https://wodolei.ru/catalog/napolnye_unitazy/
– Баю-бай, господин Леман.
Господин Леман закрыл дверь и задумался. Потом он подошел к письменному столу Карла и обыскал его. И вскоре ему удалось кое-что найти. Он нашел листок бумаги с номером телефона, начинающимся на 691, это был Кройцберг-61, и господин Леман предположил, что это номер подруги Карла, Кристины, или номер «Савоя». Карл все еще выводил свои рулады, когда господин Леман набирал номер.
– «Савой», Инга.
– Я могу поговорить с Кристиной?
– Ее нет.
– Она дома?
– Я не знаю.
– Послушай, мне срочно нужен ее домашний номер. Это неотложное дело.
– А кто это вообще говорит?
– Господин Леман. Речь идет о Карле.
– О ком?
– О Карле. Это ее друг.
– Я тут недавно работаю.
– Слушай, мне нужен ее номер. У вас ведь наверняка где-то записаны все домашние номера.
– Ты что, думаешь, что я дам тебе ее домашний номер? Так кто угодно может позвонить.
– Хорошо, но это очень важно. Речь идет о жизни и смерти. – Господину Леману самому стало неудобно за такую драматическую формулировку, но у него не было другого выхода. Эти хмыри в Кройцберге-61 верят в подобную чушь, подумал он.
– Это еще что значит – о жизни и смерти?
– Хорошо, тогда я так скажу: это действительно очень важно, понимаешь? Сейчас не до шуток. А если ты не хочешь говорить мне номер, тогда сделаем по-другому: ты сама позвони ей и передай, что звонил господин Леман и просил срочно перезвонить домой Карлу, что это очень важно.
– Можно помедленнее. Куда она должна позвонить?
Господин Леман объяснил еще раз, затем попросил ее повторить все вкратце, на это она обиделась и грубо сказала, что он совсем охамел, тогда господин Леман повторил, что речь идет о жизни и смерти, и наконец она пообещала позвонить Кристине. Потом господин Леман пошел на кухню в надежде найти пиво. Пиво действительно нашлось, одна бутылка схоронилась за мусорным ведром. Пиво было теплым, но это было не важно. Он как раз сделал первый глоток, когда храп прекратился. Он заснул, подумал господин Леман.
Но тут его лучший друг неожиданно нарисовался в двери. На нем были надеты только трусы, больше ничего. И он ничего не говорил, просто стоял и переминался с ноги на ногу. У него был невероятно грустный вид.
– Мне нужно сбегать в магазин, – сказал он. – Где мои вещи?
В этот момент зазвонил телефон. Господин Леман бросился снимать трубку, чтобы опередить Карла, но это было излишне, Карл просто ничего не заметил.
– Квартира Карла Шмидта, – сказал господин Леман.
– Что там у вас случилось? – спросила Кристина, женщина из «Савоя». – Что за бред про жизнь и смерть?
– Я насчет Карла, – сказал господин Леман. – Он… – Господин Леман запнулся. Не мог же он в присутствии Карла сказать, что тот сошел с ума. – Ему плохо. Очень плохо.
– И вы решили позвонить мне? Это все, что приходит вам в голову, – позвонить мне? Когда Карл бодр и весел, никто мне не звонит. А когда ему вдруг стало плохо, ты звонишь мне. Просто замечательно. Это была его идея?
– Нет, конечно нет. Ему слишком плохо.
– И что я должна делать? Что там с ним?
– Ну, он как бы не в себе.
– Не в себе! – передразнила она его. – Я уж решила, что-то серьезное. Да это его нормальное состояние. Так у него же есть мои ключи. Этот придурок унес всю связку моих ключей. Там ключ от бара и все остальное. Он не хочет мне их отдать? Он там вместе с тобой?
– Да.
– Дай-ка мне его.
– Кажется, не получится.
– Кажется, не получится, – снова передразнила она его. Господину Леману это начало действовать на нервы. – Дай ему трубку.
