В корпус входило более 500 танков и более 200 бронеавтомобилей. К началу 1936 года было создано уже 4 механизированных корпуса, 6 отдельных механизированных бригад и столько же отдельных танковых полков, 15 мехполков кавдивизий, более 80 танковых батальонов и рот в стрелковых дивизиях.
Создание и практическое опробование наших первых механизированных соединений послужили хорошей базой для дальнейшего развития теории широкого применения механизированных войск.
Проверку 4-го мехполка мы начали с подъема людей по боевой тревоге. Этого, конечно, не ожидало командование, ибо полк только что закончил переброску последних эшелонов из Ленинградского военного округа. Пришлось для первого знакомства подчеркнуть командирам подразделений, что главное для механизированного полка - это умение быстро развернуть полк, отлично знать материально-техническую часть и владеть особым искусством стрельбы из бронетанкового оружия. Конечно, как и следовало ожидать, боевая тревога, проведенная дождливой ночью, выявила много недостатков, особенно в вождении машин по незнакомой местности и стрельбе.
Изучая дела в частях, я успел тщательно познакомиться со штабом дивизии, командирами подразделений и политработниками.
В штабе и политотделе дивизии также было немало недостатков в практическом руководстве частями. В частности, плохо был налажен контроль за ходом боевой подготовки, отсутствовала должная требовательность в исполнении приказов. Особенно отставало изучение, обобщение и распространение передового опыта боевой подготовки. Каждая часть "варилась в собственном соку", и бывали случаи, когда одна часть в результате больших усилий "открывала" новые, более совершенные методы того или иного вида обучения, тогда как другая часть уже давно ими пользовалась.
Как я уже сказал, штаб дивизии возглавлял Александр Иванович Вертоградский. Это был всесторонне грамотный в военном деле бывший офицер царской армии. Во главе политического отдела дивизии был очень способный политработник Н. А. Юнг. Вскоре он был выдвинут на должность заместителя командира по политчасти 3-го конного корпуса и уехал в Минск.
Подведя итоги и обсудив их с руководящим составом дивизии, мы решили для начала собрать партийный актив и поговорить с коммунистами о всех положительных и отрицательных сторонах жизни дивизии. Затем предполагалось собрать широкое совещание всего начальствующего состава, на которое решили пригласить старшин подразделений - роль их в организации всей внутренней службы была исключительно велика.
Партактив прошел очень хорошо. В выступлениях коммунистов чувствовалась нетерпимость к имеющимся недостаткам и давался решительный отпор тем, кто пытался оправдать плохую дисциплину и слабую подготовку объективными причинами.
После актива стало ясно, что общий упадок в состоянии дивизии наступил в результате недостаточной политической работы и боевой подготовки. Занятия были почти полностью приостановлены, поскольку все силы переключились на строительство. Следовательно, надо было немедленно организовать плановую боевую подготовку, развернуть в полном объеме партийно-политическую работу, а что касается строительства и хозяйственно-бытовых дел, то решать их в специально отведенные планом дни. Кроме того, мы надеялись добиться от командования округа значительно большей помощи, чем та, которую оно оказывало до сих пор.
Мнение партийного актива и предложения командования дивизии были очень хорошо приняты и поддержаны всем совещанием командно-политического состава.
В области боевой подготовки главные усилия предполагалось сосредоточить на методической подготовке всех звеньев командного состава. По тактической подготовке серию показательных занятий мы взяли на себя. Показательные занятия по огневой подготовке поручались 21-му полку, по конному делу - 19-му полку и персонально прекрасному знатоку конного дела Ф. Я. Костенко. По строевой и физической подготовке такие занятия взялся провести В.В. Крюков. 23-му полку было приказано подготовить и провести инструктивно-методические занятия по подготовке младшего командного состава, а 4-му конноартиллерийскому и 4-му механизированному полкам - занятия по взаимодействию артиллерии и танков с конницей в условиях наступательного боя.
Предстояла очень большая организационная и методическая работа, так как положительных результатов можно было ожидать только тогда, когда занятия будут проведены на самом высоком уровне и произведут впечатление на всех тех, кому они будут показаны.
Главные усилия в тактической подготовке мы сосредоточили на личной подготовке среднего и старшего звена командного состава. Я был убежден опытом своей долголетней практики в том, что только тактически грамотные командиры могут подготовить хорошую боевую часть в мирное время, а в войну выигрывать сражение с наименьшими жертвами.
