Бомба сработала в тот самый момент, когда в гостевую
трибуну входил 42-летний президент АО "Футбольный клуб "Шахтер"
Александр Брагин. Вместе с ним на тот свет отправились и пятеро его
телохранителей. Ни они, ни бронированный автомобиль "Мерседес-600"
(который был приобретен после первых двух покушений) не смогли помочь
хозяину клуба - в слишком "крутой" бизнес оказался он вовлечен. Была
ли эта разборка связана только со спортивной коммерцией, или же с
фирмой "Люкс", которую Брагин возглавлял по совместительству, или с
каким-то третьим видом бизнеса, следователи так и не узнали. Заказные
убийства столь важных господ за редчайшим исключением не раскрываются.
Похоже, большой хоккей также становится смертельно опасным видом
спорта. 22 апреля 1997 года в 8.40 утра в 200 метрах от своей дачи
близ деревни Иванцево в Дмитревском районе Московской области убит
президент Федерации хоккея России Валентин Сыч. Супруга Сыча,
находившаяся вместе с ним в машине в тот момент, когда киллер открыл
огонь из автомата, госпитализирована. По заявлению врачей, ее жизнь
вне опасности.
Несмотря на высокий пост, который занимал спортивный функционер
(его считали третьим человеком в российском спорте - после министра и
президента Олимпийского комитета), расследование этого громкого
убийства началось далеко не на самом высоком уровне. Дело поручили
вести не Следственному управлению Генеральной, а одному из отделов
Московской областной прокуратуры под общим руководством заместителя
прокурора области Юрия Балабана. Оперативная поддержка осуществлялась
не профессионалами из МУРа, а милиционерами из области. Это очевидное
нежелание ведущих правоохранителей страны отвечать за результаты
расследования легко объяснимо: практически все дела о "разборках",
связанных с большим спортом, оказались "висяками". Не раскрыто ни одно
из них: от убийства Отари Квантришвили до покушения на Бориса
Федорова.
И все же шанс переломить эту тенденцию в данном случае есть. В
отличие от высокопрофессионального убийства Квантришвили, расправа над
Сычом кажется не слишком хорошо подготовленной и даже несколько
поспешной. Киллер использовал старый, давно снятый с вооружения
десантный автомат с проржавевшим прикладом. В качестве транспортного
средства убийцы выбрали весьма "бэушный" пикап с прогнившим кузовом,
выбитой радиаторной решеткой и наспех прикрученным алюминиевой
проволокой госномером. И самое главное: если бы Валентин Лукич был
чуть более осмотрительным, операция могла и вовсе сорваться. Еще
накануне вечером соседи его предупредили, что за его домом следят
какие-то люди на старом "Москвиче". Он должен был насторожиться: ведь
еще год назад в его адрес звучали недвусмысленные телефонные угрозы, о
которых он публично поведал на пресс-конференции в Новогорске. Тогда
это связали с именем Владимира Петрова, о конфликте с которым мы
расскажем чуть ниже. Звонки продолжались и после того, как конфликт
был (по крайней мере внешне) исчерпан.
Когда на следующее утро "Вольво" президента ФХР выехала из
деревни, Сыч увидел ту самую машину, о которой его предупреждали. Но
вместо того, чтобы повернуть назад, президент приказал подъехать к
"Москвичу" и переписать его номера... Первые два выстрела - и Сыч был
убит на месте (пули попали в голову и грудь). Затем автоматчик
опустошил весь "рожок", но добивать успевших пригнуться водителя и
жену Сыча не стал. Видимо, торопился.
Как известно, профессиональный киллер не оставляет своей жертве
никаких шансов. Не оставляет он и свидетелей. Очевидно, "заказ" на
убийство был "оформлен" в спешке. Убрать Сыча очень спешили именно до
его отлета на чемпионат мира в Финляндию.
Наиболее расхожей стала версия о том (на ней сошлись практически
все средства массовой информации), что гибель Валентина Сыча связана с
внешнеэкономической деятельностью Федерации хоккея России, точнее, со
льготами, которыми ФХР располагала. Только в 1995 году федерация
приобрела подакцизных товаров, в частности, спиртных напитков на 41
миллион 125 тысяч долларов. Как правило, Национальный Фонд спорта сам
продавал продукцию и затем уже "спускал" те или иные суммы - по своему
усмотрению - в спортивные федерации. Исключение делалось лишь для
Федерации хоккея России. ФХР имела право самостоятельно распоряжаться
акцизными марками и реализовывать товар по той цене, по которой она
считала нужным. Соответственно, и распоряжаться доходами.
