Это одноместные корабли, созданные для того, чтобы проверить технологию, которая будет применяться при постройке более крупных кораблей.
Надежда Синклера угасла так же быстро, как и вспыхнула.
— Тогда как это нам поможет?
— Они всего лишь маленькие прототипы, — ответил Ратенн, — но, уверяю вас, в своем классе они — мощные истребители. Подобны вашим „Старфуриям”, но более мощные и маневренные.
— Но — всего три корабля? Против, по меньшей мере, четырех кораблей Теней с неизвестными характеристиками?
— Ворлонцы уверяют нас, что их прототипы достаточно мощны, чтобы противостоять истребителям Теней. Если провести атаку энергично и внезапно и правильно выбрать пилотов, то можно успешно выполнить задание…
Синклер переглянулся с Сакай. Вот зачем Ратенн настаивал на том, чтобы она осталась. Когда Ратенн протянул ему списки, его худшие опасения подтвердились.
— Мы просмотрели записи тренировок и выбрали лучших рейнджеров–пилотов, которые сейчас свободны для выполнения этого задания.
Он увидел ее имя первым в списке, и Ратенн сказал:
— Мы уверены, что среди всех них Анла'шок Сакай наиболее подготовлена. Она налетала больше всех часов, получила высокие отзывы учителей, у нее лучшие результаты на компьютерных симуляторах и она имеет боевой опыт.
Синклер замялся, а Сакай испытующе глядела на него. Если бы ее не было в комнате, то он бы просто отклонил это предложение. Или смог найти какой–то способ объяснить ей все по–другому, одновременно отговорив ее…
Нет. То, что ему больше всего хотелось сейчас сказать, было бы одновременно неуважением к ней и к долгу лидера рейнджеров. И он скорее откусит себе язык, чем скажет это.
— Кэтрин, — он постарался сказать это ровно, — ты действительно хочешь отправиться добровольцем на это задание? Ты можешь отказаться.
— Ты же знаешь, что я не откажусь, — ответила она.
Синклер взял себя в руки и снова посмотрел в список. Там было имя Маркуса Коула. Далеко внизу, но…
— Никто здесь больше не имеет боевого опыта. У нас есть несколько рейнджеров, и мы можем отозвать их с заданий для этого дела…
— Мы не можем тратить время на переговоры с ними и ожидание. Мы должны действовать быстро.
— Насколько быстро?
— Пилоты должны вылететь к разлому через два дня.
Синклер был поражен.
— Это невозможно. Вы не можете требовать, чтобы пилоты отправлялись в бой на незнакомых им кораблях.
— Они им знакомы. Все пилоты–рейнджеры тренировались во время обучения на симуляторах этих истребителей.
— Это не одно и то же.
— Симуляторы были запрограммированы так, чтобы в точности имитировать прототипы истребителей. У пилотов будет целый день для знакомства с ними на практике. Ворлонцы и наши инженеры заверяют вас, что этого будет вполне достаточно.
— Абсолютно не согласен. Им нужно гораздо больше времени.
— Боюсь, что времени нет, Энтил'За. Ворлонцы сказали, что Драал не сможет долго противодействовать устройству Теней. И мы боимся, что Тени могут выслать подкрепление, и, возможно, даже приведут второе устройство. Этот механизм и его охрана должны быть уничтожены сейчас. Когда это случится, Драал сможет восстановить контроль над разломом и сделать все, чтобы подобное больше не повторилось. Но мы должны действовать немедленно. Любое промедление может привести к нарушению хода истории.
Синклеру все это совсем не нравилось. Ему было не по душе то, что ему не говорят всей информации. Ему не нравилось, что его торопят. Не нравилось посылать рейнджеров, в том числе и Сакай, в бой без предварительной подготовки. Все это не нравилось просто потому, что сами ворлонцы не желали этим заняться.
Но он взялся за эту работу, предполагая, что может, по крайней мере, доверять минбарцам и что делает то, что должно сделать. Ему хотелось, чтобы и Дженимер был здесь. Все, что он мог сделать, это довериться Ратенну и Драалу. Он снова просмотрел список.
— Я попрошу Маркуса Коула, — наконец, произнес он, уверенный в том, что Маркус будет прыгать от радости, узнав о задании.
Он вручил список Ратенну.
— Третьим пилотом буду я.
Сакай это совершенно не удивило. А Ратенн, наоборот, был потрясен.
— Нет, — это был Улкеш. Он сказал это так выразительно, как Синклеру еще не доводилось слышать раньше. — Путь ясен. Не отклоняйся.
Синклер улыбнулся, радуясь, что ему удалось так задеть ворлонца.
— Вы же говорили, что вам нужны три самых лучших пилота. Я сам усиленно тренировался на симуляторах. У меня самый большой боевой опыт среди тех, кто попал в ваш список. И я — единственный человек, у которого есть опыт общения с временным разломом.
