– А сейчас?
– И сейчас. Ты меня не испугаешь. Я тебя знаю.
– Угу. – Язычок опустился еще на дюйм, и полосатый воротник распахнулся. – Расскажи, что ты обо мне знаешь.
– У тебя полно всякой ерунды в голове, но ты мне ничего не сделаешь. Вот сейчас ты хочешь, чтобы я подумала, будто ты разденешь меня догола при всех прохожих, которые проходят мимо моих больших окон. Я должна испугаться, одеревенеть, а ты уйдешь довольный. Но знаешь, что я тебе скажу?
Ник опустил язычок молнии до золотистого атласного цветочка, украшавшего спереди ее бюстгальтер.
– Что?
Делейни вздохнула поглубже и торжественно провозгласила:
– Ты этого не сделаешь.
Вжжиик!
Делейни посмотрела на свой свитер: молния расстегнута до конца, полы разошлись на пару дюймов, открывая бюстгальтер леопардового рисунка и выступающую над краями его чашечек грудь. Не сознавая, зачем это делает, Делейни схватила книгу записи и тут же выронила. Ее колени коснулись мягкой ткани джинсов Ника.
– Что ты делаешь, черт возьми! – ахнула она, запахивая свитер.
– Тссс! – Ник приложил палец к ее губам, глядя при этом в большое окно за спиной Делейни. – Мимо проходит хозяин книжного магазина. Ты же не хочешь, чтобы он тебя услышал и подошел к витрине, собираясь все рассмотреть получше?
Делейни покосилась через плечо, но тротуар был пуст.
– Оставь меня в покое! – потребовала она.
– Ну что, теперь боишься?
– Нет!
– Я тебе не верю. У тебя был такой вид, как будто ты готова от испуга выскочить из собственной кожи.
– Я тебя не боюсь, просто я слишком взрослая, чтобы играть в твои игры.
– Мы еще даже не начали играть.
Но игра уже началась, и перед Делейни стоял тот единственный мужчина, с которым она ни за что не желала играть. Ник слишком опасен, и к тому же оказалось, что он слишком сильно ее влечет.
– Ты что, получаешь от этого извращенное удовольствие?
Губы Ника медленно сложились в чувственную улыбку.
– Безусловно. Этот твой леопардовый бюстгальтер выглядит очень возбуждающе.
Делейни ненадолго отпустила полы свитера – лишь для того, чтобы его застегнуть. Как только ей это удалось, она почувствовала себя увереннее.
– Ну так не возбуждайся. Потому что я холодна.
Ник негромко рассмеялся.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
Он перевел взгляд на ее губы.
– Что ж, посмотрим, смогу ли я это исправить.
– Я тебя не провоцировала.
– Провоцировала, Делейни. – Ник легонько коснулся ее щеки костяшками пальцев, и у нее участилось дыхание. – Мужчина чувствует, когда женщина его провоцирует.
– Я беру свои слова обратно!
Делейни схватила Ника за запястье. Он покачал головой:
– Ты не можешь, они уже прозвучали как обещание.
– Ну нет! – Делейни опустила взгляд к его волевому подбородку. Это все же безопаснее, чем смотреть в его гипнотические глаза. – Нет. Я не даю обещаний.
– Ты не даешь… – двусмысленно повторил Ник. – Может быть, потому ты так напряжена? Тебе надо заняться сексом и расслабиться.
Взгляд Делейни метнулся к глазам Ника, она стряхнула его руку.
– Не стоит, я и так постоянно занимаюсь сексом, – соврала она.
Ник посмотрел на нее с сомнением.
– Да-да!
Он опустил голову и приблизил лицо к ее лицу.
– Тогда, может быть, тебе нужен мужчина, который знает, что делает?
– Ты предлагаешь свои услуги?
Ник отрицательно покачал головой, чуть задев губами ее губы:
– Нет.
У Делейни перехватило дыхание.
– Тогда зачем ты все это делаешь?
– Потому что мне это нравится, – чуть слышно ответ. Ник и нежно коснулся губами уголка ее рта. – И на вкус приятно. Ты, Делейни, всегда была приятной на вкус. – Он снова коснулся ее губ. – Во всех местах.
Затем, чуть приподняв, Ник посадил ее настойку, накрыл ее рот своим, склонил голову набок, и в одно мгновение все изменилось. Поцелуй стал горячим и влажным, как будто Ник сосал сок из персика. Он пожирал ее рот и требовал от нее такого же ответа. Он втянул ее язык в свой рот. Его рот внутри был теплым и гладким, Делейни показалось, что ее кости плавятся. Она перестала сдерживаться и ответила на поцелуй с такой же страстью. Так бывало всегда – Нику без труда удавалось разбудить в ней страсть. Он умел сделать так, что она охотно, даже более чем охотно, делала то, чего делать не собиралась. Он умел сделать так, что ей не хватало воздуха, а кожа словно натягивалась.
