скандал — слезы — ласка. Похоже, Найла отлично знала это правило.Он уже заканчивал драить палубу, когда из двери каюты за его спиной высунулась головка Найлы.— Эльс, а кто это — Ее Величество королева Великобритании? — невинно поинтересовалась она. — И что такое «линьки»?— Порка… хорошая порка, девочка, — пробормотал Блейд, оставив первый вопрос без ответа.
***
Итак — «Эльс, мы же договорились!» Надув губки, Найла стояла около мачты, а Блейд, прищурившись, хищно оглядывал ее гибкую фигурку,— Помнится мне, — задумчиво произнес он, — что вчера, перед этим авралом, кто-то сказал: «а потом…» — ему удалось, растянув последний слог, в точности сымитировать интонацию Найлы.— Разве? — глаза Найлы округлились, пухлый рот приоткрылся в невинном изумлении; теперь это была Найла-которойчетырнадцать.Блейд подобрал длинные ноги и сел, прислонившись спиной к двери каюты; плечи его закрывали щит с картой, спасительный хвост Йдана врезался в копчик. Бронза казалась чуть-чуть прохладной — видимо, была нагрета на пару-другую градусов ниже температуры тела.— Ты — купеческая дочь… — начал он.— Я — дочь архонта, ат-киссана! — гордо заявила девушка.— Да, ты очаровательная киска, не буду спорить, — кивнул Блейд.— Ат-киссана!— Хорошо, ат-киссана… И твой отец Ниласт, старый кот… то есть, я хотел сказать — киссан, ведет большие торговые дела, не так ли?Найла кивнула, не спуская с Блейда подозрительного взгляда. Она еще не поняла, куда он клонит, но на всякий случай ухватилась за свисавший с реи канат — путь в каюты был перекрыт и, в случае чего, отступать пришлось бы вверх, на мачту. Блейд, правильно истолковав жест девушки, прикинул, чем может завершиться погоня по реям и вантам «Катрейи», и похлопал рукой по палубе.— Сядь сюда, досточтимая ат-киссана, и ничего не бойся. Клянусь Семью Ветрами, Эльс Перерубивший Рукоять из Дома Карот не коснется тебя даже пальцем!Девушка сморщила носик.— Я лучше постою… где стою. Кроме рук, у Эльса из Дома Карот есть губы, и он действует ими слишком проворно.— Но ты же понимаешь, что мои губы не доберутся туда без помощи рук… конечно, если ты сама не поможешь, — резонно возразил Блейд.У Найлы, однако, была своя, женская, логика. Она села — но там, где стояла, в двадцати футах от Блейда Потом, заметив жадный взгляд, которым он пожирал ее бедра, попыталась прикрыть их краем коротенькой туники. Странник ухмыльнулся — ткань была прозрачней тонкого нейлона.— Ну, вот я села, — сердито покраснев, сказала Найла. — И что же дальше?— Сядь поближе, досточтимая ат-киссана…— …сказал птичке охотник. Эльс, я уже сижу. Перестань валять дурака и скажи, к чему эти разговоры о моем отце и его торговых делах? Ты что, собираешься просить у него моей руки и хочешь узнать размеры приданого? -Чувствовалось, что осторожность борется в ней с любопытством.— Хм-м… это было бы весьма затруднительно, — произнес Блейд, окидывая взглядом далекие горизонты. — Я имею в виду просьбу насчет твоей руки. Нет, моя дорогая, о руке мы поговорим потом, когда разберемся с другими частями тела… — Найла вспыхнула и испуганно сжала колени. — Я упомянул о делах твоего отца вот почему: ты, его дочь и наследница, должна хорошо разбираться в торговых делах, так?Найла настороженно кивнула.— Значит, тебе известно, что основой торговли является договор. Его Величество Контракт! — Блейд важно поднял вверх палец.