— Энтил'За не должен рисковать своей жизнью, — сказал Ратенн, обретя дар речи. — Вы же лидер, ваша жизнь слишком важна. Вы должны…
— Прятаться за спины других? Посылать мужчин и женщин на верную гибель, а самому не рисковать? Это философия бюрократов, Ратенн, а не лидеров. Лидер должен идти на необходимый риск. Проще говоря, я лучше всех подхожу для этой работы. К тому же, есть такая древняя поговорка: „Ничто не воодушевляет людей больше, чем вид их босса за ежедневной работой”.
Улкеш двинулся к Синклеру. Ворлонец надеется его запугать? Синклер расставил ноги.
— Электрон следует своим собственным путем, — сказал Улкеш. — Так заведено в галактике. А ты должен следовать своим.
— Это как раз то, что я и делаю.
— Выбери другого пилота.
— Нет, — ответил Синклер. — Но я предлагаю вам выбор. Или я возглавляю пилотов на этом задании, или вы посылаете туда ворлонские корабли.
Глава 28

в которой Синклер сомневается почти во всем
— Ну, как вам они? — спросил Синклер из кабины „Истребителя–1”.
— Даже лучше, чем на симуляторе! — ответил Маркус с „Истребителя–3”, бросая свой корабль в штопор.
— Согласна, — сказала Сакай с „Истребителя–2”. — Его управляемость лучше, чем у всех, что мне раньше доводилось встречать.
Три новых истребителя мчались на бреющем полете над поверхностью самой маленькой, не имеющей атмосферы, необитаемой луны Минбара. Пилоты уже испробовали все маневры, какие смогли вспомнить. Им потребовалось всего несколько часов, чтобы познакомиться с кораблями и осознать, как удобны эти истребители, построенные по технологиям минбарцев и ворлонцев. Хотя Синклер считал, что им нужна, по крайней мере, пара дней, чтобы потренироваться, он признавал, что уже ощущает полную свободу в управлении истребителем.
— Что бы ни говорили о ворлонцах, — произнес он, — но они знают толк в кораблестроении.
— И слава богу, „Истребитель–1”, — сказал Маркус. — Можно мне оставить его себе, когда мы вернемся с задания? На память?
— Поживем — увидим, — с улыбкой ответил Синклер. Он не мог забыть, насколько трудным и опасным будет это задание, и испытывал беспокойство за Маркуса и Кэтрин с тех пор, как они впервые увидели эти прототипы в пустом доке минбарского транспорта на орбите планеты.
Но Маркус, по крайней мере сейчас, совершенно не беспокоился за свою жизнь.
— Как насчет учебных стрельб? — спросила Сакай.
— Все по плану, „Истребитель–2”, — ответил Синклер. — Мы приближаемся к кратеру Валерии, он прямо по курсу.
Несколько мишеней располагались в широком и неглубоком кратере, что позволяло им проверить точность их энергетических орудий и ракет. Синклера не удивило, что система вооружения была так же хорошо спроектирована, как и все остальное на корабле. Это не удивительно. Все в этих истребителях было таким же, как в симуляторах, или даже лучше.
Пора было возвращаться на минбарский транспорт. Время пролетело слишком быстро. Они влетели в док, и створ шлюза захлопнулся за ними. Транспорт сразу же медленно направился к зоне перехода, чтобы через три с половиной дня пути в гиперпространстве достичь Вавилона 5.
Синклер удивился, увидев Ратенна, который ждал их у люка, ведущего на летную палубу. Они вышли оттуда, все еще одетые в скафандры, со шлемами в руках, увлеченные обсуждением своих кораблей.
— Энтил'За, — поклонился Ратенн, — вам понравилось?
— Очень, Ратенн. Не знал, что вы на борту. Разве вы не покинули корабль на шаттле, перед тем, как мы прыгнули в гиперпространство?
— Я буду сопровождать вас до Вавилона 5, Энтил'За.
— Понятно, — ответил Синклер. Это показалось ему довольно необычным. Ратенн уже успел основательно проинструктировать их. Или Синклеру только так показалось?
— Кэтрин, Маркус. Идите вперед переодеваться.
Когда они ушли, Синклер махнул Ратенну, показывая, что хочет с ним пройтись, а потом перешел прямо к делу:
— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, Ратенн, но у вас есть какие–то важные причины, чтобы сопровождать нас?
— Я стараюсь быть полезным, насколько могу, Энтил'За.
Сатай мог походить на ворлонца, когда этого хотел.
— У вас для нас есть еще какая–то информация?
— Еще не время, Энтил'За.
Синклер остановился.
— Ратенн, если вам есть что сказать мне, что–нибудь важное, то прошу, не откладывайте это на последний момент.
Ратенн загадочно посмотрел на него.
— Информация всегда дается вовремя, Энтил'За, — произнес он.
Синклер попытался сдержать вздох. Это не успокоило его, но вряд ли он сможет одержать победу над склонностью минбарцев открывать информацию по частям, и лишь тогда, когда они считали нужным это сделать.
