Утром 22 января войска 1-й гвардейской танковой армии завязали бои за Познань. Вскоре к Познани подошли войска 69-й армии, а затем и 8-й гвардейской армии. Левое крыло фронта вышло в район Яроцын, где установило тактическое взаимодействие с правым крылом 1-го Украинского фронта.
Днем 25 января мне позвонил Верховный. Выслушав мой доклад, он спросил, что мы намерены делать дальше.
- Противник деморализован и не способен сейчас оказать серьезное сопротивление, - ответил я. - Мы решили продолжать наступление с целью выхода войск фронта на Одер. Основное направление наступления - на Кюстрин (Костшин), где попытаемся захватить плацдарм. Правое крыло фронта развертывается в северном и северо-западном направлениях против восточно-померанской группировки, которая не представляет пока серьезной непосредственной опасности.
- С выходом на Одер вы оторветесь от фланга 2-го Белорусского фронта больше чем на 150 километров, - сказал И. В. Сталин. - Этого сейчас делать нельзя. Надо подождать, пока 2-й Белорусский фронт закончит операцию в Восточной Пруссии и перегруппирует свои силы за Вислу.
- Сколько времени это займет?
- Примерно дней десять. Учтите, - добавил И. В. Сталин, - 1-й Украинский фронт сейчас не сможет продвигаться дальше и обеспечивать вас слева, так как будет занят некоторое время ликвидацией противника в районе Оппельн-Катовице.
- Я прошу не останавливать наступления войск фронта, так как потом нам будет труднее преодолеть мезерицкий укрепленный рубеж. Для обеспечения нашего правого фланга достаточно усилить фронт еще одной армией.
Верховный обещал подумать, но ответа в тот день мы не получили.
26 января разведка 1-й гвардейской танковой армии достигла мезерицкого укрепленного рубежа и захватила большую группу пленных. Из их показаний было установлено, что этот укрепленный район на многих участках еще не занят немецкими войсками, их части еще только выдвигаются туда. Командование фронта приняло решение ускорить движение к Одеру главных сил фронта и попытаться с ходу захватить плацдарм на его западном берегу.
Чтобы оградить главные силы фронта, выдвигавшиеся к Одеру, от возможных ударов противника со стороны Восточной Померании, было решено развернуть фронтом на север 3-ю ударную армию, 1-ю армию Войска Польского, 47-ю, 61-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус.
Для уничтожения гарнизона в Познани оставлялась часть сил 8-й гвардейской, 69-й армий и 1-й гвардейской танковой армии. Взятие Познани поручалось лично командующему 8-й гвардейской армией генералу В. И. Чуйкову. В то время считалось, что там окружено не больше 20 тысяч войск, но в действительности их оказалось более 60 тысяч, и борьба с ними в укрепленном городе затянулась до 23 февраля.
По нашим расчетам, до выхода войск фронта на Одер враг не мог организовать контрудар из Померании, а в случае серьезной опасности мы могли еще успеть перегруппировать часть войск с Одера для разгрома померанской группировки. Так оно потом и получилось.
После дополнительных переговоров Верховный согласился с предложением командования фронта. Он обязал нас хорошо подумать о своем правом фланге, но в выделении дополнительных сил отказал. Беспокойство Ставки о прикрытии нашего правого фланга было вполне обоснованным. Как показал последующий ход событий, угроза ударов со стороны Восточной Померании непрерывно возрастала.
Наступление развивалось стремительно. Главные силы фронта, разгромив разрозненные части противника и сломив его сопротивление на мезерицком укрепленном рубеже, к 1-4 февраля вышли на Одер и захватили на его западном берегу в районе Кюстрина (Костшин) очень важный плацдарм.
Не могу не сказать здесь хотя бы несколько слов о героических действиях 5-й ударной армии, во главе которой стояли генерал-лейтенант Н. Э. Берзарин и член Военного совета генерал-лейтенант Ф. Е. Боков.
Я наблюдал боевые действия 5-й ударной армии и должен подчеркнуть, что огромная заслуга в захвате плацдарма принадлежит передовому отряду этой армии. Возглавляли этот отряд заместитель командира 89-й гвардейской стрелковой дивизии полковник X. Ф. Есипенко и представитель Военного совета 5-й армии заместитель начальника политотдела армии подполковник Д. Д. Шапошников.
В состав отряда входили 1006-й стрелковый полк 266-й стрелковой дивизии, командир полка полковник И. И. Терехин, заместитель по политчасти майор З. Каиков, 220-я отдельная танковая бригада во главе с полковником А. Н. Пашковым, 89-й отдельный тяжелый танковый полк, истребительный противотанковый полк, командир полка подполковник В. Д. Дмитриев, и 489-й минометный полк, командир подполковник Б. Котов.