– Она хочет поговорить с тобой, – сказал он своему лучшему другу Карлу, который тем временем сел на пол и принялся ковыряться в ногах.
– Кто?
– Кристина.
– Мне нужно в туалет.
– Извини, – сказал господин Леман в трубку. – Кажется, не получится. Он не может. Понимаешь, когда я сказал, что он не в себе, я сказал это всерьез. То есть в клиническом смысле.
– О чем ты говоришь?
– Ну, в медицинском смысле, – стараясь говорить тише, произнес господин Леман. – Он не такой, как обычно.
– Что это значит? Он что, с ума сошел?
– Да.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Это действительно так. Кажется, это клинический случай.
– Ах ты черт! – сказала она, и господину Леману послышалось, что она плачет. – Ах ты черт!
– Дело плохо, правда. Он совсем ничего не соображает.
– Оставь меня в покое, – всхлипнула она. Через минуту, которая показалась господину Леману вечностью, потому что он не мог слушать, как кто-то плачет, особенно по телефону, через минуту она, казалось, пришла в себя. Господин Леман услышал, как она высморкалась.
– Если это клинический случай, – сказала она упрямо, – тогда отведи его к врачу. Для этого врачи и существуют. Или в больницу, не знаю. Я же не врач, правда? Два года… Ты знал, что мы с ним общаемся уже два года? Или ты еще такой молодой, что тебе нужно говорить «гуляем вместе»?
– Не надо, – ответил господин Леман, которому эта фраза чем-то понравилась. Может быть, и мы с Катрин просто гуляли, подумал он, отвлекаясь от темы. – Я не такой уж и молодой. Я ровесник Карла.
– Да? Никогда бы не подумала.
– Так что же мне теперь делать?
– Я и сама не знаю. Я больше не могу. Извини, но я больше не могу, – сказала она и шмыгнула носом. – Сделай одолжение, позаботься о нем. Мне кажется, что тебя он любит больше всех, честно. Ты очень важен для него. Ты единственный, о ком он постоянно рассказывал. Ты значишь для него намного больше, чем я. А у меня больше нет сил.
– Хорошо, хорошо, – сказал господин Леман, боявшийся, что она снова начнет плакать. И, кроме того, он был тронут. Он посмотрел на Карла, но тот по-прежнему сидел на полу и возился со своими ногами. Он ведь, наверное, замерз, подумал господин Леман, здесь довольно холодно. Но вместо того чтобы мерзнуть, Карл продолжал потеть, даже по груди у него сбегали крупные капли пота, и он тяжело дышал. – Тогда у меня все, – сказал он в трубку. – Я позабочусь о нем.
– Да, я очень прошу тебя об этом, – сказала она, – пожалуйста!
Господину Леману все это было неприятно.
– Ладно, ладно, не беспокойся, – сказал он. – Пока. – И положил трубку.
Затем он пошел на кухню, принес оттуда полотенце и насухо вытер пот на теле своего лучшего друга. Потом он разыскал футболку, свитер и надел их на него. Карл не сопротивлялся. Со штанами было сложнее. Господин Леман нашел среди грязного белья вполне пригодные джинсы, но процесс надевания оказался сложным и требовал уговоров. Наверное, с маленькими детьми точно так же, думал он, пока застегивал на Карле штаны, вдевал и затягивал ремень. Но он был рад тому, что его лучший друг вел себя так мирно и позволял делать с собой что угодно. Затем он подошел к телефону и вызвал такси.
19. Городская больница
Войдя в здание городской больницы, господин Леман сразу повел Карла в регистратуру амбулаторного отделения. Он немного ориентировался в этой больнице: он бывал здесь дважды, в первый раз с эпидидимитом, а во второй – когда сильно порезал руку при мытье посуды. Оба происшествия имели место несколько лет назад, но с тех пор тут ничего не изменилось.