Ник положил руки ей на колени и раздвинул их. Потом встал между ее ног, и Делейни почувствовала прикосновение ткани его джинсов к своим бедрам. Он взял ее за запястья и положил руки себе на плечи. Одной рукой накрыл ее грудь, и Делейни глухо застонала. Она чувствовала тепло его ладони даже сквозь свитер и бюстгальтер. Она выгнулась ему навстречу, желая большего, провела руками по его широким плечам и обхватила его голову. Она почувствовала, что его пульс забился сильнее, дыхание сбилось, и испытала чисто женское удовлетворение. Взявшись за застежку его рубашки, начала расстегивать пуговицы. Десять лет назад Ник видел все ее тело, почти каждый его дюйм, а она не увидела ничего. И вот теперь она распахнула полы его рубашки и наконец удовлетворила давнее любопытство. Делейни прервала поцелуй и подняла голову, чтобы рассмотреть его тело получше, – и не была разочарована. Торс у Ника был из тех, что вдохновляют женщин засовывать купюры за резинку трусов стриптизера. Рельефные мускулы, темные соски, упругая кожа, полоска темных волос, сбегающая вниз по плоскому животу, огибая пупок и исчезая за поясом джинсов. Делейни перевела взгляд ниже, посмотрела на бугор, выступающий под ширинкой, и снова подняла взгляд к лицу Ника. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век, губы были все еще влажными от поцелуя. Делейни провела пальцами по его груди, покрытой волосками, и почувствовала, как под ее рукой его мышцы напрягаются.
– Потерпи минутку, – вдруг сказал Ник. Голос у него был хриплый, как будто он только что встал с постели. – Если не хочешь, чтобы дама с голубыми волосами, которая стоит у окна, поняла, чем мы занимаемся.
Делейни замерла.
– Ты ведь меня обманываешь, правда?
– Нет. Она похожа на мою первую учительницу, миссис Вон.
– Лаверн! – прошептала Делейни, взглянув через плечо. – Что ей нужно?
– Не знаю; может, пришла подстричься? – предположил Ник и провел большими пальцами по соскам Делейни.
– Прекрати! – Она повернулась и шлепнула его по рукам. – Просто не верится, что я опять допустила такое. Она все еще здесь?
– Ага.
– Как ты думаешь, она нас видит?
– Не знаю.
– Что она делает?
– Таращится на меня.
– Поверить не могу! Только вчера вечером мать ругала меня за неприличное поведение с тобой в «Хеннеси», а теперь еще и это. – Делейни покачала головой. – Лаверн всем расскажет.
– Вероятно.
Делейни посмотрела Нику в глаза. Он все еще стоял между ее раздвинутых бедер.
– И тебя это не волнует?
– А что именно должно меня волновать? То, что мы перешли к самому интересному? Или что мои руки лежали на твоей груди, а твои – на моей и нам обоим было хорошо? Ты чертовски права, это меня волнует. Я не закончил. Но не жди, что я буду переживать из-за какой-то старухи, которая смотрела в окно и наблюдала за нами. С какой стати мне думать о том, кто и что об этом скажет? Да обо мне говорят с того самого дня, как я появился на свет. И я давным-давно перестал из-за этого волноваться.
Делейни уперлась в его плечи, и Нику пришлось отступить на шаг. Чувствуя, как желание все еще кипит в ее венах, она спрыгнула со стойки и повернулась в ту самую секунду, когда миссис Вон заковыляла прочь, опираясь на палку.
– В этом городе все и так уже считают, что мы с тобой спим. И тебе стоило бы об этом подумать, потому что ты можешь потерять землю, которую тебе завещал Генри.
– Это еще почему? Если мне не изменяет память, во время сексуального акта кто-то кончает, а иначе это не секс, а просто тисканье.
Делейни застонала и обхватила голову руками.
– Этот город не для меня! Я его ненавижу! Я все в нем ненавижу! Не могу дождаться, когда отсюда уеду. Хочу снова вернуться в собственную жизнь.
– А ты старайся найти положительные стороны, – сказал Ник, проходя в глубину салона. – Когда ты наконец уедешь отсюда, то уедешь богатой женщиной. Ты продалась за деньги Генри и, я уверен, считаешь, что в конечном итоге дело того стоит.
Делейни посмотрела на него:
– Ты лицемер. Ты ведь тоже согласился со своей частью условий завещания.
Ник вошел в кладовку и через несколько секунд выглянул оттуда:
– Верно, и все-таки есть разница. – Он надел кожаную куртку, не застегивая рубашку. – Для меня этот конкретный пункт не представляет сложности.
– Тогда зачем ты пытался снять с меня свитер?
Ник наклонился и поднял дрель.
– Потому что ты мне позволила. Делейни, не принимай это на свой счет, но на твоем месте могла быть любая другая женщина.
Его слова подействовали на Делейни как удар в солнечное сплетение. Чтобы не расплакаться или не заорать, она прикусила щеку.
– Я тебя ненавижу, – еле слышно прошептала она, но Ник расслышал.
– Конечно, Дикарка…. – согласился он, наматывая шнур дрели на рукоятку.
– Ник, тебе пора вырасти и стать взрослым мужчиной. Взрослые мужчины не тискают женщин только затем, чтобы проверить, позволят ли им это. Настоящие мужчины не смотрят на женщин как на сексуальные игрушки.