К утру 31 января передовой отряд форсировал Одер и захватил плацдарм в районе Кинитц-Гросс-Нойендорф-Рефельд.
Появление советских войск в 70 километрах от Берлина было ошеломляющей неожиданностью для немцев.
В момент, когда отряд ворвался в город Кинитц, на его улицах спокойно разгуливали немецкие солдаты, в ресторане было полно офицеров. Поезда по линии Кинитц-Берлин курсировали по графику, нормально действовала связь.
На захваченном плацдарме полковник И. И. Терехин, комбаты Н. И. Кравцов, П. Е. Платонов и И. Я. Чередник, командиры дивизионов Н. А. Жарков и И. С. Ильяшенко организовали прочную оборону. Бойцы и командиры понимали, что немцы приложат максимум усилий, чтобы отбросить отряд обратно за Одер.
Утром 2 февраля противник нанес мощный артиллерийско-минометный удар по боевым порядкам отряда. Вскоре после этого появилась вражеская авиация. Район плацдарма содрогался от взрывов бомб, снарядов и мин. Огненный смерч бушевал около часа. А затем гитлеровцы при поддержке танков с трех сторон атаковали передовой отряд.
Противник, несмотря на большие потери, упорно лез вперед. Его танкам даже удалось прорваться в район огневых позиций нашей артиллерии и подавить часть батарей. Создалась критическая обстановка. Танки врага угрожали выйти в тыл отряда, и тогда едва ли можно было удержаться на захваченном рубеже. Дело дошло до того, что в батарее капитана Н. И. Кравцова осталось только одно противотанковое орудие. Его расчет под командованием старшего сержанта Н. А. Бельского вступил в единоборство с 8 танками противника.
Весь боезапас орудия составляли тринадцать снарядов.
Николай Бельский еще раз пересчитал их:
- Да, всего тринадцать, а танков восемь. Будем бить в упор, наверняка, сказал он товарищам, - умрем, но не пропустим врага.
Старший сержант Н. А. Бельский и его боевые друзья Каргин и Кчерюсов были опытными бойцами. От их стойкости и мастерства зависел исход боя.
Они заранее закатили пушку в сарай и, проломав отверстие в стене, установили ее на прямую наводку. Здесь была защита от огня и в то же время можно было бить в борт танков.
Уже слышен лязг гусениц. Старший сержант Н. А. Бельский сам встал за прицел. До головного танка оставалось не более 150 метров. Отчетливо виден фашистский крест. Стараясь быть спокойным, сержант Н. А. Бельский прицелился, подпуская танк поближе. Выстрел. Снаряд угодил в бак с горючим. Над танком вспыхнуло рыжее пламя. Следующий снаряд тоже метко попал в цель - второй танк беспомощно завертелся с перебитой гусеницей. Через минуту пламя окутало третий танк. Это была мастерская стрельба. Дружно и слаженно действовал расчет. Бельский вел огонь, Каргин подавал снаряды, Кчерюсов заряжал орудие.
Пять фашистских танков уже дымились перед нашими окопами. Три остальных повернули назад.
За мужество и доблесть, проявленные в этом бою, старший сержант Николай Бельский был удостоен ордена Красного Знамени. Награды получили и другие бойцы расчета.
Вслед за передовым отрядом начал захват и расширение плацдарма 26-й гвардейский стрелковый корпус (командир корпуса генерал-лейтенант П. А. Фирсов, начальник политотдела полковник Д. Н. Андреев).
94-я гвардейская дивизия этого корпуса под командованием подполковника Б. И. Баранова и начальника политотдела полковника С. В. Кузовкова форсировала Одер. 286-й и 283-й гвардейские полки (командиры подполковник А. Н. Кравченко и подполковник А. А. Игнатьев) завязали бой на плацдарме, опрокидывая сопротивлявшегося противника. Здесь самоотверженно сражался 199-й гвардейский артиллерийский полк этой дивизии (командир полка подполковник И. Ф. Жеребцов, заместитель по политчасти майор В. И. Орябинский).
Особенно хорошо действовала батарея гвардии старшего лейтенанта П. А. Миронова. Во время атаки командир батареи был ранен, и на его место встал гвардии старший лейтенант И. Т. Авеличев. Батарея в тот день вместе с пехотой мужественно отбила 6 атак противника.
Командир орудия этой батареи старший сержант Сорокин, выкатив орудие впереди боевых порядков, точными попаданиями снес два дома с пулеметными точками и подавил вступившее с ним в единоборство фашистское орудие. Бесстрашием отличались парторги батарей старший сержант Г. И. Швецов и сержант Иван Волков. Массовый героизм при отражении танковых атак противника проявили воины 2-го батальона 1050-го стрелкового полка (командир батальона Ф. К. Шаповалов, заместитель по политчасти И. Ф. Осипов). Личный состав этого батальона в труднейших условиях отразил многочисленные атаки танков и пехоты.
