Иначе обстояло дело в районе Рогачева. Там оборона противника была более сильная, а подступы к ней находились под обстрелом его мощной огневой системы.
2-й Белорусский фронт, которым в то время командовал генерал-полковник Г. Ф. Захаров (член Военного совета Л. З. Мехлис, начальник штаба генерал-лейтенант А. Н. Боголюбов), как я уже говорил, наносил вспомогательный удар на могилевско-минском направлении. Здесь не имелось мощных средств прорыва, чтобы вести наступление одновременно всеми армиями, находившимися в первом эшелоне. Да и не было смысла выталкивать противника из района восточнее Могилева до тех пор, пока ударные армии 1-го и 3-го Белорусских фронтов не выйдут в глубокий тыл всей группировки противника группы армий "Центр".
По решению генерала Г. Ф. Захарова удар на могилевском направлении наносила усиленная 49-я армия под командованием генерала И. Т. Гришина. Остальным армиям (33-й и 50-й) предстояло вести сковывающие действия и переходить в наступление несколько позже, когда на других направлениях будет сломлено сопротивление обороны противника.
8 и 9 июня мы вместе с генералами Н. Д. Яковлевым, С. М. Штеменко и командованием фронта провели тщательную подготовку операции 2-го Белорусского фронта, который готовил удар на могилевско-минском направления. Генерал С. М. Штеменко хорошо помог генералу Г. Ф. Захарову, только что вступившему в командование фронтом. Надо сказать, что он свое дело знал хорошо и быстро освоился с войсками фронта и планом предстоящей операции.
Когда мы прибыли к генералу Г. Ф. Захарову, он вполне обоснованно и четко изложил свое решение на проведение операции. Одновременно мы заслушали соображения и решения командующего воздушной армией К. А. Вершинина, командующих и начальников родов войск фронта.
Планирование операции по целям, задачам и по группировкам, как я помню, особых замечаний не вызвало.
Утром 9 июня вместе с командующим фронтом Г. Ф. Захаровым, Н. Д. Яковлевым, С. М. Штеменко мы выехали в 49-ю армию И. Т. Гришина, чтобы лично изучить передний край и глубину обороны противника. В первую очередь побывали на наблюдательном пункте командира 70-го стрелкового корпуса генерала В. Г. Терентьева, который подробно и со знанием обстановки доложил свои соображения.
В конце дня мы имели возможность окончательно сформулировать ближайшие задачи по доразведке огневой системы, планированию артиллерийского наступления, авиационного удара и оперативно-тактическому построению войск для атаки и наступления.
Так как 2-й Белорусский фронт наносил вспомогательный удар, я счел возможным назначить ответственным за подготовку операции представителя Генштаба генерала С. М. Штеменко. Сам же занялся в первую очередь подготовкой 1-го Белорусского фронта, которому надлежало выполнить главную роль в этой операции.
Возвратясь в 3-ю армию генерала А. В. Горбатова, мы застали там командующего фронтом со своими ближайшими помощниками. Я позвонил Верховному и доложил о ходе подготовки фронтов к предстоящим действиям. Отметив, что план перевозки войск и грузов для фронтов в назначенные сроки не выполняется, я просил его обязать Л. М. Кагановича и А. В. Хрулева позаботиться об этом. В противном случае нам пришлось бы перенести сроки начала операции.
Предложил И. В. Сталину также в предстоящей операции использовать всю авиацию дальнего действия, отнеся на более поздние сроки ее налеты на объекты, расположенные на территории Германии. Верховный согласился с этим и тут же приказал послать ко мне маршала авиации А. А. Новикова и маршала авиации, командующего авиацией дальнего действия генерала А. Е. Голованова, с которыми мне лично приходилось много работать во всех важнейших предыдущих операциях. Это были знающие командующие, и они хорошо помогали в решении фронтовых задач.
Мы вместе с А. А. Новиковым, А. Е. Головановым, С. И. Руденко и К. А. Вершининым подробно обсудили обстановку, цели, задачи и планы применения воздушных армий и взаимодействие их с авиацией дальнего действия, удары которой нацеливались по штабам, узлам связи оперативных объединений, по резервам и другим важнейшим целям. Кроме того, были рассмотрены вопросы маневра авиации фронтов в общих интересах. Для поддержки действий 3-го Белорусского фронта в распоряжение А. М. Василевского было выделено около 350 тяжелых самолетов дальнего действия.
14 и 15 июня командующий 1-м Белорусским фронтом провел занятия по розыгрышу предстоящей операции в 65-й и 28-й армиях, на которых присутствовали и мы с группой генералов от Ставки.
