устройство на работу — вот главная цель моей жизни. А потом что? Раствориться в чувстве глубокого удовлетворения? Выход на работу — всего лишь начало деятельности, а никакая не самоцель. И совсем ужа невелика вероятность того, что первая же попытка найти себя окажется стопроцентно удачной. Когда приходится менять работу, мы частенько впадаем в ступор. Уж очень мы боимся перемен — таков один из признаков нестабильности общества и незащищенности человека в этом обществе. Поэтому за работу и за семью россияне держатся мертвой хваткой, пока насмерть не придушат. Не слишком разумная тактика. Цепляясь за то, что давно уже не приносит ни пользы, ни удовольствия, мы резко снижаем планку требований к собственной «окружающей среде» и сами себе создаем невеселую перспективу — помереть от полной деградации условий жизни.
К тому же всей молодежи в целом старшее поколение любит на мозги покапать, о себе порассказать, о временах царя Гороха и генсека Додона: мы, мол, выросли в годину, познали кручину, не чета нынешним мелкотравчатым неприятностям и многочисленным синекурам. Вам и не снилось, что мы перенесли! Далее — в зависимости от возраста рассказчика, следует сага о том, как: в Сараеве эрцгерцога Фердинанда грудью закрывал, в блокаду суп из топора варил, при Брежневе с завода выносил и за углом продавал, при Андропове недобро на соседа-милиционера поглядел, когда домой из командировки вернулся, а там… А мораль одна: цените, детки, все, что имеете! Поелику ваши шансы на выживание здорово повысились, если сравнить с обстановочкой, доставшейся на долю тех, кто жил в тоталитарную и застойную эпохи. Но сегодня речь не идет о простом сохранении жизнедеятельности. Человек норовит получить удовлетворение и от работы, и от семьи, не ограничиваясь редкими просветами типа хобби. К тому же современная психология выяснила: чем мощнее напряжение и дискомфорт, тем экстремальнее разрядка. Иначе никакого удовлетворения перенапрягшемуся трудоголику не светит. А поскольку немногие мечтают о достижении душевной гармонии путями Джека-потрошителя и Чикатило, то и жизнь предпочитают легкую, радостную. Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» с его «Живут не для радости, а для совести!» весьма популярен, но именно как комик, а не как гуру.
Нам приходится время от времени менять жизнь и меняться самим. Паниковать не стоит. И цепляться за отжившее и надоевшее из соображений «По миру пойдем!» — бесперспективное занятие. Таким способом можно лишь затянуть удавку на собственной шее: время будет идти, ситуация — усугубляться, обстановка — ухудшаться. Однажды тебе станет невмоготу — но нервная горячка и раздражение не лучшие условия для разумного выбора нового жизненного пути. Гораздо проще обойтись без шекспировских трагедий, разыгранных на российском материале под песенку «Я тебя слепила из того, что быд… ло». Значит, не доводите до взрыва. Решайте проблему, пока не начал тикать часовой механизм. Иначе придется согласиться на первое, что подвернется — опять-таки из соображений выживания, а не самореализации и улучшения качества жизни. В то же время осознанному выбору нередко мешают «светлые идеалы» — прожекторы, слепящие не слишком зоркие умы.
Мечта третья: если нет достойного поприща, нет вакансии по сердцу, нет свободы для креативного полета мысли — вообще никуда не пойду. Прирасту к дивану, философом стану — мир буду познавать через созерцание экрана телевизора. Увы, но работа — не полет в стратосферу, и даже не выбор между вдохновением для кайфа и кайфом для вдохновения. Скорее уж, выбор из многих зол наименьшего, компромисс между «фу, бэ-э-э-э», «так себе местечко» и «это уже кое-что». Главное — верно оценить перспективы. Сейчас трудно переоценить важность умения прогнозировать будущее того или иного предприятия — по незаметным признакам, по особым приметам. Наметанный глаз зиц-председателя Фукса мигом разгадал шарашкину контору в «Рогах и копытах». Но у него за спиной было полвека индивидуальной, гм, трудовой деятельности и полсотни ходок — и при Александре, и при Николае, и при Керенском… Как же быть начинающему, который вовсе не собирается продолжать дело и улучшать показатели гражданина Фукса? Как не нарваться на сына турецко-подданного Остапа Ибрагимыча Бендера?
О различных приемах махинирования, в наше время известных под общим понятием «кидалово» мы расскажем в следующей книге «Десять заповедей карьеристки. Советы подлинной стервы». А пока запомните: нельзя с восторгом «покупаться» на условия, на порядок превышающие уровень «отличных». Обещание предоставить весь мир, пару коньков и служебный «Мерседес» в придачу за исполнение должностных обязанностей бухгалтера — ой, не к добру. Наденут вместо коньков браслеты, а вместо «Мерса» посадят в служебный воронок. И большой-пребольшой оклад при отсутствии очереди желающих занять вакансию — тоже подозрительное явление. Приглядитесь и не рискуйте ни свободой, ни здоровьем.