Должен вновь отметить, что меня лично всегда увлекала тактическая подготовка, как важнейшая отрасль всей боевой подготовки войск. Я усиленно занимался ею на протяжении всей своей долголетней военной службы, от солдата до министра обороны.
Большую часть учебного времени дивизия находилась в поле, детально изучая организацию и ведение боя в сложных условиях. Стремительные марш-броски в исходное положение, острые моменты в создавшейся обстановке шли на пользу начальствующему составу. Мы настойчиво добивались от командиров и политработников овладения искусством четкого управления частями в бою, без чего невозможно осуществить разгром противника в условиях большой динамичности современного боя.
Конница в то время была самым подвижным массовым родом наземных войск. Она предназначалась для быстрых обходов, охватов и ударов по флангам и тылам врага. В условиях встречного боя от нее требовалась стремительность развертывания боевых порядков, быстрота в открытии огня по противнику, смелый бросок главных сил в исходный район для атаки и неотступное преследование отходящего врага.
Усиление конницы бронетанковыми средствами, наличие в конноартиллерийских полках гаубичной артиллерии уже позволяли не только с успехом ломать сопротивление противника, но и решать задачи наступательного боя и эффективной обороны.
Конечно, освоение новой техники, особенно ее использование в операциях, не всегда проходило гладко. Мешал недостаточно высокий общеобразовательный уровень многих красноармейцев и командиров, часто бывали аварии, технические неурядицы, не все понимали, как необходимы технические знания, не хватало грамотных кадров. Нужно было перестраивать старые рода войск, создавать новые войсковые соединения, переучивать пехотных и кавалерийских командиров на авиаторов и танкистов и в то же время поддерживать боевую готовность армии на случай агрессии. Параллельно шла организационная перестройка войск.
Тем не менее новая техника тянула к себе, привлекала новыми возможностями, возбуждала интерес в армейских массах. В печати, по радио, с помощью кино широко пропагандировались военно-технические знания. Под руководством партийных организаций красноармейцы и командиры с увлечением занимались в многочисленных военно-технических кружках (в армии и на флоте насчитывалось тогда около 5 тысяч военно-технических кружков, в одном только нашем округе в 1932 году в таких кружках и на курсах обучалось около 80 процентов личного состава), слушали лекции и доклады на военно-технические темы, участвовали в конкурсах и соревнованиях на лучшее знание техники и оружия.
Повсюду в частях можно было увидеть сооруженные армейскими комсомольцами щиты и фотовыставки, популяризировавшие технические знания, проводились летучие митинги и собрания о бережном отношении к технике, устраивались обсуждения военно-технических книг, организовывались смотры техники, массовая кампания за сдачу норм на отличного стрелка.
С помощью ЦК комсомола и различных добровольных оборонных обществ активно приобщалась к военной технике молодежь призывных возрастов. Так, в 1934-1935 годах более полутора миллионов юношей и девушек сдали нормы по изучению мотора, один миллион - по противовоздушной и химической обороне.
Одним словом, призыв партии "Овладеть техникой!" был главным в деятельности армейских партийных, профсоюзных, комсомольских организаций, командиров и политработников. При этом солдаты и командиры не только с успехом осваивали технику, по и сами старались ее улучшить. Только в нашем военном округе в 1933 году было реализовано более 4 тысяч предложений, способствовавших улучшению техники. Естественно, этот процесс всячески поощрялся.
Одной из главных задач в подготовке командного состава и штабов мы считали овладение искусством управления в условиях встречных, внезапных действий. Это требовало отказа от привычного управления посредством письменных приказов, телефонов и всего, что связано с прокладкой проволочных линий связи. Надо было решительно переходить на радиоуправление, на систему коротких боевых распоряжений - "управление с седла", как тогда любили говорить конники.
При тактическом обучении всех звеньев командного состава в дивизии и полках мы стремились выработать у наших командиров умение тщательно маскировать действия частей и подразделений, для того чтобы обеспечить внезапность нанесения ударов по противнику.
Я до сих пор не забыл одно интересное двустороннее учение, проведенное нами в 1933 году.