В спортивных кругах Федерация хоккея России считалась не одной из
самых, а самой льготной. Поэтому за кресло президента шла отчаянная
борьба. На первый взгляд, она была связана с чисто спортивными
вопросами - наши из рук вон плохо выступили на Чемпионате мира 1994
года в Италии. По старой "совковой" традиции стали поговаривать, что
надо менять руководство - то есть Владимира Петрова, который стоял
тогда во главе федерации. Переворот готовился исподволь, но
действовать надо было быстро - уже в конце 1993 года был подписан Указ
о создании НФС и щедрых таможенных льготах для него. В апреле 1994
года Петрова освободили от руководства ФХР, вместо него был назначен
Сыч. В августе 1995 года Петров выигрывает иск о своем восстановлении
в должности, приходит на телевидение с видом победителя и через
несколько дней тихо и без шумихи отказывается от должности без
каких-либо комментариев. На этом льготном посту нужен был именно Сыч,
чтобы именно через него проходили огромные энфээсовские деньги.
За два года до описываемой трагедии в ходе подготовки к кубку
"Спартака" звезды НХЛ во главе с Фетисовым требовали обеспечить себе
проживание в отеле "Пента" и тренировки в спартаковском манеже,
федерация же предлагала хоккеистам разместиться на тренировочной базе
в Новогорске.
Конфликт тогда был погашен стараниями Валентина Лукича, великого
мастера компромисса. Сыч вообще обладал редким даром избегать,
локализовывать и сглаживать конфликты. В частности, он честно выполнял
все мыслимые и немыслимые требования капризных русских легионеров в
НХЛ, которые представляли сборную России на Кубке мира. Энхаэловцы
тогда встали в оппозицию к тренерам, дело дошло даже до письма
Президенту. Но Сыч сумел локализовать и этот скандал, итогом которого
стало лишь неудачное выступление нашей сборной на Кубке мира.
Должность президента ФХР - хлебная. К президенту стекаются
бюджетные деньги, деньги от продажи игроков, деньги от игр сборной в
коммерческих турнирах, деньги от спонсорских контрактов и еще
много-много всяких денег.
После возвращения Сыча с чемпионата должен был окончательно
решиться вопрос, по какой формуле будет проводиться следующий
чемпионат Российской хоккейной Лиги. Это могло быть еще одним полем
для серьезных "разборок".
Итак, в откровенно криминальные разборки в последние годы
оказались вовлечены высшие спортивные функционеры. Включая бывшего
министра физкультуры и спорта Шамиля Тарпищева и созданного по его
инициативе Национального фонда спорта (НФС), бразды правления которым
он в 94-м году передал своему коллеге (и, как считали, другу) Борису
Федорову.
Пикантность ситуации состояла в том, что Тарпищев был личным
тренером Президента, как говорили, на протяжении многих лет имел
"доступ к уху" Бориса Ельцина и входил в так называемую "партию
фаворитов", состоящую из главы Службы безопасности Президента
Александра Коржакова, главы ФСБ Михаила Барсукова, первого
вице-премьера Олега Сосковца и некоторых других менее значительных
персон (одно время сюда же относили министра обороны Павла Грачева и
секретаря Совета безопасности Олега Лобова). Так случилось, что
главный удар по репутации министра физкультуры и спорта нанес его
бывший сподвижник.
Впрочем, все по порядку. НФС, созданный для поддержки российского
спорта, действительно оказавшегося в новых рыночных условиях в крайне
тяжелом положении, получил невиданные доселе таможенные и налоговые
льготы. Ему было разрешено практически беспошлинно ввозить в страну
алкогольную продукцию и сигареты и при этом не платить налоги со своих
сверхприбылей. Адекватные льготы получила только Русская православная
церковь - ее хозяйственники импортировали табак под видом помощи
русским верующим якобы со стороны иностранных благотворительных
организаций.
Других конкурентов НФС не знал. Когда московские нувориши поняли,
насколько выгоден "спортивный" бизнес, они наперегонки бросились
предлагать Федорову свои услуги. В итоге НФС оброс целой паутиной
никому не известных фирмочек (зачастую бабочек-однодневок),
выступавших в роли подрядчиков фонда на операции по экспорту любимого
напитка нашего народа. Обороты НФС (точнее, созданной вокруг него
торговой сети) вскоре стали исчисляться сотнями миллионов "зеленых".