Здесь особенно отличились солдаты и офицеры 3-го батальона под командованием капитана А. Ф. Богомолова, который, будучи тяжело раненным, не ушел с поля битвы, а продолжал руководить батальоном. А. Ф. Богомолову за героизм и мужество было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
За эти бои были награждены орденами и медалями все солдаты, сержанты и офицеры 1-го батальона 1008-го стрелкового полка. Командир батальона М. А. Алексеев и парторг батальона старший лейтенант Кулинур Усенбеков были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, 1008-й и 1010-й стрелковые полки 266-й стрелковой дивизии за массовый героизм были награждены орденом Суворова III степени.
Исключительно упорные бои в течение ряда дней шли на участке 1054-го полка (301-я стрелковая дивизия), которым командовал подполковник Н. Н. Радаев. Используя выгодное расположение позиций на высотах и заранее оборудованные узлы сопротивления, враг оказывал наступающим подразделениям 1054-го полка упорное сопротивление. Все подходы к обороне противника, которую предстояло прорвать полку Н. Н. Радаева, простреливались противником многослойным огнем из всех видов оружия. К тому же советским воинам приходилось наступать по затопленной талой водой открытой равнинной местности.
Как только забрезжил рассвет, вдоль боевого участка загрохотали пушки. Это советские артиллеристы открыли огонь по окопам и заранее засеченным опорным пунктам, узлам сопротивления и другим огневым точкам гитлеровцев.
И почти сразу же, следуя за разрывами снарядов, в атаку бросились стрелковые подразделения полка. В первых рядах, как обычно, были коммунисты и комсомольцы. Хорошо проявил себя в этом бою вожак армейской молодежи комсомольский организатор 3-го стрелкового батальона лейтенант И. Ф. Сеничкин возглавивший атаку батальона.
В ходе атаки нашим воинам удалось выбить врага из траншеи и уничтожить два его узла сопротивления. Но вскоре, опомнившись и сосредоточив свои силы, гитлеровцы перешли в контратаку. На одном из участков им удалось даже прорваться и потеснить нашу роту.
Однако немцам не удалось далеко продвинуться. Мощным ударом бойцы 3-го батальона опрокинули их, а затем успешно продолжали наступление. За проявленные в этом бою отвагу и мужество И. Ф. Сеничкин был награжден орденом Отечественной войны II степени.
Сколько таких боевых эпизодов, в которых выражен весь цельный, героический облик советского солдата, знает история Великой Отечественной войны!
В итоге многодневных ожесточенных сражений плацдарм был расширен до 44 километров. С него и началось 16 апреля наступление ударной группировки 1-го Белорусского фронта на Берлин.
К этому бремени на правом крыле фронта сопротивление врага значительно возросло. Авиационная и войсковая разведка установила подход и сосредоточение в Восточной Померании значительных вражеских сил.
Для ликвидации нависавшей с севера опасности нужны были быстрые и решительные действия. Уже 2 февраля 1-я гвардейская танковая армия получила приказ Военного совета фронта передать свои участки на Одере соседним войскам и форсированным маршем перегруппироваться на север в район Арнсвальде. Туда же перебрасывались 9-й танковый и 7-й гвардейский кавалерийский корпуса, большое количество артиллерийских, инженерных частей и материальных средств. Угроза контрнаступления немецких войск из Восточной Померании день ото дня возрастала.
31 января Военный совет фронта послал Верховному Главнокомандующему донесение следующего содержания: "1. В связи с резким отставанием левого крыла 2-го Белорусского фронта от правого крыла 1-го Белорусского фронта ширина фронта к исходу 31 января достигла 500 км.
Если левый фланг К. К. Рокоссовского будет продолжать стоять на месте, противник безусловно предпримет активные действия против растянувшегося правого фланга 1-го Белорусского фронта.
Прошу приказать К. К. Рокоссовскому немедленно наступать 70-й армией в западном направлении, хотя бы на уступе за правым флангом 1-го Белорусского фронта.
2. И. С. Конева прошу обязать быстрее выйти на р. Одер.
Жуков.
Телегин"71.
На это донесение мы не получили от Верховного быстрого ответа и конкретной помощи фронту. Лишь 8 февраля Ставка поставила задачу 2-му Белорусскому фронту перейти 10 февраля в наступление с рубежа Грауденц-Ратцебур, разгромить противника в Восточной Померании, овладеть Данцигом и выйти на побережье Балтийского моря.
10 февраля 2-й Белорусский фронт начал наступление, но, не имея в своем распоряжении достаточно сил, не мог полностью выполнить поставленную задачу. 24 февраля с подходом из резерва Ставки свежей 19-й армии 2-й Белорусский фронт усилил наступательные действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74