В качестве обороняющейся стороны действовал усиленный 21-й кавалерийский полк под командованием И. Н. Музыченко. Он был выведен в поле на двое суток раньше наступающего 20-го кавполка и в течение этого времени реально строил оборону на всю тактическую глубину, 20-й кавполк ничего не знал о предстоящем учении и о том, что 21-й кавполк находится где-то в поле и организует оборону. Он был поднят по тревоге.
В районе сосредоточения к 20-му кавполку присоединились средства усиления: танковый эскадрон и гаубичный конноартиллерийский дивизион. Здесь же командованию полка была объяснена тактическая обстановка, требовавшая немедленного выступления. Предстояло совершить 46-километровый марш в качестве передового отряда дивизии с целью захвата плацдарма, на котором была построена оборона 21-го кавалерийского полка.
К исходу дня передовые подразделения 20-го кавполка вошли в соприкосновение с боевым охранением 21-го кавполка. Темнело. Не успев засветло произвести разведку обороны "противника", командир полка В.В. Крюков принял решение в течение ночи разведать "противника", а на рассвете атаковать его. Конечно, другого решения и быть не могло.
История показывает, что исход боя в конечном итоге зависит от того, насколько целеустремленно, организованно и внимательно командир и его штаб подготовят атаку. Во всей этой сложной работе первостепенное значение имеет разведка. Выяснив расположение противника, его силы и средства, а также характерные особенности той местности, где находится противник, можно точно определить способ его действий.
Из практики я знаю, как важно, чтобы разведка проводилась тщательно. Особенно это необходимо, если наступление на оборону противника проводится на рассвете, так как в течение ночи, под покровом темноты, он легко может изменить расположение своих боевых порядков. Такая разведка тем более необходима в тех случаях, когда приходится действовать против опытного врага.
Командир 20-го кавполка В. В. Крюков, конечно, теоретически знал это, но проявил непозволительную небрежность и не Учел, что его "противник" тоже имел свою боевую задачу: не до- пустить прорыва подходящего "противника", а при благоприятных условиях разбить его.
Командир 21-го кавполка И. Н. Музыченко решил:
1) до наступления темноты огнем с переднего края при поддержке артиллерии отбить попытки "противника" прорвать оборону и не допустить вклинивания его в первую позицию;
2) под шум боя, соблюдая все меры маскировки, с наступлением темноты начать отвод боевых порядков полка на вторую оборонительную позицию, которая была заранее предусмотрена и соответственно подготовлена;
3) чтобы не дать "противнику" разгадать свой маневр, снять боевые порядки, расположенные на первой траншее переднего края обороны полка, только перед самым рассветом, оставив для наблюдения за "противником" разведывательные дозоры.
С наступлением темноты командир 20-го кавполка выслал усиленную разведку к переднему краю обороны. Встреченные огнем, разведчики залегли перед проволокой и начали вести наблюдение. В течение ночи командир 20-го кавполка получал регулярные донесения о том, что "противник" находится по-прежнему в первой траншее и даже пытается захватить пленных. В. В. Крюков был убежден в том, что его "противник", закопавшись в землю, будет обороняться на занятых позициях.
На рассвете, после артиллерийской подготовки, предвкушая победу, командир полка просигналил ракетами начало атаки. Артиллерия усилила огонь, началась энергичная атака. Вот уже танки на больших скоростях с ходу прошли первую траншею, ворвались во вторую. Первая траншея занята! Но что это? Почему остановились танки?
- Товарищ комдив, - обращается командир 20-го кавполка к руководителю учения, - разрешите пройти вперед и лично установить, почему произошла остановка атакующих боевых порядков.
- Ну что ж, "свой глаз - алмаз", посмотрите, разберитесь.
У второй траншеи В. В. Крюкова встретил командир 2-го эскадрона Э. М. Буш.
- В чем дело? Почему остановились?
- Да вот, товарищ комполка, мы советуемся с командиром танкового эскадрона, что делать дальше.
- Как что? Громить "противника"!
- Да, но его здесь нет.
- Как нет?! Куда же он девался? Разведка доносила всю ночь, что "противник" занимает оборону.
- Разрешите доложить! - обратился к командиру полка посредник-танкист. Вот здесь в траншее на палке висела эта бумажка, может быть, она кое-что раскроет?
Взяв в руки листок, командир полка прочел вслух:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75