– Что у вас случилось? – спросил мужчина в регистратуре. Он сидел в стеклянном киоске с круговым обзором и пребывал в хорошем настроении.
– Нам нужно к врачу, – сказал господин Леман. Карл стоял рядом с ним и ничем не выдавал себя. – В амбулаторное отделение, нам бы срочно.
– На что жалуетесь-то?
– Да вот тут мой друг.
– И что с ним?
– Он заболел.
– Чем заболел-то?
– Ну, как сказать… душевно.
– Вы хотите сказать, с головой неважно? – Мужчина покрутил рукой у виска, будто вкручивал лампочку.
– Да, вроде того.
– Наркотики?
– Не знаю, может быть.
– Эх, ребятки! – Мужчина вздохнул. – Проходите в эту дверь. Он буйный?
– Вообще-то нет. По крайней мере не очень. Хотя я не уверен.
– Тогда присядьте там и подождите, за вами придут.
Они прошли в дверь и оказались в коридоре, служившем одновременно комнатой ожидания, там пахло холодным табачным дымом и дезинфекцией. Кроме них, тут никого не было. Господин Леман усадил Карла на пластиковый стул у стены, сел сам и закурил сигарету. Внезапно Карл вскочил.
– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал он взволнованно и устремился к двери.
Господин Леман повис на нем:
– Подожди немного, Карл.
– Мне нужно покормить собаку.
– У тебя нет собаки, Карл.
Карл снова начал потеть.
– Надо больше работать, – сказал он. И расплакался.
Господин Леман усадил его обратно на стул. Вскоре одна из дверей отворилась и оттуда вышла женщина в белом халате.
– Это вы привели мужчину? – спросила она господина Лемана.
– Да, – сказал господин Леман.
– Пойдемте со мной.
Они вошли в небольшое помещение, в котором были кушетка, раковина, небольшой письменный стол и два табурета, а также шкаф с перевязочными материалами и прочей медицинской утварью.
– Садитесь.
Господин Леман попытался усадить Карла на табурет, но тот не слушал его и продолжал стоять.
– Садись, Карл.
– Не-е, – ответил Карл.
– Да сядь ты.
– Не-е.
– Оставьте его, – сказала женщина. – Лучше сами сядьте.
Господин Леман сел. Карл улегся на кушетку и начал изображать храп.
– Как зовут вашего друга?
– Карл Шмидт.
– И какие у него проблемы?
– У него бессмысленная речь. И он как-то странно потеет. И не спит. Он уже две ночи не спал, но все равно не засыпает.
– С ним можно разговаривать?
– Когда как, как правило – нет. То есть говорить-то с ним можно, но дело в том, что сам он ничего осмысленного не скажет.
– Вы все время были с ним?
– Что значит – все время?
– С того момента, как он заболел.
– Нет.
– А когда с ним это случилось?
– Ну, я встретил его сегодня вечером, и он был уже такой. Но другие говорят, что сегодня утром он был практически нормальным.
– Ясно, сейчас к вам придет другой врач. А мне нужны его данные.
Она спросила у господина Лемана массу вещей про Карла, и на многие вопросы он ответить не смог. К примеру, он не знал его больничную кассу. Он вообще не знал, есть ли у его лучшего друга медицинская страховка. Адреса его родителей он тоже не знал, имена обеих его сестер были ему также неведомы.
– Это уже хуже, – сказала женщина. – В подобных случаях, – она посмотрела на Карла, который теперь лихорадочно ходил взад и вперед по комнате, – важно иметь связь с близкими родственниками. У него есть подруга?
– Вообще-то нет.
– Что значит «вообще»? – заинтересованно спросила она. – А в частности есть, или как?
– Нет, у него нет подруги.
– А еще какие-то близкие люди в городе у него есть? Кроме вас?
– Нет.
– Откуда он родом? Из Берлина?
– Он живет тут уже десять лет. Его родители живут в Восточной Вестфалии, кажется в Херфорде. Я попробую связаться с ними.