Найла снова кивнула, и он поздравил себя с успехом. Сломить ее сопротивление, добиться своего, взять — но не грубой силой, а умом, лаской и хитростью, — это стало для него своеобразной игрой, состязанием на выносливость и ловкость. Девчонка была достойной соперницей! Далеко не проста… и весьма развита для своих лет!Вчера он напомнил ей, что сила на его стороне, и тут же был бит. Она его обставила: скандал — слезы — ласка… Но было еще и обещание! Вот в эту точку Блейд и собирался нанести главный удар. И заодно проверить, является ли Найла той, за кого себя выдает.— Вчера мы с тобой заключили контракт, — сказал он, снова поднимая палец. И повторил, многозначительно им покачав: — Контракт!— Что-то я не понимаю, — заявила Найла, весьма нахально вздернув носик.— Ну, как же… Я мою палубу, а потом…— Что — потом?— То самое, с чего мы начали полчаса назад! — рявкнул Блейд, словно разгневанный кредитор, предъявляющий к оплате просроченный вексель.Найла вдруг погрустнела и сморщила лоб, о чем-то напряженно размышляя. Прошла минута, другая… Легко поднявшись на ноги, девушка пересекла разделявшие их двадцать футов и покорно опустилась рядом с Блейдом.— Да, Эльс, ты прав, мы заключили договор… Ты выполнил свою часть, и я… я должна выполнить свою. Что ж, можешь приступать — с того, с чего начал.Горько вздохнув, девушка легла на спину, широко раздвинула колени и закрыла глаза. Губы ее были скорбно сжаты, на лице написаны страдание и покорность судьбе, длинные черные ресницы стрельчатыми полукружиями выделялись на побледневшей коже. Вид Найла имела трогательный и беззащитный. Правда, подол туники, упавший на живот, открывал безупречные ножки, бедра и все, что было между ними, но Блейд внезапно ощутил, как охватившее его возбуждение исчезло.Он со злостью стукнул себя кулаком по колену. Эта девчонка опять его обошла! Вчера — слезами и лаской, а сегодня сыграла на жалости… Да, не позавидуешь тому, кто возьмет ее в супруги! Такая из мужа будет веревки вить, а потом еще сплетет из них занавеску в стиле калитанского макраме!Блейд звонко шлепнул Найду по голому задику и поднялся.— Можешь опустить подол, — резко произнес он. — Я тебя не трону.Он подошел к флаеру, влез внутрь и с кислым видом уставился на экран. Теперь ему было понятно, что чувствует тигр, попавший в руки умелого дрессировщика.Вдруг маленькая ладошка погладила его плечо, а губы Найлы нежно прижались к шее пониже уха.— Милый, — промурлыкала она, — я очень рада, что ты ценишь меня выше горсти медяков… — и, заметив его недоумевающий взгляд, пояснила: — За такую цену оборванцы в порту обычно мыли палубу «Катрейи»…Блейд рассмеялся и поцеловал ее в губы, стерев с них нежную и чуть насмешливую улыбку. Потом он постучал пальцем по экранчику автопилота:— Видишь, где мы сейчас? У самой южной оконечности Кинтана… у этого огромного полуострова, похожего на лезвие моего франа.— Гиблые места, — покачала головкой Найла. — Сюда не ходят наши корабли… да и никакие другие тоже.— Почему? — Блейд искоса взглянул на нее.— Водоросли подступают к самому берегу — и с запада, и с востока. И течения тут очень опасные — любое судно рискует попасть в Поток… как наше.Она сказала «как наше», Блейд не ослышался! Наше, не мое! Это уже было кое-что.— А что на суше?— Скалы и пески… Безводная пустыня. Говорят, где-то здесь есть развалины крепости — ее построили сайлорские правители, хотели отсюда пробиться через водоросли к Югу. Ничего не вышло… Там даже лодку в воду не спустить, не то что корабль.— Сайлор? — Блейд приподнял бровь; название было для него незнакомым.