Надя искала работу. Что о ней сказать? Типичная современная деловая женщина. Только не такая, какими изображают их на рекламных проспектах — дама с бульдожьей челюстью и непреклонным взглядом, в костюме от Армани и с портфелем из крокодиловой кожи, выходящая из BMW — а обычная: хорошо за тридцать, но форму держит, в разводе, сама воспитывает ребенка, ездит в «Жигулях» или на общественном транспорте. И не морщится. А еще Надежда — очень приличный специалист со стажем, архитектор. То есть на абы что, Надя, конечно, не соглашалась, но капризничать в этой жизни ей особенно не приходилось. Надежда подыскивала себе новое место. На прежней работе у нее кончился контракт. Испанская фирма, где Надежда прежде работала, заказанный объект построила, а новых заказов не набрала. Руководство со всеми рассчиталось, напоило напоследок шампанским и убыло в свои сияющие дали. А Надя обзванивала знакомых, ходила по объявлениям и хорошо понимала, что «зависнуть» в этом состоянии она себе позволить не может: деньги кончатся, и что тогда? Наконец Надежда нашла место архитектора в одной строительной фирме. Прошла собеседование и готовилась выходить на работу. Условия не особенно устраивали: зарплата — средняя, работы — много, рутины — еще больше. Зав. строительным отделом, будущий Надин непосредственный начальник, настаивал на ее скорейшем выходе на работу. Следовательно, им тоже особенно ломаться не приходилось. Все это совсем не радовало. Правда, в других местах, где требовались дизайнеры-архитекторы, было еще хуже: то работа по принципу «три копейки пол-оркестра», то «планов громадье» рядом с неприкрытым голым задом. Так что оставшиеся фирмы, где у нее были назначены собеседования, Надя обходила уже скорее для проформы. Как вдруг!.. Офис одной из таких фирм располагался в центре Москвы — на бойком месте, в красивом доме начала ХХ века, их еще называли «доходными». Надиным возможным начальником оказался обаятельный молодой человек с хорошими манерами и правильным русским языком. Его фирме нужен был архитектор. Занималась фирма частным строительством и уже имелся «горячий» заказ на загородный дом. Они поговорили. Надя получила это место и не могла придти в себя: хороший оклад, интересная работа. Но это было еще не все. Ее новый босс, звали его Валерий, показал Наде ее будущее рабочее место. Все было продумано и на высшем уровне: стол, кульман, освещение, инструменты лучших фирм мерцали стальным блеском в бархате готовален. Ощущение Нади от увиденного можно было сравнить, пожалуй, с чувствами скрипача, которому предложили отныне играть на инструменте, сделанном самим Страдивари. Надя чуть не расплакалась от умиления: босс, который так заботится о своих сотрудниках, ей попадался впервые. Весь следующий месяц Надя ходила на работу как на праздник. Но, увы, первый заказ на особняк за городом оказался и последним. Валерий великолепно разбирался в дизайне и архитектуре, но в бизнесе был полным профаном. Он посчитал, что достаточно снять офис в престижном месте, нанять квалифицированных сотрудников, дать рекламу — и заказы пойдут сами собой, словно лосось на нерест. В рынке он не разбирался и даже в голову не брал, что за клиентуру нужно бороться — а это целая статья расходов и еще один отдел, едва ли не самый важный. Надя с огорчением понимала, что Валерий скоро разорится. Что ей оставалось делать? Сказать своему прекрасному боссу, как Золушка — принцу: «Спасибо вам за то, что вы такой добрый, заботливый, замечательный!» И побежать от него со всех ног, прижимая к груди сменную обувь, пока карета не превратилась в тыкву и еще не пробил роковой час. Наде снова пришлось обзванивать фирмы, которым требовался архитектор. При одном телефонном разговоре мужчина на другом конце провода стал на нее орать, после того как Надя представилась: «Так это вы-ы-ы?! Снова ищете рабо-о-оту?! Чем же вам у нас не понравилось?!» Это была та самая строительная фирма, в которую Надя устраивалась до Валерия, только телефон был другой. «Не валяйте дурака! — надрывался голос на другом конце трубки, — Что б завтра же вышли на работу! Адрес знаете! В девять — жду! Все!» И запищали короткие гудки. «Ну и грубиян!» — подумала Надя, но на новую работу все-таки вышла. Эта «не бог весть что» контора оказалась не сахаром, но стабильным предприятием. Они без особых потерь пережили дефолт 1998 года, когда многие фирмы обанкротились. Надя проработала в этом месте пять лет, пока не обзавелась связями, клиентурой, и не открыла свое собственное дизайнерское бюро.