– Вам это будет непросто сделать с фамилией Шмидт.
– Да уж найду как-нибудь.
– Так, дальше: у вашего друга есть аллергия на что-нибудь? Непереносимость к антибиотикам, например?
– Я не знаю.
– Он много пьет?
– Не знаю, что значит «много»?
– Каждый день?
– Думаю, да.
– Только пиво? Или вино? Крепкие напитки?
– Да.
– То есть все?
– Ну да.
– Так… А наркотики? Он принимал наркотики?
– Думаю, да, это возможно. Если он две ночи не спал…
– Какие?
– Э-э… Спросите что-нибудь полегче…
– Кокаин? Амфетамины? Героин?
– Нет, не героин, точно не героин.
– Кокаин? Амфетамины, спид?
– Может быть.
– ЛСД?
– Разве он еще есть?
Женщина улыбнулась:
– Кажется, вы не очень в курсе.
– Нет, это не мой профиль.
Женщина встала и подошла к Карлу.
– Господин Шмидт, – сказала она. Карл сидел на кушетке, повесив голову. – Посмотрите на меня, господин Шмидт.
Карл поднял глаза. Его лицо осунулось, глаза покраснели от слез, но были широко раскрыты. Женщина изучающе посмотрела ему в глаза, потом подержала руку у него перед носом и убрала, потом еще раз.
– Так, ладно, – сказала она. – Да, тут не обошлось без стимуляторов.
– И что теперь… – сказал господин Леман.
– Так, – сказала она, – как вы полагаете, я могу вас оставить с ним наедине, пока не придет другой врач?
– Конечно, все будет нормально.
– Я постараюсь, чтобы он пришел поскорее.
– Это хорошо.
Она уже собралась идти, но в дверях развернулась.
– Ах да, – сказала она, – мне ведь и ваши данные нужны.
Она снова села за стол и записала его фамилию, дату рождения, адрес и телефон.
– Все ясно, господин Леман, – сказала она и улыбнулась. – А теперь я схожу за другим врачом.
Она ушла, забрав с собой бумаги.
Вскоре появился другой врач. Господину Леману он показался довольно молодым. Он же ненамного старше меня, подумал он, и это ему почему-то понравилось. Врач имел усталый вид и вяло потряс руку господину Леману. Бумаги он принес с собой, он сел за стол и просмотрел их.
– На что жалуемся?
– Это не я, это он больной, – сказал господин Леман.
– Ага, логично, – ответил врач и подошел к Карлу. – Как его зовут?
– Шмидт. Карл Шмидт.
– Верно, тут же написано, глупый вопрос. Господин Шмидт?
Карл, который неподвижно сидел на кушетке и смотрел на него, никак не отреагировал.
– Как самочувствие?
Карл заулыбался.
– Ты – хитрая лиса, – сказал он.
Врач кивнул:
– Надеюсь, что так. А кроме этого?
– Надо же иногда путешествовать. – Карл заплакал.
– Н-да, – сказал врач и сел. – Тогда вы рассказывайте.
Господин Леман рассказал ему всю историю, насколько он ее знал, про выставку, про разбитое искусство, про странные поступки Карла, про то, как он потеет, про бессонницу и так далее, до того момента, когда Карл совсем свихнулся. Врач только изредка задавал вопросы, но такие, что господину Леману приходилось возвращаться назад и рассказывать все больше и больше. Он действительно хитрая лиса, подумал господин Леман.
– Так, спасибо, – сказал врач наконец, – пожалуй, уже можно сделать некоторые выводы.
– И что теперь?
– Теперь я осмотрю его хорошенько.
Он подошел к Карлу.