К розыгрышу были привлечены командиры корпусов, командиры дивизий, командующие артиллерией и начальники родов войск армий. В ходе этих занятий детально отрабатывались задачи стрелковых и танковых соединений, план артиллерийского наступления и взаимодействие с авиацией. Основное внимание сосредоточивалось на тщательном изучении особенностей характера местности в полосе предстоящих действий войск, организации обороны противника и способов быстрейшего выхода на дорогу Слуцк-Бобруйск. Отсюда с выходом к Бобруйску и захватом его имелась возможность закрыть пути отхода жлобин-бобруйской группировке.
В последующие трое суток такие же занятия были проведены в 3-й, 48-й, 49-й армиях. Нам удалось ближе познакомиться с командирами, которые поведут войска на разгром такой крупной группировки противника, какой была находившаяся на важнейшем стратегическом направлении группа армий "Центр". На этих командиров возлагалась большая ответственность - ведь с разгромом группы армий "Центр" решалась задача полного изгнания противника с белорусской земли и из восточной части Польши.
В этот же период проводилась большая учебная и политическая подготовка частей и подразделений обоих фронтов, где отрабатывались огневые задачи, тактика и техника атак и наступления во взаимодействии с танками, артиллерией и авиацией в целом, разъяснялись задачи, стоящие перед войсками. Такая подготовка стала теперь обязательной перед каждой крупной операцией, и она целиком себя оправдала. Войска более согласованно и успешно действовали в боях и несли меньше потерь.
Штабы частей, соединений и армий тщательно отрабатывали вопросы управления и связи. Командные и наблюдательные пункты выдвигались вперед, зарывались в землю, оборудовалась система наблюдения и связи; уточнялся порядок их перемещения и управления войсками в процессе преследования противника.
Разведывательные органы фронтов, армий и войск тщательно изучали систему огня обороны, расположение тактических и оперативных резервов противника, отрабатывали карты и снабжали ими части.
Титаническую работу вел тыл фронта, обеспечивая быструю и скрытную перевозку и подачу войскам боевой техники, боеприпасов, горючего и продовольствия. Несмотря на большие трудности и сложнейшие условия местности, все было сделано в срок. Войска обоих фронтов были своевременно обеспечены всем необходимым для ведения боевых действий.
22 июня оба фронта провели разведку боем. В результате удалось уточнить расположение огневой системы противника непосредственно на его переднем крае и расположение некоторых батарей, которые раньше не были известны.
Всего Белорусская операция должна была охватить огромную территорию более 1200 километров по фронту, от озера Нещердо до Припяти, и до 600 километров в глубину, от Днепра до Вислы и Нарева. Предстояло в ожесточенном сражении столкнуться с 1 миллионом 200 тысячами солдат и офицеров врага, на вооружении которого было 9,5 тысячи орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 1350 самолетов, преодолеть подготовленную оборону глубиной до 250-270 километров64.
Наступление советских войск в Белоруссии совпало с третьей годовщиной войны. За три минувших года произошли исторические события. Советский Союз, разгромив в ряде генеральных сражений фашистские войска, завершал освобождение своей Родины от злейшего врага.
Несомненно, ободряло их и то, что союзники 6 июня 1944 года высадились в Нормандии и открыли наконец второй фронт в Европе. Хотя судьба фашистской Германии была фактически предрешена, советские воины радостно приветствовали открытие второго фронта, понимая, что это ускоряет окончательный разгром фашизма и приближает конец войны.
Генеральное наступление было начато 23 июня войсками 1-го Прибалтийского фронта (командующий генерал-полковник И. X. Баграмян, член Военного совета генерал Д. С. Леонов, начальник штаба генерал В. В. Курасов), войсками 3-го Белорусского фронта (командующий генерал-полковник И. Д. Черняховский, член Военного совета генерал В. Е. Макаров, начальник штаба генерал А. П. Покровский) и войсками 2-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника Г. Ф. Захарова. На другой день перешли в наступление войска 1-го Белорусского фронта под командованием генерала армии К. К. Рокоссовского.
В тылу врага партизанские отряды, части и соединения начали активные операции, заранее увязанные с действиями фронтов. При штабах фронтов действовали отделы по руководству партизанским движением. Они осуществляли большую работу по связи, материально-техническому обеспечению партизанских частей и координации их действий. Надо сказать, что в Белорусской операции партизанские части и отряды развернули исключительно большую активность. Этому в значительной степени способствовал лесистый характер местности. В этих местах больше, чем где-либо, осталось солдат и офицеров при отступлении наших войск в 1941 году.