— Тогда, если вы позволите, я пойду догоню своих пилотов.
Синклер знал, что причина пребывания здесь Ратенна выяснится достаточно скоро. А пока у него, Кэтрин и Маркуса во время полета в гиперпространстве будет полно времени на исследование каждого дюйма своих кораблей, дабы удостовериться, что с ними все в порядке, на изучение предоставленной им информации об истребителях Теней, об устройстве, которое они должны уничтожить, и на планирование стратегии атаки.
Ратенн говорил, что задание окажется легко выполнимым. Синклер не хотел верить этому утверждению даже на толику. То, что касается Теней или ворлонцев, легким быть не может.
Синклер догнал Кэтрин и Маркуса, и, пока они шли дальше к жилому отсеку, чтобы снять скафандры, он снова включился в обсуждение истребителей, выкинув на время из головы все сомнения.
— Ты думаешь, что это единственный существующий временной разлом? — спросила Сакай.
Они сидели за ужином в кают–компании, которую для них устроили, и Синклер пытался подробно ответить на все вопросы Маркуса и Кэтрин, касающиеся его впечатлений от пребывания во временном разломе.
— Не знаю, — ответил Синклер. — Ратенн говорит, что разлом — уникальное природное явление. Но, мне кажется, раз законы физики и природа однажды смогли сотворить такое явление, то, возможно, оно может возникнуть еще раз и в другом месте. Может быть, Ратенн просто имел в виду, что это очень редкий феномен.
— Или, возможно, он уникален из–за того, что природе немножко помогли при его создании, скажем, ворлонцы, — заметила Сакай.
— Что подразумевает, что они смогут сделать это снова, если захотят, — согласился Синклер. — Но нам ничего точно неизвестно. Все, что мы знаем, — ворлонцы очень обеспокоены тем, чтобы сохранить свой контроль над этим разломом.
— Ну, для меня это не проблема, — сказал Маркус. — Мне трудно признать, что этот разлом является, своего рода, машиной времени.
— Тогда как ты объяснишь то, что произошло с Вавилоном 4? — спросила Сакай.
— Легко, — ответил Маркус. — Допустим, что разлом искажает пространство–время каким–то неведомым способом. Вавилон 4, к несчастью, попал в него, и ускорился до такой степени, что проявились релятивистские эффекты. Когда скорость замедлилась, и он вынырнул в обычное пространство, то им показалось, что прошло всего несколько недель, а для нас прошло четыре года. Ничего загадочного. Это гораздо легче, чем вернуться обратно во времени.
— Не знаю, — сказал Синклер. — Это не объясняет временных вспышек, которые мы испытали вблизи разлома. Я почувствовал, что меня перенесло в будущее, а Гарибальди пережил что–то из своего прошлого.
— Вы испытали что–то, но, я думал, что вы говорили, что физически никогда не исчезали с Вавилона 4.
— Не уверен, что так. Это была ослепительная вспышка света, а потом кто–то докладывал о временной вспышке. Может ли человек перемещаться вперед и назад во времени физически, а потом возвращаться в настоящее во время такой вспышки? Или мы лишь переживали все это мысленно, а не путешествовали во времени физически? Не знаю, но это было реальное ощущение.
— Чтобы это ни было, ты испытал это вне разлома. Ты ведь никогда на самом деле не проходил сквозь разлом, — добавила Сакай. — Но в словах Маркуса есть смысл. Если этот разлом действительно является машиной времени, то почему ворлонцы ее не используют? Почему бы им ни отправиться ненадолго в прошлое и не изменить там все так, чтобы Тени никому больше не смогли угрожать? Именно этого они и боятся: что Теням удастся ухватить этот шанс.
— Я тоже задавал этот вопрос, — сказал Синклер грустно, — и не получил удовлетворительного ответа. Но я знаю одно: тот инопланетянин сказал, что те, кто похитил Вавилон 4, пришли из будущего, чтобы провести его сквозь разлом, потому что станция нужна им в великой войне. И я уверен, что ворлонцы об этом что–то знают и сейчас беспокоятся о том, чтобы удержать контроль над разломом. Но это все, что я могу сказать наверняка.
— Ну, люди могут поклясться в чем угодно, — скептически произнес Маркус. — Все, что мы знаем наверняка, это то, что кто–то попал на борт станции и увел Вавилон 4 сквозь разлом с неизвестной целью. Но мне трудно поверить в то, что они пришли из будущего, без каких–либо доказательств — вроде номера „Вселенной сегодня” из будущего.
Синклер засмеялся.
— У тебя есть личные возражения относительно путешествий во времени, Маркус?
— Только к путешествиям в прошлое, — пояснил он. — Мы все движемся вперед во времени. Я отношу путешествия в прошлое к той же категории, что суеверия и мифы. Это противоречит слишком многим законам физики, логики и причинности, чтобы это стало возможным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38