– Так, вы сидите как сидели, это как раз то, что нужно, – сказал он, – вы просто молодец. Так… теперь так…
Он пощупал у Карла пульс, заглянул ему в глаза, потом проверил рефлексы и завязал с ним разговор:
– Вы сегодня что-нибудь ели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Господин Леман закрыл дверь и задумался. Потом он подошел к письменному столу Карла и обыскал его. И вскоре ему удалось кое-что найти. Он нашел листок бумаги с номером телефона, начинающимся на 691, это был Кройцберг-61, и господин Леман предположил, что это номер подруги Карла, Кристины, или номер «Савоя». Карл все еще выводил свои рулады, когда господин Леман набирал номер.
– «Савой», Инга.
– Я могу поговорить с Кристиной?
– Ее нет.
– Она дома?
– Я не знаю.
– Послушай, мне срочно нужен ее домашний номер. Это неотложное дело.
– А кто это вообще говорит?
– Господин Леман. Речь идет о Карле.
– О ком?
– О Карле. Это ее друг.
– Я тут недавно работаю.
– Слушай, мне нужен ее номер. У вас ведь наверняка где-то записаны все домашние номера.
– Ты что, думаешь, что я дам тебе ее домашний номер? Так кто угодно может позвонить.
– Хорошо, но это очень важно. Речь идет о жизни и смерти. – Господину Леману самому стало неудобно за такую драматическую формулировку, но у него не было другого выхода. Эти хмыри в Кройцберге-61 верят в подобную чушь, подумал он.
– Это еще что значит – о жизни и смерти?
– Хорошо, тогда я так скажу: это действительно очень важно, понимаешь? Сейчас не до шуток. А если ты не хочешь говорить мне номер, тогда сделаем по-другому: ты сама позвони ей и передай, что звонил господин Леман и просил срочно перезвонить домой Карлу, что это очень важно.
– Можно помедленнее. Куда она должна позвонить?
Господин Леман объяснил еще раз, затем попросил ее повторить все вкратце, на это она обиделась и грубо сказала, что он совсем охамел, тогда господин Леман повторил, что речь идет о жизни и смерти, и наконец она пообещала позвонить Кристине. Потом господин Леман пошел на кухню в надежде найти пиво. Пиво действительно нашлось, одна бутылка схоронилась за мусорным ведром. Пиво было теплым, но это было не важно. Он как раз сделал первый глоток, когда храп прекратился. Он заснул, подумал господин Леман.
Но тут его лучший друг неожиданно нарисовался в двери. На нем были надеты только трусы, больше ничего. И он ничего не говорил, просто стоял и переминался с ноги на ногу. У него был невероятно грустный вид.
– Мне нужно сбегать в магазин, – сказал он. – Где мои вещи?
В этот момент зазвонил телефон. Господин Леман бросился снимать трубку, чтобы опередить Карла, но это было излишне, Карл просто ничего не заметил.
– Квартира Карла Шмидта, – сказал господин Леман.
– Что там у вас случилось? – спросила Кристина, женщина из «Савоя». – Что за бред про жизнь и смерть?
– Я насчет Карла, – сказал господин Леман. – Он… – Господин Леман запнулся. Не мог же он в присутствии Карла сказать, что тот сошел с ума. – Ему плохо. Очень плохо.
– И вы решили позвонить мне? Это все, что приходит вам в голову, – позвонить мне? Когда Карл бодр и весел, никто мне не звонит. А когда ему вдруг стало плохо, ты звонишь мне. Просто замечательно. Это была его идея?
– Нет, конечно нет. Ему слишком плохо.
– И что я должна делать? Что там с ним?
– Ну, он как бы не в себе.
– Не в себе! – передразнила она его. – Я уж решила, что-то серьезное. Да это его нормальное состояние. Так у него же есть мои ключи. Этот придурок унес всю связку моих ключей. Там ключ от бара и все остальное. Он не хочет мне их отдать? Он там вместе с тобой?
– Да.
– Дай-ка мне его.
– Кажется, не получится.
– Кажется, не получится, – снова передразнила она его. Господину Леману это начало действовать на нервы. – Дай ему трубку.