Наде, конечно, повезло, что «средняя» — по предварительной оценке — вакансия оказалась до сих пор не занята. Иначе кто знает: нашла бы она такую же стабильную контору или мыкалась бы без конца по «кидательно-фуфлыжным» заведениям, где работникам норовят повесить лапшу на уши и лишить честно заработанного куска хлеба. И мечтать, мечтать о лучшей доле…
Есть грезы, способные испортить тебе жизнь уже после того, как ты подыщешь работу и начнешь «устраивать житье». Эти несвоевременные амбиции, будто чересчур резвые кони: если ты — обладательница скаковых конюшен, они тебя озолотят; но если ты просто на прогулку выезжаешь, с такими лошадками лучше не связываться — здоровье дороже. Так что учись обуздывать «эскадрон своих мыслей шальных». От некоторой дозы дисциплинированности они хуже не станут. А в нужный момент ты им крикнешь: «Но, залетные! Фортиссимо, мама мия, но!» — и победишь в любой гонке. Но сейчас тебе предстоит не гонка, а скорее скалолазание. Здесь важна не скорость — выдержка. Как вести себя новичку?
Глава 8. «Я к вам пришла, пришла издалека»
«И неизвестно, что случится впредь», как верно подметил поэт-песенник. Неизвестность-то и раздражает. Хочется поторопить события, определиться, себя показать и других «разъяснить», как выражались незабвенные булгаковские герои. Неопытный, но пылкий новичок тут же развивает бурную деятельность: сама по себе деятельность — свойство полезное. Вопрос лишь в том, насколько своевременно оно проявляется. Прежде чем генерировать идеи и улучшать показатели, оглянись. Где ты сейчас? Какая вокруг обстановка?
Обычно первый этап работы — практически в любом учреждении — отнюдь не самый приятный момент в жизни. Ни прибыли, ни репутации. И даже заработав приличное реноме, не всегда встречаешь со стороны коллег сколько-нибудь адекватную оценку своих способностей. И все-таки не стоит отчаиваться: постепенно жизнь движется в сторону «позитива». Самое важное — вовремя распознать свой шанс и не упустить его.
Выбирая место работы, внимательно посмотри: на какой стадии находится учреждение, где ты намерена себя, неповторимую и талантливую, проявить профессионально. Любая контора есть живой организм. И этот «организм» растет, развивается, достигает пика, потом старится и умирает — или замирает в анабиозе, что тоже нехорошо. Таковы неоспоримые законы всего сущего. И против них не помогают ни многочисленные регалии, ни всем известное славное прошлое, ни клятвенно обещанное светлое будущее. Вот почему иная вполне приемлемая — в определенный момент — синекура однажды оборачивается медленным умиранием души и тела — а в довершение ко всему процесс разложения проходит в атмосфере «А вот на беговой! Я возил в психическую!». Неподходящее место для вложения сил душевных и интеллектуальных. Ты, вероятно, и сама замечала: ох, нелегко приходится «хорошим деткам», выбравшим работу ориентируясь не на личные представления, а на слегка устаревшие взгляды папенек и маменек.
Надо признать: во многих областях, благоденствовавших даже в трудные застойные времена, сегодня царит полный… анабиоз. Например, в российской науке, еще и в наши дни считающейся весьма престижной сферой деятельности. Хотя относительно недавно в академических пенатах было тепло, светло, и мухи не кусали, разве что дрозофилы. Вот штат и разросся непомерно. Если не найдется новых путей развития, способных преобразить умирающий организм в переродившийся — тут российской науке и придет безвременный ad patres, что в русском переводе означает «был да весь вышел». Отчего, спрашивается, с самыми почтенными учреждениями случается паралик — и как таких учреждений избегать?
Для начала надо крепко-накрепко затвердить правило: благополучие того или иного заведения строится на довольно шатком основании — на равновесии между «содержанием» специалистов и администраторов. Причем администратор — отнюдь не бюрократ, по пояс врытый в бумажный настил, а тоже специалист — в чрезвычайно важных вопросах организации и матобеспечения. А специалисту не обязательно витать в облаках и демонстрировать признаки патологической рассеянности. Если некто выходит из дому завернувшись в крахмальную скатерть и на голове у него в качестве шляпы ласкает взор хрустальная салатница, это чудо самостийного дизайна, по всей вероятности, нуждается в помощи психиатра. И не факт, что его профессиональный потенциал сможет пробиться сквозь толщу аутизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12