При этом никакого реального эффекта на состояние отечественного
спорта этот крупный бизнес не оказывал. Фирмочки обогащались, а
мастера все равно продолжали уезжать на Запад. Видя, что происходит с
детищем Тарпищева и Федорова, многие политики требовали отобрать у
фонда разорительные для российской экономики льготы: ведь дошло до
того, что уже большая часть импортной водки, которую мы видели в
ларьках и на прилавках, была ввезена в страну без всяких пошлин, а
потому откровенно вытеснила с рынка отечественного производителя.
О том, что он добьется вывода НФС из-под государственного
протежирования, во всеуслышание заявлял Анатолий Чубайс. Но и ему не
удалось справиться со "спортивным" лобби.
Между тем НФС все больше оказывался под влиянием теневых и
криминальных структур, с начала перестройки контролирующих
значительную часть алкогольного рынка и не желающих этот контроль
ослаблять. Первым сигналом о том, что в ведомстве Тарпищева-Федорова
не все благополучно, можно считать происшествие в Факельном переулке в
марте 1995 года в Москве. Пули настигли эксперта дирекции
внешнеэкономической деятельности НФС Льва Гаврилина. К тому времени
часть льгот у НФС все же отобрали, и это, по мнению экспертов, сильно
осложнило отношение спортивных функционеров с "крутыми" коллегами по
бизнесу. Лев Гаврилин был членом оргкомитета Игр доброй воли, под
проведение которых НФС набрал особенно крупную порцию кредитов. После
отмены части льгот по некоторым кредитам НФС расплатиться не смог.
Расплачиваться пришлось Гаврилину. Что делать, правила "спортивной
жизни" жестоки. Или, как говорили (когда-то - без заднего смысла):
спорт требует жертв.
А вот мнение эксперта отдела по борьбе с экономическими
преступлениями ГУВД Москвы Юрия Сычева: "Руководство НФС и ему
подобных фондов-льготников изначально не заинтересовано иметь дело с
легальным, солидным бизнесом. В то же время криминальные дельцы,
оперирующие с "черным налом", имеют гораздо больше возможностей
отблагодарить спортивных функционеров, одаривших этих господ
государственными льготами. Кстати, на аналогичные льготы претендовал в
свое время и Отари Квантришвили, который был застрелен, не успев
зарегистрировать свою Партию спортсменов. Криминальные разборки в
стане НФС, история ввоза по "спортивным" программам фальшивого
"Абсолюта" и весьма темной по происхождению "Кремлевской", прочие
аферы, естественно, не могли не заинтересовать компетентные органы. Но
дело, возбужденное ФСК, благополучно прикрыли в Генпрокуратуре. А
контролер из Счетной палаты вообще не нашел в НФС ни одного, даже
мелкого нарушения. Правда, вскоре он уволился. Аналогичная
криминальная атмосфера создалась и вокруг объединений глухонемых,
слепых, чернобыльцев, афганцев. Отличие от НФС заключалось лишь в том,
что льготы им предоставлялись не на таможне, а при налогообложении".
Убийство Гаврилина оказалось лишь прологом к еще более
драматичным событиям. В конце мая 96-го ЧП произошло с самим Борисом
Федоровым, совмещавшим в тот период высшие посты в НФС и в банке
"Национальный кредит". Сообщение о том, что спортивный функционер
арестован - причем всего лишь за то, что в бардачке его автомобиля
обнаружили несколько граммов наркотиков, то есть явно под надуманным
предлогом, не могло не вызвать волны догадок и версий.
В СМИ одна за другой стали появляться утечки любопытной, даже
интимной информации из жизни бывшего комсомольского вожака. Сначала
сообщалось, что в крови президента НФС обнаружили наркотики. Друзья и
близкие задержанного выступили с опровержениями, утверждая, что
"травкой" Борис сроду не баловался. Тогда, со ссылкой на его "прежних
коллег", руководителя НФС публично представили как законченного
алкоголика, правда, недавно "зашившегося".
Все это походило на преднамеренные утечки информации с целью
дискредитации и смещения президента НФС с его поста. Так и произошло.
Буквально на следующий день после сообщения в СМИ об аресте
функционера давний покровитель Федорова Шамиль Тарпищев не только
публично отмежевался от своего протеже, но тут же собрал чрезвычайную
конференцию правления НФС, где подследственного единодушно из
президентов уволили. Самым удивительным было новое назначение. Отныне
руководителем спортивного фонда стал полковник антикоррупционного
отдела Службы безопасности президента, бывший начальник одного из
отделов Московского уголовного розыска Валерий Стрелецкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53