– Она хочет поговорить с тобой, – сказал он своему лучшему другу Карлу, который тем временем сел на пол и принялся ковыряться в ногах.
– Кто?
– Кристина.
– Мне нужно в туалет.
– Извини, – сказал господин Леман в трубку. – Кажется, не получится. Он не может. Понимаешь, когда я сказал, что он не в себе, я сказал это всерьез. То есть в клиническом смысле.
– О чем ты говоришь?
– Ну, в медицинском смысле, – стараясь говорить тише, произнес господин Леман. – Он не такой, как обычно.
– Что это значит? Он что, с ума сошел?
– Да.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Это действительно так. Кажется, это клинический случай.
– Ах ты черт! – сказала она, и господину Леману послышалось, что она плачет. – Ах ты черт!
– Дело плохо, правда. Он совсем ничего не соображает.
– Оставь меня в покое, – всхлипнула она. Через минуту, которая показалась господину Леману вечностью, потому что он не мог слушать, как кто-то плачет, особенно по телефону, через минуту она, казалось, пришла в себя. Господин Леман услышал, как она высморкалась.
– Если это клинический случай, – сказала она упрямо, – тогда отведи его к врачу. Для этого врачи и существуют. Или в больницу, не знаю. Я же не врач, правда? Два года… Ты знал, что мы с ним общаемся уже два года? Или ты еще такой молодой, что тебе нужно говорить «гуляем вместе»?
– Не надо, – ответил господин Леман, которому эта фраза чем-то понравилась. Может быть, и мы с Катрин просто гуляли, подумал он, отвлекаясь от темы. – Я не такой уж и молодой. Я ровесник Карла.
– Да? Никогда бы не подумала.
– Так что же мне теперь делать?
– Я и сама не знаю. Я больше не могу. Извини, но я больше не могу, – сказала она и шмыгнула носом. – Сделай одолжение, позаботься о нем. Мне кажется, что тебя он любит больше всех, честно. Ты очень важен для него. Ты единственный, о ком он постоянно рассказывал. Ты значишь для него намного больше, чем я. А у меня больше нет сил.
– Хорошо, хорошо, – сказал господин Леман, боявшийся, что она снова начнет плакать. И, кроме того, он был тронут. Он посмотрел на Карла, но тот по-прежнему сидел на полу и возился со своими ногами. Он ведь, наверное, замерз, подумал господин Леман, здесь довольно холодно. Но вместо того чтобы мерзнуть, Карл продолжал потеть, даже по груди у него сбегали крупные капли пота, и он тяжело дышал. – Тогда у меня все, – сказал он в трубку. – Я позабочусь о нем.
– Да, я очень прошу тебя об этом, – сказала она, – пожалуйста!
Господину Леману все это было неприятно.
– Ладно, ладно, не беспокойся, – сказал он. – Пока. – И положил трубку.
Затем он пошел на кухню, принес оттуда полотенце и насухо вытер пот на теле своего лучшего друга. Потом он разыскал футболку, свитер и надел их на него. Карл не сопротивлялся. Со штанами было сложнее. Господин Леман нашел среди грязного белья вполне пригодные джинсы, но процесс надевания оказался сложным и требовал уговоров. Наверное, с маленькими детьми точно так же, думал он, пока застегивал на Карле штаны, вдевал и затягивал ремень. Но он был рад тому, что его лучший друг вел себя так мирно и позволял делать с собой что угодно. Затем он подошел к телефону и вызвал такси.
19. Городская больница
Войдя в здание городской больницы, господин Леман сразу повел Карла в регистратуру амбулаторного отделения. Он немного ориентировался в этой больнице: он бывал здесь дважды, в первый раз с эпидидимитом, а во второй – когда сильно порезал руку при мытье посуды. Оба происшествия имели место несколько лет назад, но с тех пор тут ничего не изменилось.
