Я посетил этот рай или этот кусочек рая, весьма удаленный от остальных трех его частей. Находится он в Шварцвальде, где не совсем обычным образом родился Дунай. Дело в том, что в действительности существуют два Дуная, два ребенка Шварцвальда; причем внебрачный ублюдок ничуть не хуже другого, признанного по закону, от которого географы и юристы ведут отсчет протяженности Дуная. Этого первого незаконного ребенка Шварцвальда бросили в горах, где он живет как дикарь, предоставленный природе. Второго, законного, усыновил один немецкий граф. Или, точнее сказать, украл его в ближайшем лесу, отвел в свои владения, выкупал, привел в порядок и построил ему перед своим дворцом круглую колыбельку из камня, в которую бросают монетки, чтобы одарить дитя. Все шло наилучшим образом, и вскоре этот ребенок превратился в прекрасную голубоглазую девушку; она отправилась повидать мир и, спустившись к границе своей родной горы, потеряла невинность с юношей по имени Рин. Но, как вы знаете, на этом сказка про голубоглазую девушку не кончается. Девушка продолжала странствовать по свету и где-то в Венгрии потеряла пол, ведь имя Дунай в этой стране не имеет рода. Но как только река спустилась к славянам, она снова обрела пол, правда теперь мужской, потому что имя Дунай – мужского рода, в то время как ее осквернитель Рин получил здесь женский пол и женское имя Рейна, так что вся шварцвальдская сказка о реке, потерявшей невинность, в Паннонии теряет всякое обоснование и становится очень сомнительной. И наоборот, то что за спиной у Шварцвальда Дунай тайно отдает свою влагу Рейне, очень напоминает оплодотворение Рейны, по крайней мере так это все представляется, когда смотришь низменности.
Как бы то ни было, Дунай очень быстро растет и ширится. Особенно с того момента, как на его берегах появляются столицы, начинающиеся с буквы «Б» (Братислава, Будапешт, Белград, Бухарест). Под Белградом ему исполняется полтора месяца, а когда он теряет свое имя в Черном море, ему около двух месяцев. Вот столько длится его жизнь; правда, говорят, что и в море он течет еще один полный день, со своей рыбой, но без своего имени. Если у истока бросить в воду грецкий орех, он три раза поменяет пол и проживет шестьдесят ночей, и только потом его съедят мертвые на каком-нибудь из островов дельты Дуная…
Вот такой представляется мне отсюда сказка о Дунае. В жизни его имени в последнее время кое-что изменилось. Мужское имя потихоньку поднимается вверх по течению навстречу женскому имени, и сейчас в Донауэшингене на часовом заводе работает столько югославов, что тут, у истока реки и в устье времени, мужское имя слышится так же часто, как и девичье, первоначальное имя женского рода. Иллюстрацией к этому рассказу может служить известная открытка. На ней изображен окруженный оградой исток Дуная во владениях вышеупомянутого графа. Этот граф и сегодня живет в Донауэшингене; и дворец, и Дунай по-прежнему принадлежат ему, но теперь он занимается производством пива.
Человек, укравший Дунай, не пьет воду!




1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19