— Да, Сайлор, королевство на самом юго-западе Кинтана… тут его земли, — она обвела пальцем полуостров с двумя выступающими рогами, направленными к северу. — А тут — Катрама, Рукбат… — палец девушки скользнул вдоль побережья Калитанского моря. — Здесь, за Рукбатом, начинаются княжества и вольные города Перешейка — до самого Хаттара… За ним залив — видишь, эта глубокая узкая впадина, словно изогнутый язычок пламени… а с севера — прямая… Если между ними прокопать канал, вот здесь, — розовый ноготок провел линию от южного залива до северного, — то наши корабли прошли бы из Калитанского моря в Длинное, и потом — на запад, до твоей Хайры… — Найла вздохнула. — Как бы мне хотелось посмотреть на ваших чудесных скакунов с шестью ногами… на магов, которые умеют летать…Блейд не хотел заострять ее внимание на последнем вопросе и кивнул в сторону мачты.— Интересно, если я залезу на верхнюю рею, можно ли будет разглядеть берег?Найла с сомнением покачала головой. Блейд уже не раз взбирался на мачту, безуспешно пытаясь увидеть южную границу саргассов. Зеленый Поток здесь был слишком широким, не меньше ста миль, и они плыли в самой его середине.Снова вздохнув, Найла оперлась подбородком о колено Блейда, по-прежнему сидевшего в кресле, и подняла на него черные глаза.— Не сердись на меня, Эльс, ладно? — взгляд девушки внезапно стал умоляющим. — Не хочу, чтобы ты брал меня как свою собственность… или выторговывал в обмен за мытую палубу… Понимаешь, Эльс? Не хочу! — в огромных глазах стояли слезы.
***
Ближе к вечеру, когда солнечный жар начал спадать, она сама пришла к Блейду, дремавшему на диване в кают-компании — широком диване, слишком просторном для одного. То ли от духоты, то ли от утренних треволнений его мучили мрачные сны. Вначале мнилось ему, что флаер падает на черные скалы Зеленого Потока — не в воду, как было на самом деле, а именно на проступающие сквозь марево тумана острые зубья утесов. Он знал, что аппарат обязательно разобьется, и, преодолевая сосущее чувство под ложечкой, стал рвать ручку двери. Может, еще не поздно выпрыгнуть в воду… Лучше утонуть, чем лежать на пылающих камнях с переломанным позвоночником…Дверца не поддавалась. Он был заперт в этой пластмассовой коробке и обречен на гибель вместе с проклятой машиной. Кем? Монстрами, обитавшими на Юге? Они специально заманили его сюда, в этот гроб… оторвали от Лидор… Ее лицо вдруг выплыло из приборного щитка, но почему-то волосы девушки стали черными, как ночь. Конечно, это же не Лидор, это Найла!Внезапно флаер исчез, растворился в воздухе вместе со скалами и ревущим внизу Потоком. Блейд стоял на горячем песке под обжигающими лучами солнца, и у ног его распростерся на спине труп Грида. В его горле торчала стрела, губы распухли и почернели, меж ними виднелся кончик багрового вздутого языка. Неожиданно покойник сел, выдернул из шеи стрелу и сплюнул на песок сгусток крови. Его глаза, невидящие и бессмысленные, как у манекена, были устремлены на Блейда. «Дик, вернись!» — сказал Грид голосом Дж. и потянулся к нему волосатыми короткопалыми руками. Блейд отступил, потом повернулся и побежал, сдерживая позывы тошноты. «Дик, вернись! Дик, вернись!» — преследовал его вопль мертвеца, то укоряюще-тоскливый, то перемежавшийся со взрывами издевательского хохота,Перед ним возникла скала с темным зевом пещеры, и он ринулся вниз по мрачному сырому коридору. Он снова был в главном подземелье Ай-Рита. Тускло светились лишайники на потолке, черным зеркалом застыло озеро, у стены белели штабеля бревен. Над котлом вздымался парок, отвратительная жидкость бурлила, лопались пузыри, на поверхность всплывала то лишенная ногтей рука, то чья-то волосатая голова, то ком разваренных кишок. Рядом стоял Бур с копьем в поросшей рыжей шерстью лапе и, оскалясь в гнусной усмешке, кивал, подзывая Блейда к себе.