– Что у вас случилось? – спросил мужчина в регистратуре. Он сидел в стеклянном киоске с круговым обзором и пребывал в хорошем настроении.
– Нам нужно к врачу, – сказал господин Леман. Карл стоял рядом с ним и ничем не выдавал себя. – В амбулаторное отделение, нам бы срочно.
– На что жалуетесь-то?
– Да вот тут мой друг.
– И что с ним?
– Он заболел.
– Чем заболел-то?
– Ну, как сказать… душевно.
– Вы хотите сказать, с головой неважно? – Мужчина покрутил рукой у виска, будто вкручивал лампочку.
– Да, вроде того.
– Наркотики?
– Не знаю, может быть.
– Эх, ребятки! – Мужчина вздохнул. – Проходите в эту дверь. Он буйный?
– Вообще-то нет. По крайней мере не очень. Хотя я не уверен.
– Тогда присядьте там и подождите, за вами придут.
Они прошли в дверь и оказались в коридоре, служившем одновременно комнатой ожидания, там пахло холодным табачным дымом и дезинфекцией. Кроме них, тут никого не было. Господин Леман усадил Карла на пластиковый стул у стены, сел сам и закурил сигарету. Внезапно Карл вскочил.
– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал он взволнованно и устремился к двери.
Господин Леман повис на нем:
– Подожди немного, Карл.
– Мне нужно покормить собаку.
– У тебя нет собаки, Карл.
Карл снова начал потеть.
– Надо больше работать, – сказал он. И расплакался.
Господин Леман усадил его обратно на стул. Вскоре одна из дверей отворилась и оттуда вышла женщина в белом халате.
– Это вы привели мужчину? – спросила она господина Лемана.
– Да, – сказал господин Леман.
– Пойдемте со мной.
Они вошли в небольшое помещение, в котором были кушетка, раковина, небольшой письменный стол и два табурета, а также шкаф с перевязочными материалами и прочей медицинской утварью.
– Садитесь.
Господин Леман попытался усадить Карла на табурет, но тот не слушал его и продолжал стоять.
– Садись, Карл.
– Не-е, – ответил Карл.
– Да сядь ты.
– Не-е.
– Оставьте его, – сказала женщина. – Лучше сами сядьте.
Господин Леман сел. Карл улегся на кушетку и начал изображать храп.
– Как зовут вашего друга?
– Карл Шмидт.
– И какие у него проблемы?
– У него бессмысленная речь. И он как-то странно потеет. И не спит. Он уже две ночи не спал, но все равно не засыпает.
– С ним можно разговаривать?
– Когда как, как правило – нет. То есть говорить-то с ним можно, но дело в том, что сам он ничего осмысленного не скажет.
– Вы все время были с ним?
– Что значит – все время?
– С того момента, как он заболел.
– Нет.
– А когда с ним это случилось?
– Ну, я встретил его сегодня вечером, и он был уже такой. Но другие говорят, что сегодня утром он был практически нормальным.
– Ясно, сейчас к вам придет другой врач. А мне нужны его данные.
Она спросила у господина Лемана массу вещей про Карла, и на многие вопросы он ответить не смог. К примеру, он не знал его больничную кассу. Он вообще не знал, есть ли у его лучшего друга медицинская страховка. Адреса его родителей он тоже не знал, имена обеих его сестер были ему также неведомы.
– Это уже хуже, – сказала женщина. – В подобных случаях, – она посмотрела на Карла, который теперь лихорадочно ходил взад и вперед по комнате, – важно иметь связь с близкими родственниками. У него есть подруга?
– Вообще-то нет.
– Что значит «вообще»? – заинтересованно спросила она. – А в частности есть, или как?
– Нет, у него нет подруги.
– А еще какие-то близкие люди в городе у него есть? Кроме вас?
– Нет.
– Откуда он родом? Из Берлина?
– Он живет тут уже десять лет. Его родители живут в Восточной Вестфалии, кажется в Херфорде. Я попробую связаться с ними.