С первых же дней наступления в Белоруссии на всех направлениях разгорелись ожесточенные сражения на земле и в воздухе, хотя метеорологические условия несколько ограничивали действия авиации обеих сторон. Через Генеральный штаб я вскоре узнал, что у А. М. Василевского хорошо пошли дела с прорывом обороны противника. Это всех нас очень обрадовало.
Хорошие результаты были достигнуты и 2-м Белорусским фронтом, где 49-я армия генерала И. Т. Гришина, успешно прорвав оборону на могилевском направлении, с ходу захватила плацдарм на Днепре.
Удар 1-го Белорусского фронта на Паричи развивался в соответствии с планом, 1-й танковый корпус генерала М. Ф. Панова, войдя в прорыв, в первый же день углубил его в сторону Бобруйска до 20 километров. Это дало возможность с утра следующего дня ввести в дело конно-механизированную группу генерала И. А. Плиева.
25 июня группа И.А. Плиева и корпус М.Ф.Панова, сбивая арьергардные части отступающего противника, начали быстро продвигаться вперед. Уверенно развивали удар 28-я и 65-я армии. Танковые и артиллерийские части, преодолев на паричском направлении лесисто-болотистый участок, так разворотили и размесили заболоченные места, что они даже для тягачей стали труднопроходимыми.
Инженерные части и бойцы всех родов войск, воодушевленные успехами прорыва, напрягали все силы, чтобы как можно быстрее сделать бревенчатую дорогу. И она вскоре была построена, что значительно облегчило работу тыловых органов.
В труде "Великая Отечественная война Советского Союза 1941 - 1945 гг. Краткая история" (с. 347-348) при описании Белорусской операции не совсем точно излагается ход событий в районе Рогачева. Перелом в событиях в районе Рогачева здесь объясняется успешными действиями паричской группировки фронта.
На самом деле все происходило несколько иначе, а именно: при подготовке операции была слабо разведана оборона противника на рогачевско-бобруйском направлении, вследствие чего была допущена недооценка силы его сопротивления. В результате этой ошибки 3-й и 48-й армиям был дан завышенный участок прорыва против южного участка. К тому же армии не имели достаточных средств прорыва. Будучи представителем Ставки, я вовремя не поправил командование фронта.
Необходимо отметить и еще одно обстоятельство, которое повлияло на замедление наших действий в этом районе. Когда готовилось решение о прорыве обороны, командующий 3-й армией генерал-лейтенант А. В. Горбатов предложил нанести удар танковым корпусом Б. С. Бахарова несколько севернее - из лесисто-болотистого района, где, по его данным, была очень слабая оборона противника. С А. В. Горбатовым не согласились и приказали ему готовить прорыв на участке, указанном командованием фронта, так как иначе пришлось бы передвигать на север и главный удар 48-й армии.
Началось сражение. Прорыв обороны противника развивался медленно. Видя это, А. В. Горбатов обратился с просьбой разрешить ему выполнить свой первоначальный план и нанести удар танковым корпусом севернее. Я поддержал предложение А. В. Горбатова. Операция вполне удалась. Противник был опрокинут, и танкисты Б. С. Бахарова, выигрывая фланг группировки противника, стремительно двинулись к Бобруйску, отрезая немцам единственный путь отхода через реку Березину.
После этого удачного маневра наших войск противник начал отход с рубежа Жлобин-Рогачев, но было уже поздно. Единственный мост у Бобруйска 26 июня был в руках танкистов Б. С. Бахарова.
Танковый корпус М. Ф. Панова, выйдя в район северо-западнее Бобруйска, отрезал все пути отхода противнику, находившемуся в самом городе.
Таким образом, 27 июня в районе Бобруйска образовалось два котла, в которых оказались немецкие войска 35-го армейского и 41-го танкового корпусов общей численностью до 40 тысяч человек.
Мне не довелось наблюдать, как проходила ликвидация противника в Бобруйске, но я видел, как шел разгром немцев юго-восточнее его. Сотни бомбардировщиков 16-й армии С. И. Руденко, взаимодействуя с 48-й армией, наносили удар за ударом по группе противника. На поле боя возникли сильные пожары: горели многие десятки машин, танков, горюче-смазочные материалы. Все поле боя было озарено зловещим огнем. Ориентируясь по нему, подходили все новые и новые эшелоны наших бомбардировщиков, сбрасывавших на противника бомбы разных калибров. Весь этот жуткий "хор" дополнялся артиллерийским огнем 48-й армии.
Немецкие солдаты, как обезумевшие, бросались во все стороны, и те, кто не желал сдаться в плен, тут же гибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74