Ник издали взглянул на нее:
– Если ты в это веришь, значит, ты все та же наивная, глупая девчонка, какой и была. – Он распахнул дверь. – Пожалуй, это тебе стоит последовать своему собственному совету.
С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
– Ник, повзрослей! – крикнула ему вслед Делейни. – … и подстригись!
Она сама не знала, зачем добавила последнюю фразу. Наверное, ей очень уж хотелось его задеть, что вообще-то было глупо. У этого человека нет чувств.
Делейни повернулась и уставилась в пустую книгу записи. Ее жизнь день ото дня становилась все хуже. Два часа. Она прикинула, что на то, чтобы новые сплетни достигли ушей ее матери, понадобится два часа. Да и то только потому, что Лаверн потребуется целый час, чтобы доковылять до собственной машины.
От обиды у Делейни выступили слезы на глазах. Она беспомощно огляделась. Ее взгляд упал на конверт, лежащий на кассовом аппарате. Она вскрыла его, и оттуда выпал листок, на котором были напечатаны четыре слова: «Я за тобой слежу».
Делейни скомкала листок и швырнула в угол салона. Здорово! Только этого ей не хватало. Сумасшедшая Хелен следит за ней и подсовывает под дверь записки.
Глава 10
Ник стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. Пульсирующий жар в паху подталкивал его развернуть джип обратно и найти облегчение от болезненного желания в объятиях Делейни. Но это, конечно, было невозможно. По многим причинам.
Конечно, Ник мог бы позвонить Гейл и встретиться с ней. Было и еще несколько женщин, которым он тоже мог позвонить. Но он не хотел заниматься сексом с одной женщиной, думая о другой. Желая другую. Все-таки он не такой ублюдок. И не настолько ему плохо.
Вместо того, чтобы кому-то звонить, Ник остановил джип неподалеку от обгорелых руин конюшни Генри и оставил мотор работать на холостом ходу. Ник сам не знал, зачем приехал сюда. Возможно, он пытался найти в почерневших развалинах какие-то ответы – ответы, которых, как он знал, ему не суждено найти.
«Этот город не для меня! Я его ненавижу! Я все в нем ненавижу! Не могу дождаться, когда отсюда уеду. Хочу снова вернуться в собственную жизнь». Слова Делейни до сих пор звучали в голове Ника. Ему по-прежнему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть.
Но она права – Трули действительно не для нее. С той минуты, как Ник увидел рядом с гробом Генри Делейни в зеленом костюме и темных очках, его жизнь сильно усложнилась. Вернувшись в город, она привезла с собой прошлое. Те старые сложности, которых он никогда не понимал.
Ник опустил взгляд на свою расстегнутую рубашку и взялся за пуговицы. Тишину позднего утра нарушало только мерное урчание мотора джипа.
«Я тебя ненавижу», – прошептала Делейни, и Ник ей поверил. Раньше, когда он приехал к ней с новыми замками, у него не было намерения нарочно вызвать у нее ненависть, однако неожиданно для себя он преуспел в этом деле. И сейчас ему казалось, что если Делейни станет его ненавидеть – будет лучше для них обоих. Эта мысль даже принесла Нику некоторое облегчение, примирив его с ненавистью Делейни. Теперь все кончено. Больше никаких поцелуев и прикосновений. Больше он не ощутит в своей ладони тяжесть ее груди, не почувствует, как под его большим пальцем твердеет ее сосок.
Ник откинулся на спинку сиденья и уставился на брезентовый верх салона джипа. Стоило Делейни только раз взглянуть на него, и у него возникло желание взъерошить ей волосы. Стиснуть ее в объятиях. Поцелуями стереть помаду с ее губ. Возможно, Генри был прав – возможно, он знал то, в чем Ник отказывался признаться даже самому себе: его по-прежнему влечет к тому, что он не может получить. В прошлом, едва только Нику удавалось получить недоступную вешь, он тут же терял к ней интерес и переключал внимание на следующую. Но с Делейни – особый случай. Он не мог ее получить и не мог спокойно идти дальше. Если бы не завещание Генри, он бы уже давно занялся с ней сексом и к этому времени успел бы выкинуть ее из головы. В любом случае она не из тех женщин, с которыми ему нравится проводить время. У нее злой язычок, и одевается она очень странно. Она не самая красивая женщина среди его знакомых. А по утрам она вообще выглядит отвратительно.
Ник поднял голову и посмотрел вперед. Но почему-то для него это не имело значения. Ник ее желал. Ему хотелось целовать ее, сонную, целовать губы, мягкую кожу. Ему хотелось отнести ее снова в постель, на ещё не остывшие простыни, раздеть донага и погрузиться глубоко в нее.
Ему хотелось прикасаться к Делейни так, как он тысячи раз прикасался к ней в своих фантазиях, когда был еще мальчишкой. Как он прикасался к ней в ту ночь, когда она села в его машину. В ту ночь, когда он отвез ее в Энджел-Бич. Тогда она вела себя так, как будто тоже его хотела, и все же осталась с Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40