– Вам это будет непросто сделать с фамилией Шмидт.
– Да уж найду как-нибудь.
– Так, дальше: у вашего друга есть аллергия на что-нибудь? Непереносимость к антибиотикам, например?
– Я не знаю.
– Он много пьет?
– Не знаю, что значит «много»?
– Каждый день?
– Думаю, да.
– Только пиво? Или вино? Крепкие напитки?
– Да.
– То есть все?
– Ну да.
– Так… А наркотики? Он принимал наркотики?
– Думаю, да, это возможно. Если он две ночи не спал…
– Какие?
– Э-э… Спросите что-нибудь полегче…
– Кокаин? Амфетамины? Героин?
– Нет, не героин, точно не героин.
– Кокаин? Амфетамины, спид?
– Может быть.
– ЛСД?
– Разве он еще есть?
Женщина улыбнулась:
– Кажется, вы не очень в курсе.
– Нет, это не мой профиль.
Женщина встала и подошла к Карлу.
– Господин Шмидт, – сказала она. Карл сидел на кушетке, повесив голову. – Посмотрите на меня, господин Шмидт.
Карл поднял глаза. Его лицо осунулось, глаза покраснели от слез, но были широко раскрыты. Женщина изучающе посмотрела ему в глаза, потом подержала руку у него перед носом и убрала, потом еще раз.
– Так, ладно, – сказала она. – Да, тут не обошлось без стимуляторов.
– И что теперь… – сказал господин Леман.
– Так, – сказала она, – как вы полагаете, я могу вас оставить с ним наедине, пока не придет другой врач?
– Конечно, все будет нормально.
– Я постараюсь, чтобы он пришел поскорее.
– Это хорошо.
Она уже собралась идти, но в дверях развернулась.
– Ах да, – сказала она, – мне ведь и ваши данные нужны.
Она снова села за стол и записала его фамилию, дату рождения, адрес и телефон.
– Все ясно, господин Леман, – сказала она и улыбнулась. – А теперь я схожу за другим врачом.
Она ушла, забрав с собой бумаги.
Вскоре появился другой врач. Господину Леману он показался довольно молодым. Он же ненамного старше меня, подумал он, и это ему почему-то понравилось. Врач имел усталый вид и вяло потряс руку господину Леману. Бумаги он принес с собой, он сел за стол и просмотрел их.
– На что жалуемся?
– Это не я, это он больной, – сказал господин Леман.
– Ага, логично, – ответил врач и подошел к Карлу. – Как его зовут?
– Шмидт. Карл Шмидт.
– Верно, тут же написано, глупый вопрос. Господин Шмидт?
Карл, который неподвижно сидел на кушетке и смотрел на него, никак не отреагировал.
– Как самочувствие?
Карл заулыбался.
– Ты – хитрая лиса, – сказал он.
Врач кивнул:
– Надеюсь, что так. А кроме этого?
– Надо же иногда путешествовать. – Карл заплакал.
– Н-да, – сказал врач и сел. – Тогда вы рассказывайте.
Господин Леман рассказал ему всю историю, насколько он ее знал, про выставку, про разбитое искусство, про странные поступки Карла, про то, как он потеет, про бессонницу и так далее, до того момента, когда Карл совсем свихнулся. Врач только изредка задавал вопросы, но такие, что господину Леману приходилось возвращаться назад и рассказывать все больше и больше. Он действительно хитрая лиса, подумал господин Леман.
– Так, спасибо, – сказал врач наконец, – пожалуй, уже можно сделать некоторые выводы.
– И что теперь?
– Теперь я осмотрю его хорошенько.
Он подошел к Карлу.
– Так, вы сидите как сидели, это как раз то, что нужно, – сказал он, – вы просто молодец. Так… теперь так…
Он пощупал у Карла пульс, заглянул ему в глаза, потом проверил рефлексы и завязал с ним разговор:
– Вы сегодня что-нибудь ели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29