я, - если ты боишься...
Зена встала.
- Я не боюсь.
- Ладно, - согласилась я. - Тогда, будь добра, отойди в сторонку и
позволь мне открыть эту решетку.
Через минуту я оттянула второй зажим и, поставив решетку на пол,
показала на черную дыру.
- Давай, ты первая.
- А ты не запрешь меня там?
- Ни в коем случае, - заверила я ее. - Я полезу сразу за тобой. Лезь
ногами вперед.
Зена была полненькой и в отверстие смогла протиснуться только с
большим трудом. Я вручила ей мел и фонарик, затем проскользнула сама.
Встав на пол воздуховода, я снова забрала у нее мел и фонарик.
- Поставь решетку на место, - велела я и, пока она это делала,
нарисовала мелом на металле метку "Х", обведя ее аккуратным кружком.
- Это для возвращения, - пояснила я.
В воздуховодах-артериях установлены нагнетающие вентиляторы, в
воздуховодах-венах - всасывающие. Читая меловые пометки, которые я ставлю
с учетом направления и силы ветра, я всегда могу сказать - где нахожусь, и
даже в таком чужом для меня районе запросто найду дорогу домой. Система
организации воздуховодов гораздо более стандартизована, чем собственно
планировка Куодов. В воздуховодах я всегда ориентируюсь быстрее.
Зена поставила решетку на место, и мы двинулись вперед.
Я пошла по металлическому коридору первой. Зена неуверенно ступала
следом, скользя и спотыкаясь там, где не на чем было споткнуться, кроме
собственных ног. Сам воздуховод - полные шесть футов в высоту и шесть в
ширину - сделан из гладкого металла. Темнота была полной, за исключением
полос света, прорывавшихся сквозь редкие зарешеченные отверстия, и луча
моего фонарика. Проходя мимо, я считала решетки и боковые ответвления -
только так можно было определить, насколько далеко мы отошли от дома.
Иногда сквозь решетки до нас доносились звуки извне, но это был
совсем другой мир, чем тот, в котором находились мы. По эту сторону
решеток слышались лишь пришлепывания наших сандалий и постоянный гул
вентиляторов.
Я прочла не один роман, действие которого происходило в Америке на
Диком Западе лет за двести до уничтожения Земли. Условия там были такими
же первобытными, как на любой из колоний-планет. Я вспомнила прочитанное о
разведчиках, которые даже на незнакомой территории обладали ощущением
местности, и сама испытывала сейчас похожее чувство. Движение воздуха,
звуки - все это помогало мне. Но Зена не понимала ничего и боялась. Ей
совсем не нравилась темнота.
В тех местах, где воздуховоды соединялись, приходилось пригибаться
из-за вентиляторов. Иногда туннели раздваивались под прямыми углами вниз
или вверх, и это приводило нас в замешательство, особенно когда наш
коридор пересекался с другим, идущим отсюда - и вниз. И неважно, что
ответвление походило на капилляр и его можно было преодолеть одним хорошим
прыжком...
Зена резко остановилась у первого же такого вертикального капилляра,
и, чтобы она перепрыгнула его, пришлось мне ее подталкивать.
- Не хочу! - заявила она. - Я не умею прыгать так далеко.
- Ладно, - не стала я спорить. - Но если ты не пойдешь дальше, ты
просто останешься здесь, в темноте, одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34