«Ты вернулся, — произнес он на правильном айденском. — Я знал, что ты вернешься. Тут подарок тебе, — Бур начал с усилием мешать древком в котле. — Один толстый! Ты — этот толстый — хорошо!» Он что-то подцепил и начал выволакивать на поверхность. Странник, замерев в ужасе, глядел вниз. Длинные черные волосы, хрупкие плечи, маленькие груди… Перед ним была Найла! Голова ее, неестественно вывернутая, клонилась вперед, словно девушке перебили позвоночник ударом каменного топора; из-под полуоткрытых век темные застывшие зрачки с укором смотрели на Блейда.Он взревел и яростным ударом сшиб Бура прямо в котел. Рыжий троглодит с плеском погрузился в кипящую воду, ушел на дно и вдруг, ухмыляясь, вынырнул снова. В его волосатых лапах покачивалось тело Найлы. «Твой толстый! -торжествующе прохрипел он, рванув мертвую голову девушки за волосы. -Твой!» С налившимися кровью глазами Блейд прыгнул в котел с одним желанием — растерзать, впиться зубами в толстую шею трога…Прохладная ладошка легла на его лоб, возвращая в мир «Катрейи», безбрежности океанских вод и неба, уже начинавшего темнеть. Найла склонилась над ним, пряди темных волос падали Блейду на лицо, щекотали шею. Он порывисто прижал девушку к себе, шепча: «Жива! Жива!» — и даже не замечая, что сейчас на ней нет даже привычной коротенькой и прозрачной туники. Найла удивленно взглянула на него и, поглаживая мускулистое плечо, смущенно пробормотала:— Ты кричал… Приснилось что-то плохое?— Все уже прошло, малышка, — Блейд улыбнулся, передвинул ее повыше и начал ласкать губами розовый сосок. — Ты пришла меня успокоить? -поинтересовался он, на миг прервав это занятие.— Замолчи! — изогнувшись, Найла легонько шлепнула его по губам и подставила другой сосок — такой же розовый и жаждущий ласки. Забрав его в рот, Блейд стал медленно водить языком по этому упругому бутончику плоти. Его руки раздвинули нагие бедра девушки, пальцы осторожно коснулись гладкой кожи ягодиц, ощущая сладостное напряжение мышц.Его ладонь скользнула вниз, между ног, нежно сжав треугольник лобка. Найла коротко застонала, свела колени, будто пытаясь защититься, но пальцы Блейда уже проникли глубоко, поглаживая и сдавливая выпуклый трепещущий холмик. Внезапно он почувствовал влагу и понял, что девушка тоже сгорает от желания.Блейд резко перевернул ее на спину и вошел. Найла опять вскрикнула, потом замерла, словно прислушиваясь к новым ощущениям, когда он начал мерно раскачиваться над ней. Ноги ее поднялись, обхватив талию Блейда, дыхание стало частым, прерывистым. Она застонала и вдруг подалась ему навстречу, сразу и безошибочно подстроившись к ритму его движений. Прижав губы к маленькому ушку, Блейд, сгорая от страсти и истомы, прошептал:— Катрейя… моя катрейя!
Глава 6. ПОГОНЯ Прошло двенадцать дней. Зеленый Поток нес каравеллу в восточной части Кинтанского океана, разделенного линией экватора и двумя полосами водорослей на южную и северную акваторию. Скорость течения начала замедляться. Однажды утром Блейд, бросив за борт самодельный лаг — веревку с завязанными через каждый ярд узлами, — отсчитал время по ударам собственного пульса и погрузился в размышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25